С.О.В.Н.И.К.

Он открыл глаза, и первое что увидел – небо. Бесконечное, голубое небо. Вслед затем, он ощутил ласковое касание тёплого ветерка к своему лицу. Ощутил холод земли, на которой лежал. И только потом к нему пришли звуки окружающего мира. Далеко-далеко отсюда, где-то там, вообще непонятно где, кто-то закричал. Истошно, громко, страшно, словно кричавший, сейчас умирал в жутких муках. Однако умирал он недолго. Вопль оборвался почти сразу, а спустя секунду, с той же стороны, пришёл яростный победный рёв – очень скоро, там кого-то будет есть. Возможно, даже целиком и вместе с тапками… С другой стороны громыхнула короткая очередь, и снова стало очень тихо. Только в траве стрекочет кто-то. Наверное, кузнечик там или сверчок какой…, их, кажется, можно есть - если они пришли из мест, не заражённых радиацией. А таких мест тут достаточно много. Повсюду они встречаются…, а откуда взялись? Хм, кажется, всегда были, сколько он себя помнит, они были… Кхм…, а ведь он не так уж и долго себя помнит. И кстати – он вообще кто? -И кто же я? – Сказал он вслух, обращаясь к небесам. Но ответа нет. Он не помнит своего имени. Сильная, мускулистая рука поднялась к лицу. У него тонкие пальцы, кожа коих давно огрубела так, что можно спокойно согнуть порванный стальной трос – боли не ощутит. У него словно бы перчатки на руках, перчатки из собственной огрубевшей кожи. Он поднял руку высоко над головой, протянул её к небу, обратил взгляд к своей ладони и медленно пошевелил пальцами. -И кто же я? – Повторил он чуть громче. Сейчас ответ к нему пришёл. Но не из памяти. Удивлённо крякнув, он сел и стал смотреть на внутреннюю сторону запястья. Там, от запястья к локтю, по коже тянется хорошо различимая татуировка. Это не рисунок - это надпись. Заглавными, печатными буквами, сделанная на его руке в виде татуировки. -С.О.В.Н.И.К. ОРЁЛ. – Медленно прочитал он по слогам. Опустил руку и долго смотрел на горизонт. Там, от ветра, колышется море зелёной травы и при этом там так пусто… Ну, не совсем пусто, вот там, дальше, холмы какие-то торчат, но и всё, больше ничего нет. -Совник? Орёл? Или всё вместе? – Пробормотал он задумчиво. – Наверное, это мои имя и фамилия. Хм. Странные у меня и имя и фамилия…, ещё и точки какие-то…, хотя… Точки могли быть просто украшением надписи. Или же означали нечто, что он должен вспомнить, посмотрев на них. Если так, то затея провалилась – точки и точки, в памяти ничего не шевельнулось. Значит, Совник. Интересное у него имя. А Орёл, видимо, фамилия. Он долго молчал, любуясь безмятежным горизонтом. Прислушиваясь к звукам вокруг – ни воплей, ни звуков стрельбы, больше не повторилось. Тишина. Только лёгкий ветерок, да кто-то стрекочет в траве, далеко впереди. И всё-таки, зачем же он вытатуировал своё имя на руке? Знал, что может потерять память? Пожалуй, это всё не особо и важно. Важнее узнать насколько сильно он лишился памяти. -Я родился…, где? – В голове только шум ветра – он не знает где. – Может быть…, когда? – Тот же тихий гул. – А что я тут делаю? И где это «тут» находится? Ответ аналогичен первым двум – он понятия не имеет, где находится и зачем. Минут пять сидел без движения, пытаясь вспомнить хоть что-то – бесполезно. Память девственно пуста. До сего момента, в ней нет абсолютно ничего. Его самое первое воспоминание - вот это голубое небо…, однако, при этом, он прекрасно помнил кое-какие другие вещи. О чём и узнал тут же - сам не заметил, как рука потянулась к лежавшему рядом автомату. Он взял его двумя руками, проверил обойму, прицел, передёрнул затвор, проверяя ручной механизм перезарядки казённой части, после чего закрыл коробку, переведя затворную часть обратно в автоматический режим. Поднял патрон с земли, выброшенный из патронника движением затвора и положил в карман. Всё было сделано полностью автоматически, привычными движениями. Он делал это уже не раз и не два и даже не десять. Мог бы и с закрытыми глазами, да одной рукой… Он хмыкнул и снова замер без движения, теперь пристально разглядывая автомат – он помнил о нём практически всё. Как разобрать, собрать обратно, как починить, какие детали чаще выходят из строя, знал характеристики оружия от его веса, до дальности прицельной стрельбы и числа обвесов, которые это оружие могло на себя принять. Но он понятия не имел, откуда у него этот автомат и сколько к нему осталось патронов. А в этом, ему поможет…, да, он протянул руку и взял худой рюкзачок. Ещё не открыв его, вспомнил, что там лежит и в каком количестве. Открыл и вытряхнул все вещи себе на колени. Так и есть, всё в точности так, как говорит ему, его медленно возвращающаяся память. Радует, что она всё-таки возвращается…, но почему так странно и куда она вообще делась? -Амнезия. – Пробормотал он. В памяти сразу же всплыли детали данного недуга. Спустя пару секунд разум сделал вывод – память возвращается к нему по кускам, обрывками. И, судя по тому, что только что произошло, возвращается она, ровно в тот момент, когда он видит знакомые вещи. Остаётся надеяться, что так будет и дальше…, память тут же услужила – при амнезии, так бывает далеко не всегда и не у всех. То, что он вспомнил содержимое рюкзака и параметры оружия, говорило только о том, что он часто ими пользовался. Память более глубокая, например, собственное имя, так легко не вернётся. Нет, шанс есть, конечно, всегда есть как бы…, но крошечный. При этом память вступила в конфликт с разумом. С одной стороны, память говорит, что при амнезии, зачастую, воспоминания возвращаются рано или поздно, с другой стороны, разум уверен, что конкретно к нему, его память, если и вернётся, то это будет настоящим чудом. И что к чему? Как это вообще понимать? Какая-то особо страшная травма получена или что? Он ощупал голову, но ни шишек, ни ссадин, не обнаружил. Травмы не было. От чего же память-то отшибло? И капитально так отшибло…, потому что он никак не мог вспомнить, как это называется и зачем. И Оно как раз идёт прямо к нему. -Ррр. – Неуверенно сказало Оно. Чем интересно Оно говорит? Видно только ступни. А они немножко такие своеобразные – сквозь траву там виднеется шёрстка, чем-то напоминающая проволоку. И когти. Длинные острые когти. А выше первого сустава сей конечности, нет ничего. И как реагировать на это всё? Ступни чьи-то сами по себе вот тут ходют…, это как? Оно для жизни опасно или оно ему кажется, этакий бонус к амнезии? Может если не обращать внимания оно разочаруется и исчезнет само по себе? «Клац» - донеслось откуда-то значительно выше ступни. Звук довольно-таки подозрительный, словно вот зубами зловеще кто-то щёлкнул… -Я вооружён! – Хрипло и чуточку визгливо сказал он, поспешно поднимаясь на ноги, используя как дополнительную опору только одну руку. Во второй сжимает автомат, опустив дуло вниз. Ступни замерли, больше не двигаются. Слышно тяжёлое дыхание и сопение, словно кто-то принюхивается…, кто-то невидимый и голодный. Выходит, не мерещится, там и правда находится некий невидимый монстр, а кроме ступней, у него точно есть и всё остальное, чем можно сопеть, клацать и прочие вещи всякие делать. И это остальное, кажется, очень хочет кушать. А кроме него, тут кушать вроде как нечего. Он больше ни секунды не колебался – руки сами вскинули автомат в боевую позицию, палец вжал курок. Оружие завибрировало, каждый выстрел отдавался лёгким дрожанием ствола. Все пули попали в цель, вся очередь… -Аррр!!! – Расстроилось нечто невидимое, брызгаясь вполне видимой кровью. Получилось даже забавно. Этакий большой шарик, одновременно проткнутый со всех сторон и из него водичка струйками так…, только вот, то не водичка. У водички цвета нет, прозрачная она в основном, на солнышке бликами играется. А тут чёрненькое всё и в лучиках не играется совсем. Он икнул, довольно-таки пронзительно. И более не теряя ни секунды, забросил автомат на плечо, да собрался было бежать со всех ног…, а автомат, у ног валяется. Соскользнул почему-то… Скосил взгляд – так и есть, за спиной у него вещь одна интересная висится, она-то и помешала быстрым движением повесить автомат на плечо. У вещи той есть крестообразная рукоять, перевязанная каким-то грубым шнурком…, зачем интересно? Рука сама легла на рукоять – теперь понятно, верёвочка та грубая, для того там есть, что б рукоять устроилась в ладони как влитая, и не выскальзывала при движении. Можно со всей силы бить – меч не выпадет из рук. И, кажется, бить уже пора, шибко не вовремя он отвлёкся - бежать теперь поздно. А у голодной невидимой скотины, как раз закончилось терпение – во всей красе пред ним предстал обитатель местных бескрайних простор полевых. Словно волна прошла по воздуху, и пред ним явилось…, и на что это похоже, любопытно бы знать? В холке метра полтора, покрыт грубейшей шерстью от носа до кончика хвоста, который короток и зачем вообще ему нужен, непонятно. Разве что для смеха – короткий, кожистый, треугольной формы и торчком стоит. Собственно, шерсть тоже торчком. И уши, оба как рога строго в небо…, или это рога и есть? Клыки оскалены – крокодил натуральный…, вот! На крокодила похоже – это такой большой и страшный ящер, живущий в воде и вроде бы вымерший. Однако всё остальное, ниже головы, больше напоминает…, хм, не особо ясно. Впрочем, не важно – нечто припало к земле, жёлтые глаза бешено сверкают, из многочисленных ран кровь больше не бежит. Сейчас чудище прыгнет и если ничего не предпринять, станет он вкусным обедом. Рывком вырвал меч из ножен и в тот же миг зверь атаковал. Мощный прыжок, громадное тело вытягивается в полёте, раскрывается могучая пасть, ощериваются клыки - лезвие меча зловеще блеснуло на солнце и с противным хрустом врезалось в морду существа. Минут пять он стоял там, не двигаясь, без единой мысли в голове. У его ног лежит существо, разрубленное одним ударом меча, от носа до грудины. Чёрная кровь течёт на зелёную траву, слабо дрыгаются задние лапы. Монстр давно умер, а он всё стоял и смотрел на него – в голове пусто. Ни воспоминаний, ни мыслей. Только удивление. Он ведь до смерти испугался, когда существо стало видимым. Но почему страха не было, когда оно прыгнуло? Он просто ударил и всё. И теперь нет никаких эмоций. Его пытались у***ь, но убил он. Теперь он пойдёт дальше, а его враг станет пищей для падальщиков. Всё, больше добавить тут нечего, и любые эмоции, кроме удовлетворения, коего, почему-то, нет и в помине, тут будут не уместны. Потому что так и должно быть, так всегда и было, вся его жизнь, была такой. От рождения и до этого момента, всё было точно так же. А как иначе объяснить его состояние? Совник настолько привык к подобным вещам, что вообще никаких эмоций нет. И этот удар…, он не мог вспомнить, что б когда-либо видел этот или любой другой меч. Но стоило поднять его, ощутить рукоять в руке, ощутить его вес и тело сработало автоматически. Он просто ударил, сильным, отточенным движением, разрубая и плоть и кости, и даже прочную шкуру существа. Совник точно знал, что и как нужно делать… В какой-то момент он очнулся. Повернул лезвие боком, приблизил к лицу – ни капельки крови. Вся уже стекла на траву, по сеточке кровотоков на очень тонком лезвии. Синеватое оно, лезвие этого меча, крепкое, острое, не требующее заточки…, из какого металла сделан этот удивительный клинок? Нет ответа. Но явно не простая сталь, меч лёгок, словно пушинка. Он убрал оружие за спину – одним движением одной руки, словно делал это тысячи раз, и движение сие давно отточено до полного автоматизма. Он тяжко вздохнул и покачал головой – ни единого воспоминания. Если об автомате он вспомнил очень много, то про сам меч ничего. Что, по идеи, означало, что меч при нём недавно, и он использует его тоже не очень долго, потому и не реагирует разум, скованный глубокой амнезией…, но он владеет этим оружием так, словно упражнялся с ним всю свою жизнь. Видимо, с этой амнезией не всё так просто. Или дело в том, что именно этот меч при нём недавно, а прежде он орудовал каким-то другим клинком и потому, воспоминаний об этом мече нет? Странное, кстати, сочетание вооружения. Он поднял автомат, отсоединил маленький квадратный магазин – там ещё есть патроны. Надо было дальше стрелять…, нет, не надо было. Память приоткрыла завесу тайны – словно вспышка в голове. Он вспомнил. Ни образ, ни картинка, только понимание сути того, что он имеет при себе. Тут нет ничего странного, всё правильно – автомат не всегда помогает, меч не со всеми работает. Где-то лучше применять одно, где-то другое, а иногда приходится использовать всё вместе, либо вовсе бежать без оглядки. Но главная причина даже не в этом – патроны. Их мало, их трудно достать…, патроны в принципе или только патроны к его автомату? Вот тут снова осечка, память молчит как убитая. -Мать твою. – Буркнул он, поднимая рюкзак. Снова ругнулся, снял автомат, одел рюкзак. Зачем-то выругался опять и закинул автомат на плечо. Минут пять ещё, он стоял озираясь. Куда идти? Кругом лишь море зелёной травы. Одно направление ничем не отличается от другого. -Совник, наверное, это всё-таки имя. – Пробормотал он, медленно поворачивая голову – взгляд ни за что не цепляется. Просто зелёный горизонт, сливающийся с голубыми красками небес. Он ещё долго стоял на одном месте, не в силах принять решение. Пытался вспомнить хоть что-то о цели своего путешествия. Ну, не мог же он просто так оказаться посреди полей? Наверняка, где-то есть дом, в котором он живёт и люди, которые его ждут. Он куда-то и зачем-то шёл. Теперь было бы неплохо вспомнить, откуда он шёл, а ни куда, тогда можно будет вернуться, а там может ещё что-то вспомнит. Как минимум, ему расскажут, зачем он уходил и куда. Но память молчит, а в рюкзаке нет ничего, что могло бы дать ответы. Только еда, патроны, перевязочные материалы, таблетки… Стоп. И почему сразу не подумал? Совник усмехнулся – без всякой радости, скорее в разочаровании от собственного тугодумства. Ведь на нём надет прочный кожаный жилет, некогда бывший курткой – рукава отрезаны у плеч. На ногах свободные штаны из какой-то плотной ткани. И обе части его гардероба изобилуют карманами. Надо было сразу их обыскать…, ну, изобилуют, громко сказано, конечно. Два кармана на куртке снизу и два на груди, с замками молниями. Ещё три кармана на штанах – у пояса два и один у колена. Не сказать, что их прям изобилие. Осмотр имевшихся в наличии карманов, к сожалению, принёс ему немного ответов. По идеи радоваться бы ему, что были хоть такие ответы получены. Но поводов он не увидел – вопросов-то, с ответов тех, стало в разы больше. Карманы на куртке не содержали ничего, что могло бы помочь вспомнить – обычный хлам. Две пачки непонятные, прямоугольные, разноцветные и упакованные в целлофане. Плазменная зажигалка, иголка с прочной синтетической нитью. Зачем нужны, иголка и нить, он вспомнил. Нить не простая. Она не вызывает воспаления и даже обладает слабым бактерицидным эффектом. Этим, ему предстоит зашивать раны, если он таковые получит. Очень удобная вещь – зашил рану и забыл про неё. Нитки сами рассосутся, да ещё и не дадут бактериям проникнуть в его кровь и плоть. Набор крошечных пилюль, в прямоугольной коробке с надписью «стимуляторы». Горсть маленьких огранённых камней зелёного цвета. Такая же горсть, но красного цвета. Два тонких стержня красного цвета – их назначения, как и большей части предметов, он не смог вспомнить. Были и другие мелкие вещи, которые ему казались бесполезными, но кое-что, в кармане штанов, удивило и порадовало. Квадратная коробочка, с единственной кнопкой в центре. Недолго думая нажал – он бы не стал этого делать, будь у него время на раздумье, но разум сработал автоматически. Этой коробочкой он пользовался так же часто, как и автоматом. И вскоре стало ясно почему. Из коробочки потянулась дымка разноцветного света, расплющилась и вытянулась в большой квадрат, с множеством отметок, символов и рельефной основой, в которой он не сразу, но таки узнал карту местности. Весьма детальную, охватившую весь континент. Он так же автоматически двинул пальцем по изображению. Карта прыгнула в сторону, показывая новый участок. Она была разноцветной и имела множество самых разных отметок и обозначений. По этой карте, можно было весь континент обойти…, если ты понимаешь смысл символов и значков. Увы, для него символы эти остались просто закорючками неясного назначения. Совник убрал коробочку в карман и, махнув рукой, двинулся туда, куда глаза смотрели. Стало понятно, что он не просто вышел погулять, у него была цель, до которой он так и не добрался…, или, может, таки добрался и сделал то, зачем ходил, а его на обратном пути накрыло? Вдруг его миссия завершена, и сейчас он возвращался домой? Эх, неважно уже. Понять что и к чему в этой карте, Совник не смог, а что-то новое вспомнить, решительно не получалось. Выбор у него не богатый – сидеть рядом с дохлым хищником, пытаясь приоткрыть завесу тайны над своим прошлым или двигаться куда-нибудь. Он предпочёл действие, бесполезному сидению в траве, в безосновательной надежде на чудо. Двигался медленно, почти прогулочным шагом. Просто не хотелось идти быстрее. Всё равно он понятия не имеет, куда и зачем идёт. Мыслей практически нет, в голове пусто. Он шёл и смотрел по сторонам – первая его мысль за несколько часов пути, была связана как раз с этим обстоятельством. Совник вдруг понял, что на автопилоте осматривается по сторонам и иногда смотрит себе под ноги. Что он там выглядывает? Не понятно. Но после встречи с невидимкой, в принципе, туман загадочности слегка посветлел – вероятно, ему привычно вот так идти, осматривая местность на предмет опасности, быть бдительным каждое мгновение своей жизни… Надо признать, жизнь у него не простая, если он ждёт угрозы в любой момент с любой стороны. И снова пусто в голове, просто идёт, просто навстречу горизонту. Он так до самого вечера шёл, и единственное живое существо, которое повстречал – птичка. -Каррр! – Сказала птичка. Блеснула большим алым глазом, взмахнула крыльями в полметра шириной, и презрительно вскинув клюв, полетела дальше. Правильно, ходют тут всякие, бескрылые уродцы, воздух только переводят, бесполезные существа понимаешь… Он против воли улыбнулся, провожая птицу взглядом. Кто она такая? Он не мог вспомнить, но чувство опасности в нём не пробудилось. Птица не была угрозой, а её поведение, забавляло. -А ведь я могу у***ь тебя, даже не сходя с этого места. У меня автомат есть. – Сказал он с улыбкой, обращаясь к птице, парящей в небесах и уже превратившейся в крошечную чёрную точку. Он пошёл дальше, но теперь немного в другую сторону. Всё равно горизонты, в любом направлении, ничем не отличаются. Нет разницы, прямо или там кривым зигзагом, что с одной стороны зелёный холм, что с другой такой же холм торчит. А что если тут всё такое? Хм…, ну нет, не может быть. У него в рюкзаке есть еда и это не луковицы какие-то, а витаминный концентрат. Такое нельзя сделать, не имея серьёзной инфраструктуры. Да и автомат у него, меч опять же, одежда тоже не из шкур. Не может быть, что бы всё тут было только из полей и лесов. Где-то есть поселения. Причём разные – примитивные, производящие еду и, может быть, какие-то примитивные сельхоз инструменты и должны быть серьёзные города с промышленными районами. Иначе не создать ни таких мечей, ни огнестрельного оружия, ни даже его одежды. Нужно простой найти такое селение и тогда, он всё узнает. И может быть, вспомнит, кто он такой и откуда пришёл. А так же узнает, зачем он шляется по этим полям. Солнце клонилось к закату, когда Совник повстречался с местными. Правда, ни с теми, с которыми встречаться стоило бы в принципе. Как раз доедал батончик концентрата, когда увидел их. К сожалению, связать то, что видит, с далёким истошным воплем, прозвучавшим минут тридцать назад, он не сумел. Закинул в рот последний кусочек батончика, выбросил упаковку и вот они – спины из травы торчат. Шесть штук. Сгорбленные, в обрывках одежды, кожа серая – не мылись давно видимо, вот и…, от них шёл любопытный звук, природу коего, он не сразу сумел определить. -Эй! – Крикнул он, оказавшись примерно в двух десятках метров от них. Да уж – двадцать метров, а запах, точнее тяжёлая приторная вонь, явственно ощущается даже так. Это сколько нужно не мытым ходить, что б такие ароматы источать? Да, впрочем, не важно. Любые люди, ему сейчас как воздух нужны. Главное, что это люди, а люди умеют говорить и, так или иначе, смогут хоть что-то прояснить во всей этой странной ситуации. -Люди! Эй! – Крикнул он громче. Люди…, ошибочка вышла, хотя, в каком-то смысле, так даже и люди они, это да… Спины подрагивали до этого момента, а теперь напряжённо замерли. Прошла секунда, другая – Совник остановился, до компании серых спин, ещё метров пятнадцать. Одна спина дрогнула и начала распрямляться. Человек замер, вытянувшись струной и слегка запрокинув голову. Спиной стоит, но видно, что одежда на нём порвана во всех местах, а кожа покрыта коркой застарелой грязи. Дикари какие-то…, он уже жалел, что окликнул их. Ему нужны люди, которые могли бы рассказать о том, что и как в мире, память о котором пропала начисто. А тут стадо одичавших голодранцев. Чем они могут ему помочь? Да ничем. Они, поди, и говорить-то разучились и по ночам вокруг костра танцуют с костями в носах, ети их мать блин... Совник тяжко вздохнул, головой покачал – надо признать, глупо он поступил, окликнув их. Надо было просто пройти мимо, желательно незаметно и всё. Ну, раз уж сделал это – придётся играть до конца. По идеи, даже дикари могли бы сообщить что-то ценное. А может, и пробудить кусочки его уснувшей памяти, каким-то иным способом. Идея, может и хорошая. Но всё же не к месту она возникла. Начали остальные дикари выпрямляться, запрокидывая головы далеко назад. Он на них не смотрел – взгляд прикован к тому, который поднялся первым и теперь медленно поворачивается лицом к нему. А ноги сами собой делают шаг назад, один, потом другой и ещё один… Это женщина. Точно женщина – у неё грудь висится. Серая, в грязи вся. По-другому тут пол определить не получилось бы. Потому что у неё кожа очень сильно обтягивает череп, глаза жёлтые, злобные, выпученные. Волосы всклокочены и торчат вверх. И зубы. Губы ссохлись, стали очень тонкие и сместились сильно в стороны, капитально оголив зубы - белые-белые, острые-острые. Сразу, правда, они не были белыми – в крови все, а ещё в них кусочек мяса зажат. Она дёрнула головой, кусочек упал в рот, сглотнула громко, изо рта выстрелил длинный заострённый язык и шустро слизал кровь с зубов и подбородка. И теперь стали они белые-белые, аж глаз режет… Совник как-то непроизвольно икнул - не просто так конечно, икота на него напала. Там просто девушка эта странноватая, моргнула, ощерила зубы ещё сильнее, подняла руку и указала на него длинным тонким пальцем, увенчанным мощным когтем. А затем как зарычит! И её друзья, хрипя и завывая, пошли на него… Ладно бы пошли и пошли, их там пять всего, очередь из автомата, мечом два раза стукнуть, это да, ага, прекрасно всё…, трава зашевелилась, и из неё поднялись ещё два десятка таких же страшных фигур. Грязные, серые, в лохмотьях и полностью голые, волосатые и лысые – да, люди… Новые, которые поднимаются из травы, это уже явно не люди. Стая этих людей в кавычках, далеко не однородна. В ней присутствует два вида, с позволения сказать, людей. Клыкастые, относительно целые, с крупными, злобными жёлтыми глазами, этих примерно половина и они остались на месте, наблюдая за происходящим. А вот вторые, к примеру, те пятеро, что уже совсем близко, эти «люди» совсем другие. Они тоже серые, тоже в порезах и грязи. Но вот тот высокий мускулистый парень, что обогнал прочих – у него в боку рваная дыра с арбуз размером. Сразу за ним идёт девушка – мощные груди перекатываются при каждом шаге, но слегка не правильно перекатываются, у каждой из этих могучих грудей свой собственный центр тяжести. Просто обе они не совсем сохранились - несут на себе следы беспорядочных укусов, кажется, человеческими зубами. От некогда красивой груди, остались два жутко рваных бесформенных куска серой плоти. У этой женщины из шеи кусок кто-то вырвал – там чётко отпечатались следы человеческих зубов. Одна щека сорвана до кости, её будто заживо ели, да не до конца доели... Рядом с ней идёт, шатаясь из стороны в сторону, персонаж, сохранивший целостность торса и лица, но левой руки нет – отгрызена у самого плеча. Мертвецы…, перед ним мертвецы, голодные и чем-то сильно недовольные. А кто же те, что с клыками? Они на мертвецов не шибко похожи… Не время для мыслей таких. Мертвецов много, но они неповоротливы и двигаются с трудом. Что-то подсказывало ему, что неуклюжесть они компенсируют бешеной физической силой и способностью довольно быстро бежать по прямой, на коротком отрезке пути. В руки им попадаться нельзя, разорвут как тряпку или прижмут к земле и не торопясь обглодают до костей. Подпускать близко нельзя, значит, меч тут не пригодится. Совник перестал отступать – откуда-то он знал, что от них не убежать. Если мертвецы встанут на след, они будут идти и день и ночь, медленно, но с постоянной скоростью, не зная усталости. Со следа они не сойдут никогда, а он не сможет убегать вечно. Их придётся у***ь здесь и сейчас. Автомат к плечу, он выбрал цель и выстрелил – патроны надо беречь, их у него не так много. Пуля врезается в голову первого мертвеца – кости и серую плоть разносит в разные стороны. Безголовое тело делает шаг и падает замертво. Другие завывают и хрипят, слегка ускорив движение – быстрее они не могут, их тела давно мертвы. Он переводит прицел, выстрел – разносит шею, голова падает в траву. Новая цель, за полминуты он расстреливает всю обойму. Но и мертвецов больше нет…, он слишком увлёкся. Клыкастые всё ещё стоят там, в траве, однако, их стало меньше на одного, и он не заметил этого, не заметил когда и как, один из них зашёл с боку, используя высокую траву как прикрытие. С диким рёвом существо прыгнуло. Совник реагирует ударом наотмашь – клыкастый монстр, прямо в полёте изворачивается, хрустит шея, пасть раскрывается гораздо шире, чем позволяет человеческая анатомия и зубы вгрызаются в плоть. Теперь снова хрустит. Теперь уже кость его правой руки. Совник с рёвом ярости и боли, выхватывает меч левой рукой и вгоняет лезвие в глаз существа. А затем рывком дёргает меч в сторону. Лезвие разрезает голову как гнилую дыню. Совершенно дохлый мертвяк виснет на руке, течёт кровь – серая и красная, они смешиваются, источая едва заметный дымок. Совник с трудом, используя лезвие меча, разжимает зубы мертвеца – это опасно, другие всё ещё там, впереди, и их много. Он теряет время, отвлекается, но с этим бульдогом на руке, он не сможет двигаться…, наверное, и так не сможет. Кость сломана. Проклятая тварь! Мясо и кости наружу торчат. Наконец, с рыком, скрипя зубами от боли, он стряхивает мертвеца с руки и резко разворачивается к другим таким же клыкастым. А они не двинулись с места. Стоят и смотрят, своими злобными жёлтыми глазами. Некоторые ссутулились, взрыкивают, фыркают, скалят клыки, словно готовясь упасть на четыре конечности и бегом ринуться на него всей стаей. Иногда оглядываются на ту женщину, что он увидел первой. Он вдруг понял, что серые монстры ждут команды лидера, и этот лидер та самая женщина. Совник с рыком занимает позицию – права рука повисла плетью, меч в левой ладони. Что интересно, он не ощутил дискомфорта. Совник одинаково легко мог управляться с мечом и левой, и правой рукой. Они не двинулись с места. Женщина вдруг запрокинула голову и рассмеялась – хрипло, визгливо, но это точно смех - издевательский, злой смех. И он понимает почему. Совник ранен. Из него в три ручья хлещет кровь. Нет никакой нужды рисковать, нападая сейчас. Он всё ещё на ногах, меч держит крепко. Он ещё может у***ь пару таких существ. Но очень скоро, он ослабнет настолько, что не сможет и пальцем пошевелить… Женщина злобно зарычала, подпрыгнула и в воздухе перевернулась на четыре конечности. Она упала и вновь видно только её дрожащую спину – она там ест кого-то. Остальные, с явным сожалением, ложатся в траву, вскоре он уже не видит их, густая зелёная стена скрыла кошмарные фигуры. Только труп клыкастого и тела настоящих живых мертвецов… Он убрал меч, сел на землю и кое-как перевязал рану – большего сделать не смог. Вправил кость, но от этого действия чуть не потерял сознание и не рискнул сделать что-то ещё, просто перевязал рану тем, что было. После этого, с большим трудом, он перезарядил автомат и поднялся на ноги. Впереди больше ни кого нет. Точнее, их не видно. Стая спит, нежится в траве, в лучах вечернего солнца, они отдыхают, насытившись мясом какого-то человека или зверя…, скоро они проголодаются, а он к тому времени свалится мешком и не сможет отбиваться.