Я открыла дверь и сразу пожалела, что вдохнула слишком глубоко, пыль стояла в воздухе.
Дом пах плесенью, деревом, и чем-то ещё старым, выветрившимся временем. Я не была здесь с детства. Мне казалось, он должен быть больше. Но он был таким же. Просто теперь я была другой.
Я поставила сумку в прихожей и потянулась к свету. Лампа мигнула, но загорелась. Уже хорошо.
— Привет, — сказала я в пустоту, просто чтобы хоть кто-то ответил.
Конечно, никто не ответил.
Я прошла внутрь. Комнаты были такими же, как в памяти: простые, холодные, деревянные. Старый шкаф, выцветший ковер, камин, который бабушка топила даже летом, потому что «огонь — это сердце дома». Я включила обогреватель.
И этого уже хватало, чтобы не чувствовать себя мёртвой.
---
Я приехала утром.
Дорога была долгой, и старый пикап пару раз заглох. Я уже думала, что останусь ночевать на трассе. Но всё обошлось.
Он — единственное, что осталось после развода. Даже фамилию я поменяла.
Теперь это было моё.
Машина. Дом. И эта… свобода. Или пустота. Пока не решила.
Магазин ждал меня через день. Небольшой книжный в центре деревушки, с одним сотрудником и хозяйкой в возрасте. Я с ней уже переписывалась. Она говорила: «Местные к чужим долго привыкают, но если ты любишь книги , мы сработаемся».
Я люблю книги.
Это единственное, в чём я была уверена.
---
Я сняла куртку, бросила её на спинку кресла, которое скрипнуло в ответ , подошла к окну, выходящему к лесу.
Деревья начинались в десяти метрах от крыльца. Высокие. Тёмные.
Плотные, как будто нарочно сгрудились поближе к границе моего участка. Я не боялась леса. Я в нём выросла. Но здесь было… что-то.Просто ощущение, что я не одна.
И это чувство мне не нравилось.
На кухне пахло сыростью и заброшенностью. Я открыла окна, проветрила, нашла старый чайник, вытерла его рукавом, залила воду. Он зашипел, как будто сердился, что его разбудили.
Я включила плиту. Газ загорелся не сразу. Почти подпалила себе брови. Плевать.
Холодильник пустой.
Но я привезла немного еды. Хлеб. Пачка яиц. Кусок сыра. Томаты.
Я не была голодна. Но понимала, что надо есть.
Я поставила сковороду. Разбила два яйца. Посолила.Ничего особенного.
Но именно такие моменты , самые тихие. Самые опасные.
Потому что в них , приходят воспоминания.
---
Он не любил яичницу. Я всегда отдельно готовила ему омлет с зеленью, сыром, как он просил.
Просыпалась раньше. Делала кофе.
Носила его рубашки, потому что в них было тепло.
Я больше не помнила, когда начала терять себя.
Может, когда он сказал: «Ты слишком чувствительная»?
Или когда: «Ты опять всё драматизируешь»?
Может, когда он перестал меня трогать? Или — когда я сама перестала хотеть, чтобы он прикасался?
Я не хотела думать об этом.
Но всё равно вспоминала.
---
Я села за кухонный стол, поставила перед собой тарелку.
Ела медленно. Не чувствовала вкуса. Только текстуру , хруст хлеба, мягкость желтка, немного соли на губах.
Передо мной лежала книга. Не открытая.
Я привезла с собой только пять. Остальные продала.
Старое издание «Джейн Эйр» одно из них. Потёртая, заклеенная скотчем на корешке. Я читала её раз десять.
И каждый раз думала: мне бы такую силу. Такое достоинство.
Я не Джейн.
Я просто женщина, которая устала быть ничьей.
---
Я убрала за собой. Протёрла стол.
Проверила розетки. Свет. Воду. Окна. Всё в порядке.
Дом казался спокойным. Почти приветливым.
Я прошла в гостиную.
Села в кресло. Закуталась в плед. Взяла книгу.
Открыла её и поняла, что не могу прочитать ни одной строчки.
Буквы плыли. Глаза не фокусировались. Мысли тоже.
Я просто сидела.
И слушала, как за окном шевелятся ветви ....