Эрминиды

Посеяв ветер, пожнёшь бурю

Этьен Боссетто встретил своего самого уважаемого клиента если и не с распростёртыми объятиями (фамильярности вампир не любил), то со всей торжественностью и радушием, на которую только был способен.

– Светлейший князь! – возопил известный кутюрье. – Какое счастье снова видеть вас лично! Нам сообщили о вашем приезде ещё третьего дня и с тех пор я…

– Да-да, Этьен, я тоже очень рад, – перебил его Эйзенхиэль. Он совершенно не выспался, а потому был немного не в духе. Северин же, напротив, спал на удивление хорошо и вообще пребывал с утра в приподнятом настроении, а потому оглядывался кругом с естественным детским любопытством.

Примерив приготовленный для него костюм, князь Элизобарра сухо сказал, глядя на свою магическую голограмму:

– Очень хорошо.

Лицо портного немедленно вытянулось. Глава клана Вампиров был не только самым прибыльным его клиентом, но и самым любимым: князь Элизобарра являлся тонким ценителем искусства мастера. А потому именно его заказы Босетто выполнял лично, цинично препоручая королевскую чету армии подмастерьев. Похвала Эйзенхиэля Элизобарры ценилась Этьеном даже больше его золота, так что теперь сдержанный тон заказчика поверг кутюрье в глубокое отчаянье. Заметив это, вампир добавил:

– Вы как всегда оказались на высоте, Этьен. Однако я в этом и не сомневался. Но сегодня вам предстоит сделать для меня ещё кое-что…

– Чем могу служить? – приободрился южанин, очень быстро умевший переходить от скорби к воодушевлению.

Князь Элизобарра указал ему на Северина.

– Видите это юное существо? Сегодня вечером мы с ним идём к герцогу Кею. И он должен выглядеть, как мой собственный сын.

Этьен Босетто посерел при воспоминании о тех чудовищных временах, когда ему приходилось удовлетворять капризы избалованного Влада Элизобарры.

– Я имею в виду, – тут же поправился Эйзенхиэль, – он должен выглядеть не хуже меня.

– Но, Ваше Сиятельство! – взмолился портной. – У меня на складе нет запаса тканей, которые я осмелился бы вам предложить. В связи с конфликтом с горными районами, торговля с гномами приостановлена указом короля.

– Но ведь мой заказ вы как-то выполнили, – приподнял бровь вампир.

– На что я только не готов пойти ради вас, князь! – Этьен понизил голос и едва слышно прошептал. – Мне пришлось обратиться к контрабандистам.  Груз доставляли морем, и только на это ушёл почти месяц. И вы не представляете, через какие круги ада я прошёл, прежде чем мне удалось избавиться от запаха кофе на ткани…

Князь Элизобарра усмехнулся – даже сонливость прошла.

– Вы поражаете меня, Этьен! Но вам не следовало обращаться к дилетантам. С Хорьком у вас подобных проблем не возникло бы.

– Светлейший князь! – грустно сказал кутюрье. – Вы слишком высокого мнения обо мне. Кто я такой? Скромный портной без связей, без протекции… Такой человек, как мсье Хорёк, и разговаривать со мной не стал бы…

Босетто лукавил. Количеству ниточек, которые держал в руках портной, позавидовал бы не один министр. Однако выйти на легендарного контрабандиста Этьен пытался давно и безуспешно. Развеселившийся вампир достал из визитницы одну карточку и написал на обороте несколько строк. На последнем слове маленькая искорка сползла с его пальца, превратившись в магическую подпись.

– Держите, – протянул он карточку портному. – Что у нас сегодня? Среда? Тогда завтра, в шесть часов вечера, подойдёте к стражнику, дежурящему в восточных ворот.  Представитесь и покажете это. Вам скажут, что делать дальше.

– О! – Босетто принял визитку князя с таким благоговением, как будто это были святые мощи. – Ваше Сиятельство! Я безмерно… Однако! – спохватившись, Этьен умоляюще посмотрел на вампира. – Каким бы виртуозом не был мосье Хорёк, вряд ли он успеет доставить к сегодняшнему дню завтрашний заказ.

– Конечно, – спокойно отозвался глава клана Вампиров. – Это вам на будущее. Сегодня придётся выкручиваться самому.

Кутюрье снова погрустнел.

– Этьен! – ободряюще улыбнулся князь Элизобарра, сверкнув клыками. – Я верю в вас! Вы что-нибудь придумаете…

– О, князь, – польщённый мастер даже прослезился. – Для меня это… Но не будем терять времени.

Воодушевившись, он подошёл к мальчику, с интересом наблюдавшему всю эту сцену.

– Хм… юноша, у вас очень знакомое лицо. Мы прежде встречались?

– Не думаю, – отозвался Северин и посмотрел на князя. – Я здесь недавно.

– Просто он похож на своего деда, Этьен. Это юный лорд Эрлинг.

– Ну конечно же! – хлопнул себя ладонью по лбу Босетто. – Вылитый король Варион, только э-э-э… посвежее. Хм, тогда посмотрим…

Портной заносился вокруг мальчика со скоростью урагана, снимая мерки, ворочая его во все стороны, прикладывая к нему какие-то приспособления, верёвочки, линейки…

– С рубашками дело обстоит проще… – бормотал Босетто, – можно партию для принца Контеня задержать, ничего, подождёт… Вот только что делать с костюмом?

– А что такого особенного в этой ткани? – спросил Северин.

– О, молодой человек, – пробубнил кутюрье, – легче сказать, что в ней не особенного, – и, подумав немного, сообщил: – Ничего. В ней всё особенное. Мягкая, как шёлк, прочная, как сталь. Мы даже специальные ножницы у троллей заказывали. С алмазными лезвиями. Не мнётся. Почти не пачкается. Водоотталкивающая. Огнеупорная. Лёгкая, как пушинка. А красители! Вы поглядите на князя! Это ведь не просто чёрный костюм. Такое ощущение, будто там просто дыру в пространстве вырезали.

– Ничего себе. Не удивительно, что её так сложно достать.

– Сложно, не то слово, юноша, – неразборчиво сказал портной, как раз державший булавку во рту. – Гномы продают её мне только по одной причине и при одном условии: что я буду использовать её только на заказы князя Элизобарры. Никто другой раздобыть её просто не сможет.

– Так ведь никто другой им и драконью чешую не поставляет, – подал голос Эйзенхиэль, удобно устроившийся на банкетке в углу.

– А её что, из драконьей чешуи делают? – восхитился Северин.

– Строго говоря, нет. Из драконьей чешуи делают магические доспехи, опять же для нашего клана. А ткань просто обрабатывают образующейся при этом пылью. Так сказать, сопутствующее производство.

– Она, наверное, очень дорогая?

– Ещё бы! Мы закупаем её на вес золота, – сказал Босетто.

– Судя по тем счетам, что вы присылаете мне, я бы даже решил, что из расчёта один к двум, – заметил вампир.

– Ваше Сиятельство! – сконфуженный вид портного позволял заподозрить, что со счетами, и правда, было всё не очень чисто.

– Да ладно вам, Этьен, – снова усмехнулся князь. – К счастью для нас обоих, пока я в состоянии себе это позволить.

– И я просто не представляю, чем можно эту ткань заменить, – вздохнул Этьен, незаметно меняя скользкую тему. – Мой самый лучший бархат рядом с этой тканью будет выглядеть как последние лохмотья. Светлейший князь – единственный в своём роде и его гардероб…

Босетто вдруг задумался.

– Ваше Сиятельство!

– Да?

– Вы помните, как в прошлом году разбили мне сердце, забраковав одно из моих творений? Вы ещё сказали, что рукава слишком узкие, чтобы по крышам лазить?

– Но они, и правда, были узкие.

– О, князь, не заставляйте меня представлять, как вы лазаете по крышам в моём костюме для торжественных приёмов. Я этого не переживу.

– Поживите с моё, – вздохнул Эйзенхиэль, – и поймёте, что чем торжественней приём, тем выше вероятность, что с него придётся уносить ноги. Так что надо быть готовым ко всему. Так вы что, его сохранили? Я имею в виду, тот костюм?

– Разумеется! Не мог же я… не мог же я просто его… – Этьен даже поперхнулся, но сдавленно закончил, – утилизировать…

– Что ж, прекрасно, – спокойно сказал князь, – только, надеюсь, на этот раз вы учтёте мои пожелания. Касательно крыш и всего прочего.

Портной только тяжело вздохнул.

Оставив Этьена гонять подмастерьев, князь Элизобарра со своим юным спутником отправились в город. Карету Эйзенхиэль бросил ещё в паре кварталов отсюда, поскольку его деятельная натура бунтовала против черепашьей скорости, с которой многочисленные экипажи продирались через узкие улочки старого города. Так что теперь он шёл быстрым шагом, желая уложиться в собственный плотный график. Северин за ним едва поспевал, но изо всех сил старался сохранить это в секрете. Всего за несколько часов они посетили парикмахерскую, ювелирный и парфюмерный магазины и даже успели пообедать в скрытом от постороннем глаз, но удивительно фешенебельном ресторане.

– А кровь тут везде можно заказать? – осторожно осведомился Северин, искоса поглядывая на вампира, лениво потягивающего рубиново-красную жидкость из бокала. Эйзенхиэль не был голоден, но всё-таки решил на всякий случай подкрепиться. Вечерний приём и в самом деле мог закончиться как угодно.

– Нет, конечно, – ответил он. – Места надо знать.

– А… вы здесь часто бываете?

– Не особенно. Если честно, в первый раз. Однако, учитывая, что хозяин заведения – вампир, шансы были неплохие.

– А он вампир? – удивился Северин, с любопытством оглядывая невысокого полноватого человечка самого банального вида с тёмно-карими глазами.

– Низший, – пояснил Эйзенхиэль. – Но, тем не менее, он тоже член клана. Хотя и не особенно хвастается этим в повседневной жизни.

– Не могу представить себе его, набрасывающегося на жертву и терзающего её клыками, – тихо произнёс мальчик.

Князь окинул взглядом объект обсуждения.

– А он этого и не делает. Как и большинство вампиров, живущих в этом городе, а здесь их около дюжины, он получает свою долю от муниципальных заведений.

– В смысле? – не понял Северин.

– Согласно договору между герцогом Кеем и кланом, – пояснил его глава, – Вампиры получают приоритетное права выбора рациона из числа осуждённых на смертную казнь или каторжные работы – если человек признаётся съедобным, ему меняют меру пресечения. Несостоявшиеся каторжане остаются в городе и регулярно сдают кровь, а со смертниками вампир поступает на своё усмотрение. Этих источников более чем достаточно. Кроме того, любезный наш хозяин ресторана имеет доступ ко всем заколотым животным.

Набравшись смелости, Северин спросил:

– А… вы сейчас пьёте кровь преступника, приговорённого к смерти?

– В некотором роде, – улыбнулся вампир. – Того самого, которого ты сейчас ешь.

Северин вздрогнул и покосился на свою тарелку.

– Но… это ведь ягнёнок? – довольно уверенно сказал он, бросив на собеседника косой взгляд.

– В этом и состояло его главное преступление. Кстати, даю тебе ещё минут десять, чтобы закончить. До примерки костюма мы должны успеть купить тебе перчатки, часы, обувь и сделать визитные карточки.

***

Когда Северин украдкой взглянул на продукт ювелирного творчества гномов, было ещё только четверть восьмого, а дворец герцога уже показался в конце улицы, по которой они шагали.

– А я думал, что чем высокопоставленнее гости, тем сильнее они опаздывают, – сказал он, вызвав на лице вампира очередную усмешку.

– Точность – вежливость королей, – отозвался тот. – Мальчику королевских кровей следовало бы это знать.

Северин немедленно смутился, а Эйзенхиэль с удовлетворением отметил про себя, что сегодня он не просто гораздо разговорчивее, но и проявляет явное любопытство.

– Я давно здесь не был, – сказал князь Элизобарра небрежным тоном. – Лет десять-пятнадцать. А, да, пятнадцать. Со свадьбы твоей матери. И я слышал, герцог потратил довольно значительную сумму на реконструкцию дворца. Так что я предпочитаю ознакомиться с местом действия будущих событий заранее. Лишние лестницы, недостающие двери… о таких вещах лучше знать.

– А вы разве не умеете превращаться в летучую мышь? Как мама?

– Я – умею, – невозмутимо сказал вампир. – А ты?

– Зачем тогда вы берёте меня с собой, если полагаете, что герцог устроит на нас засаду? – сконфузился мальчик.

– Ни в коем случае, – спокойно ответил Эйзенхиэль. – Своим личным посещением я удостаиваю герцога Кея такой чести, что он по гроб жизни будет мне благодарен. И он достаточно хитёр, чтобы в его голову не закралось и мысли злоумышлять против меня.

– И что он такого славного совершил, чтобы заслужить ваше благоволение? – спросил Северин. – Экспортирует заключённых в другие города с вампирами?

– Он не совершил ровным счётом ничего. И в жизни бы ему не лицезреть моё сиятельство, если бы не одно обстоятельство: его город случайно оказался в стратегически очень выгодном месте.

– А что в нём такого выгодного? – полюбопытствовал Северин. – Границы далеко, местность равнинная, крупных торговых путей нет… полезные ископаемые…

Он наморщил лоб, припоминая.

– Кажется, горючие сланцы. И строевой лес, но и то довольно далеко к северу.

– Я смотрю, с географией дела у тебя обстоят получше, чем с теорией магии. Да и с практикой, если уж начистоту.

Северин вдруг очень заинтересовался мостовой у себя под ногами.

– Ты, в общем, прав, – продолжал Эйзенхиэль, едва заметно усмехаясь, – однако упустил одну важную деталь. А если быть точнее, достопримечательность, попадающую в черту города. Башня Мортимера Белоголового.

Мальчик бросил на своего спутника вопросительный взгляд.

– Да ладно тебе, – с неподдельным удивлением произнёс вампир. – Не поверю, что ты о нём никогда не слышал.

Северин молча отрицательно помотал головой.

– Это один старый маг, – вздохнул Эйзенхиэль. – Очень старый, особенно для человека. Ему уже давно перевалило за триста. Возглавляет самую влиятельную на островах гильдию. Но самое главное, что он… хм… как бы это поточнее выразиться… широко известен в узких кругах. И пользуется всеобщим уважением. Так что этот город – его город – своего рода нейтральная территория. А потому на неофициальных приёмах герцога Кея можно встретить очень разных высокопоставленных лиц. Само собой, тоже неофициально. Так, например, сегодня в числе почётных гостей помимо меня будет и некий Теус Марис.

Вампир искоса посмотрел на мальчика. Северин слегка побледнел. Это имя было ему знакомо.

– Глава клана боевых магов?

Эйзенхиэль кивнул.

– Но… разве… я думал, что клан Вампиров с ними плохо ладит?

– На самом деле это они с нами пдлохо ладят. Но сути это не меняет. Позиционная война идёт. И официально я не стану предлагать боевым магам переговоры. Даже если бы захотел – затруднительно даже вызвать голограмму Теуса – они блокируют всю магическую активность с нашей стороны без разбора. Что, впрочем, достаточно умно, – улыбнулся своим мыслям глава клана Вампиров. – Однако поговорить мне с ним есть о чём. Да и старика Мортимера мне надо повидать.

Довольно долго Северин молчал, а потом спросил:

– А я что должен буду делать? Отвлекать внимание?

– Зависит от того, как будут развиваться события, – серьёзным тоном ответил Эйзенхиэль, пряча улыбку. – Но можешь быть уверен – дело для тебя найдётся. – и, не удержавшись, добавил: – Например, будешь сидеть и запоминать, какой вилкой салат есть.

Мальчик насупился и окончательно замолчал.

Отвесив герцогу отрепетированный поклон, Северин ретировался за спину князя Элизобарры. Вообще он был молчалив и насторожен, в отличие от вампира, благосклонно кивнувшего на приветствие хозяина. Эйзенхиэль сделался вдруг очень мягок, почти обходителен.

Когда гостей пригласили за стол, перед Эйзенхиэлем стоял только изящный графин и высокий бокал. Зато перед Северином выстроилась целая батарея из столового серебра. Он, впрочем, потянулся к двузубой вилке довольно уверенно, только в самый последний момент бросил один короткий взгляд на князя. Тот утвердительно прикрыл глаза и улыбнулся, едва заметно сверкнув клыками.

Теуса Мариса пока не было видно, однако желающих привлечь к себе внимание вампира магов оказалось неожиданно много. И большая часть считала темы своих разговоров сугубо конфиденциальными, так что в конце концов маленький спутник князя остался один. Он был хотя и самым младшим, но далеко не единственным ребёнком на приёме. Впрочем, общаться со стайкой шушукающихся подростков лорд Эрлинг не торопился. Он старался этого не показать, но чувствовал себя здесь крайне неуверенно – в конце концов, это был его первый выход в свет. Так что он стоял, забившись в тень небольшой ниши, и с довольно мрачным видом наблюдал за весело поглядывающими на него юнцами, то и дело давящими смешки.

– Северин, у меня есть для тебя задание, – голос вампира прозвучал у него за спиной настолько неожиданно, что мальчик вздрогнул. – Видишь того парня в красной мантии? Он как раз на тебя смотрит.

– Да.

– Это граф Черриз. Боевой маг. И я хочу, чтобы в ближайшие полчаса он вызвал тебя на дуэль.

– Меня?

– Меня он вряд ли решится вызвать. Так что тебя.

– На магическую?

– Разумеется.

– А… как мне это сделать?

– Уж придумай что-нибудь, напрягись, – язвительно сказал глава клана. – Ты что, драку ни разу не затевал?

– Эм… нет.

– Учись тогда. Впрочем, если сведения в его личном деле верны, повод он тебе скоро подаст сам. Ты, главное, клювом не щёлкай.

– А что значит?.. – обернулся Северин к собеседнику, однако в тени у него за спиной уже никого не было.

Сделав глубокий вдох и ненадолго задержав дыхание, мальчик с решительным видом пошёл вперёд, глядя прямо перед собой. Очень скоро его окликнули:

– Эй, вампирюга! Что мрачный такой? Не обломилось кровушки попить ни у кого?

Очень медленно юный лорд Эрлинг повернулся к источнику голоса.

– Вы изволите обращаться ко мне? – сухо спросил он.

– К тебе, черномазый, – сказал юноша, вальяжно похлопывая посохом по высоким сапогам.

– С кем имею честь? – осведомился мальчик, довольно точно копируя высокомерное выражение лица главы клана.

– Граф Черриз, – гордо ответил парень. – Боевой маг.

– Лорд Эрлинг, – холодно отозвался мальчик. – Мне показалось, вы что-то имеете против вампиров?

Неожиданно для себя он остро ощутил собственную принадлежность к клану.

– Я вас, кровососов, – процедил граф, скривив лицо в гримасе отвращения, – ненавижу. Возомнили о себе невесть что тут, на островах. А на континенте таких как вы давно передавили. Но мы и здесь…

– Я к вашим услугам, – изящно поклонился Северин, кладя руку на эфес рапиры. Другую руку он согнул в локте. Над ладонью загудело пламя пульсара.

– Сфера Гаарсена? – граф Черриз был явно удивлён. – Неплохо… для адепта.

– Я ещё не адепт, – любезно пояснил мальчик. – Но не стесняйтесь.

– Раймон, – нерешительно потянул графа за рукав один из его спутников, – ты ведь не будешь…

– А почему нет? – огрызнулся тот.

– Но он даже не адепт, а ты магистр…

– Он вампир! Этого достаточно!

– Ах, уже магистр, это прелестно. Давно защитились?

Все молодые люди как один обернулись на голос. Светловолосый вампир стоял по правую руку от мальчика, всё ещё вращавшего над ладонью огненную сферу.

– Глядите-ка, ребята, ещё один вампир, – оскалился задиристый юнец. Он был довольно молод… и, конечно же, никогда не видел князя Эйзенхиэля в лицо. – Да, я вчера защитился, – высокомерно заявил он. – И вы говорите с магистром второй степени!

– Это замечательно, – искренне улыбаясь, сказал князь Элизобарра. – Я очень за вас рад. Только вот незадача: вы теперь не можете драться на дуэли с магом ниже магистра четвёртой степени. Дуэльный кодекс на этот счёт очень строг. – Глаза юноши в красном вспыхнули огнём, но прежде, чем он успел раскрыть рот, вампир задумчиво произнёс: – Я был бы рад предложить вам свою кандидатуру… в конце концов, вы ведь пытались оскорбить не лично лорда Эрлинга, а его клан… однако боюсь, что и в этом случае дуэльный кодекс…

– К дьяволу дуэльный кодекс! – вскричал юноша. – Вы будете драться или нет, трусы?

Князь Элизобарра положил ладонь на плечо стоящего рядом мальчика.

– Погаси пульсар, Северин. Уже поздно. Нам пора.

Мальчик бросил на своего главу клана непонимающий взгляд, но подчинился.

– Ну, нет, – пелена ярости уже застилала глаза молодого боевого мага. – Я вам покажу, как высовываться из своих склепов! Мерзкие твари!

Огненный шар, куда более крупный, но менее горячий и стабильный, чем тот, что вызывал Северин, метнулся в сторону фигур в чёрном. И бессильно опал. Вернее, всосался в блеснувший синеватым светом купол вокруг них.

– Очень хорошо, граф, – безмятежно улыбнулся вампир. – А то я уже стал бояться, что вы отпустите меня живым.

Теперь уже руку в локте согнул он, и над ладонью загорелась шаровая молния. Все четверо молодых магов невольно отпрянули назад. Повинуясь движению пальцев Эйзенхиэля, молния повернулась, словно красуясь, позволяя получше разглядеть свой специфический фиолетовый оттенок и маленькие жужжащие стримеры-отростки.

– Архимаг! – дико, сорвавшись на взвизг, вскрикнул второй магистр боевой магии. – Валим отсюда!

– Поздно, господа, – со светской улыбкой сказал вампир. – Граф Черриз так любезно предложил мне забыть о кодексе.

И метнул молнию вперёд. Она не ударила прямо, как ожидал Северин, а мгновенно распалась на широкий грозовой фронт, сразу перекрывший всю ширину коридора. Сотни молний пробивались между полом и потолком, отражались от стен, и все четыре боевых мага, два магистра и два адепта, лежали на полу, обвиваемые сиреневыми разрядами.

– Они… мертвы? – тихо, едва справляясь с пересохшим горлом, спросил Северин.

– Ну вот ещё, – недовольно повернулся к нему вампир. – Это было бы неразумно. Просто оглушены. Хотя… – тут он улыбнулся, снова сверкнув клыками, давно уже переставшими пугать маленького члена его клана. – Заикаться они будут долго.

Эйзенхиэль Элизобарра оказался прав. Граф Черриз заикался ещё пять лет. До самой своей смерти от руки юного лорда Эрлинга.