Эрминиды

Дети - цветы жизни

Северин долго прислушивался к ощущениям, не торопясь открывать глаза. Не сказать, чтобы он чувствовал что-то особенное. Лежал на чём-то не очень мягком, хотя и не жёстком. И мерно покачивающемся. Зрение дополнило картину, уверив в том, что он и в самом деле покоится на широком сиденье закрытой кареты.

Эйзенхиэль не любил пользоваться порталами. Он был очень хорошим магом, а потому прекрасно осознавал, какие опасности таит в себе этот способ передвижения. В частности, в момент перехода через мембрану субъект становился очень уязвимым. И другой очень хороший маг мог этим воспользоваться в своих целях.

«Даже если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят», – любил говаривать его отец. У Эйзенхиэля паранойи не было. Он знал, что за ним следят, совершенно точно. Клан Вампиров в некотором роде владел Благословенными островами сотни лет. Но с тех пор, как князю Эйзенхиэлю захотелось превратить свою пустынную и каменистую родину с цветущий сад, с шумными городами, бойкой торговлей, оживлённой промышленностью и богатой на события культурной жизнью, люди из бесправной дичи медленно но верно стали превращаться в полноправных членов разнорасового общества. И было немало охотников есть эту тенденцию принудительно ускорить, отодвинув долгоживущих на задний план истории. Самым простым способом достижения цели казалось устранение главы, приведшего вампиров как к утрате монопольной власти над всем, живущим на островах, так и к небывалому расширению влияния на просторы континента, выгодному соглашению с Сообществом Драконов, и так далее, и так далее.

Так вот, магические порталы Эйзенхиэль не любил. Поэтому чаще всего путешествовал на небольшие расстояния архаичным способом, закрытая карета к тому же защищала вампира от нежелательных прямых солнечных лучей и любопытных взглядов. Вернее, любопытные взгляды в этом случае доставались не вампиру, а карете. Кроме порталов Эйзенхиэль не любил ещё и слуг, а потому просто внушал лошадям нужный маршрут и предоставлял их самим себе. Магией воздействия на разум он владел виртуозно.  При необходимости же преодолевать расстояния длиннее дневного перехода князь Элизобарра по большей части обходился магической голограммой. В данном случае он хотел проследить за мальчишкой лично, поскольку необычная заинтересованность его деда-короля вызывала некоторое беспокойство. Однако помимо этого Эйзенхиэль, по своей давней привычке, решил у***ь как можно больше зайцев одним выстрелом, а потому проложил маршрут через несколько городов и запланировал несколько визитов по дороге, намереваясь совместить всё путешествие с инспекцией части своих владений, где он давно не появлялся. А кроме того… хоть он и души не чаял в своей дочери, но всё-таки неплохо бывает от неё отдохнуть.

Открыв глаза, Северин почти тотчас же испытал сильную неловкость, поскольку платиновый блондин, небрежно поигрывавший тросточкой, внимательно его разглядывал. Нахохлившись, словно мокрый воробей, мальчик забился в угол и исподлобья сверкал глазами на своего невозмутимого попутчика, сильно напоминая короля Вариона.

– Ты есть хочешь? – неожиданно спросил князь Элизобарра. В последний раз лорд Эрлинг жевал кусок копчёной говядины, похищенный из кладовки, и было это ещё прошлым утром. Тем не менее, он только отрицательно мотнул головой. – Хорошо тебе, – со слегка наигранной завистью протянул вампир. – А я вот голоден.

Он улыбнулся, показав самые кончики клыков. Северин сглотнул немного судорожно, однако глаз не отвёл. Издав лёгкий вздох, Эйзенхиэль отвернулся к окну, за которым, впрочем, мало что можно было различить, особенно, если ты был всего лишь человеком – пока Северин спал, наступила короткая, но тёмная и душная летняя ночь. Собиралась гроза. Они проехали таким образом ещё некоторое время, пока карета не стала мелко трястись, и Северин понял, что они выбрались на гравийную дорожку. А очень скоро остановились совсем. Неловко спустившись с высокой подножки вслед за своим похитителем, мальчик огляделся по сторонам. Было темно, но на фоне предгрозового неба можно было различить кроны огромных деревьев. Гравийная дорожка тут замыкалась кольцом, а дальше белела посыпанная мелким песком тропинка, ведущая куда-то вглубь этого не то леса, не то парка. Эйзенхиэль выпряг лошадей одним небрежным пассом, и вся четвёрка устало потрусила кормиться и отдыхать, чтобы к утру, в точно назначенное время, вернуться опять.

– Идём, – просто сказал князь Элизобарра своему маленькому спутнику и зашагал по песчаной тропинке. Немного приотстав, Северин последовал за ним. Оставаться одному в незнакомом лесу ребёнку не очень-то хотелось. Довольно скоро перед ними вырос двухэтажный особняк, мягко освещённый магическими сферами, имитировавшими лунный свет. Это здание выглядело изящно, как юная девушка, одевшаяся к своему первому балу.

– Это… ваш дом? – от восхищения и удивления Северин даже бояться забыл.

– В некотором роде, – отозвался Эйзенхиэль, не оборачиваясь. – Это мой охотничий домик. Один из.

При этих словах юный лорд Эрлинг густо покраснел. У его отца тоже была пара охотничьих домиков. Однако «легконогие серны», на которых тот предпочитал охотиться, имели обыкновение пастись внутри его стен, а не снаружи. Особняк князя Элизобарры, хоть и был не в пример изящнее «домиков» покойного лорда Эрлинга, использовался хозяином именно в качестве охотничьего. В том смысле, который в это выражение вкладывал вампир, разумеется.

Впустив мальчика внутрь, Эйзенхиэль показал ему, где находится кухня и запас дров.

– Разведи огонь. И принеси воды, – сказал он нейтральным тоном. – Водопровода тут нет, но за домом бьёт источник. Я скоро вернусь.

Глава клана Вампиров и в самом деле был голоден: он не ел уже больше суток. А потому не стал особенно привередничать и напал на первого же кабана, имевшего неосторожность оказаться у него на пути. Вернувшись в дом, на кухне он мальчика не обнаружил. Очаг, однако же, был растоплен. А неподалёку от него стояло целое ведро воды. Быстро, с профессиональной сноровкой разделав тушу и аккуратно сцедив кровь, Эйзенхиэль задумался на секунду и щёлкнул пальцами. И тотчас же с яблони в близлежащем саду сорвалось несколько плодов и понеслось в сторону кухни. Хоть они были и летнего сорта, но ещё не совсем спелые. Впрочем, для его целей вполне годились. Примерно полчаса спустя по дому разлился умопомрачительный запах мяса, тушёного в яблоках.

Когда Северин бочком просочился в столовую, Эйзенхиэль уже сидел за чудно сервированным столом, потягивая из хрустального бокала нечто, что при известной доле фантазии могло сойти за красное вино. Первый голод он удовлетворил ещё на месте, так что теперь просто смаковал аромат. На другом конце небольшого стола стояла тарелка, издававшая тот самый одуряющий запах, что привёл юного мага сюда.

– Что стоишь, как вкопанный? – невозмутимо осведомился вампир. – Садись, остынет всё.

Мальчик осторожно присел на краешек стула, немного поколебался, выбирая между несколькими приборами, но наконец, голод взял своё и он отрезал небольшой кусочек и отправил в рот.

– А… что… кто это? – вдруг спохватился он, немного побледнев.

– Не можешь определить человечину по вкусу? – издевательски ухмыльнулся вампир. – Очень плохо. Такие вещи надо знать. Люди относятся к разряду сладкого мяса. С яблоками их не готовят. Но не бойся. Я не собираюсь делать из тебя людоеда. У меня их полный клан. Вот вегетарианца можно бы…

Глава клана сделал вид, что всерьёз задумался.

– А вы кровь вампира пили? – мстительно осведомился Северин.

– Конечно, – ни капли не смутился Эйзенхиэль. – Дрянь, надо сказать, редкая. Зато ни с чем не спутаешь. Впрочем, этот кабан-трёхлетка тоже так себе. Я на таких старых обычно не охочусь. Но завтра будет длинный день. Нам надо ещё поспать.

– А я думал, вампиры днём спят, – пробормотал Северин, быстро поглощая содержимое тарелки.

– Счастливые благополучные вампиры спят днём в своих гробах, – тяжело вздохнул Эйзенхиэль. – А проклятые главы кланов вроде меня вынуждены спать тогда и там, где представляется возможность.

Князь Элизобарра мысленно планировал завтрашний день, однако взгляд его, рассеянно задержавшийся на мальчике, поставлял вампиру дополнительную пищу для размышлений.

– Нет, это просто безобразие, – наконец не выдержал он. – Тебя где учили сидеть за столом? В людской на кухне?

Юному лорду Эрлингу и в будущем доводилось нарываться на сарказм главы клана, попадавший в самое яблочко, однако он так никогда и не научился реагировать на него сколько-нибудь вразумительно. В данном случае, его отец не имел обыкновения трапезничать дома, а мать, в отличие от князя Элизобарры, не нуждалась вообще ни в какой сервировке. Так что Северин не очень понял, какие претензии имеет к нему насмешливый глава клана, а потому просто замер и снова угрюмо посмотрел на него исподлобья.

– Локти со стола убери, – снисходительно пояснил вампир. – Вилку держат в левой руке. И, кстати, та, которой ты сейчас ешь, не для мяса, а для фруктов. Да перестань ты сутулиться! Да, работать над тобой ещё и работать…

Мальчик смущённо опустил голову и неловко взял другую вилку в левую руку.

– Князь?

– М-м-м? – снова нехотя вынырнул вампир из своих мыслей.

– А откуда вы всё это знаете? Я имею в виду… ну, про вилки и прочее. Вы же… ими не пользуетесь?

– Почему, – рассеянно сказал вампир, – иногда пользуюсь. Когда человека приходится изображать. К тому же мне довелось бывать на таком количестве приёмов, что не запомнить подобные мелочи было бы сложно. Да, и, кстати, по традиции при личной беседе члены клана обращаются к главе по имени. Так что можешь называть меня Эйзенхиэль.

– А откуда пошла такая традиция? – неожиданно даже для себя полюбопытствовал Северин.

– Понятия не имею, – пожал плечами вампир. – Быть может, чтобы доказать главе клана, что помнишь, как его зовут. Ведь титул «князь Элизобарра» всегда остаётся неизменным.

– То есть все ваши предки по мужской линии были главами клана?

– Последние две с половиной тысячи лет.

– А до этого?

– А до этого во главе клана стояли лорды Тандер. Но в течение четырёх поколений у них рождались только девочки, так что в один прекрасный день… Они относятся к старшей ветви Эрминидов, а князья Элизобарра к средней. Кстати, род твоей матери, Отрон, представляет собой младшую ветвь… Но ты должен и сам всё это знать, – с некоторым раздражение прервал сам себя князь Элизобарра.

Мальчик вздрогнул и опустил глаза. Мать никогда не рассказывала ему о предках. Вампирка никак не могла смириться с разочарованием от того, что её сын родился человеком, и в глубине души даже членом клана не считала. Заметив его смущение, Эйзенхиэль смягчился:

– Когда мы прибудем в замок, у тебя будет возможность в достаточной степени изучить и генеалогию, и геральдику, и… всё прочее, что необходимо знать лорду-вампиру.

– Мы едем в ваш замок?

– Не сразу, но в конечном итоге, да. Завтра мы ужинаем у герцога Кея, – Эйзенхиэль с сомнением посмотрел на мальчика. – И тебе придётся очень быстро научиться прилично вести себя за столом. Как ты хочешь, чтобы я взял тебя туда с такими манерами?

– Я вовсе не хочу, чтобы вы меня брали к герцогу Кею, – под нос себе буркнул юный лорд.

– Та-а-ак. Чтобы заявлений в подобном роде я тоже не слышал. Деть тебя мне всё равно пока некуда, так что придётся брать с собой, хочешь ты этого, или нет. Но в твоих интересах, чтобы мне не пришлось за тебя краснеть. Лорд Эрлинг может сколько угодно позорить свой род, но член клана Вампиров обязан держать себя, как подобает.

Довольно продолжительное время Эйзенхиэль посвятил лекции о культуре приёма пищи и застольному этикету, в ходе его монолога перед Северином то и дело возникали наглядные пособия в виде столовых приборов самого разнообразного вида и назначения. Наконец, вампир сжалился, и позволил мальчику довести до логического завершения собственную трапезу. Покончив с едой, Северин встал и очень изящно поклонился князю, сказав:

– Благодарю вас, Эйзенхиэль. Было очень вкусно. Я и представить не мог, что вы так хорошо умеете готовить.

– А я и не умею, – усмехнулся вампир. – Набор кулинарных заклинаний остался тут от одной ведьмы. Когда-то она провела здесь пару месяцев, прежде чем смогла самостоятельно передвигаться. Старушка лет двести уже как отошла к праотцам, а я, как видишь, до сих пор иногда пользуюсь её наследием… Однако с поклонами дело у тебя обстоит гораздо лучше. Рад видеть, что хоть чему-то отец тебя научил.

– Это не отец, – уже в который раз за вечер смутился Северин. – А… мой учитель фехтования.

– У тебя был учитель фехтования? – заинтересовался Эйзенхиэль. Вампирам владение оружием начинали преподавать несколько позже, но они и взрослели гораздо медленнее.

– Недолго, правда, – признался мальчик. – Его отослали в прошлом году.

– Почему? – удивился князь. Маленький лорд ничего не ответил, уставившись в пол. – А, я, кажется, догадываюсь, – протянул глава клана. – Галантный молодой человек, хорошо владеющий оружием, произвёл на Патрицию слишком сильное впечатление. Чему удивляться? Пятнадцать лет назад она вышла за такого же молодого человека замуж… Ладно, проверю как-нибудь на досуге, чему он успел тебя обучить. А теперь изобрази мне приветствие.

– Для кого? – уточнил мальчик.

Вампир улыбнулся.

– Ну, допустим, для герцога Кея.

– С супругой?

Князь Эйзенхиэль уважительно приподнял бровь.

– Нет. Он не женат.

Северин начал было движение, но вдруг остановился, словно задумавшись. И начал заново. Он слегка наклонил верхнюю часть туловища вперёд, сопроводив всё это лёгким кивком головы. Руки его при этом лежали вдоль тела.

– М-м-м… ну-ка, поясни для меня свой мыслительный процесс.

– Теперь я лорд Эрлинг, – сверкнул тёмными глазами мальчик, – так что мы с герцогом стоим на одной ступени иерархии.

– В принципе, верно, – ухмыльнулся князь Элизобарра. – Однако не забывай, что тебе девять лет, а ему шестьдесят семь, и он самодержавно руководит обширной провинцией, почти королевством, – немного подумав, Северин сделал поклон более глубоким и добавил изящный жест. Эйзенхиэль улыбнулся, сверкнув клыками. – Но ты состоишь в клане Вампиров и сопровождаешь его главу.

Мальчик вопросительно воззрился на насмешника. Князь ободряюще похлопал его по плечу.

– В первый раз ты всё сделал правильно. Просто я хочу, чтобы ты понимал весь букет нюансов. Хорошо, на сегодня с тебя достаточно. Да и с меня тоже. Продолжим утром.

***

Эйзенхиэль с закрытыми глазами лежал в удобном берёзовом гробу в своей спальне и слушал шум дождя, барабанящего по окнам. Сон всё ещё не шёл к нему, и вампир лениво перебирал в уме события ушедших суток. Маленький лорд Эрлинг ему понравился. Немного диковатый, зато неиспорченный. Можно сказать, чистый лист. И умелая рука может написать на нём… вдруг глава клана засомневался, что его руку можно считать умелой. Влад… стоило заняться им раньше… хотя… не так уж и плохо он пока справляется. Даже приобрёл некоторую репутацию…

Мысли князя Элизобарры текли всё медленнее, он начал потихоньку проваливаться в сон… Но вдруг вышколенный организм вампира выбросил в кровь точно отмеренную порцию адреналина. Сон как рукой сняло. Эйзенхиэль лихорадочно попытался сообразить, что его насторожило. А. Вот оно что. Кто-то крадётся вдоль стены.

– Ты почему не спишь, Северин? – спросил он, не открывая глаз.

– В моей комнате крыша протекает, – буркнул мальчик.

– И ты решил, что с помощью моей рапиры можно её починить?

Секунду или две Северин молчал, после чего осторожно спросил:

– А откуда вы знаете, что я её взял?

– Слышал, как она зазвенела.

– Но она не звенела.

– Ещё как звенела.

В мгновение ока вампир, только что лежавший в гробу со сложенными на груди руками, оказался прямо перед носом у Северина. За что немедленно получил огненным пульсаром в физиономию. Вернее, чуть было не получил.

– У тебя хорошая реакция, – задумчиво сказал князь, рассматривая сферу, зависшую в воздухе и вращавшуюся, подчиняясь движению его пальцев. – Для человека, я имею в виду. Но должен предупредить: если ты и дальше будешь пытаться меня поджечь, отношения у нас с тобой не заладятся.

– Простите, я не нарочно, – тихо сказал Северин. – Вырвалось.

– Ты что, на любое движение атакуешь? – саркастически вопросил Эйзенхиэль. А увидев смущённо опущенные глаза мальчика, сам удивился точности своей догадки. – Что, правда? Слуг много порешил?

– В основном крыс, – тихо отозвался мальчик, не поднимая глаз. Одного грабителя, отделавшегося тяжёлыми ожогами, он упоминать не стал.

– Так или иначе, но нападать на высшего вампира ночью, да ещё в новолуние, да ещё на его собственной земле – очень глупо.

– Да знаю я, – с ноткой раздражения отозвался мальчик. – Я же сказал, я не собирался…

– А это тебе тогда зачем? – князь Элизобарра указал на рапиру, которую маленький лорд всё ещё держал в руке. Мальчик не ответил.

– М-м-м… я, кажется, понимаю, – задумчиво сказал Эйзенхиэль и, сомкнув пальцы, погасил выпущенную Северином сферу. – Ты собирался удрать.

Юный маг злобно сверкнул на вампира глазами, но снова промолчал.

– И куда же ты намеревался идти, позволь спросить?

Северин только сжал зубы.

– Домой? Но, вероятно, замок, где ты жил, уже обложили люди твоего деда. А местные крестьяне будут не прочь разделаться не только с твоей матерью, но и с её отпрыском, который, к тому же, является членом клана Вампиров…

– Я не собирался домой, – сквозь зубы процедил мальчик.

Мужчина медленно, так чтобы тот понял, насколько сильно ему приходится наклоняться, приблизил к ребёнку бледное лицо и издевательски ухмыльнулся.

– А куда тогда? Тебя нигде не ждут.

– Я маг, – гордо вскинул голову мальчик. – Я могу…

– Хорошо, маг, а человека ты смог бы у***ь? Вот так вот, запросто. Не сходя с места?

– З-зачем?

– Как зачем? Иначе убьют тебя.

– Зачем кому-то меня убивать?

Эйзенхиэль вздохнул.

– Дитя ты неразумное. Ну, допустим, удалось тебе сбежать, а я махнул на тебя рукой и не стал преследовать. Допустим, тебе даже удалось выбраться из моих владений самостоятельно, хотя на это тебе и потребуется пара дней пути, и то, если не заблудишься. А потом ты встретишь людей. Пусть даже это будут не разбойники, а просто люди. Лесорубы, или крестьяне, собирающие хворост. Или охотники. Не важно. Как думаешь, что они сделают с мальчиком, у которого на бедре… нет, для этого ты слишком мал ростом… который тянет в руках вещицу, за которую можно купить пару деревень? Сам не местный, кто таков и откуда родом не говорит… чуть что, огнём швыряется…

Северин замкнулся в мрачном молчании, переваривая нарисованную вампиром сцену и воображая возможные варианты развития событий. Он не так чтобы очень хорошо разбирался в людях, но перспективы выстраивались какие-то не очень радостные.

– Почему вообще ты хочешь сбежать от меня? – полюбопытствовал Эйзенхиэль. – Кажется, я не сделал с тобой ничего особенно ужасного. По крайней мере, пока.

– Я… – мальчик поднял на главу клана предательски заблестевшие глаза. – Я не хочу быть вампиром.

– Тогда у меня есть для тебя хорошая новость, – сверкнул белоснежными клыками его собеседник. – Ты им никогда и не станешь. Даже в том случае, если бы это было самым страстным твоим желанием – ты родился человеком. Человеком и умрёшь. И, возможно, раньше, чем тебе хотелось бы. Однако…

Князь Элизобарра отступил на несколько шагов.

– Ну-ка, покажи мне, что ты можешь, – снова указал он на рапиру.

Северин смущённо протянул её владельцу рукоятью вперёд.

– Ну уж нет, – усмехнулся Эйзенхиэль. – Нападай на меня.

– Но вы… – мальчик запнулся.

– Что? Безоружен? Пусть тебя это не смущает.

– Нет, – покачал головой Северин. – Вы же высший вампир, а сейчас ночь, новолуние и…

– А ты не всегда одинаково глуп, – заметил его глава клана. – Но тем не менее. Я просто хочу посмотреть, как ты владеешь оружием. И обещаю тебя не калечить. Мне завтра тебя ещё к герцогу вести.

Северин нерешительно повертел рапиру в руке.

– Ну что теперь? Ты же так ненавидишь вампиров. Представь на минуту, что действительно можешь меня у***ь.

Мальчик вздохнул и встал в позицию. Эйзенхиэль начал медленно двигаться вдоль комнаты. Юный лорд Эрлинг сделал несколько выпадов, но вампир уклонялся от них без всякого напряжения. Оскалив клыки для большего драматизма, он по сужающейся спирали стал приближаться к Северину. В конце концов просто схватил лезвие открытой ладонью и… с диким вскриком отскочил в угол комнаты, отшвырнув оружие от себя. Северин отлетел в другой угол комнаты и теперь с трудом пытался подняться.

– Маленький гадёныш, – прошипел вампир, зажимая здоровой рукой пораненную. Лицо у него было такое, будто рапира, за которую он только что схватился, была раскалена добела. – Она серебряная!  Моя любимая рапира – серебряная!

– Я сейчас верну назад, – сказал мальчик, подбирая с пола оружие.

– Не надо, – перебил его Эйзенхиэль, с отвращением глядя на ни в чём не повинное лезвие. – Оставь её себе. Скажи мне лучше, ты как это сделал?

– Преобразовал структуру кристаллической решётки.

– Это я понял. Каким методом?

– А их что, несколько? – заинтересовался мальчик.

– Ты удивишься, – прошипел вампир, безуспешно пытаясь унять боль в руке. – Ты где этому научился?

– Читал в книге, – Северин вдруг вспомнил, какому подвергся наказанию, когда мать застала его за чтением принадлежавших ей фолиантов, и помрачнел.

– В какой? – спросил вампир, из последних сил пытавшийся сохранять хладнокровие.

– Я не знаю, – признался мальчик. – Я открыл её наугад, прочитал несколько глав из середины… а на обложку посмотреть не успел.

– То есть, не успел? – от удивления Эйзенхиэль даже о боли забыл.

– Меня поймал библиотекарь…

– Ты что, хочешь сказать, с тобой никто специально не занимался магией? – это показалось главе клана Вампиров настолько диким, что он уставился на Северина, как будто тот был не мальчиком, а единорогом.

– Мама… – слова выходили из него медленно, будто нехотя, – говорила, что я всего лишь человек, и… учить меня чему-либо бессмысленно… потому что…– мальчик вскинул глаза на вампира и твёрдо закончил: – потому что я всё равно скоро умру.

– Ладно, – сжал зубы Эйзенхиэль не то от боли в руке, не то по другой какой-то причине. – На досуге я сам тобой займусь. А формулу-то хоть написать сможешь?

Северин немедленно начертал в воздухе требуемое.

– М-м-м… а про сферы свои ты тоже там вычитал?

Мальчик кивнул.

– Тогда я знаю, что тебе попалось, – задумчиво сказал белокурый вампир. Вариант был всего один, но факт, что ребёнок не только смог разобраться в таком заумном наукоёмком труде, но и использовать его на практике, поверг главу клана в некоторое замешательство.

– Хорошо, – сказал он, справившись, наконец, немного с болью в руке,– давай посмотрим, что там у тебя с крышей…

– Всего-то, – прошипел Эйзенхиэль, заглянув в комнату. – Пара балок рассохлось. – он всё ещё потирал руку, а пятна влаги стали исходить паром просто от его взгляда. – Преобразование кристаллов Гаарсена он запросто делает, а влагу в бревно загнать не в состоянии,– раздражённо бормотал себе под нос вампир.

Северин, и в самом деле бывший полным невеждой в бытовой магии, молчал, стараясь слиться с тенью. Но потом всё-таки тихо спросил:

– Эйзенхиэль?

– Что? – огрызнулся князь несколько более резко, чем ему самому того хотелось.

– А… вы всё-всё умеете делать? С помощью магии?

– Какие-то вещи проще сделать без неё. Но в целом… почему ты спрашиваешь?

– Поэтому вы путешествуете без слуг? И в доме их нет…

Князь Элизобарра вздохнул.

– Мужчина должен уметь самостоятельно позаботиться о себе и о тех, кто от него зависит, – назидательно сказал он. – От меня зависит целый клан. Вешать себе на шею ещё и слуг я не имею ни малейшего желания. Думай потом, где их разместить, как накормить, во что одеть… болеют постоянно, влипают во всякие дурацкие истории… Кстати, чтобы завтра же ты пошёл на кухню и все кулинарные заклинания переписал, слышишь? В следующий раз сам будешь готовить.

Северин согласно кивнул, жадно наблюдая за пальцами вампира, небрежно плетущими бытовую магию.

– Всё, – сказал Эйзенхиэль, закончив приводить его комнату в порядок. – Теперь ложись.

Мальчик послушно разделся и залез под одеяло. Князь наклонился над ним и строго сказал:

– А теперь спи.

Уже знакомая тяжесть вновь навалилась на Северина, глаза слиплись, будто в них брызнули тёплым молоком. Очень скоро его веки перестали вздрагивать, а дыхание сделалось тихим и ровным. Эйзенхиэль задумчиво смотрел на спящего маленького лорда и думал, что предоставлявшиеся ему отчёты по поводу этого мальчика, кажется, были достаточно верны: ребёнок определённо имел сильную склонность к магии. И, кажется, обладал незаурядным интеллектом. Не испортить бы только…

Эйзенхиэль протянул руку и убрал прядку со лба самого младшего из членов своего клана. Мальчик не проснулся, но вздрогнул, сжался в комочек и спрятал лицо в сгибе руки, будто ожидая удара. Маг нахмурился. Маленького лорда окружало плотное облако страха. И прошло довольно много времени, прежде чем князь Элизобарра понял: Северин боялся вовсе не его. Вернее, не его лично. Просто Эйзенхиэль, как и любой вампир, издавал, хоть и едва уловимый для грубых человеческих ноздрей, но зато очень характерный запах. В бессознательном состоянии мальчик просто принял главу клана за свою мать.

Тяжело вздохнув, вампир присел на кровать рядом с ребёнком. И стал осторожно, чтобы ненароком не задеть чего-нибудь лишнего, освобождать его подсознание от страха перед вампирами. Конечно, при таком подходе затаённая неприязнь всё-таки оставалась, однако самые густые слои ужаса князь Элизобарра успешно удалял. Когда он закончил, спать ему оставалось меньше двух часов.