Канкан бабочек в животе

Тревожное утро

Болевой приступ скрутил Туре минут через двадцать после того как он, прислушиваясь к мерному дыханию спящей Мирославы, собрал в памяти многогранную мозаику из событий прошлой ночи и наконец-то задремал. Поначалу его словно неожиданно пнули в живот. Острая боль зажгла костёр в ложбинке между нижними рёбрами, а оттуда, цепляясь за внутренности крючковатыми пальцами, огненной лавой поползла по организму, отдаваясь жжением за грудиной, приступами тошноты, сбивая дыхание... Ну что ж, пришла пора расплачиваться за полученное удовольствие. Нынешней ночью язва слишком надолго оставила Туре в покое. Отошла в сторонку и дала расслабиться, почувствовать себя здоровым и полным сил. А на рассвете спохватилась: «Как это так? Столько лишних телодвижений товарищ совершил — и уйдёт безнаказанным?»

Лоб Туре мгновенно покрылся холодной испариной. Действовать нужно было немедленно, счёт шёл на минуты.

«Так...таблетки в куртке...Где куртка? Я точно возвращался за ней в гримёрку...По дороге в номер Миры мы выходили на палубу, без куртки я бы в такую морозилку не сунулся...Конечно, не факт, что таблетки помогут, но нужно хотя бы попытаться унять этот чёртов огненный прут, ворочающийся в животе...Нужно скорее найти телефон и позвонить брату, пока я не отключился и не перепугал Мирославу...»

Он тихонько тронул за плечо свернувшуюся калачиком у него под боком тёплую женщину с разметавшимися по подушке медовыми волосами. Мира промурлыкала что-то по-фински и ещё ближе придвинулась к нему, не открывая глаз.

- Мира...Мира, просыпайся…

- Что случилось? Уже Стокгольм? - она смешно щурилась на падающий от настенного бра луч света и прикрыла рот ладошкой, зевая. Страшной силы спазм заставил Туре согнуться пополам и Мирослава разом стряхнула с себя остатки сонной разморенности.

- Туре! Что с тобой?

Глубоко дыша, он собрал в кулак оставшиеся силы.

- Слушай внимательно. Не перебивай... Я могу отключиться с минуты на минуту... Похоже, моя язва решила сыграть злую шутку... Помоги мне одеться, пожалуйста…

Мира быстро собрала разбросанные по комнате вещи Туре и принялась его одевать. Наверное, так матери одевают маленьких детей. У Мирославы их никогда не было, как не было и опыта ухода за больными в критическом состоянии. Но, глядя на искажённое болью лицо мужчины, теплом которого она согревалась нынешней ночью, Мира нашла в себе силы собраться с духом и делать всё так, как подсказывала интуиция. Самым трудным оказалось «упаковать» Туре в его кожаные брюки, но тут он сам стал помогать Мирославе в те моменты, когда боль позволяла перевести дух.

- Возьми свой телефон...Я сейчас продиктую тебе номер… Когда закончу говорить, сохрани его... Это номер клиники моего брата...Он хирург...А я — дебил, что его не послушался… А ещё - нажми кнопку вызова стюарда... Он тебе поможет, когда я отключусь...Они знают, что нужно делать…

Мира дрожащими руками нажала красную кнопку в изголовье кровати, вполуха прислушиваясь к разговору Туре с братом…

Туре знал, что его брат — единственный, кто отвечает на звонки с незнакомых номеров в любое время дня и ночи. Знал он и почему Свен это делает: его брат помнил миллион подобных ночных звонков. Из полиции; от перепуганных дамочек, обнаруживших приведённого домой из бара кавалера с закатившимися глазами и без реакции на их кудахтанье; от сердобольных прохожих, нашедших в кармане штанов отключившегося на улице Туре записку с номером телефона Свена Вильда. Ну и тот судьбоносный звонок, когда Туре едва успели откачать после передоза. Свен никогда не отказывал брату в помощи. Ругался, как тысяча чертей; мог надавать пощёчин сгоряча, но никогда не бросал Туре. Никогда…

Сонный голос брата прозвучал посреди приступов адской боли просто ангельским песнопением:

- Свен Вильд. Слушаю вас.

- Свен...Это Туре...Ты был прав...насчёт операции...Посылай скорую в порт... Я на Viking Grace...Команда поможет, если я отключусь...И Свен...Сохрани номер, с которого я звоню...Её зовут Мира...Я тебе потом…

Не договорив, Туре потерял сознание и телефон выпал из его руки. Мирослава успела подхватить мобильник на лету и прислонила к уху.

- Это Мирослава Тамминен. Туре...Он, кажется, потерял сознание от боли...Скажите, что с ним? Это опасно?

- Если бы Туре слушал советы брата, то было бы не опасно...Не оставляйте его, пожалуйста… И ничего не пугайтесь… Подложите ему невысокую подушку под голову и немного согните колени...Сейчас придут стюарты, они вам помогут... А я отключусь — мне ещё нужно вызвать скорую, забрать Туре в порту…

Приятный мужской голос — совсем не похожий на хрипотцу Туре — бесследно расстаял в недрах сети, и Мирославу вдруг затрясло мелкой дрожью. Она попыталась выпить минералки, но стеклянное горлышко бутылки выбивало дробь на её зубах, а вода вместо того, чтобы литься в рот, растекалась по шее и груди Мирославы. Отбросив бутылку, она обернулась к Туре и безумно испугалась мертвенной бледности его лица и синюшности губ. Наклонившись к груди Туре, Мирослава прислушалась к его учащённому дыханию, но в этот момент раздался стук в дверь каюты. Затянув потуже пояс банного халата, она поспешила отворить: наверняка это прибыла обещанная помощь! Так и вышло: за дверью стоял стюард - молодой парнишка с встревоженным лицом.

- Что у вас случилось?

- Вот… - Мира пропустила стюарда в спальную часть каюты и показала на лежащего поперёк кровати Туре, - Он что-то говорил про язву...и ещё, что вы сможете помочь…

Стюард вызвал по рации судового врача и ещё двух человек ему на подмогу.

- Надо сообщить помощнику капитана, чтобы вызвали машину скорой помощи к терминалу...

- Подождите...Туре звонил брату перед тем, как потерял сознание… Свен обещал позаботиться о том, чтобы Туре встречала скорая…

- Это очень важные сведения, спасибо...Вы сможете рассказать врачу, что произошло?

- Постараюсь...Хотя я толком ничего и не знаю...Вы позволите мне одеться?

- Да, конечно, извините…

Та женщина, которой Мирослава была до сегодняшней ночи, скорее всего села бы и разрыдалась от обиды на то, что ей испортили день рождения. Украли Чудо, в которое Мирослава снова поверила.

Та Мирослава не любила проблем и не умела их решать.

Но прежней Мирославы больше не было. А нынешняя наскоро умылась, причесалась, собрала волосы в простой пучок на затылке. Из дорожной сумки ловко выудила джинсы и кашемировый свитер, оделась, обулась и к приходу доктора сидела на краешке кровати со спокойным видом. Только тонкие пальцы, нервно собирающие краешек простыни в гармошку выдавали её волнение.

Доктор быстро измерил давление Туре, проверил его пульс и покачал головой.

- Ну, милочка, рассказывайте, что здесь произошло? - кругленький и румяный судовой доктор, больше походил на шеф-повара какого-нибудь французского или итальянского ресторанчика и Мирослава как-то сразу прониклась к нему доверием.

- Право, не знаю, чем я могу вам помочь...Мы познакомились вчера после концерта Туре… - при этих словах Мирослава почувствовала, что краснеет. Не ко времени вернулась дурацкая привычка переживать из-за того, что о ней подумают окружающие. Но новая Мирослава показала старой кулак, вздёрнула подбородок кверху и продолжила рассказ. - Он не пил ничего кроме минеральной воды, - Мира кивнула в сторону пустых бутылочек, валявшихся на ковре у кровати. - Когда Туре рассказывал о своём прошлом, он упомянул, что у него застарелая язва. Сегодня утром, разбудив меня, он снова сказал что-то типа: «Это язва решила сыграть со мной злую шутку». Болевые приступы накатывали всё чаще. Но он успел позвонить брату. Сказал, что Свен — хирург и если бы он послушался брата, то ничего плохого не случилось бы…

- Значит, никакого алкоголя или ещё чего-нибудь из своего «прошлого репертуара» Туре не употреблял? Травка, таблетки, кокаин?

- Нет. Только минеральная вода.

- И секс?

- Послушайте, доктор, вам какое до этого дело? Это может как-то помочь Туре?

- Не кипятитесь, милочка...Важна любая деталь. Ведь должна быть какая-нибудь причина — какая-то встряска, способствовавшая прободению язвы!

Мирослава всё-таки покраснела.

- Хорошо. Считайте, что этой причиной была я.

Доктор почиркал что-то в своём блокноте, потом вырвал один листок и положил его в пластиковый файл. Файл он в свою очередь поместил в изголовье носилок, куда двое дюжих добрых молодцев переложили Туре во время разговора Мирославы с доктором. На носилках он лежал так же, как его уложила Мира по совету Свена: голова приподнята, колени слегка согнуты.

- Йоран, ты не потерял навыки по зондированию желудка при прободной язве? - спросил доктор по рации. - Отлично, тогда дуй к центральным воротам, сейчас туда ребята принесут пациента, его нужно дотянуть до Стокгольма...Да, и посмотри, что у нас есть из сердечных препаратов для снятия шока… Всё, встречаемся на посту!

Потом доктор повернулся к Мирославе:

- Ну что ж, благодарю вас, милочка! Надеюсь, мы успели вовремя...Так, ребята, сбегайте кто-нибудь к центральному выходу и организуйте пост скорой помощи в непосредственной близости от него...Попросите девушек из такс-фри одолжить вам заградительный турникет, чтобы держать в отдалении остальных пассажиров. Места должно быть достаточно для четырёх-пяти человек: постараемся начать оказание неотложной помощь прямо сейчас... А как только судно причалит, неситесь поперёд всех к терминалу. Там вас встретят санитары, передадите им мои записи…

Только что полная народа каюта вдруг опустела. Мира не смогла больше сидеть на кровати, до сих пор хранившей запах их с Туре тел. Запах забытого чувства неожиданной влюблённости и сильной страсти. Она подошла к окну и принялась всматриваться в туманную дымку за бортом. То здесь, то там мелькали разноцветные огоньки, отмечающие судоходный фарватер. Огромными тёмными китами время от времени проплывали практически рядом с кораблём скалистые и покрытые лесом острова. Мирослава так глубоко погрузилась в свои мысли, что не слышала, как открылась дверь каюты и испуганно взвилась, когда Анастасия положила руку ей на плечо.

- Тише, тише...Ты что это? Что тут вообще произошло?

И вот тут Мирослава не выдержала: она уткнулась Насте в плечо и заревела в голос, тут же насквозь промочив слезами нарядный пиджак подруги.

- Наааасть...Ну почему я такая невезучая? Только обрадовалась, что действительно случилось чудо — как ты и обещала...И вот опять…

- Ну что «опять-то»? Никто ж не умер!

- А вдруг умрёт? - губы Мирославы скривились, задрожали и она снова заплакала.

Анастасия подала знак стоявшему в растерянности посреди каюты Тренту: кивнула в сторону бара-холодильника. Тот вытащил из него парочку порционных бутылочек виски и показал Насте. Она покачала головой. Та же участь постигла коньяк и джин. А вот водку Анастасия одобрила и через секунду вливала сорокаградусный напиток в пытавшуюся сдерживать рыдания подругу.

- Господи, Мирка, ну на что тебе сдался этот потасканный трубадур? Ты же у меня такая умница и красавица! Раз пошла такая пьянка — быстренько себе другого кавалера найдёшь!

И тут случилось то, чего Анастасия никак не ожидала. Мирослава вскочила с места и закричала на неё, притопнув ногой для пущей убедительности:

- Ты не понимаешь: я не хочу другого! Не желаю! Мне нужен Туре! И никакой он не потасканный! Пусть ему далеко до твоего юного красавчика, но знаешь что? Он сумел разбудить этих проклятых бабочек в моём животе… И не просто разбудил, а заставил сплясать весь репертуар — от вальса до канкана...Вот что мне теперь с этим извержением вулкана внутри себя делать?

Анастасия снова переглянулась с Трентом. Парень выглядел непривычно серьёзным, нахмуренные брови ему совершенно не шли. Поймав взгляд Насти, он пантомимой изобразил ей объятья: пожалей подругу! Однако, Анастасия вместо этого поднялась с дивана и прошла к тому же окну, где стояла Мирослава некоторое время тому назад. Она долго молчала, вспоминая всё, что предшествовало нынешнему происшествию — от собственного ночного звонка с предложением поездки в Стокгольм, до всхлипывающей за её спиной подруги, убитой горем из-за какого-то бритоголового неудачника. И вдруг Настя поняла, в чём лично для неё выгода сложившейся ситуации.

Она резко повернулась к Мирославе, которую Трент размеренно гладил по голове, пытаясь успокоить. Настя скрестила на груди руки и твёрдо сказала:

- В общем, так...Если ты соглашаешься работать на фирму «Мадам Покровская» - отдай Тренту свою дорожную сумку и дуй за медиками, утащившими твоего суженого к выходу с корабля. Viking Grace через полчаса прибудет в Стокгольм. Убедишь медбратьев на причале взять тебя с собой в госпиталь — твоё счастье. Название отеля, где нам забронированы номера, ты знаешь. Телефон у тебя есть. Не забудь зарядку к нему прихватить, батарея вечно разряжается не вовремя...Ну и здоровья твоему кавалеру, раз у него получилось сделать то, что мне не удавалось — хорошенечко тебя встряхнуть…

- А если я не соглашусь?

- И какой смысл ты видишь в этом? До конца жизни находиться в услужении у Тамминена? Рисовать для него роскошные эскизы изделий, львиную долю прибыли с производства и продажи которых продолжат получать Оскар и его новая жёнушка? Решай сама...Только знай, Мирослава: откажешься — наши отношения никогда уже не будут прежними! Я не стану больше вытирать тебе сопли и слёзы. Нет у меня такого желания… Пора тебе взрослеть и рассчитывать только на себя…

Увидев изумлённые лица Трента и Мирославы, Анастасия громко хмыкнула:

- Что? Не ожидали? Вылупились на меня, как новорожденные...Да, я умею быть жёсткой, если нужно…Как сказал Карлайл напоследок: «Не подозревал, что ты - законченная стерва!»

С окаменевшим лицом Мирослава встала с дивана, собрала дорожную сумку, вручила её Тренту и, ни слова ни говоря, накинула пальто и вышла из каюты.

Когда за ней захлопнулась дверь, Анастасию покинули силы. Она опустилась на ковёр прямо там, где стояла и уткнулась локтями в колени, закрыв лицо руками.

- Принеси мне водки...или виски...что там осталось в баре? - глухо попросила она Трента Оуэна.

- Ты не перегнула палку, Настя? - тихо спросил он, подавая Анастасии бутылочку джина.

- По — другому не получилось бы... Хитромудрых переговоров и многоэтажных финансовых выкладок Мирослава не понимает. В таком состоянии, как сегодня — тем более. Только «шоковая терапия». Ничего, она мне потом спасибо скажет, вот увидишь...Проверь, не забыла ли чего в душевой и в тумбочках наша обиженная и оскорблённая подруга, да пойдём свои пожитки собирать — до прибытия не так уж много времени осталось. - Взгляд Насти упал на подаренный ею Мирославе огромный букет. - Чёрт, вот ещё проблема...Как чувствовала, что при транспортировке этого веника предстоит столкнуться с очередным «гемором»...Или оставить уже их? Мирослава про них и не вспомнит…

- Если найдётся большой пластиковый пакет, я смогу забрать букет в отель…

Пластиковым пакетом Трент разжился у одной из уборщиц, в считанные минуты приводящей в порядок опустевшие каюты. Ему не хотелось оставлять роскошный букет Мирославы на судне. Хватит с неё того, что так неожиданно без кавалера осталась.

У центрального выхода к парадному забортному трапу суетилась организованная судовым доктором бригада неотложной помощи. Сам он постоянно следил за показателями давления Туре, его пульсом и сатурацией и озабоченно покачивал головой.

- Доктор! - крикнула Мирослава, столкнувшись с нежелавшим пропускать её поближе к носилкам стюардом. Тот вскинул голову, нахмурился, но махнул рукой помощнику, надёжно несущему вахту:

- Пропусти!

Увидев, как побледнела Мирослава от открывшейся ей картины, доктор встал, попытавшись перекрыть своим кругленьким телом вид на носилки с лежащим на них Туре.

- Ну, милочка, позвольте вас спросить, за каким чёртом вы сюда явились?

- Я хочу поехать в госпиталь месте с Туре.

- Ну, мало ли, чего вы там хотите...Увы, не мне это решать... Вы же знаете правила — пускают обычно только самых близких.

- Пусть ваши помощники подтвердят, что я его жена. В этом ведь нет ничего криминального! Я не очень хорошо говорю по-шведски и мне тяжело будет звонить в госпиталь: я вряд ли смогу понять, что мне отвечают…

- Английский вам в помощь. Уж однозначно в клинике отыщется дежурная медсестра, которая им владеет.

- Доктор! Я прошу вас! Нет, я вас умоляю...Хотите, я вам заплачу? Скажите только, сколько?

- Господи-боже ты мой! В первый раз встречаю такую сумасшедшую! Не нужны мне ваши деньги! Как вы не понимаете — я не господь бог!!!

На самом деле доктор Вестергрен если и не был богом, то и к равнодушным обывателям не относился: Мирославе он сочувствовал. Да и потом: женщина права — нет ничего криминального в том, что она выдаёт желаемое за действительное. Как знать, может и правда Вильду наконец-то повезёт с подругой жизни? Доктор Вестергрен хорошо знал первую жену Туре: вот Улла точно хлопотать и переживать не стала бы!

- Микке, - обратился он к одному из стюардов, чьей задачей выпало доставить носилки к машине скорой помощи, - Возьмёте эту даму с собой и скажете санитарам, что это жена Туре.

Парень кивнул и сосредоточился на приближающемся терминале: действовать предстояло с максимально возможной скоростью. Чем раньше пациент попадёт на операционный стол, тем выше шансы на то, что он останется жив.

Анастасия наблюдала за Мирославой, смешавшись с толпой пассажиров, желающих покинуть судно одними из первых. Каким бы горьким ни казалось послевкусие от произошедшей в люксе Romantic сцены, она радовалась за подругу. Наконец-то Мира ожила! Наконец-то стала показывать характер!

В каюте Настя бросалась жестокими фразами, стоившими ей теперешнего невероятного опустошения на душе. Она спасала Мирославу, но та не понимала ситуации. Видела происходящее иначе. И наверняка чувствовала себя обиженной.

«Об этом я позабочусь завтра,» - устало подумала Анастасия. А вслух сказала:

- Трент, дружочек, как ты отнесёшься к тому, что вместо запланированного немедленного шопинга, мы задёрнем в номере шторы, плюхнемся в кровать и хорошенько отоспимся?

- Как скажешь, моя королева, - поцеловав Насте руку, Трент Оуэн перевёл взгляд на выход с корабля.

Едва открыли выход для пассажиров, стюарды быстро покатили носилки с Туре в сторону терминала. Оттуда навстречу им уже спешили санитары скорой помощи. Мирослава едва поспевала за носилками, но не паниковала и не впадала в замешательство — Трент мог судить об этом по её походке, по наклону головы. Небольшая заминка возникла лишь при передаче пациента «наземной» бригаде: Мирослава что-то пыталась объяснить старшему из санитаров. В итоге тот кивнул и Мира, с благодарностью махнув рукой на прощанье судовому доктору, скрылась из виду.

Обернувшись к Анастасии, Трент успел заметить, как та изобразила в воздухе крест вслед уходящей подруге.

- Что ты делаешь, Настя?

- Благословляю свою подругу-дурёху...Раз уж Мирослава выбрала в партнёры этого трубадура Туре, да пребудет с ними Господь.

- Вот уже не думал, что ты такая верующая!

- «Такая» - это какая? В церковь не хожу, земных поклонов перед иконами не бью, обрядов не знаю, пост не соблюдаю... Я даже крестик не ношу...Но в бога верю. Всегда верила...Так, хватит болтать. Берём сумки - и топаем на выход...Нам ещё заказанное такси нужно найти.

- Ты и такси вызвать успела?

- А это мой крест — всё, всегда и за всех обдумывать наперёд. Может, зря я с Карлайлом развелась? По сути, он дал мне передышку, принимая решения и лишь отдавая мне команды, как собачке.

Глядя на вытянувшееся лицо Трента, Настя улыбнулась:

- Да пошутила я...Заколебало меня жить дрессированной собачкой. Теперь моё время команды раздавать! Но если мы не хотим встретить на Viking Grace второе пришествие Иисуса Христа, поторопиться всё же стоит...