Ирий 2.0

Глава 1 Последнее о чем мечтаешь на свое тридцатилетие – это сажать дерево. Разве так я планировал провести этот день? В Скорбной роще с урной праха в руках? Я поправил последний кусочек дерна вокруг тонкого хлипкого ствола березы так, чтобы не видно было свежей рытвины, и посмотрел в небо. Где теперь Мила? Здесь, в корнях нашего нового семейного древа, или там, в небе, где когда-то были боги? Над головою шумела листвой стремительно разрастающаяся в лес Скорбная роща. Мелкие деревца посаженные в этом году, перетекали в могучие стволы там, где захоронения начинались раньше. Казалось, в этих ветвях можно услышать голоса наших близких. Ложь конечно. Просто насосы откачивают кислород для поставки в те области, которые особенно в нем нуждаются. Садовник Скорбной рощи топтался поодаль, не мешая мне завершить прощание с женой. Но красноречиво посматривал на ручные часы, как бы намекая, что время истекает, и пора сдать инвентарь. Я вернул ему лопату, поставил цифровую подпись в планшете, которая извещала, что услуга захоронения оплачена, а клиент претензий не имеет, и направился к выходу из Рощи. Вот и весь день рождения. За пределами рощи пришлось натянуть респиратор, поскольку защитный купол тут не действовал, и выбросы с заводов оседали горьким пеплом на языке. - Артем Валерьевич! – я вздрогнул от звука собственного имени. И развернулся в сторону говорящего. Им оказался молодой мужчина в дорогом костюме, половину лица которого покрывала прозрачная вентиляционная маска. - Чем обязан? – не очень приветливо спросил я у незнакомца. - Я представитель компании «Сварожич», Владислав, - мужчина протянул мне руку, которую я проигнорировал. А градус моей неприязни возрос настолько, что я развернулся и зашагал в сторону остановки общественного транспорта. - Артем Валерьевич! – настырный Владислав не отставал, и зашагал рядом. – Мои соболезнования по случаю вашей утраты… - Неуместны, - я оборвал его. - Нам нужно поговорить! - Нам не о чем говорить! Я уже выслушал вашего юриста, который доходчиво объяснил мне, что претензии к вашей компании не имеют смысла, - руки сами собой сжались в кулаки. А как же! Со дня гибели Милы прошла неделя. Долгая неделя, на протяжении которой мне не давали возможность захоронить тело через множественные экспертизы и проверки. Неделя, за которую я обошел десяток адвокатов, и все они разводили руками. Контракт «Сварожича» был составлен таким образом, что привлечь руководство к ответственности за смерть сотрудника не представлялось возможным. А ту претензию, которую согласился составить мне один ушлый юристишко, юридический отдел корпорации разбил в пух и прах. Смерть Милы – несчастный случай. Обычный риск на производстве, и за нее максимум, что мне полагалось – страховая выплата. Но меня не интересовали деньги. Я хотел справедливого возмездия для виновных. Тех людей, которые подсунули Миле неисправное оборудование, тех, кто не проконтролировал процесс тестирования нового продукта, тех, кто допустил, что ее мозги… - Вашу жену убили, - бросил как камнем мне в спину Владислав. И я споткнулся, останавливаясь и осознавая, что едва не перешел на бег. - Я и так это знаю, - бросил через плечо и пошел медленнее. - Мое руководство настаивает на разговоре с вами, - Владислав без труда догнал меня и пошел рядом. – Поймите, это важная и секретная информация, и если вам интересны детали - мы ждем вас для встречи уже сегодня. Я как раз дошел до остановки и посмотрел на табло движения автобусов. Мой - через пять минут. Только вот ехать в пустую ячейку, которую я за неделю без жены умудрился превратить в помойку, я не хотел. - Мне поручено доставить вас в главный офис, - продолжил увещевать Владислав. - Хорошо, - я кивнул. Всяко лучше, чем пытаться не крушить свою ячейку в приступе бессильной злобы. Может, повезет даже съездить по морде их руководству. Мне терять нечего. Мы вернулись к парковке Скорбной рощи, где ожидал флаэр Владислава. Невольно я задумался, а какую должность он занимает в фирме, если может позволить себе такой транспорт? Мила работала в «Сварожиче» полгода, и ее оклад тестировщика позволял нам жить, но без шика. В то время как мой доход мы откладывали для покупки билетов на Марс. Земля загибалась, отравленный воздух способствовал частой онкологии и генетическим мутациям, и каждый, кто мог, старался сбежать с планеты. Мы с женой не были исключением. Красочные рекламные буклеты обещали поселенцам на Марсе зеленые рощи, чистый воздух и немодифицированные продукты. А главное возможность завести ребенка. Вот только не всякий среднестатистический гражданин мог себе позволить купить билет в один конец. В первую очередь получали право на иммиграцию «полезные» особи. Ученые, механики, аграрии, биологи. Они могли полететь на Марс по государственной программе. Любой другой должен был не только оплатить место в корабле и страховку, но иметь достаточный запас денег для обеспечения своей жизни на протяжении первого года. Наша с Милой мечта так и будет мечтой. Эта мысль отозвалась тупой болью. Наверное, у меня все еще шок, раз кроме отупения и злости на мир я не чувствую больше ничего, нет той всепоглощающей боли, о которой мне говорили психологи в первый день смерти Милы. Шок, отрицание, гнев, принятие. В моем сознании гнев и отрицание смешалось так, что я не мог допустить никакого принятия случившегося. Мы летели молча, Владислав умело лавировал в потоке транспорта, перестраиваясь с уровня на уровень. Очертания небоскреба просвечивали в облаках. Постепенно флаэр поднимался выше и выше, на уровень парковки на крыше здания «Сварожича». - Прежде, чем мы войдем внутрь, вы должны понять, что все, что вы узнаете за стенами компании секретная информация, - предупредил Владислав. Я кинул. И выбрался из флаэра, на продуваемую сырым ветром крышу. Дорогие читатели, буду благодарна за ваши отзывы