Хозяйка Адского Пира

Часть 4. Семь лет назад...

Холодный ветер пронизывал насквозь. Почему-то погода испортилась буквально за два часа. Все-таки это была очень плохая идея - сбежать из амбулатории ночью, когда за окном только начинал завывать порывистый ветер. А с другой стороны, второго такого шанса у неё просто не было бы - на утро следующего дня за ней должна была приехать машина скорой помощи из крупного районного города и отвезти ее на обследование. Она слышала, как об этом говорили спасатель, который ее привёз, и фельдшер, сделавший короткий осмотр.

- У неё нет визуально никаких травм, - пожалуйста плечами фельдшер, закуривая в коридоре амбулатории. - Но ты сам говоришь, что она не помнит ничего о себе. Значит, это либо от шока, либо от сотрясения головного мозга. Но визуально она здорова. 

- Вы отвезёте нашу Русалку в центр завтра? Или нам ее утром отвезти? - спасатель колеблется какое-то время, а потом следует примеру фельдшера и тоже закуривает - кроме них троих в здании амбулатории нет никого вообще.

- Да я на утро машину вызвал, как шеф твой позвонил, что упавшую со скалы и живую привезёте. Они сами удивились и пожелали приехать сами и посмотреть на это чудо.

- Хорошо, - кивнул спасатель. - Тогда до завтра - я после смены заеду узнать, как дела у Вас и что про Русалку нашу врачи говорят.

- Да, заезжай, - соглашается фельдшер, и она слышит, как они оба выходят из одноэтажного барака амбулатории.

Окна в процедурном кабинете, служившем одновременно и палатой, и операционной, выходят во двор.

Беглый взгляд на окна: тут и переживать нечего - вскрыть их - два движения рукой. Решёток тоже нет.

Пока никто не  вернулся, она быстро обувается в сандали, что ей любезно одолжили на спасательной станции, распахивает окно и выпрыгивает прочь. Теперь - бежать. Как можно дальше отсюда. Потому что если Виктор узнает, что она жива - он попробует у***ь ее еще раз.

Рама захлопнулась за беглянкой также легко, как и открылась. 

Простите, милые спасатели и фельдшер! Когда-нибудь она сюда вернётся. Обязательно вернётся! Но это будет потом, когда она начнёт новую жизнь! А пока - бежать!

Дыхания на совсем долгую пробежку не хватило. Но и так хорошо.

Она оглянулась назад - здание амбулатории с двумя светящимися с этой стороны окнами осталось внизу. Вроде как там даже есть какое-то движение - наверняка ее потеряли. Но ее это уже не волнует - ей надо подняться ещё в гору и добраться до небольшой старинной заброшенной виллы, расположившейся прямо на горе. Оттуда весь посёлок был как на ладони. И она могла видеть, приближается кто-то к ее убежищу или нет.

Жаль только, что рынок уже закрыт. А очень хочется есть. Ну, ничего страшного! Она выглядит сейчас так, словно сама сошла со страниц какого-то своего приключенческого романа. И вполне может сойти за какую-нибудь нищенку!

Что-то муж говорил о том, что в этом посёлке стали царить диаспоры. Как и во многих других на побережье. Может быть, стоит обратиться к кому-то из них за помощью? Но тогда они сразу узнают, кто она и отправят ее обратно к мужу. А этого нельзя никак допустить!

Ещё несколько десятков метров вверх по горе, и впереди будет маячить стена той самой виллы, куда она так хочет попасть. Вилла Вероника. Красивая, утонченная и такая одинокая.

Пустые глазницы окон с редкими осколками стекла смотрели на раскинувшийся внизу посёлок печальным взглядом. А белые камни, отчетливо видневшиеся на склоне, казались грустными слезами, текущими из глаз одинокого и брошенного на произвол судьбы. Как эта вилла похожа сейчас на неё! На такую же выброшенную на обочину жизни, никому не нужную, одинокую и преданную всеми.

Хорошо, что родителей уже давно нет на этом свете. Они не пережили бы этого! Значит, она может сделать шаг в новую жизнь.

Дорога вдоль забора оказалась не такой радужной, как представлялась днём. Почему-то одни камни под ногами то и дело мешались и скатывались, увлекая за собой другие.

Порывы ветра становились все сильнее и сильнее, отчего внутри виллы поднимался страшный вой и гул, словно здание жаловалось на такую тяжелую его судьбу.

А ведь кто-то не так давно ее выкупил. Но, как поговаривали местные, ремонт в ней так никто и не решился начать - вилла не давала сюда войти никому, кто хотел здесь хоть что-то начать делать.

- А меня ты пустишь укрыться в твоей темноте? - спрашивает она у здания, осторожно проглаживая каменную стену серого цвета, испещрённую исламской вязью. - Я ведь такая же, как и ты - потерянная и неприкаянная теперь, - рука плавно скользит по резной высокой деревянной двери. И та неожиданно легко поддаётся, распахиваясь внутрь и словно приглашая войти.

Девушка улыбается и делает смелый шаг вперёд.

- Спасибо тебе, Вероника! - говорит она, осторожно прикрывая дверь изнутри. - Спасибо, что пустила! Я обязательно вернусь к тебе чуть позже. И обязательно отблагодарю тебя! Я верну тебе твой первозданный вид! Чтобы ты вновь засверкала, как сверкала раньше, во времена своего расцвета! Ты стала убежищем для меня. А я спасу тебя! Только помоги мне, немного совсем! Укрыться от предателей, спрятаться, пока они не уедут!

Каждый шаг по полу первого этажа отдавался гулким эхом высоко под сводами, похожими в темноте сейчас на своды какой-то древней пещеры. Сюда не проникал лунный свет. Хотя высокие окна могли бы позволить. Но то ли кусты вокруг были слишком густые, то ли луна находилась не там.

Первые несколько десятков шагов она сделала почти наощупь, привыкая к царящей вокруг темноте. Потом, когда глаза привыкли, она стала передвигаться внутри виллы спокойно. Вот только огромные кучи мусора то тут, то там вызывали стойкое отвращение. 

Она займётся порядком здесь. Как только справится и сможет начать легальную жизнь. А пока стоит поискать себе место для ночлега.

Спать, правда, придётся прямо на грязном полу. Но это не так страшно - главное, что сон этот будет не на морском дне!

А то, что сон ее ждёт не на кровати, так это только лучше - на какой-то кровати, которую раньше занимал какой-то бездомный, она все же побрезговала бы.

Когда глаза привыкли к темноте, струящейся вокруг  словно синий бархат, в углу девушка заметила большую кучу картона.

- Отлично! Если это - не чьё-то ещё лежбище, именно там я и буду спать, - улыбнулась она сама себе, и оглянулась вокруг ещё раз - вдруг вилла подкинет ещё что-то интересное?

Но больше взгляду зацепиться пока было не за что.

- Ну что ж - значит, новые открытия меня ждут завтра, - усмехнулась она и начала устраиваться на возникшем внезапно картонном ложе.

***

- К сожалению, Виктор ..., - замялся старый фельдшер, глядя на мужчину, одетого в чёрные брюки и чёрную рубашку, что было явно странным для их южного городка, - я не могу сказать ничего утешительного для Вас. Потому что после такого падения с высоты шансов выжить у Вашей супруги не было. А то, что тело найти не удалось - здесь сильное течение. И ее просто отнесло куда-то отсюда. Честно говоря, мы и не смогли бы ее найти.

- А Вы можете мне дать какой-то документ, подтверждающий ее гибель? - этот странный гость не заметил, как фельдшер пропустил его отчество. - Потому что ждать, пока суд признаёт мою супругу погибшей - это пять лет. А ее творчество должно жить. Алена была великой и очень талантливой писательницей! - на стол перед фельдшером лёг небольшой конверт. Что именно в нем было, судить по внешнему виду было невозможно. Но раз этому человеку важно, чтобы все было сделано быстрее суда, то там явно лежала не новогодняя открытка.

- Я подумаю, что можно сделать, - кивнул фельдшер и убрал конверт в стол. - Подойдите завтра ближе к вечеру.

- Спасибо Вам, Доктор! - мужчина в чёрном встал, склонил голову и быстро вышел прочь из кабинета. Что ж - если жадность у этого человека взыграет сильнее, чем совесть, то завтра у него будет заключение о смерти молодой, но очень талантливой писательницы Алёны Грецовой.