Судьбоносные любовники

6

Я смотрю на спину Шарлотты и изучаю ее. Достойная и грациозная — эти слова, вероятно, являются наиболее близкими, чтобы описать ее с этой точки зрения. «Что такое Зеро?» Она говорит так, как будто чувствует мой взгляд на ней.

«Почему «ноль»?» — спрашиваю я, когда мы поворачиваем дальше к месту назначения.

«Потому что это твое имя», — говорит она, когда мы подходим к зданию. Я говорю «здание», но оно огромное. Не Колизей в старых книгах о Риме большой, но все же огромный. Кажется, что он сделан из камня и имеет арки, которые изгибаются так и эдак.

— Но это не мое имя, — рассеянно говорю я, — красивые скульптуры вероятных героев и бойцов минувших дней требуют моего внимания. — Меня зовут Эванджелина, — говорю я, но тут же слышу отказ от Шарлотты.

— Зерот — это твой титул, во всяком случае, его часть. Неужели все жители Внешних земель такие же необразованные, как вы? Или ты прекрасное представительство своего народа?» Эта женщина удивительна. Она оскорбляет меня, когда учит меня, все время путая меня с кем-то другим. Я знаю, что я не местный, но я чувствую, что это плохо кончится.

Поэтому вместо того, чтобы создавать дополнительные проблемы, возвращаясь назад или исправляя свое происхождение, я просто спрашиваю: «Тогда почему Zero?»

Она мельком взглянула на меня и сказала: «Зеро — это имя Зеро. Зерот — титул в Рыцарстве. Лорд Зерот наблюдает за Десятью Королевскими Рыцарями и возглавляет… — ее фраза обрывается, когда она тихонько ворчит и толкает массивные деревянные двери. Внутри в основном пусто, если не считать очевидной секретарши. — И возглавляет Консульство, которое, в свою очередь, подчиняется только Единому Королю. Ее объяснение заканчивается слишком быстро, когда она переходит к разговору с портье.

Они слишком тихие, чтобы их услышать, но серьезность разговора очевидна по взглядам, которые девушка бросает в мою сторону. И действительно, она девушка; она не может быть старше тринадцати или четырнадцати лет. Кивнув девушке, Шарлотта поворачивается в нашу сторону и указывает на коридор. Охранники выталкивают меня в коридор; к тому, что я знаю, где моя жизнь может прийти к концу. Прогулка сказалась на мне, и мое истощение серьезно. Мое дыхание прерывистое, когда мужчины отпускают меня и молча уходят. Я слышу хлопок вдалеке, когда падаю на колени.

Мое зрение темнеет по краям, и я пытаюсь стабилизировать свое дыхание. Какой-то неуклюжий мужчина входит не из той двери, из которой меня привели. Я не могу передать, насколько он огромен, но он протягивает мне чашку воды с большей нежностью, чем я ожидал, и возвращается оттуда, откуда пришел. Его лысая голова и массивное телосложение напомнили мне о дедушке, отчего у меня в груди сжалось от боли.

Я слышу, как вдалеке хлопает дверь. Я выпиваю жидкость так быстро, как только могу — плохая идея. Вода прохладная, когда она выплескивается изо рта и приземляется на меня. Но я наслаждаюсь прохладой на моей коже. Только сейчас я понимаю, насколько мне жарко. Не скажу, что палит. но погода явно летняя. Я чувствую себя ужасно, как будто облако нависло над моим сознанием. Меня трясет от нервов при грядущем приговоре — смерть, чего бы это ни стоило.

Тем не менее, в некотором смысле, я счастлив, что так нервничаю. Все это время мои чувства были притуплены, так что приятно знать, что они у меня все еще есть. Я полагаю, это нехватка энергии?

Это немой, но я могу услышать приветствие толпы через ворота передо мной. Я слышу, как шестерни начинают вращаться. Дверь не спешит подниматься, и поэтому я делаю единственное, что могу, — заставляю себя встать. Я встречу свой день на ногах, и что бы ни случилось, я встречу, не разочаровывая себя. Когда ворота достигают середины, звуки зрителей усиливаются и взрываются во мне.

Когда я иду к фантастическому, я полностью становлюсь частью окружающего меня хора. Но так быстро, как любая песня могла бы начаться, она заканчивается. Тишина оглушает, когда я иду к центру арены, чтобы встретить почти знакомое лицо. Передо мной стоит мужчина с голубыми волосами до плеч, собранными в какой-то пучок. На нем в основном то же, что и на других охранниках, возможно, с чуть большей толщиной под кожей. Он возмущенно смотрит на меня.

В его тоне звучит снисходительность: «Так приятно видеть, что ты принял мой вызов, Еретик». Он смотрит на толпу и громко провозглашает: «Я говорю о ней еретик!» Толпа сходит с ума от его заявления. Рев сотрясает основание Колизея.

"Тишина."

Я слышу тихий голос провозглашает. Сила такого тихого бормотания среди моря голосов огромна. Словно объединенные на невидимом уровне, прекращается весь шум, даже птицы уважают голос.

«Зачем сегодня собирается арена? Скажи это перед всеми». Он стоит на балконе, указывая на толпу. Отсюда я плохо его вижу, но могу сказать, что он одет в какую-то пурпурно-белую мантию.

«Мой Лорд Лордов, сегодня мы стоим здесь среди еретиков, титул которых незаслужен. Наш Лорд Зерот Рыцарь недостоин своего титула, и я требую, чтобы она была немедленно лишена его, а титул возвращен его законному владельцу.

«Я действительно не понимаю, но ты хочешь, чтобы все, что случилось со мной, было для тебя, верно? Тогда бери!» Я кричу.

Вокруг меня ропот толпы. Старик наверху ослепляет солнцем за спиной. Я мало что могу разобрать, но могу сказать, что он созерцает меня. «Вы хотите отказаться от титула Зерот. Каким бы неслыханным это ни было, у нас есть планы на случай непредвиденных обстоятельств». Его голос тихий, но гулкий, всегда противоречивый, и заставляет толпу погрузиться в тишину.

Человек, которого я могу только принять за Фенниса, самодовольно поворачивается ко мне. — Мудрый выбор. Он поворачивается, чтобы переадресовать мужчину наверху: «Вы слышали ее признание вины. Раздень еретика и позволь мне занять подобающее мне место! Феннис рычит. Меня отталкивает «признание вины», потому что я не сделал ничего плохого. Я не выбирал это - ничего из этого. Но мне все равно. Я хочу, чтобы это закончилось.

Я смотрю на человека наверху — на этого царственного человека и кричу: «Я ни в чем не виноват! Но я не ищу титул. Он нашел меня, и поэтому я возвращаю его!»

Мужчина какое-то время смотрит на меня, прежде чем обратиться к толпе. «То, что дано, всегда можно взять, и это так».

Он поднимает руку и протягивает мне один палец. Я узнаю это движение, и все, о чем я могу думать, это «дерьмо», прежде чем я почувствую невообразимую, но испытанную прежде боль. Моя кровь кипит огнем, и мое тело пытается расплавиться изнутри. Но на этот раз есть что-то тонкое. Что-то прямо под кожей; внутри себя я чувствую стук отдельно от жжения. Что-то внутри, так сильно хочет наружу, но есть давление — накопление, которое не отпускает; всепожирающий огонь требует жертвы, которой просто не будет.

Я слышу вздохи и безмолвные крики через Колизей через горящие уши. Не знаю, когда это произошло, но я стою на коленях, смотрю в землю и вдыхаю земляно-кровяную смесь. Когда ослепляющий свет рассеивается и мое зрение проясняется, я вижу Фенниса, стоящего лицом к толпе, с широко расправленными плечами и раскинутыми руками. Толпа молчит. Я смотрю вниз на землю, когда поднимаюсь. Мне нужно время, чтобы стабилизироваться, и я чувствую, что что-то не так, но не могу понять, в чем дело.

Феннис вертится туда-сюда, проверяя себя, словно ожидая, что что-то изменится. "Ты! Что чувствует Зеро? Откуда ты это знаешь?! — спрашивает он, поворачиваясь ко мне с хмурым лицом. Он подбегает ко мне и хватает меня за воротник. Моя голова качается вверх и вниз, пока я пытаюсь подобрать слова.

— Я не знаю, о чем, черт возьми, ты говоришь. Я хватаю его руки и отрываю их от себя: «Я чувствовал, я не знаю, хорошо, я думаю».

Он смотрит на меня с огнем в глазах, почти буквально из-за того, какими красными они были, и он оборачивается, смотрит на Человека на высоте и спрашивает, был ли титул лишен и передан. Мужчина, глядя на нас всех свысока, говорит: «Это… не так. Не может быть так." На этот раз его уверенность пошатнулась, когда он продолжил: «Превосходство пошатнулось…»

В мгновение ока Феннис подбежал ко мне и нанес удар, направленный мне в челюсть. Я уворачиваюсь или, скорее, падаю, а он промахивается. "Что, черт возьми, ты делаешь?" Я кричу. Но он ударяет ногой по тому месту, где только что была моя голова — пропала, потому что я перекатился. Я вскакиваю и блокирую приближающийся удар. Снова и снова он обрушивает шквал атак, направленных на то, чтобы покалечить или у***ь.

— Я возьму твою голову здесь и… — он пинает грязь мне в глаза и в моей слепоте наносит удар ногой в грудину. Я отскакиваю на несколько футов и скатываюсь с земли, когда снова топает мимо меня. Я спотыкаюсь, когда стою, и падаю. «И тогда я стану Зеротом. Трансценденция, возможно, потерпела неудачу, но правила остаются в силе. На твоей голове возрастет моя сила. Ни один недостойный не может иметь этот титул!» Он взмахивает правой рукой в ​​сторону, и сам воздух расплывается.

Я не могу встать, но я могу смотреть. И смотрю я на невероятное событие передо мной; толпа впадает в мертвую тишину, и даже облака останавливают их движение. Он цепляется за что-то, чего не может быть, но что есть. Его рука скользит вокруг него, и он тянет его к себе. Словно разрывая на части пустоту самого творения, он тянет меч, если это можно так назвать, из космоса в свою сторону. Само небо трескается и облака расходятся. Феннис окрашивается в небесный свет, когда солнце улыбается ему. В этот момент вселенная, казалось бы, проявила благосклонность к этому человеку.

Его волосы мерцают, и сам воздух кажется холодным вокруг нас, когда он размахивает своим клинком из стороны в сторону, словно проверяя его существование.

«Я Первый Рыцарь Феннис Халсотун! Я тот, кому суждено стоять на вершине этого мира и следующего».

Он делает шаг ко мне, проверяя свой клинок. Я вижу, что даже Верховный Король явно дрожит, и я не думаю, что он может чувствовать холод там, где он находится. То, чем владеет Феннис, и есть сила. Истинная сила. Почему он использовал свои руки и ноги? Думаю, от радости. Удовольствие чувствовать, как мои кости трещат под его ударами.

Он уже ближе, не более чем в четырех футах от меня. При этом я понимаю, что я мертв. Моя жизнь была не так уж и плоха. Обидно умирать в каком-то чужом мире вдали от дома, но что поделаешь? Жизни плевать на нас или наши обстоятельства.

Тот факт, что я даже здесь, был просто жизнью, подбрасывающей мне какие-то обрывки. Небольшой способ сказать: «Видите, что еще может быть? Ваша гордыня провозглашает ваше превосходство, и все же смотрите, смотрите на неизвестное и непознаваемое. Никаких чудес в этот день не произойдет», — говорится в сообщении.

Я смотрю, как Феннис идет ко мне, в конце концов опустившись на колени рядом со мной. Его губы возле моего уха, голос у него хриплый; бог, предлагающий последние слова усопшим.

«Когда это закончится, факта твоей смерти будет недостаточно. Мой позор непростителен, и поэтому я наложу на тебя еще больший позор, — говорит он, убирая выбившуюся часть моих волос в сторону. «Я уберу свой позор, удалив тебя. Все, чем вы являетесь, и все, что вам известно, будет вычеркнуто из анналов истории».

Он обнимает меня рукой, хватает одной рукой за мои волосы, сколько может собраться, и дергает мою голову назад. Я зашипел от боли и сказал: «Пожалуйста, просто прекрати это. Я не хотел иметь ничего общего со всем этим!»

Оттягивая мою голову назад, он продолжает последние слова, которые эта жизнь может предложить мне. «И эта твоя сука-служанка будет разорвана на куски, и, таким образом, твое существование будет забыто. Только тогда мой позор утихнет».

Я в шоке распахиваю глаза и впускаю в легкие столько воздуха, сколько могу собрать, приближаясь к точке взрыва. Нина… О, Нина. Нежная, отзывчивая Нина. Женщина, которая приняла за меня не один, а два удара. Для незнакомца. Все потому, что она не хотела бессмысленного насилия. И это бессмысленное насилие будет ее смертью.