Кристина.
Я захлопываю дверь так, что стенки дрожат. Кажется, даже воздух шарахнулся от моего настроения. Руки всё ещё сжаты в кулаки. Адреналин плескается под кожей, не находит выхода. Хочется что-то разбить. Или ещё разок вмазать кому-то.
Я швыряю перчатки в шкаф. Они падают с глухим шлепком, но мне всё равно мало. Не отпускает. Наоборот — бесит сильнее. Сердце колотится где-то в горле.
Денис перешёл черту.
Он прижал меня к себе, как будто имеет право. Как будто я — его. С чего он вообще решил, что можно вот так? Что ему всё позволено? Что он может смотреть, дышать в упор, касаться — будто мы не в зале, а в его грёбаной фантазии?
Я не просила. Не приглашала. Не позволяла.
Резко разматываю бинты. Пальцы путаются, бинт цепляется, но я дёргаю сильнее, злее.
Денис думает, он хитрый?
