Как собака на сене

                   «Что я здесь делаю?» − крутился в моей голове вопрос, когда я бросал взгляд вниз, на колышущуюся танцующую толпу. Находясь на верхнем ярусе, где располагалась VIP-зона, сквозь прозрачный пол мне было видно всё, что происходило там, а вот меня оттуда не мог рассмотреть никто. Неплохо работала фантазия у дизайнера, оформлявшего этот пафосный и до жути популярный ночной клуб, куда меня затащил мой закадычный дружок Сай. По его словам, только здесь я смогу найти того, кто обязательно решит мою проблему и не создаст новых. Наверное, не стоило говорить другу в порыве злости то, что я сказал, но… Сижу на кожаном диване, пью изысканный и жутко дорогой коктейль и понимаю: я не люблю ночные клубы, я ненавижу пьяные толпы народа, я не терплю чужие прикосновения и липкие взгляды. Но… я здесь потому, что должен. У меня за два часа, что я провёл в клубе «Энигма», было время всё обдумать и принять решение, в котором от спонтанности уже ничего не осталось. Теперь это только расчёт. Моя маленькая месть тому, кто захотел меня купить, как дорогую вещь. Несмотря на всю мою неформальность, я всё же омега, мне не чужды мечты и фантазии. И договорной брак, по сути, сделка на миллионы, где я лишь разменная монета, совершенно не то, о чём мне мечталось в сопливом детстве, когда ещё не снял и не разбил розовые, блестящие стразиками, очки. Впрочем, особо наивным я никогда не был.                    Хочешь свободы – войди в золотую клетку. Таков мой девиз на ближайшие пять лет. Конечно, я возмутился, когда отец озвучил мне те условия, на которых неимоверно богатый и сумасшедше успешный Эштон Блейр согласился помочь нашей семье. Мне хотелось ругаться и плеваться, досадуя на безмозглое управление огромной компанией, которая досталась моему папе в наследство, и которой так бездарно управлял отец. Он поставил её на грань краха и, что самое обидное, этот честолюбивый и эгоистичный альфа никогда и ни при каких обстоятельствах не признает своих ошибок. Каяться не в его стиле. Я бы потрепыхался, безусловно, если бы мог вступить в права наследства, которое мне оставил дед в ближайший год, но… Это счастливое событие произойдёт лишь через четыре с хвостом года, когда мне исполнится двадцать пять лет или… если я выйду замуж и рожу ребёнка. Вот так-то! Меня радует, что отец никак не может запустить свои алчные руки в мои деньги, но к ним не могу прикоснуться и я сам. Друг деда, Коул Райдер, ревностно следит за тем, чтобы ежемесячные выплаты шли только на мои нужды и никуда больше. У меня есть собственная квартира, несколько дорогих автомобилей и всё, что мне нужно, но… У моего отца есть несколько козырей в рукаве, способных заставить меня принять «правильное» решение. Это мой папа Лейс и старший брат Дилан.                     Я безумно люблю их, до остановки сердца, до последней капли крови. Жаль, что отец не подпускает Дилана к управлению компанией, ссылаясь на возраст и отсутствие опыта. Мой брат был лучшим на своём курсе, у него есть не только отличный диплом крутого вуза, но и великолепные способности для того, чтобы стать первоклассным управленцем. Несмотря на то, что он стопроцентный альфа с яркой харизмой и сильным характером, в гибкости ума он не уступает бетам. Он прекрасный аналитик и руководитель, но отец этого видеть не хочет. Скорее всего, хотя это сугубо моё мнение, он просто боится, что сын легко затмит его и отодвинет в сторонку. Так что отец знал, что я ни за что на свете не позволю Дилану потерять шанс стать успешным, ведь те, кто ныне пресмыкается перед наследником крупной компании, вряд ли предложат ему престижную должность, если он потеряет всё. Финансовый крах компании ляжет пятном и на репутацию брата. А мой папа-омега слишком хрупок, чтобы начинать всё заново. Да и работать он не привык, ведь он родился и вырос в любящей семье, которая холила и лелеяла его, а потом, выйдя замуж за Гранта Риардана, пытался подарить нам с братом такое же тепло и уют, которым был окружён когда-то сам. Он – сердце семьи, наша точка во Вселенной, куда всегда хочется вернуться.                     Отец проявил благоразумие и отослал Дилана на другой конец света, чтобы не помешал сделке века, то есть, продаже меня богатенькому дельцу. А папа?.. Он давно разочаровался в муже. Я подозреваю, что в отчем доме в последнее время было… как на вулкане. Грустные глаза папы и его упрямо поджатые губы сказали мне о многом. Отец не дал нам даже поговорить наедине, сразу же утащив меня в кабинет, где и поставил перед фактом, выложив все перспективы и мрачные прогнозы. У меня кроме технического, есть и экономическое образование так что я, глядя на цифры и вчитываясь в скупые слова отчётов, сам понял, что ничего хорошего нас не ждёт. Мне нужно было подумать, и отец дал мне это время. Один час. Он такой щедрый!                     Папа тихонько просочился в кабинет и попытался убедить меня, что не стоит ради них портить собственную жизнь. Мой любимый родитель знал как никто другой, насколько я хочу встретить Истинного, моё спасение и последнюю надежду на нормальную жизнь. Он сказал, что за их ошибки я не должен платить собой. Наша семья не останется совсем уж нищей и сможет попытаться начать всё сначала. Дилан сможет, он сильный и умный. И если не в нашем городе, то где-то в другом месте точно. Папа убеждал, что у меня будет всё хорошо, ведь дед и Коул позаботились о моём будущем, но… Я не был милым забавным омежкой, у которого в голове только наряды, вечеринки и мечты о мужественных альфах. Я знал о жизни достаточно, чтобы понимать – тем, кто упадёт с вершины Олимпа, не дадут легко подняться на него снова. А я мог легко разрулить эту ситуацию, пожертвовав лишь несколькими годами даже не жизни, а только свободы. Надеть на пять лет маску счастливого молодожена невелик труд, так что я поцеловал папу, вытер его слёзы и… аккуратно выпихнул за дверь, велев хмурому отцу позвонить адвокату семьи и юристу моего будущего мужа. У меня возникло несколько претензий и предложений к брачному контракту. Последние моему отцу жуть как не понравились, но ему пришлось смириться.                     Мне нужны были гарантии, что через пять лет меня снова не захотят продать кому-нибудь ещё, если мой отец наступит на те же грабли, а этого можно было избежать, только допустив к руководству компанией моего любимого и умного брата. Дилану я доверял больше, чем отцу, как ни горько это осознавать. Самой большой проблемой и огромной финансовой дырой был завод, который когда-то основал дед. Говорят, что талантливые люди талантливы во всём, так вот мой дед, Реджинальд Страттон, был в какой-то степени гением. Альфа с волевым напористым характером и извращёнными мозгами беты-изобретателя. И таких же чудаков он набрал в коллектив своего любимого детища. Дед строил финансовую империю, а на досуге, пропадая до ночи в конструкторском отделе завода, создавал уникальные вещи. Он сотрудничал с военными, спецслужбами, медиками. У него были колоссальные связи, но всё это умудрился прос… Ладно, выражаться грубо не буду. В общем, после смерти деда наш отец решил, что развитие таких технологий для нас малоперспективно, так как слишком много конкурентов, и снизил расходы на завод, переключив большую часть финансов на другие проекты.                     Я думаю, что дело было не в конкурентоспособности, здесь всё было отлично, скорее всего, отец сделал это специально. Отношения у них с дедом не сложились. Старший Страттон не одобрил выбор сына-омеги, но ничего с его увлечением молодым перспективным Грантом Риарданом сделать не смог. Дед у меня тираном не был, а мой папа был слишком очарован, чтобы видеть недостатки любимого альфы. Отец на заводе решил отыграться за все насмешки в свой адрес, которые всегда при случае отпускал дед и не изволил задуматься над тем, что начал пилить сук, на котором зиждилось финансовое благополучие семьи. Он полез туда, куда его никто не приглашал. Наша компания попыталась занять чужую нишу и проиграла, а предприятие, приносившее ощутимый доход, пришло в упадок. Одни специалисты ушли на вольные хлеба, так как интересные проекты были заморожены, другие переметнулись к конкурентам, попутно передав некоторые идеи, а третьи… Они всё же остались, занимаясь ерундой и в душе надеясь, что когда-нибудь всё изменится в лучшую сторону.                     И теперь шанс появился, ведь Эштону Блейру позарез нужен именно наш завод. Насколько я сумел понять, он хочет начать выпуск каких-то модулей на основе нанотехнологий. Это близко к тому, чем раньше занимался дед. Порывшись в Сети, я узнал, что такие модули изготавливают только три компании в мире и лишь одна в нашей стране, так что цена на них весьма и весьма высокая. Господин Блейр либо хочет составить конкуренцию местной компании, либо делать модули для собственных нужд, серьёзно снизив себестоимость собственной продукции. Весьма умно, ведь вложившись раз в производство, он действительно выиграет впоследствии. К тому же излишки всегда можно продать. Эштон Блейр, видимо, слишком умён и достаточно расчётлив, если всё просчитал на пять лет вперёд и решил пожертвовать своей свободой, чтобы спасти то, на что мой отец махнул рукой. Дилан, кстати, никогда не одобрял решение отца и не единожды настаивал на том, чтобы вернуть заводу первоочерёдный статус.                     Адвокат женишка не заставил себя долго ждать, сообщив, что его клиент в данный момент не может поучаствовать лично в обсуждении спорных вопросов, так как задержался в деловой поездке. Я лично этому факту не особо огорчился, так как видеть мне его в ближайшее время совершенно не хотелось. Адвокат общался с альфой по телефону, так как прямой видеосвязи с ним не было. Далеко, видимо, забрался женишок. Отец скрипел зубами и огрызался, пока я обсуждал с адвокатом свои предложения и замечания, но ему пришлось проиграть. Блейру важен был завод настолько, что он пошёл на все мои условия. Дилан станет директором предприятия, будет принимать решения и руководить всем процессом, а также получит право голоса в совете директоров. Отец будет полностью отстранён от нового проекта, переключившись на все остальные дела. Только Эштон Блейр и мой брат будут заниматься заводом. Также я настоял на том, чтобы была возрождена хотя бы часть замороженных проектов. И на это Блейр согласился, что сказало мне о том, что он знал многое о том, чем занимался мой дед и его друзья. Значит, он не только расчётлив, но и умён. Я даже не знал, радует такой факт меня или злит. Хотя прожить пять лет с кретином? Да лучше сразу закопаться! К тому же самовлюблённый идиот не заработает такое громадное состояние за каких-то пять лет, как это сделал Блейр. Об этом вскользь упомянул отец, при этом его лицо стало таким, словно он съел тарелку лимонов без сахара. Судя по всему, он позавидовал чужой удаче и напористости.                     Только одно меня взбесило, и сделать с этим я ничего не смог. Блейр в категорической форме настоял на исполнении супружеского долга. Мне хотелось орать и… Не оскандалиться перед посторонним человеком, то бишь адвокатом, помогла выработанная годами привычка держать себя в руках. Блейру было мало, что я должен буду появляться вместе с ним на светских мероприятиях, так ещё и корячиться с ним в постели обязан. Причём сколько, когда и где, выбирать будет мой муж, а я должен буду помалкивать и ноги раздвигать. С трудом удалось настоять на небольшой поправке, в итоге которой я получил право послать его… целых десять раз в месяц! Кошмар, а не брак чувствую будет. Мы ни разу не видели друг друга, а он уже что-то требует. Секс – это личное и интимное, а у нас лишь пункт брачного договора. Больше мне изменить ничего не удалось, как я ни настаивал. Он хотел наследника. Когда я дочитал до этого пункта, то бросил обеспокоенный взгляд на отца. Лучше бы я этого не делал. Мне пришлось проглотить всё своё возмущение и промолчать.           − Почему ты не поставил Блейра в известность о моих проблемах? – задал я отцу вопрос после того, как адвокаты нас оставили. – Если к моменту окончания контракта я не рожу наследника, в виде штрафа за невыполнение условий мне придётся отдать ему «Стефанию»? Ты же знаешь, как я люблю эту виллу и парк! Да дед в гробу перевернётся, если я отдам чужаку его подарок. Ему предлагали сумасшедшие деньги, но дед не продал, а я…           − Блейру не надо об этом знать, иначе он откажется от сделки. Его деньги нам нужны больше, чем наш завод ему, − упрямо рявкнул на меня отец, давая ясно понять, что мои желания никого не волнуют. − В конце концов, он сможет найти нам замену, а вот мы… Тот дом слишком велик для одного, Тори. И это небольшая цена за благополучие семьи. Семьи, а не тебя одного! Я хотел продать завод, но ваш дед, этот старый хитрец, сделал наследником Дилана и только твой брат может его продать.           − Вот только он этого никогда не сделает, − понимающе кивнул я. – Он всегда хотел продолжить дело деда.           − Глупости! Я бы смог уговорить его, только никто не хочет давать за завод хорошую цену. Столько, сколько нужно нам, чтобы встать вновь на ноги. Только Блейр предложил выход с наименьшими потерями и огромной прибылью в будущем.           − Я думаю, что он прав. Не стоило…           − Хочешь ткнуть меня носом в мои ошибки? Ты ничего не понимаешь в бизнесе. Ты – омега! Твоё место рядом с мужем. Очаг, уют и дети − вот твоя основная задача. Так что хватит строить из себя умника, и пора принести пользу семье. Надеюсь, на подписании контракта и на последующей брачной церемонии ты будешь выглядеть, как омега из приличной семьи, а не как неизвестно что, − прорычал отец, пытаясь подавить меня своей аурой крутого альфы. Мне осталось только вздохнуть, затолкать поглубже свой характер и кивнуть, выражая согласие.           − Надеюсь, размалёвываться и наряжаться в рюши необязательно?           − Нежный, добрый, покладистый, Тори. Это твой образ на ближайший месяц, а потом сами разберётесь. Не отпугни его до того, как мы получим деньги, − ухмыльнулся отец.                     Я думал, что справился с ситуацией, что абсолютно спокоен, пока не вернулся домой. Закрыл дверь, и меня накрыло так, что руки дрожали, слёзы лились рекой и ничего не мог с этим сделать. Пришлось звонить Саю. Друг примчался, словно на реактивной ракете, вытряс из меня всё и… напоил до бесчувствия. Когда мы проспались, он напомнил мне о том, как я грозился переспать с каким-нибудь альфой, чтобы моя невинная задница не досталась наглому женишку. Попытался сослаться на постпохмельную амнезию – не прокатило. Сай прекрасно знал, что я всё помню, хотя ничего удивительного в этом факте нет, ведь только с ним и упиваюсь до бессознательного состояния. Этот авантюрист до мозга костей убедил-таки меня, что моя пьяная идея не так уж плоха. Да, конечно, я хотел подарить свою невинность истинному избраннику, а не отдать её по контракту. И, может быть, мне полегчает на душе, если в свой первый раз я выберу альфу на свой вкус, а то моему покупателю будет слишком жирно, получить в подарок ещё и мою нетронутую задницу. Я покрутил идею и… согласился.                     И поплатился! Сай был бы не Сай, если бы не его неординарная фантазия. Этот милейший омежка без крыши решил, что, если я примерю какой-нибудь образ, мне будет проще. Это, мол, буду не совсем я, а… маска. Тогда можно будет говорить всё, что придёт в голову, делать всё, что захочется и не задумываться, что кто-то когда-то меня узнает. В итоге я сижу возле барной стойки весь такой… такой, в общем. Сай покрасил мои длинные золотисто-рыжие волосы в розовый цвет, благо эта карамельная краска смывается специальным шампунем, собрал их в небрежный низкий хвост на затылке, сообразив на голове «встревоженный ветром романтик», подобрал мне жёлтые модные линзы с вертикальным зрачком, которые сделали мои глаза ещё более кошачьими и немного похитрил с макияжем, подчеркнув мои выигрышные стороны. Сам себя в зеркале не узнал. Вроде бы и моё лицо, а вроде бы и не моё. Странное ощущение.                     С гардеробом оказалось сложнее, так как гламурных шмоток в моём шкафу отродясь не водилось, точнее, лет этак с шести, когда я в школу пошёл. Папа, конечно, пытался сделать из меня очаровательного омежку, но от кружавчиков меня с детства тошнило. Так что Саю пришлось едва ли не с ногами зарыться в мою гардеробную, ну и в свою заодно. В итоге на мне мои чёрные обтягивающие кожаные штаны с низкой посадкой и широким ремнём с заклёпками, моя же ярко-красная короткая кожаная куртка с кучей молний и, позорище, ультракороткий полупрозрачный топ, едва прикрывающий соски, зато выигрышно открывающий мой подтянутый и рельефный торс. К счастью, эта тряпочка, кстати, единственная среди вещей моего друга, была однотонного винного цвета и без всякой мишуры. Ах да! На ноги Сай нацепил мне красные кожаные сапожки на среднем каблучке. Хотел шпильки, но я не дался. У меня и так появилось стойкое ощущение, что у меня на лбу большими буквами высветилось, как на табло: «Бери меня – я весь твой!» Альфы бросали на меня призывные взгляды, тёрлись рядом, несмотря даже на то, что от меня не пахло омегой. Сейчас, демонстрируя свои чёткие кубики пресса и подкачанные в меру конечности, я был больше похож на бету омега-типа. Может, это и к лучшему.           − Что здесь делает такой красавчик? Да ещё и один? – прозвучала довольно банальная фраза возле самого уха, но бархатистый глубокий голос заставил галопировать по моему телу целый табун мурашек. Я резко оглянулся и… пропал.           − Может быть, жду тебя? – сорвалось с моих губ раньше, чем я успел подумать.