Варвара. Наездница метлы

                                                                                                   Посвящается бабушке, ее предкам и потомкам.     Дверь с грохотом отворилась. На пороге из темноты возникла высокая фигура в длинной черной одежде. Острый конец шляпы упирается в потолок, с бортов текут ручьи, на полу остаются небольшие лужи и по щелям между досками стекают обратно на улицу. В руке фигуры метла, длинной в полтора человеческих роста. Помело от воды распушилось, прутья торчат в стороны, словно усы рассерженной кошки. Она стряхнула капли с плеч и постучала черенком по краям шляпы. В стороны полетели капли, и летели до тех пор, пока шляпа не стала сухой. Поставив метлу у стены к двум другим, женщина проговорил резко: - Погода никудышная. Что за срочность? Предупреждаю, если вызвали из-за пустяка, в следующий раз не полечу. Даже если небо рухнет. Ведьма закончила отряхивать одежду, и закрыла дверь - брызги от ливня попадают на помело, а оно и так натерпелось за полет сквозь грозу. Потом сняла шляпу и положила на полку, где аккуратным рядком застыла шляпа с повисшим краем, по последнему слову моды. За ней притаилась шляпа вообще без бортов. Женщина покривилась, в голубых глазах сверкнул лед, она обернулась в середину дома. На сухом, почти без морщин лице, застыл вопрос, а длинный, крючковатый нос шевельнулся, будто пытается уловить едва заметные запахи. - Носить чародейские шляпы - моветон, - презрительно проговорила она и провела пальцами по седому пучку на макушке. - Не верится, что в наш нерушимый Круг пробралась эта зараза. - Не причитай, - отозвалась упитанная старуха за столом. – Легче отбиться от приставаний Асмодея, чем тебе угодить. Вон, даже погода попортилась от твоего злобства. - Я не злобная, а прямолинейная, - сообщила первая ведьма так, словно это очевидная истина. – В такую погоду, ни одна приличная карга не вылетит. Одни неприличные летают. Она подошла к печке и подставила ладони к огню. От одежды повалил пар, ткань расправилась и заблестела, как настоящий атлас. Ведьма довольно вздохнула и лицо расплылось, как у кота, получившего миску сметаны. - Хорошие поленья, - проговорила она, - долгоиграющие. Надо и мне таких. - Надо, - согласилась вторая. – Только за ними через горы в Тулуарский лес слетать придется. А там яга. Первая ведьма резко обернулась, глаза округлились. - Сдурела ты, карга, такое на ночь говорить? Еще яги нам не хватало. И так ее рой через Долину летает. Старуха за столом достала мундштук, в котором торчит короткая, но толстая самокрутка, и щелкнула пальцами. Самокрутка вспыхнула, кончик затлел, тихо потрескивая, словно что-то шепчет на лишь ему понятном языке. Откинувшись на спинку стула, вторая ведьма приподняла края мундштука. Самокрутка моментально прогорела, пепел осыпался прямо на пол, но ведьма даже не посмотрела. - Зачем зажигать, если не куришь? – фыркнула остроносая. Ее платье окончательно высохло. Она подошла к столу и чинно опустилась на деревянный табурет. Вторая ведьма покрутила сгоревшую самокрутку перед носом. Левый глаз прищурился, всматриваясь в тлеющий огарок. - Курить вредно, - произнесла она. - От этого кожа портится. Зато глянь, какая я загадошная. Прям как Дона Эльза на картине. - Дона Эльза не курила, - произнесла остроносая карга и поправила выбившуюся из пучка седую прядь. – Так что за дело? Обратно по такой погоде не полечу. Дождь прекратится только утром, придется терпеть меня всю ночь. - Да уж, счастье привалило, - хохотнула толстуха, ковыряя в зубе. – Но мы постараемся побыстрее. Остроносая скривилась и произнесла едко: - Премного благодарна. Из темного угла шагнула третья ведьма, совсем молодая, с огненно-рыжими волосами и глазами цвета травы. В руках небольшой пузырящийся котел. По всем законам физики он должен оставлять ужасные ожоги на нежной коже, но ведьма держит чугунок и лишь улыбается. Пройдя по скрипучему полу, рыжая поставила котел на середину стола, и все трое одновременно заглянули внутрь. Прозрачная зеленоватая жидкость пенится, выплескивая на столешницу капли, похожие на изумруды. В середине что-то шипит и посвистывает. Первая ведьма потянула носом и удивленно приподняла бровь. - Ямайский перец? – поинтересовалась она. Губы рыжей растянулись в кривой улыбке, она откинула непослушные космы, и проговорила: - Он самый. Пришлось три дня за ним гоняться. Обычно кладу его в молодильное зелье, а тут решила в зрячий котел добавить. Для качества изображения. И знаете, что? - Что? – хором спросили ведьмы. - Ни черта он не помогает, - сообщила рыжая. Ведьмы сочувственно закивали, потому что все знают – когда долго готовишь варево, а оно не срабатывает, это бьет по репутации. А репутация для ведьмы самое главное. Они еще немного покорчили скорбные лица, потом сделали вид, что обо всем забыли, и уставились в середину котла. То, что ямайский перец не улучшил качество изображения, вовсе не значит, что его нет. Рыжая что-то пошептала, покрошила в бурлящую жидкость оранжевый порошок. Затем хлопнула в ладоши и смачно плюнула в варево. Жидкость зашипела и пошла мелкими белыми пузырями, какое бывает на убегающем молоке. Пена быстро пошла вверх, когда достигла краев и едва не перелилась, ведьмы хором рявкнули. Пена осела. В середине пузырьки разошлись и открыли чистую зеленую воду. Через секунду проявились картинки, замелькали дома, машины. На отдельных участках светофоры и крошечные человечки, которые бегут через выкрашенную полосками дорогу. - Ну и варвары, - буркнула остроносая. – Несутся, как оглашенные, не видя света белого. Картинка сместилась и на поверхности появилось молодое женское лицо с белыми волосами. Голубые глаза смотрят прямо на них, девушка сжимает губы, словно размазывает помаду. Потом покачала головой, и взгляд переместился куда-то вперед. - Эт где она? – спросила пухлая ведьма и наклонилась пониже, чтобы рассмотреть. Рыжая подняла палец и произнесла значительно: - В машине. Остроносая сосредоточенно смотрела, как блондинка крутит руль, что-то тыкает справа от себя. Потом картинка вновь переместилась, теперь на другую улицу, где на бешеной скорости несется еще одна машина – большая и черная. - А это кто? – спросила ведьма строго. Вторая закряхтела. - Не знаю, - сказала она недовольно. – Но чую, с такой прытью, ничего хорошего не жди. Гляди как мчит, глаза круглые. Первая ведьма наклонилась, едва не касаясь носом бурлящей жидкости, несколько секунд что-то разглядывала и бормотала, потом резко выпрямилась и сказала возмущенно: - Вы чего сразу не сказали? - Так ты бухтела, как карга, - ответила толстуха. – На мундштук мой обзывалась. Остроносая кивнула. - И еще обзовусь, - произнесла она. – Она та, кто я думаю? - Да уж как иначе… - Тогда высылайте ворона, - сказала она, поднимаясь с табуретки. - И охрану. Срочно.