Предатель. Не отрекаются, любя...

Глава 6

Матвей

Славян не подвёл — Ася способная, быстро схватывает. За две недели успел привыкнуть видеть каждый день за столом перед кабинетом. У неё мягкий голос, и вся она кажется мягкой, нежной, как будто из света соткана. Светлые волосы в лучах солнца искрятся. Глаза серые, прозрачные. Женщин привык оценивать сходу, и Ася — не про однодневную интрижку. Смешно даже, ведь давно приучил себя не заводить шашни на работе. А она как улыбнётся, у меня привстаёт. Такую хочется не грубо нагнуть и трахнуть, а долго и со вкусом любить. Какая она в постели? Последнее время только об этом и думаю. Подкинул Славян задачку с одной неизвестной. Она замужем, трое детей — посмотрел личное дело. Подкатывать бесполезно. Да и не действуют на неё мои подкаты, несколько раз пробный шар бросал, всё мимо. Отбивает с неизменной улыбкой, делает вид, что не замечает, или на самом деле равнодушна?

К сорока двум ни разу петлю на шею в виде брака не вешал. Есть Кристина — секс по дружбе без обязательств, когда обоим приспичит. Она — диктор на телевидении, график плотный, выходные редкие. Мы два года спим и до сих пор не поняли, что это: видимость отношений или перепих в перерывах между работой.

— Матвей Алексеевич, к вам Кристина Разина, — звучит голос Аси из динамика на столе. Легка на помине. Не то, чтобы я скрывал наши отношения, но перед Асей их точно не хочу демонстрировать.

Кристина входит, улыбаясь знакомой лисьей улыбкой. Медные волосы собраны в гладкий пучок, безупречный макияж, костюм Dior. Со съёмок. Покачивая бёдрами, подходит к столу, опирается о него и мурлычет:

— Как дела у моего котика?

У неё в детстве был кот Матвей, так за мной и прикрепился «котик». Терпеть не могу звериные клички, спасибо, хоть зайчиком не зовёт. Это то немногое, что в ней раздражает. Кристина привыкла, чтобы всё по её было, без компромиссов. Ей бы яйца отрастить, хотя подозреваю, они у неё есть. Стальные. Мужиков на работе в кулаке держит. Не раз видел, как она горилл операторов строит или с осветителями ругается. Нет, с такой я бы долго не прожил на постоянке — сам себе командир.

— Выдалась свободная минутка, решила про меня вспомнить? — спрашиваю иронично. Обычно при одном взгляде на неё кровь зажигается, только сегодня не так. Точнее, вообще никак. Красивая, но не хочет на неё вставать. Мы три недели не виделись, тревожный звоночек.

— Не дуйся. У нас новый цикл передач запустили, заколебалась сниматься. — Опустившись в кресло, она небрежно закидывает ногу на ногу и стреляет глазами из-под густых ресниц. Свои, тщательно прокрашенные. Глаза янтарём вспыхивают.

— Ты вроде в отпуск собиралась, — замечаю, закрывая документ на ноутбуке. Мы в Китай вдвоём хотели лететь: я по работе, она — отдыхать.

— Откладывается. Прости, но полетишь без меня. — Надув губы, Кристина отворачивается к окну. Тянет с деланным равнодушием: — У тебя новая секретарша.

— Помощница, — поправляю. Секретарша звучит как-то дешево, не про Асю. Кристина пантерой следит за женщинами, которые меня окружают. Смешно даже: я сразу сказал, что верность хранить не планирую, хотя с ней выходит именно так. Никто другой не интересовал, как только у нас всё началось. Но это не повод для её гордости, просто так вышло.

— Помощница, — повторяет задумчиво и впивается взглядом. — Красивая.

— Надо было уродину взять? — начинаю раздражаться. Складываю руки в замок на столе. Напряглась. Соперницу почуяла?

— Она для тебя старовата. — Кристине тридцать один, для неё все, кто к сорока, уже старики. Почти все, я — исключение, подтверждающее правило.

— Ей сорок, — отвечаю сухо. Не собираюсь Асю с ней обсуждать. — Так ты зачем пришла? Сказать, что отпуск отменяется?

— Какой ты сегодня злой. — Усмехнувшись, Кристина поднимается и гладит по щеке. — Пришла, чтобы пригласить на ужин, после которого я сполна заглажу свою вину. — Она склоняется и шепчет на ухо, обжигая дыханием: — Любой каприз, котик. Только попроси.

— Что, и в задницу наконец дашь? — зло усмехаюсь. Анал для Кристины тема запретная. Не скажу, что сам нахожу в нём что-то особенное. Трах, он и в жопу трах, но иногда прощупываю её границы. Наши взгляды пересекаются.

— Смотря что я за это получу, — заявляет внезапно и облизывается. На подарки я не скуплюсь, да и Кристина многого не просит — сама неплохо зарабатывает, чтобы обеспечить себя безделушками. Цветы, побрякушки, дорогие рестораны — наш с ней лимит, через который по молчаливому согласию не переступаем. Кристина с самого начала дала понять, что на равных, не содержанка. Меня более чем устраивает. В своё время немало на эскортниц спустил. Не жалею, но чувство гадливости в конце концов пересилило. Как и льстивые улыбки и закатывание глазок при виде бриллиантов в золоте.

— А что ты хочешь? — спрашиваю, не потому что интересно, просто чтобы спросить.

— Машину, — говорит с дерзким взглядом. Тоже меня прощупывает. Откидываюсь на спинку кресла и скрещиваю руки на груди. А вот это уже интересно. До таких вершин мы ещё не добирались. Звоночек, что пора заканчивать?

— Уже выбрала? — холодно интересуюсь. Не скрою — разочаровала. Задница на машину не тянет, даже такая шикарная. И не в жадности дело, просто… Мерзко это. Мелочно, что ли.

— Выбрала. — Её глаза вспыхивают. Вернувшись в кресло, покачивает ногой в остроносой красной лодочке. — Тотошку. Последнюю.

Не хилый запрос. Ауди ТТ. Под девяносто кусков зелёных.

— Хорошо ты себя оценила, — усмехаюсь и окидываю взглядом. Сиськи торчком, фигура гитары, ноги длинные. Хороша, но бывали и лучше.

— Так что? Купишь?

Кристина никогда не вела себя так: с нахрапом. Как танк напролом прёт. Но не на того напала.

— Для начала мне бы тест-драйв провести, чтобы понять, стоит оно того, или нет.

— Сегодня? — растерянно хлопает ресницами. Не ждала, что соглашусь? Так я и не сказал, что куплю. Точнее, определённо не куплю, обойдётся. Трахну в последний раз, и пусть уходит в туман, другой кошелёк ищет. Мой не бездонный.

— Почему нет? Или передумала?

— Н-нет. Сказала же — любой каприз…

— За мои деньги, — заключаю за неё. — Я забронирую столик, потом поедем к тебе. Так что, — окидываю её откровенно раздевающимся взглядом, — готовься.

По глазам вижу — переиграла саму себя. Если не была готова к последствиям, не надо было и начинать. Проводив Кристину до двери, я подхожу к столу Аси. Она что-то быстро печатает. Поднимает на меня глаза.

— У вас же есть загранпаспорт? — спрашиваю, постукивая кончиками пальцев по столу.

— Есть, а что?

— Через две недели мы полетим в Китай. Надеюсь, это не вызовет проблем в вашей семье?

— В Китай? — растерянно переспрашивает Ася. Хмурится, что-то прикидывает. Если сейчас скажет, что муж будет против, придётся искать замену. — Думаю, что нет, проблем не будет, за детьми присмотрит мама.

— У вас очень понимающий муж.

— Муж объелся груш, — отвечает резко. Смягчает тон. — Простите. Мы не живём вместе. Никак до суда не дойдём.

Обычно подобные отмазки говорят мужчины, когда хотят затащить в постель. Ася искренна. Внутри поднимается волна ликования: может, поездка в Китай станет ещё приятнее. Пока не решил, чего именно жду от Аси и своего к ней отношения, но рядом с ней приятно находиться.

***

Артём

К пафосу, с которым собираются топ-менеджеры по понедельникам, давно привык. Кажется, всегда тут был — среди богатых и успешных. Говорят, деньги не пахнут. Пахнут, ещё как. Властью. Ощущения непередаваемые. Когда все эти пиджаки с лёгкостью начинают рассуждать о миллионах, как будто говорят о мелочи, в штанах становится тесно. Понимаю теперь, почему деньги влекут девчонок. Могу теперь любую купить, было бы желание. Болезнь Аси и уход из семьи пришлись кстати, как бы подло это ни звучало. Среди этих людей нет женатых, либо женаты недавно, на молодых и звонких. Иногда приходит сожаление и стыд, особенно, когда остаюсь в квартире один. Вспоминаю Асину улыбку и чувствую себя подонком. Так и есть, но и жалеть поздно. Я привык отвечать за свои поступки, и голову в песок прятать не собираюсь.

Моё сообщение о том, что приду на выпускной, Вика прочитала, но не ответила. Если бы захотела, сказала бы «нет», а раз молчит — приду. По детям особенно сильно скучаю. Асю легко отпустил, как отрезало, но Вика, Андрей, Даня… Последний на связь не выходит, сообщения не читает — заблокировал. Принципиальный. Подрастёт — поймёт, что лучше так, чем жить, когда человек тебе неприятен. Да, Ася выглядит гораздо лучше, чем тогда, на выписке, но всё равно бледная тень самой себя. Из жалости любовь не вырастить, как ни пытайся.

С Женей о любви речь не идёт, но ей этого и не надо. Наши встречи вне работы заканчиваются в постели, но большего оба не хотим. Я не собираюсь жениться, она об этом не заговаривает. Ей и не надо, оба знаем, что это не навсегда. Хорошо пока, и ладно. Среди всех собравшихся она — единственная женщина, не считая пары помощниц, которые явно не для стенографии набраны. Обе тюнингованные, видно, что по первому приказу на колени встанут. На них смотрят снисходительно, сквозь, с понимающими улыбками. Я тоже научился не обращать особо внимания. Пересекаюсь взглядом с Женей, она тонко улыбается.

Мы встречаемся вечером, в гостинице. Хотя смысла скрываться больше нет, всё равно приезжаем по отдельности. Жене явно нравится игра в тайных любовников. Я не против, пусть играется. Она уже ждёт: раскинулась в кресле, в одном белье. Эта открытая демонстрация не устаёт будоражить. Смотрю на красные губы, протягиваю ей руку. Без каблуков она ниже, но всё равно высокая. Моделью бы работать, отбоя от заказчиков не было бы.

— Соскучился? — Горячее дыхание скользит по шее. Губы задевают край воротника рубашки, наверняка след останется. Кончиком языка она ведёт по яремной вене, слабо прикусывает. Сладкая дрожь проходит по телу, позволяю ей медленно расстёгивать рубашку, сминая упругие ягодицы. Шикарная у неё задница, крепкая. И грудь между двойкой и тройкой, торчком стоит. Сквозь красное кружево отчётливо виднеются тёмные соски. Поглаживаю их большими пальцами, пока она скользит губами по моей груди и спускается к животу. Звенит ремнём. Хватит прелюдий — зарываюсь в густые чёрные волосы, тяну наверх, резко разворачиваю и толкаю к креслу. Женя быстро схватывает мой настрой: становится на колени, оттопыривает зад, нетерпеливо водит бёдрами. Кажется, она всегда готова. Сладко выдыхает, когда вставляю, медленно входя до конца. Наматываю волосы на кулак, ритм сходу задаю жесткий, как обоим нравится. Она пошло стонет, выгибая спину, подмахивает, насаживаясь глубже. Ещё и ещё, пока яйца не начнут звенеть. Кончаю с длинным выдохом, в первый раз всегда быстро. Пока Женя моется, раздеваюсь, машинально беру телефон. Сообщение от Аси со временем выпускного. Говорил же, что Вика остынет.

— Ты чего завис? — Женя выходит из ванной, распускает собранные для душа волосы, встряхивает головой, и они змеятся по груди. Да, она умеет себя преподать, чтобы слюни на пол начали капать.

— Иди в постель. Сейчас ополоснусь и на второй круг зайдём.

Перед тем, как ехать в школу, покупаю два букета — учительнице и Вике. Перед школой толпа радостных родителей, у самого в груди щемит: кажется, только вчера в первый класс вёл. Помню маленькую ладошку в своей и наивный восторг в глазах. Ещё немного, и замуж выдавать, даже не верится. Сперва замечаю тёщу — светится, как медный самовар. Такая же невысокая, как Ася, которую с трудом узнаю в незнакомке рядом. По сарафану узнал, который вдвоём выбирали. Длинный, белый, льняной. Визуально делает её выше. На ногах босоножки, стрижка стильная, ей идёт. Она вообще похорошела, хотя запястья до сих пор сухие, и ключицы сильно выпирают, натягивая кожу. Смотрит своими прозрачными глазами, и улыбка меркнет. Так не рада видеть?

— Тёмушка! А мы всё гадаем, когда придёшь! — Тёща как всегда улыбается во весь рот.

— Это ты гадаешь, не я, — холодно осаживает Ася. — Пойдём, все уже в актовый зал поднимаются.

Тут не протолкнуться, жарко. Сажусь рядом с Асей, тёща где-то в стороне. От духоты тонкие волоски прилипли к шее, машинально тянусь, чтобы убрать, но Ася вздрагивает всем телом. Ведёт плечом, возмущённо смотрит, хмурится. С виноватой улыбкой поднимаю руки, букеты лежат на стуле рядом. Гул стихает, выходит директор, становится совсем тихо. От Аси слабо пахнет чем-то лимонным, с горчинкой. Накрывает каким-то дежавю, как будто сидели уже так, близко. Сидели, конечно, когда Даня получал аттестат. А потом отмечать всей семьёй поехали.

— А где Андрей? — спрашиваю тихо.

— В лагере, — отвечает она, глядя на сцену. Даже не знал, что она его в лагерь устроила. Сын не поделился.

— В каком?

— Давай не сейчас. — Ася огрызается, бросая короткий взгляд. Напряжена, вижу, чувствую.

Вручение аттестатов затягивается. Те, кто их уже получил, постепенно уходят вместе с родителями — слишком жарко в зале, сплиты не справляются. Вика одна из последних. Такая красивая в коротком тёмно-синем платье! По моему мнению, слишком коротком. Как Ася вообще разрешила такое надеть?! Дочка лет на десять старше в нём выглядит, Ася больше на выпускницу похожа, чем она! Когда подходит, демонстративно на меня не смотрит, но вот поднимает глаза, угрюмо цедит:

— Не думала, что придёшь.

— Я же сказал. Держи, поздравляю!

Она неохотно берёт букет, сухо кивает. Ладно, я объятий не ждал. Дело сделал, пора уходить? Учительницу нигде не видно. Замявшись, второй букет дарю Асе.

— Держи. Тебя тоже поздравляю.

Ася смотрит на цветы, как на букет из змей, но в конце концов берёт — привычка не устраивать скандалы сказывается.

— Спасибо.

Мы выходим вместе, как одна семья. Тёща непрерывно радостно лепечет, как всегда заполняя тишину. На выходе тянет за локоть, Ася и Вика проходят дальше.

— Ты как, Тёмушка? Всё хорошо?

Эта женщина в своё время мне мать заменила. Мы поженились, когда моих родителей уже не было в живых, поэтому не могу к ней плохо относиться. Уважение, опять же, никто не отменял.

— Всё в порядке, не волнуйтесь.

При всём желании больше не могу называть её мамой. Как-то дико это будет.

— Домой когда? — спрашивает, заглядывая в глаза. Что ей ответить? Смотрю на Асю — она как раз демонстративно выбрасывает мой букет в мусорный бак. Вика, подумав, делает так же. Вздыхаю.

— Не думаю, что вернусь.

Не думаю, что примут, даже если из кожи наизнанку вывернусь.