Странное письмо

Глава 2: Письмо

Антон проснулся от запаха меди. Он лежал на полу ванной, прижавшись спиной к холодному кафелю, а из пореза на ладони сочилась кровь. Её капли тянулись к раковине, образуя зигзагообразный узор, будто кто-то невидимый рисовал символы. На зеркале над умывальником застыли красные буквы: «Она знает. Сожги всё».

Он встал, стирая рукой надпись. Вода из крана брызнула ржавыми каплями, а в отражении мелькнула тень — высокая фигура в чёрном костюме, исчезнувшая, как только он моргнул. Антон потрогал стекло. Оно было липким, словно покрыто плёнкой из желатина.

В гостиной его ждал конверт. Лежал ровно по центру кухонного стола, хотя дверь в квартиру была заперта изнутри. Бумага пахла формалином, а вместо марки — отпечаток пальца в форме глаза. Внутри лежала фотография: он сам, лет десяти, стоит рядом с отцом у входа в здание с табличкой «Школа №3». На обороте дрожали строчки: «Они нашли меня. Уничтожь записи. Не доверяй зеркалам».

Телефон завибрировал. Неизвестный номер. Антон поднёс трубку к уху, но вместо голоса услышал скрип — будто кто-то царапал ногтями металлическую поверхность. Из динамика послышался шепот: «Ты следующий».

Он швырнул телефон в стену. На полу валялись обрывки старых газет, которые он собирал годами: заметки о пропавших детях, статьи о закрытой лаборатории в подвале школы. Отец всегда твердил, что это «просто городские легенды», но теперь Антон видел — между строчками скрывалась правда.

В шкафу за спиной что-то упало. Антон обернулся. Полки с книгами дрожали, а по стеклу витрины с семейными фото ползли трещины. Они сходились в одной точке, образуя круг с треугольником внутри — тот же символ, что и на зеркале в ванной.

Он схватил рюкзак, стал скидывать внутрь папки с документами. Руки дрожали. Где-то в квартире скрипнула дверь. Сначала в спальне, потом в прихожей. Шаги. Негромкие, едва уловимые, будто кто-то ходил на цыпочках.

Антон рванул к выходу, но дверь не поддавалась. Замок щёлкнул, будто его заблокировали снаружи. Из коридора донёсся смех — детский, но искажённый, как запись, прокрученная задом наперёд.

«Вы — ошибка, которую надо стереть», — прозвучало хором.

Он отпрянул к окну. Напротив, на балконе соседнего дома, стояли трое детей в чёрных костюмах. Их лица были скрыты капюшонами, а руки неестественно длинными, как у пауков. Один из них поднял ладонь, и стёкла в квартире Антона затрещали, покрываясь паутиной трещин.

Он рванул в спальню, захлопнул дверь. В ушах звенело. На стене над кроватью висело зеркало в раме из красного дерева. Стекло мутнело, и в нём проступил силуэт мужчины в лабораторном халате. Отец. Тот повернулся, и Антон увидел — его глаза были полностью чёрными, без белков и зрачков.

«Ты должен остановить её», — сказал отец, но голос звучал чужим, словно десятки людей говорили в унисон.

Зеркало лопнуло. Осколки впились в стену, образуя узор, похожий на паутину. Антон схватил молоток с полки, начал бить по стеклу. С каждым ударом из трещин сочилась чёрная жидкость. Она стекала по стене, образуя лужицы, которые тут же начинали пузыриться.

В квартире завыла сирена. Это сработала сигнализация, которую он установил после прошлого звонка. Антон выбежал в коридор. Дверь была распахнута, а на пороге лежала кукла в кружевном платье. Её стеклянные глаза следили за каждым движением.

Он переступил через игрушку, спустился по лестнице. Лифт не работал — на панели мигала надпись «Ошибка доступа». На улице его ждала тишина. Даже ночные птицы замолчали. Фонари мерцали, отбрасывая длинные тени, которые извивались, как змеи.

Антон шёл по пустынному проспекту, сжимая в кармане нож. Где-то за спиной шелестел асфальт — будто множество ног скользили по нему. Он обернулся. Тени от фонарей сгущались, образуя человеческие фигуры. Они двигались рывками, как плохо смонтированная анимация.

Он свернул в парк. Скамейки, качели, детская площадка — всё было пусто, но в воздухе висел запах гари, как в кошмаре Маши. Антон остановился у пруда. Вода стояла неподвижной, словно стекло. На поверхности отражалась луна, но вместо неё в чёрной глади плавал гигантский глаз с вертикальным зрачком.

«Первая метка», — прошептал кто-то.

Антон отпрянул. Из-за деревьев вышла девочка в старомодном платье. Та самая, что являлась Маше. На её груди поблёскивала брошь с чёрным янтарём.

«Они уже близко, — сказала она, указывая на пруд. — Зеркалье ищет носителей. Ты и Маша… вы связаны».

Вода в пруду забурлила. Тень с детской площадки поползла к ним, принимая форму огромной руки. Антон схватил девочку за руку, но та растворилась в воздухе. На земле остался конверт. Внутри — ключ от подвала школы №3 и фотография: он и Маша в детстве, пристёгнутые к креслам с электродами на висках.

Сзади раздался хруст веток. Антон обернулся. Дети в чёрных костюмах стояли полукругом. Их капюшоны спали, открывая лица — пустые, как манекены, без ртов и ноздрей. Только глаза: чёрные, блестящие, как у его отца на фото.

«Ошибка должна быть исправлена», — зазвучало хором.

Антон рванул в сторону аллеи. Ноги подкашивались, но страх гнал вперёд. За спиной шелестели плащи Смотрителей, а в ушах звенел их механический смех. Он добежал до ограды парка, перелез через неё. На пустынной улице стоял старый автобус с потухшими фарами.

В салоне никого. Антон забился на заднее сиденье, достал телефон. Экран покрылся рябью, но он успел набрать номер Маши. Ответила тишина, а потом голос, похожий на его собственный, прошипел: «Беги. Они уже здесь».

Автобус дёрнулся с места. Антон вжался в сиденье. Водительское кресло было пустым, но руль поворачивался сам. Окна запотели, и на стёклах проступили те же слова: «Сожги всё».

Он выпрыгнул на ходу, упал в грязь. Автобус исчез в тоннеле, которого не было на карте города. Антон поднялся, осматриваясь. Перед ним стояла школа №3. Окна первого этажа забиты досками, а на дверях висел ржавый замок.

Ключ из конверта подошёл. Скрип петель разнёсся эхом по пустому холлу. Антон включил фонарик. На стенах висели портреты учеников, но их лица были зачёркнуты красной краской. Лестница в подвал оказалась завалена обломками парт, но он пролез.

Внизу пахло плесенью и химикатами. На стене висел плакат: «Лаборатория “Зеркалье”. Проект “Носитель”». Рядом — ряды пустых клеток с табличками «Объект 12», «Объект 13»… В последней клетке лежала истлевшая игрушка — точная копия куклы из его квартиры.

Антон направил свет на стол. Между пробирками и микроскопами лежал дневник с обгоревшей обложкой. На первой странице — фото его отца в защитном костюме. Подпись: «Доктор Смирнов. Ответственный за внедрение частиц Зеркала в ДНК носителей».

Сверху грохнула дверь. По лестнице спускались шаги. Медленные, тяжёлые. Антон сунул дневник в рюкзак, потушил фонарь. В темноте зажглись пары красных точек — десятки глаз, наблюдающих из углов.

Он побежал вдоль стеллажей, спотыкаясь о разбитые колбы. Где-то позади заскрипел металл — клетки открывались сами собой. Воздух наполнился шепотом: «Ошибка… Ошибка… Ошибка…»

Антон нащупал дверь в дальнем конце подвала. Она вела в тоннель, стены которого были покрыты блестящим чёрным материалом, словно обсидиан. На потолке мерцали звёзды — точная копия ночного неба, но созвездия располагались в другом порядке.

Он бежал, пока тоннель не вывел его к заброшенной станции метро. На платформе стояла Маша. В её руке дымилась спичка, а на полу горела куча бумаг — те самые документы, что лежали в его рюкзаке.

«Ты тоже получил письмо?» — спросила она, не оборачиваясь.

Антон кивнул. За его спиной в тоннеле что-то заурчало. Красные глаза приближались.

«Тогда слушай внимательно, — Маша повернулась. В её глазах отражалось чёрное небо с гигантским глазом. — Нас выбрали не случайно. Мы — две части ключа. И чтобы закрыть Зеркалье, одной из нас придётся стать дверью».

Она протянула ему фотографию. На ней они оба, взрослые, стояли у алтаря. Маша в белом платье, он в костюме. Но вместо гостей за спиной толпились Смотрители, а в зеркале на стене отражалась обугленная женщина с ключом вместо сердца.