За закрытыми дверями

Незваный гость!?

   "Десять или пятнадцать шагов до другой двери и будет лифт!.." - Олег не заметит никого и ничего, прибывая в шоковом состоянии, как мимо здороваясь пройдёт сосед.

   - Здрасте! - скорее из вежливости обронит идущему и мрачному соседу Олегу, он. Всё знали, что его квартиры сдаются и в этом доме их, было несколько, на сутки и часы, и порой тихим, как сейчас, а порой и буйным, с музыкой, скандалами, криками и нарядами полиции, в разное время суток. Тот мотнет головой, неопределённо и выйдет, не замечая, никого и ничего.

   Что забыл и не услышал Олег, хлопок двери в квартиру, но лифт ещё не ушёл, а он успеет в него впрыгнуть в шоковом состоянии, что унесёт его вниз.

   И он замнется, обернувшись, воровато, Олега нет, лифт уносит его вниз, а дверь приоткрыта и там, так тихо. Манит тем, как забытая чья-то купюра, что мозолит глаза и невозможно оторвать взгляд, зовёт тишиной и отсутствием движения, вещами и рюкзаком на вешалке, но слишком тёмными в приоткрытом проёме. Он видел пару раз в ней, одно и то же лицо, сталкивался в лифте. Сколько она здесь? Неделю? Две? Тихая, вежливая, улыбчивая и по диагонали от его двери, в этом левом крыле, их четыре, как и в правом, квартир. Он замнется, перед ней приоткрытой, манит темнота, то, каким ушёл Олег, расстроенным и туманным, но он бы не бросил её такой? А, вдруг, что-то не то? И он, как добропорядочный сосед, должен, обязан проявить бдительность, ведь так? Не может бросить, в беде, что бы там не произошло? Да, и любопытство, день, правда, был не удачным, и всё же, с гулкими ударами сердца, он позволит любопытству взять вверх, по-соседски, ничего такого. Войдёт и запрет, прикрывая её, инстинктивно, воровато, а она хлопнет, дверь и он испугается.

   Олег не мог её не закрыть? Значит, случайность? Или кто-то другой, должен был? Глаза привыкают к темноте. Сердцебиение по всему телу. Страх, паника, рука сжимающая ручку двери. Вещи на вешалке справо, значит, кто-то здесь есть? Тогда, чего он таким мрачным ушёл? Олег всегда улыбчив, вежлив, всегда. Что-то случилось? Здесь? И сердце бьётся, мысли несутся, он не сразу услышит шаги, босых ног и скрип дивана, от напряжения, от изнеможения, не в силах сдвинуться с места, и не зная, оставить всё и выйти, или всё же, пойти осмотреться?

   Силуэт женский появится в проёме без двери, абсолютно голая, сонная, потирая глаза, и он лишь затаит дыхание, темно, а она идёт, прямо на него. Дыхание перехватит от того, что он видит и она не то к двери идёт, не то в туалет? Пару тройку шагов, скользнет к его торсу, одной рукой, потянет ручку дверную, захлопывая дверь, другой щелкая замком. Рука вторая потянется к его шее, а он напрочь забыл, как дышать, потрется кошкой об него. Это он вдыхает её запах, застыл, как истукан, словно голодный и ещё не отошедший от шока.

   - А-а-а, - третья она об него, шею, ворот, сладко и томно, - от-просился? - с издёвкой, усмешкой, муркнет она ему, скользя свободной рукой, обратно под свитер, впивая подушечки пальцев левой, в затылок, скользя под волосами. Ещё немного ожидая его ответа и будто в каком-то нетерпении извивая тело. Виском об его щеку, сбитым дыханием в шею, одной рукой вдоль его спины, взмокшей на раз - два - три.

   - А-а-ага! - шёпнет, подражая ей и оттого, что в горле пересохло, ещё не в силах сдвинутся с места, чувствуя волнение, возбуждение и дрожь, но уже касаясь рукой её бёдра, выпивая в нежную плоть пальцы.

  - Та-ак, может пройдёшь? - развернётся так же резко, как прильнула, а он её поймает, как хищник и не сразу поймёт, что рыкнул, в ухо.

   Она не то муркнет, не то хихикает, вибрируя уже в двух его руках, вдоль всего его тела, запрокидывая голову на плечо, оставляя одну у него на спине, у шеи, где-то там, уже поменяв их местами. И всё, он пропал, когда её вторая скользнула под пояс, под резинку трусов, даже вдох сделал, ведь там, всё жмёт, поймает его пальчиками, утыкая головку члена в ладошку и немного играя с ним там, а он и не думал, обо всём разом, забывая. Хватая одной рукой её аппетитную и всё же, умещаюшуюся в ладони, грудь. Скользя другой вниз, слыша этот звук, скольжения, талия, пупок, она снова хихнет или муркнет, ерзая всём телом, это отражается на нём, её это заигрывание, волнами, как шлюпку, его в шторм, в приятном плане, конечно, швыряет, волнами, перекрывая всё, что есть. Друг тыкается в её ладошку, пальчики уже нашли к нему подход и эти влажные трения, там. Его стон или всхлип?

   Её лицо, что повернётся к нему, приоткрывая чуть-чуть игриво губы, в которые невозможно не впиться, пока одна рука стискивает грудь и её стон летит ему в приоткрытый рот, когда он касается и сжимает какую-то из них, снова повиливание попой и всём телом после, игра её руки, эти волны возбуждения и удовольствия, по всему тело. А его вторая, всё стремиться вниз, обхватывая низ, живот, ещё немного ниже, но не достигая ещё интимной её, неприкрытой. Она снова хихикнет или муркнет, будто вибрирует у него по телу, вся она, или томной вдохнет и повертит всём телом, а пальцы его уже в ней, влажной.

   Нога одна её, согнется в колене, заведенная за его икру, приподнимая штанину ещё немного потреться и всё, он пропал в ней, тут, в этом моменте. Волнительном, трепетном, немного в этих звуках, языком скользя по её губам, причмокивая, ведь она их сомкнет в усмешке и он рыкнет снова, как-то утробно, и не знал, что умеет так, раньше, но она поддастся, поерзает всем телом, не выпуская член из захвата, скользя пальчиками по его длине и в особенном месте. Он снова всхлипнет, от её волнительного движения, и того, что проник в неё пульсирующую, горячую и мокрую, там, ниже, раздвигая пальцами складки, давая приток воздуха и она вильнет в сторону, снова, всём телом. Всего ничего и он на финише, сам обалдел от этого момента, прикусывая уже плечо, отстраняясь от её лица, и трется виском о её щеку. Снова не то всхлип, не то стон рвётся из него, в её кожу, охлаждая и ополяя, уносится по ней вниз, мурашками, и её это урчание, довольной, ладонь, что выскользнет и она, будто куда-то собралась.

   Только он не готов её отпустить, ещё сжимая, ещё опираясь на неё всю и дернется, качнется, за ней инертно, будто теряя равновесие.

   - Тише, ретивый! - её смешок, и мурлыкающий голосок, где-то очень близко. Удержит его, снова прильнет всём телом. - Но, мне бы в туалет? По маленькому, пустишь же? - потреться об него, виляя всём телом, гортанно, мягко, игриво, а у него снова волны, как в шторм, его захлестывает, желания, как обещания, большего, возбуждение, и того, что только вот же, было, мало. Нужно убрать руку там, ниже, сколя пальцами вверх, по животу, к груди, и всё ещё, опасение, что она перепутала его с Олегом. - Оставь, здесь лишнее, пока я... - хихикнет, выпрямляя ногу, выпуская его штанину и икру, из этого возбуждающего действия, - быстро! - выскальзывая из его рук и объятий, унося всю себя в туалет, дверь поблизости, справа от вешалки. Ничего не закрывая, развратная? Не стеснительная? Какая?

   И он снова испугается, что она включит свет, вот, сейчас, поймёт, что обозналась, выставит его, а ему не хочется домой, после этого, он только разогрелся и продолжение, оно уже маячит, волнительное, влажное, приятное. Гулко бьётся сердце везде, как у трусливого зайца, только он не такой и не его вина, что один не закрыл дверь, а другая его спутала, он уже жаждет этой пикантности, продолжения,вдыхая и чувствуя её запах, всю её на вкус. Выше крыши, срывает мораль и принципы, всё, тормоза, что были.

   Не сразу дойдёт, что на них обоих, кожаные куртки, у одного чёрная, у другого темно коричневая. Свитера, разного качества и по рисункам, но на голом торсе. У него сумка, через плечо, небольшая, а у Олега машина, как сумка. Хотя, машина у него тоже имеется, вместительная и большая. Джинсы с ремнём, а он и не подозревал раньше, сколько у них схожего во вкусах, пока не оказался здесь, стягивая нерешительно куртку, сумку, через голову, оставляя на вешалке. Свет, она так и не зажгла. А звук журчания воды и не только в кране, уже послышался.

   Он голодный, а она в его вкусе, особенно сейчас, хоть и старался не смотреть, в лифте, когда по коридору встречались, её запах, лёгкая улыбка, голос, Боже, её голос, даже в простом приветствии, вкупе с улыбкой и всё, он пропадал, так, что выстоять было сложно.

   И он гнал о ней, всё мысли, прочь, не считая, что это возможно. И тут, на тебе, любовница? Олега? Или один раз? Он ведь, только сегодня, его увидел! Раньше не попадался! Она всегда одна! Примерный же семьянин!? Пал, в неравном бою? И, он его прекрасно, сейчас, понимал, сам не был готов, отступить! Мораль, принципы, добрососедское отношение! А он не может уйти! Олег не смог? Или смог? Дети, вроде? Жена!? Полный комплект! Хотя, он сам, сейчас, не готов был уйти! Должен был, и не мог, стягивая свитер, через голову, и ботинки, в спешке. Подать голос, сказать, что она ошиблась, будет паника? Что будет? А важно ли? Если она тут, сонная, доступная, явно не против! Так, ли надо, терзаться, если всё потом, как-нибудь? Решиться?

   - Как предсказуемо, и сложно! - фыркает, выходя из туалета, и не приближаясь, застав его в этой нерешительности, встанет напротив, дугой выгибаясь у стены, плечами опираясь и снова волнительно,сгибая одну ногу в колене, открывая доступ и будто немного проветртвая интимную зону, зная, как это на него действует. - Трусы, штаны, носки!?! - Констатируя, то, что он так пока и не снял. - Милый, если я сейчас, начну помогать, - волнительно, томно, снова с этим сарказмом, муркнет она ему, и всё, у него снова ведёт крышу и хочется сократить расстояние, скорее, но она выставит предупреждающе руку, - мы не скоро отсюда уйдём! - показывая в этой темноте жест, и имея в виду, прихожую, в целом, он понимает и начнёт торопливо, возиться с ремнём. И всё, как-то опасаясь, будто, не выпуская её из поле зрения. - А это, - не гигиенично!

   Но она выговаривает, он не знает её имени, а важно ли это, в этой гонке? В этой спешке? Его не гонят, даже наоборот, она немного разводит ноги, от чего у него перехватывает дыхание, дольше всё возясь с ремнём, остальное дело техники. И всё равно, будто воровато, как-то не уверен, ещё, опасается, что зажжется свет, что она узнаёт разницу или ей плевать? Вроде, не похожа на этих, доступных! Уж он-то знает! Ни за что бы?!

   - А с носками, у тебя, какая-то особая связь? Не рушимая? - снова поймает его врасплох её новая издёвка, он только выпрямился, ещё с опаской и не понимая, у них и торсы или тела похожие? Можно ли спутать настолько? Или всё же, это не частые его визиты? Один? Два? Сколько? Насколько у них всё?

   Рука всё ещё протянута к нему и ждёт, пока он пытается, пошатываясь, избавляется, от одного, и второго, снова качнется и она так быстро, окажется, рядом. Снова ловя с этом пространстве, с томным выдохом и он теряется, как мужчина, как-то не привыкший, что женщина, может поймать, удержать и даже опорой быть. Мыслей нет, просто этот факт, он, что-то до значит? Откладываясь, на потом, чтобы вернуться, не сейчас, когда верхняя голова не соображает. Придерживая его всего, и её этот запах, вибрации от слов, то, как третья об него, многообещающе.

   - Не гигиенично, помнишь? Грязно! Порог! Фу, милый, идём! - и вывернется, удерживая за руку, пока его инертно тянет сжать её всю, поймать снова и не выпускать, вдохнуть, подмять под себя, а она уже выскользнула и тянет его дальше, вглубь и он, не готов или готов пойти за ней, куда угодно?! Голод тянет за ней, желание уже явственно ощущается, её спина и тело, чуть светлее? Или только кажется? Но он идёт за ней, шаг, ещё один. Расправленный диван, а она к холодильнику, к столешнице тянет его и там, свет. - Я немного сухая, тебе придётся уровнять шансы! - и он вздрогнет от её этой новой реплики, что пока он шёл за ней и осматривался, опасливо, ноутбук на столике, закрытый.

   Не осознаёт, но просчитывает варианты не быть обнаруженным и первый враг это её холодильник. Это просто, как аналитика, факт и вздох облегчения, что бутылка с чём-то стоит на столешнице. Её тело, что стоит к нему боком, жадные глотки, рука, что тянется, к холодильнику и он, притянет её лицо к себя, впиваясь в губы, отбирая у неё то, что она только набрала в рот, смешивая снова вкусы, запахи, минимальные пузырьки и целуя. Её снова этот звук, и не урчания, и вибрации, пока руки изучают её всю, пока он не может решить, остаться здесь, уж очень не хочется выпускать её и терпеть ещё шагов пять? Семь? Там, они ещё будут! Как обещание себе, как продолжение?!

   Развернет к себе спиной, рукой уже стискивая грудь, позволяя ей вильнуть, всём телом и наклониться. Он уже нашёл заветные складочки и кнопочки, а ещё, она не такая уж и сухая, справляется, значит, усмехаясь про себя. Он голоден, она тёплая, мягкая, сонная немного вялая, но плохо соображающая, так, что не дать ей увернуться, это в его силах, которую он уже тянет на себя.

   Стон, её куда-то в стену, попытки ещё глотнуть, пока он оттягивает её чуть-чуть на себя, немного позволяя вильнуть, подстраиваясь в этот её ритм, и неспешно входя в неё, помогая пальцами и расширяя, внутри, под эти ее движения, стон и урчание. Он высится позади и ещё сам вынудит её вильнуть всём телом, удерживая уже двумя руками, перед тем, как полностью войти в неё, слегка влажную, выгибающей спину и подстраиваясь под ритм, его ритм в неё и с откатами, проникая, как можно глубже. Так, что неудачный день, неурядицы в жизни, тёмные полосы, всё это он оставит в ней, в этом спринте, сжимая её ягодицы, зверея в этих движениях, выматывая её и впиваясь пальцами в подрагивающую бархатистую кожу всего её тела, то там, то тут сжимая её пальцами.    Сжимаются внутри мышцы, и вот он уже вдоль её спины, сгибается, всё ещё двигаясь в ней. Одна рука её сжимает бутылку, не в силах отпустить и снова, и снова, выдыхая, пока он лишает её ногу равновесия, и немного заводит ее. Пошатывается, и он её держит, тянется всём торсом, всей грудью по её спине в инстинктивном желании дотянутся до шее, загривке, не дотянется, прикусывая и целуя кожу мокрую. Удерживая грудь одной рукой, чтоб не билась о столешницу и второй, всё ещё в её складках, вертит пальцами, мокрыми, и жмёт на кнопочки - выпуклости, всё ещё проникая, как можно глубже с откатами. Едва сдерживаясь, снова не то всхлип, не то стон рвётся вдоль выгнутой её спины, поза полного подчинения и он не об этом, не думает, она всё такая, что слов и сил на много не хватит. А ещё до кровати - дивана, он-то не знает, что есть и кровать, широкая, удобная, сломанная.

   Пока в этих движения, этом спринте, движениях в неё, и она подстроилась под его ритм, сжимает её всё в руках, в объятиях, слышит сдавленные стоны, не то боли, не то удовольствия и не может до конца понять, что не так. Как и остановиться не может, она вот, вся, качается, стоит и слишком всё, на пределе всех возможностей. Миг и вспышка, его скручивает и от прежнего давления, опасения, того, что может что-то там, ничего не остаётся, только стон или всхлип, только, сжимает её в объятиях, тянет на себя за плечи, тереться подбородком и всей щекой с щетиной об нежную её кожу, оставляя мокрые и влажные следы поцелуев. Двигается ещё в ней горячей, пульсирующей, инертно, тянет её на себя и расслабляется на её спине, пока сжимает, её вибрирующую, немного качающуюся, под его напором, расслабляющуюся, и кажется, больше её на столешнице, как и его одна рука. Стон, снова, не то боли, не то удовольствия и тихо-тихо, непривычно.

   И надо придумать, как добраться до дивана, надо, а мыслей нет, сил нет и они едва стоят, он на ней, преимущественно, она на столешнице, всё ещё сжимая бутылку с газировкой.

   - Пей! - не вопрос и не утверждение, не отрываясь, выскальзывая и отпуская её мокрую, сжимая всё ещё её живот, всей пятерней, рукой, скользит через талию, спину, за бутылкой, пачкая или смешивая запахи на ней.

   Потянется, не выпуская её грудь между телом и столешницей, она выпустит бутылку, что сжимала. Головой, всё лбом она уткнется в эту поверхность, тяжело дыша и шумно весьма, а он знает, потому, что до руки и волос на ней, долетает её рваное дыхание, стоны. Он перестарался? Или её трясёт? У него в руках? Она дрожит, сжимаясь и выдыхая, вибрирует и муркает. А он так и замрет, не понимая, что за женщина? Усмехнется, дотягиваюсь до бутылки, без понятия, как это воспринимать, что с ней делать, сейчас? И дальше, делая жадные глотки, давая ей время, придти в себя.

   Сделает глоток, не глотая, поднимет её тяжёлую, переворачивая к себе и впиваясь в губы, проталкивая и вынуждая забрать живительную влагу и не думал, что захочется, так делиться водой, поцелуями. С ней, он вообще, себя не узнаёт, он будто незнакомец, которого приятно и интересно узнавать их обоих, себя и её, открывая, что-то новое, в каждом жесте. Женщины способны менять под себя партнёров и с каждой, всё мы разные, как с мужчинами они, такие мягкие, уязвимые, слабые. Он знал это, просто не встречал таких, ранее, всё, как-то обыденно, привычно, специфично, но он не был таким.

   Её жадные поцелуи, руки, что обхватывают его, за плечи, будто теперь ей нужна его устойчивость, уступчивость и сил дойди не будет, ни на что, нет. Так, что ещё пару таких глотков, поцелуев и он пойдёт неспешно, спиной к дивану, с ней опускаясь осторожно, и её на тот бок, что не причиняет боль, сжимая, обессилено. Закинет на бедро её ногу, положит её голову на плечо, прижимая к себе и забывая обо всём. Он знает, что они устали и нужен перекур, несмотря на многообещающие поцелуи, она еле стоит, как и он, измотанна.

   Муркнет, целуя его подбородок, обе руки пряча у него в груди, потреться ещё всём телом, где они соприкасаются и зевнёт, ещё потреться в это нежности, и у него совсем другие волны, захлестывают, защитника, добытчика, охранника её сна, хотя и сам он, не такой уж, выдержанный и лишь крепче сожмет её в этих объятиях, она снова охнет соевой стороны и он запомнит, посмотреть, что ей так сильно причиняет неудобства, позже. Стискивая её, такую беззащитную, вялую, сонную, целуя в висок, чувствуя, как выравнивается быстро её дыхание. Рука одна его обнимет и он провалится в сон, счастливый, что всё же решился, зашёл сюда, не зря. Забыв напрочь, про плохой день, вечер и ночь, удалась и ещё не всё позади, продвинет её максимально близко, и себя к ней, засыпая с ней в объятиях, накрывая чём-то, подручным, заботливо.

   Проснётся, всё ещё сжимая её в объятиях, темно и тепло, нежно и приятно, как она спит, безмятежно у него на руке, и хочется её снова ощутить, внутри, там, в ней так, тесно, горячо и хочется снова, он настолько голодный? Или с ней, так и хочется? Снова и снова? У них один / один? Он - её, она - его и вместе? Или всё же, дважды она его, а он её один? Счёт вообще, ведётся? В таком странном, как у них, моменте?

   А ему же, подавай её всю, понимание, что она не обозналась, что не против, укол всё же, ревности? К Олегу? Что он был раньше него? Владеет ею дольше? И не может объяснить этого, странного порыва, что, как искра, уже зудиться под коже, как пожар, охватывая, желанием и не возможно, не поддаться, никак. Лицом к лицу теперь, ощутить её взгляд, понимание, что обозналась?! Впиться в её губы, и что она сделает? Сбежит? Закричит? Что сделает, именно она? Вот, что его дурманит, будоражит шальная идея или мысль, что никак не даёт ему покоя, и он уже треться, об её висок, щекой, целуя, что-то муркая в ушко, под волосами.

   Переворачивая её на спину, оглядывая её тело и да, синяк на груди, мощный и большой, тёмным пятном, красуется, удивит, всё ещё между её ног, вдоль её тела, будет будить её ласками, поцелуями, а она прячет в руках, в локте, шумной и с возмущением, фыркая, смешно.

И он снова ворвётся в этот стонущий её, приоткрытый рот, под рукой, с синяком, и кажется, на подбородке, к неё, тоже. Снизу было видно. Что же с ней случилось? И как?

   Требовательно, снова готовый в неё нырнуть, узкую, пульсирующую, горячую, влажную и немного руками, вынуждая её вильнуть телом, как там, у столешницы и в пороге. Её новый стон, возмущения в его с усмешкой, едва сдерживаясь от слов, и всё же она сладкая, и терпкая, въедливая, настолько, что не забыть и не выкинуть её из головы, не вытравить это желание, никак, ему не удавалось, как ни пытался.

   Щекотит язык её, сонный, щекотит её небо, возбужденое дыхание и он закинет её руку себе на плечо. Всё ему мало, а он уже твёрдый, капающий и легко скользит, с помощью руки, конечно, не промахиваясь и немного возбуждая её. Она снова выдохнет со стоном, когда он медленно и неспешно погружается, всё, как и думал, горячая, влажная, сонная, вялая. В этих его попытках, удержаться над ней, в этих движениях в неё, выгибает немного спину, со стоном, сбитым дыханием, в ускоряющих его движениях и сжимает она там внизу, под его напором мышцы, и поддаётся ему навстречу, немного. И всё, он снова, едва сдерживается, и всё же, пока не разбудит её, в этом стремлении, охваченный шальной идеей и не думая, что будет после. А что будет?

   Пока она не откроет глаза, осознанно и не очень, пока он двигается, целует, ласкает и не отпускает, подныривая, под её локоть. Этим дыханием, щекотит её и смешит, но она распахнет глаза, и светает? Или ему кажется, но сейчас, лицом к лицу, она вглядывается в его черты, отвечает запоздало на поцелуи, понимает, что он не тот, его усмешка и требование, всей её, снова той вибрации, как мышцы сжимает там, внутри, морщит лоб.

   - Ты, не он!?! - озадаченно, а он лишь ускоряется, счастливый, как начищенный медяк, всё ещё глубже, через её сопротивление, проникая в неё, снова и снова.

   - Нет! - с усмешкой, в сбитом дыхании, ещё слишком близко к её губам, впиваясь и требуя поцелуй, что вырвет из них, как и ответ. Она всё ещё морщит лоб, он ускоряется в этих движениях, её сопротивлении, ещё слабом, но ощутимом, это приятно, это волнительно и возбуждает, её эта озадаченность, мыслительный процесс, что тормозит из-за вялости, того, что не проснулась ещё. 

   - Тогда, кто же, ты? - она сдвигает брови, морщит лоб, сонная, вялая, пока он пользуется моментом, всё ещё, выжидает, что же она сделает, сейчас? Что? И она? Готовый уже кончить, от того, как она сжимает, там мышцы, это плотным коконом обволакивает его и сдержаться, практически, невозможно, и он снова не то всхлипнет, не то застонет. Сдерживаясь, еле-еле.

   - А, правда, - с передышкой, не выпуская её, снова ныряя в её соблазнительный приоткрытый рот, стискивая грудь, двигаясь и ускоряясь, - кто же, я? - всё ещё держит её всю, двигается едва-едва сдерживаясь, вдыхая в приоткрытый рот, требовательно забирая ответ на поцелуй, сжимая её всё, подмяв под себя и при всём желании, ей не выбраться, никак. Зато, как она сжимает там мышцы, сопротивляется едва заметно, пытается его вытолкнуть, сжать ноги и он весь мешает ей в этом.