У ведьмы на постое

Глава 2

- Девушка? Девушка! Вставайте, ваша станция скоро!

Открыв глаза, увидела трясущую меня за плечо краснощекую проводницу.

- Сколько у меня есть времени? – зевая, спросила я.

- Еще час примерно.

- А зачем меня так рано поднимать было?

Проводница махнула на меня рукой и, удаляясь, пробурчала:

- Нет, ну, что за люди пошли?! Им доброе дело делаешь, а они недовольны еще!

Надо заметить, что я самостоятельная личность и позаботившись о том, чтобы не проспать завела будильник. И встала бы на полчаса позже и все бы успела. Но делать нечего. Сдав белье, умывшись и заварив кофе, смотрела на заснеженные картины за окном. Еще слишком темно и картинка была мрачной. Когда оставалось минут десять я надела верхнюю одежду, повесила сумку с ноутбуком и документами на плечо, в другую руку взяла спортивную сумку и покатила за собой традиционный чемодан на колесиках.

Стоя в тамбуре, прикидывала, что в такую рань все спят еще, и, наверное, можно на такси разориться. Поезд сбавил ход, заскрипели тормоза, а закутанная в шаль проводница вышла ко мне и после остановки открыла дверь. Первой мыслью было: «Я туда не хочу». Из-за двери вагона виднелась темная ночь, сугробы, ветер, растаскивающий снег. Станции как таковой не было. Был перрон, заваленный снегом. На него меня и высадили. И оставили.

Поезд улетел, оставив за собой тишину и тихо падающий на землю снег. Где-то вдалеке занималась заря, и надо было подумать, что делать дальше.

- Эй, приезжая!

Повернувшись, увидела стоящего неподалеку мужичка в тулупе. И что тебе надобно старче?

- Вы это мне?

- Ну а кому еще то, красавица? Окромя нас тут и нет никого.

Мужик спешно подошел и, забирая у меня сумку с чемоданом приговаривал:

- Позвонили со станции, сказали, что до нашей дыры человек билет взял. Я дядя Матвей. Или Матвей Иваныч, как те удобнее. Я автобус то заводить не стал, на своей поехал. Еще бы в такой снегопадище автобус вывозить, как есть бы в сугробе заночевал. А ты к кому, дочка, едешь то?

Перебирая ногами и прикрывая лицо от снежинок отвечала:

- Ни к кому Матвей Иванович. Наследство я получила, дом где-то у вас тут стоит нужный мне. Приехала посмотреть и подумать, что с ним дальше делать то…

Смотря под ноги, не заметила, как мы подошли к нужному транспорту. Подняв глаза, узрела трактор. Я раньше такие только на картинке видела. Матвей Иваныч закинул мои чемоданы в кабину и сказал:

- Так, дочка, давай я тебя подсажу.

Опешив взгромоздилась в этот вид транспорта и, подождав пока, водитель сядет на место думала, не слишком ли быстро решила я посетить данное место.

- А ты, чья родственница то?

- Бабушки Тони. Антонины Вдадленовны Стражниной.

Матвей Иваныч потер подзатылок и протянул:

- Ой, и верно…Тонька то померла недавно. Ты ей кем приходишься?

- Внучкой.… Ну, почти внучкой. У папы был брат двоюродный, он погиб с семьей, а вот это его мама. Получается папина тетка. А я тогда внучатая племянница.

- Ты её знавала то?

- Конечно, не много правда, но знала.

- Хорошая Тонька была. Со странностями правда, но оно так и бывает покуда одна в отдалении живешь.

- В отдалении? Вроде адрес почтовый указан в самом селе. Да, это адрес почтовой. А сам-то дом находится в отдалении. Уж не знаю, кто его решил там построить, только девонька я тебя довезу до своротки, а оттуда пешком пойдешь. Там мне не проехать, но там не заблудишься.

- Как так? Почему не довести?

Матвей Иваныч закурил папиросу, заполняя и без того тесное пространство густой пеленой дыма и пояснил:

- Не ездил там тысячу лет никто. Дорожка Тоней прохоженная есть, а проехать не покуда. Везде деревья наваленные, да пни курчавые.

Прижав к себе сумку с ноутбуком и смотря на зорьку, испуганно спросила:

- Матвей Иванович, так как же я найду, покуда там никогда не была? Да и снегопад, какой… бабушка умерла уж месяц назад. Там от дорожки уж ничего не осталось, поди.

- Погоди, дочка, увидишь, про что балакаю. И не пойду я туда. Честно скажу, Тонька с придурью была. Вот ни за что в ее хату не пойду. И не проси.

Мы заехали на улицу. По обеим сторонам стояли дома. От каждого шел дым, где-то мычали коровы и заливались в курятниках петухи. Ощущение неправильности происходящего зашкаливало.

- Матвей Иваныч, а я вещи отправила на этот адрес свои, я их как заберу?

- А почта приходит у нас тут десятого, да двадцать пятого числа. Приходи в эти числа как раз.

- А магазин есть?

- Есть, конечно, дочка, вона он. Каждый день работает.

Прикинув насколько мне, хватит закупленных с собой продуктов, довольно кивнула, старательно запоминая дорогу. Запоминать то по большей степени нечего было. Проехав по прямой, мы минули кладбище, и дядя Матвей остановил трактор.

- Дочка, посмотри влево, что видишь?

Я вгляделась в отпотевшее окно и заметила странные флажки будто бы вбитые в снег.

- Матвей Иваныч, вы про флажки?

- Да, Тоня их вколотила, и по ним ходила. Ты уж прости дочка, но я дальше них не пойду.

Мужик прям по полной трясся. Странно это выглядело.

- Ладно, Матвей Иваныч, сколько должна вам?

- Проезд двести двадцать рублев у нас от станции.

Вытащив триста рублей, отдала и, выгрузившись, сказала:

- Спасибо вам большое за то, что встретили. Пойду я потихоньку хозяйство принимать.

Матвей Иваныч развернул трактор и поехал по прокатанной дорожке. Эх, чую я, что что-то не так тут да поздно уже. Повесив на себя сумки и взяв чемодан за ручку, стала пробираться вдоль флажков. Снег перестал валить, а поднявшееся солнышко превращало окружающий пейзаж в сказку. И в этой сказке я была самым отмороженным персонажем. Пробираясь еще километра полтора, пыхча как ежик, добрела до высоких сосен. Флажки уходили вглубь леса, и идти дальше становилось все страшней.

- Эх, мамочка, на саночках, каталась я не с тееем… - напевала я себе под нос, пробираясь все дальше. Наконец деревья расступились, и я вышла на полянку. На ней кособоко сверкая флигелем, стояла избушка. Увидев сей монумент, я даже застонала от досады. Но делать то нечего. Не назад же в деревню идти даже не посмотрев куда приехала. Поэтому добравшись до крыльца и выудив ключ, открыла дверцу, отряхнувшись от снега, зашла в сени. В прихожей пахло сыростью и чем-то травяным. Открыв вторую дверь, положила на скамейку свою ношу и принялась озираться. Большая печь в половину дома, за ней лесенка, ведущая предположительно на чердак, большой стол. На полу ручка. Скорей всего она приделана к двери, которая ведет в подпол. В наличии имелась комната с кроватью, выход в баню, и на этом, пожалуй, все. Около выхода - шкафчик с нарисованным непонятным мне знаком. Открыла его, смахнула паутину и вгляделась. Вот есть рубильник. А вот это какие-то непонятные кнопки без надписей. Так как до этого я работала в техническом отделе, то точно знала, тыкать куда-либо пальцами чревато последствиями. Холод стоял в доме страшный, поэтому оставив ящик на потом, подошла к печке. И что ней делать?

Достав мобильник удивленно присвистнула. Для данной дыры интернет работал преотлично. Гугл выдал мне четкую инструкцию как топить печку и теперь нужно было найти дрова. Покинула домик и, обойдя его, вернулась обратно. Бабушка! И где ты дрова хранила? Пройдя до бани, наконец-то обнаружила искомое и в скором времени, печка озорно затрещала поленьями. Спички лежали завернутые в тряпку на самой печи и потому не успели отсыреть. Довольно скоро в доме стало тепло и уже более уютно. Только грязно как-то слишком. За месяц точно не могло так напылить и натоптать. И было ли кому топтать? Поди, когда бабушку выносили. Загрустив опустилась на лавку. Подведу итог: жить тут не вариант. И сдавать избушку вряд ли выйдет. Загуглив, когда здесь поезд пройдет до родителей нахмурилась. Выходило, что жить мне тут еще полторы недели. Скинув пуховик, в котором было уж слишком жарко, набрала воды из бочки в бане и стала методично отмывать все что видела. Ну, а как мне эти полторы недели тут жить? Придётся как-то снова под ситуацию подстраиваться.