Свет в коридоре горел мертвенным белым, отбрасывая тени на стены, окрашенные в цвет выцветшей надежды. Я стояла у двери палаты 307, сжимая в руках пакет с апельсинами — глупый жест примирения, который теперь казался насмешкой. За стеклом он лежал, обмотанный бинтами, как мумия из школьного учебника истории. Моё отражение в окне дрожало, сливаясь с его силуэтом.
Первая мысль — бежать. Вторая — что если я развернусь сейчас, то никогда не узнаю, остались ли в нём те осколки, которые когда-то резали мне душу. Дверь скрипнула предательски громко, когда я вошла. Запах антисептика перебивал сладковатый аромат разложения — не физического, того, что гниёт где-то глубже костей.
— Принесла витаминки? — его голос, хриплый от трубок, всё ещё звучал как вызов. — Или нож?
Я поставила пакет на тумбочку
