Истинная двух альф

— А ну, иди сюда! — рычит Илья и хватает меня за шею сзади. Сильно, но мне не больно. Притягивает спиной к своей груди и проводит носом по шее. По позвоночнику пробегают мурашки, а тепло от его прикосновений прокатывается по телу и разгоняет сердце. — Что я тебе говорил? — цедит сквозь зубы и сильнее притягивает, сжимая рукой под грудью. Судорожно вдыхаю, когда другая его рука ложится на шею, а пальцы сжимаются там, где бешено колотится пульс. — Не понимаю, о чём ты, — шепчу я, и он шумно втягивает воздух у моего уха и издаёт тихий рык. Сердится. — Ты ослушалась своего альфу, Мия — протягивает он и сильнее сжимает мою шею, пока вторая рука теперь опускается на мою попу. — Ми-и-я. Ты хотя бы представляешь, как ты рисковала? Я готов был разорвать всех вокруг, когда мне сообщили, что ты учудила. Я не хочу больше испытывать что-то подобное. Не смей больше ввязываться в патруль! — рычит он. — Я твоя пара! — вырываюсь и разворачиваюсь к нему. Упираюсь руками в твёрдую грудь — Я не хочу бездействовать и прятаться. Я должна что-то сделать, Илья, я твоя пара! — повторяю, и он довольно мычит, наклоняется и проводит носом по моей шее и я сжимаюсь от возбуждения. — Вот именно! Ты моя пара — слегка прикусывает меня за плечо — ты вся моя жизнь Мия, я пропаду без тебя. Только поэтому прошу оставаться в безопасности. Я вернулся домой, и всё, что я хотел это прижать к себе свою женщину. Свою пару, которая отправилась в чёртов патруль. Я запрещаю тебе, Мия — рычит и опускает руки на мою попу. Сильно сжимает, а затем рывком притягивает к себе и накрывает губы своими. Целует сразу глубоко и жадно, и я отвечаю ему со страстью, обнимаю за шею, крепко прижимая к себе. Теряюсь в нём, потому что дико соскучилась. Его не было несколько дней, и я так волновалась. Мой истинный - альфа северных волков и вот уже какой год мы подвергаемся атаки изгоев. С каждым разом они бьют всё сильнее, а мы несём потери. А Илье приходится защищать не только нашу стаю, но и территорию людей, которая подвергается безжалостным атакам изгоев-волков. В прошлом отец Ильи был хозяином этих земель, а изгои прятались по лесу в страхе быть растерзанными самым беспощадным альфой северных. Его не стало, и мой волк теперь занял место отца. Он молод, но силён не меньше своего отца. — Если снова ослушаешься, я буду вынужден тебя наказать — рычит мне в губы. Его жадные взгляды, шёпот и горячие руки на теле делают меня податливой. — Пообещай мне, что больше никакой самодеятельности. Иначе я тебя запру — снова рычит и прикусывает мочку уха. Сейчас я готова пообещать ему всё что угодно лишь бы не прекращал своих ласк, целовал, говорил все эти приятные слова, позволил утонуть в его объятиях и запахе. Он снова целует глубоко и жадно, проникает языком в рот, несёт разрушения. Доставляет удовольствие и наказывает одновременно, когда издевательски медленно проводит рукой вверх по внутренней стороне бедра и останавливается, не добираясь до места, где сейчас так хочу почувствовать его пальцы. Протягивают руку и хватает за шею сзади, заставляет запрокинуть голову и посмотреть ему в глаза, словно заворожённая наблюдаю за тем, как заплывают чёрным, а затем снова возвращаются в норму: потрясающие голубые, словно весеннее небо. И я в них тону. — Илья, пожалуйста, — мычу я, и он широко улыбается, обнажая свои идеальные зубы — О чём ты меня просишь, милая? — Прошу, прикоснись ко мне. Я так скучала. — протягиваю и сильно кусаю нижнюю губу, а затем закрываю глаза и издаю стон, когда его пальцы, наконец, добираются до моего центра. Я так по нему соскучилась, что мне хватает всего несколько умелых движений и я разлетаюсь на миллион осколков, хватаясь за своего волка, чтобы не упасть. Не успеваю понять, как он разворачивает меня и подталкивает к столу, покрывает поцелуями плечи и шею, пока его руки забираются под платье, сминают ткань. — Да что за нахрен! — рычит он и отстраняется, а я валюсь на стол, упираясь на руки, потому что растаяла под его ласками — Неужели никто не чувствует, что я занят со своей любимой женщиной? — рычит Илья и в дверь начинают стучать. Делаю глубокий вдох, и в мой нос врезаются множество запахов, а когда трясу головой, чтобы прийти в себя, слышу шум и панику, рычание и шаги. — Детка, поправь платье, пожалуйста, я должен его впустить — говорит и несколько раз целует в плечо, а затем разворачивает к себе и заглядывает в лицо. Медлит, чтобы прийти в себя после нашего небольшого контакта. И всё меняется. Мой истинный никого не успевает впустить, потому что дверь с грохотом распахивается, едва не срываясь с петель и, обернувшись, я на мгновение замираю, потому что врываются к нам, судя по запаху изгои.