Зеркало чувств-1

4

  Хандра продолжилась и на следующий день. Я так и не сумела пересилить себя, и покинуть родительскую квартиру. Стоило только мне приблизиться к двери, как сердце начинало колотиться, как сумасшедшее, совершая немыслимые кульбиты. Кровь приливала к щекам, а пальцы становились ледяными и неподвижными. Так было и через день и еще через день...

Родители жалели меня. Аннет, заявлявшаяся после пар, недовольно хмурилась. А телефон Андрея молчал. Хотя он и раньше время от времени исчезал, появляясь затем спустя несколько дней, но сейчас это беспокоило и расстраивало. Мне так его не хватало! Ведь, будь он здесь со мной, я наверняка, сумела бы перебороть и этот страх, и эту слабость.

Но время шло и становилось только хуже, теперь заложниками всей этой ситуации стала не только я, но и близкие люди. И, не знаю, чем бы это все закончилось в дальнейшем, врачом или даже психушкой, но в понедельник утром, когда я одетая вновь стояла перед дверью, опять не в силах ее открыть, в замке заскрежетал ключ. Прежде чем она отворилась я отскочила и, закрыв глаза, под аккомпанемент бухающего о грудину сердца, медленно сползала по стене.

- Ну и долго так сидеть будешь? - после недолгого молчания, мягко спросил тот, кого я мгновенно и безошибочно узнала.

- Долго, - помотала я головой. - Пока ты не уйдешь! - толика злости потеснила страх, сделав его не таким сильным.

- Сашенька, - услышала я приветливый - да какое там! - радостный мамин голос.

'О, боже! Она его Сашенькой зовет', - мысленно простонала я, прежде чем оформилась следующая сердитая мысль, которую я и высказала вслух, даже не осознав, что творю.

- Хорошо хоть не зятюшка!

- Как только в ЗАГС тебя сводит, так сразу же им и станет, - философски парировала маман, пожав плечами. - Как хорошо, что ты зашел, - тут же переключилась она на Алекса.

- И давно она так? - поинтересовался у нее парень, видимо имея ввиду меня, так как здесь больше никого не было, кто подпадал бы под это коротенькое слово 'она'.

От мысли, что мой родной человек, моя мама, обсуждает меня, и с кем!... кровь бросилась мне в лицо и, кажется, у меня покраснел даже кончик носа

- Ну так... все время... - грустно, после небольшой заминки все-таки ответила мама.

'Предательница', - знаю, такие мысли не красят, но мне отчего-то стало невыносимо обидно, и злые мысли обретя форму в словах уже поселились на языке, готовые сорваться в любой момент и жалить... жалить.

- Понятно, - пара мгновений молчания, а затем меня подхватили подмышки, поставили на ноги и попытались потянуть к двери. Нет, глаза я так и не открыла, но легкий сквозняк, скользнувший по коже, мог идти только оттуда.

- Ну не буду мешать вам, детки, - вдруг сказала маман, и... ушла, оставив меня с этим... 'хорошим' человеком.

'Нет-нет и нет, никуда не пойду', - мысленно твердила я, упираясь изо всех сил.

- Пойдешь, пойдешь, - то ли угадав, то ли подслушав мои мысли, прошептал он мне на ухо, остановившись лишь на секунду. - Никуда ты не денешься.

Сумку, ремень которой я судорожно сжимала в ладонях, он незаметно у меня забрал, и, кажется, повесил себе на плечо. А затем... что-то теплое и мягкое коснулось моего рта. И только когда это что-то шевельнулось, сминая губы, я, вздрогнув, распахнула глаза.

'Да что ж это такое! Я не хочу!!!' - впал в истерику мозг, позабыв дать команду легким дышать. А потом все вдруг кончилось. Неожиданно для себя я оказалась свободной, стоя на нашей лестничной клетке.

- Как видишь, ничего и никого страшного не произошло, - серьезно сказал он. - И бояться тебе нечего.

- Ты... Ты... Ненавижу тебя... - почему-то подобрать правильные слова оказалось невероятно сложно. Хотелось расплакаться, но казалось, что слезы из воды превратились в песок, и теперь болезненно раздражали нежную, некогда влажную поверхность. - Никогда, слышишь... - начала было я, но договорить не успела.

- Не надо говорить так много, - Алекс легонько коснулся подушечкой указательного пальца моих губ, заставляя замолчать. - Просто позволь мне заботиться о тебе.

'Да пошел ты!' - хотела было сказать я, но успела только выговорить первое слово, а затем споткнувшись уже сама ухватилась за предплечье своего самоназначившегося 'рыцаря' с замашками средней руки диктатора.

- Вот и умница, - довольно сверкнул парень белыми зубами и пользуясь тем, что я, обалдев, соображала несколько туго, потянул вниз по лестнице, по которой, следуя закону 'подлости' навстречу поднималась самая любопытная соседка. Попасть ей на язык, это все равно, что напечатать в газете все свои маленькие и не очень тайны, с той лишь разницей, что в печатном варианте тайны так и останутся маленькими, а вот в соседкином исполнении уже очень, очень скоро они примут прямо-таки чудовищную форму. Такого я себе не желала и потому на вопрос:

- Риночка, это твой новый мальчик? - лишь неопределенно покачала головой, искоса покосившись на 'мальчика', которого, по-моему, нельзя было так назвать даже с большим натягом.

Все что мне оставалось это молча мечтать о мести и злиться на собственное воспитание, которое не позволяло отвести душу, устроив грандиозный скандал.

Вот спрашивается, в чем смысл этого самого воспитания, если оно мешает отделаться всего лишь от одного наглеца?

Едва мы с моим самозваным попутчиком, аккуратно, но крепко - не вырвешься - придерживающим меня за локоть, успели покинуть подъезд и оказаться под серым, и каким-то низким, совсем не приветливым небом, как нас закружил мини-тайфун.

- Ринка-а-а! - радостно обрушилась на меня Аннет, словно мельница размахивая руками, и, наверное, поэтому без проблем потеснив парня. Тот, однако, руку мою не отпустил, но остановился и теперь с интересом наблюдал как подружка энергично крутила меня, зачем-то заглядывая даже за спину.

- Ну хватит уже, - отступила я на шаг назад, желая только одного - избавиться от столь настойчивого внимания.

Но... видимо именно в этот момент мой ангел хранитель сдавал смену госпоже Удаче, иначе просто не понять, куда вдруг подевалось мое равновесие на совершенно ровном месте. Если честно по краю сознания чиркнула в предвкушении мысль, что сейчас я навернусь и у меня появится возможность развернуться и сбежать домой, избавившись и от сэра Сую Нос в Чужую Жизнь и от излишне заботливой подруги.

Такой отличный шанс!..

'Был' - загрустил мозг, как только по нервным окончаниям до него докатилось жаркое осознание, что чужие руки теперь удобно расположились на животе, удержав от падения.

Подружка наблюдала, как я пытаюсь - к несчастью, безуспешно - освободиться, на ее лице прямо-таки цвела противная в своей загадочности улыбка. Сам 'сэр' никак не реагировал ни на мои сердитые взгляды, ни на резкость, ни даже на увесистые тычки, продолжая молча наблюдать за мной, как какой-нибудь увлеченный зоолог, за диковинной зверюшкой.

- Ну что?! - буркнула я, раздраженная сверх всякой меры.

- Любуюсь, - пожала плечами подружка, превратившаяся, наконец, из сумасшедшей мельницы обратно в нормальную девушку.

- Чего?! - обалдев и от ответа, и от тона, я даже позабыла про раздражающие прикосновения.

- Ничего! - улыбка стала еще противнее. И Аннет не была бы собой, если бы больше ничего не сказала. - Говорю, - подмигнула мне она, - что черное и белое отлично смотрятся вместе.

- Это ты к чему? - растерялась я, совсем не понимая, что же именно имеет ввиду дорогая подруга. А уж что она имеет, можно не сомневаться.

- К тому, что белое на черном смотрится еще лучше.

- ... - не найдя подходящих слов, я постучала себя по правому виску, показывая, что подруге следует как можно скорее посетить узкоспециализированного специалиста по мозгам. Затем, резко дернувшись, все же высвободилась и теперь имела возможность наблюдать, как хохочет, говорящая загадками подруга, глядящая на Алекса, пятерней лохматящего свои темные волосы и поблескивающего смешинками в таких же черных глазах.

Ну и чего они смешного нашли?

Думаете, они мне сказали? Ничего подобного! Пока мы шли эти несчастные пару кварталов, они перебрасывались шуточками и вообще вели себя так, как будто бы были давно знакомы. Хотя, для общительности Аннет предел еще не был установлен, так что возможно это так и было... Но вообще, если бы моя ладонь не находилась в руке Алекса, я бы предположила, что парень пытается подкатить к подружке.

- Странно... - забывшись, я произнесла мысль вслух.

- Чего странно? - тут же отозвалась рыжая бестия, моментально переключившись на мою скромную персону.

- Ведешь себя странно, вот что! - Я подумала и стала перечислять, загибая пальцы: - Появилась из ниоткуда, - зажав мизинец начала я, правда, чуть сразу не пойдя на попятную. - Хорошо, хорошо, - закивала я, на возмущения подруги, - согласна. Будем считать это твоим фирменным стилем, но!.. - к мизинцу присоединился безымянный палец, - ты несешь глупости...

- Я?! - в возмущении открылся ее рот, втягивая воздух, как будто ей его не хватало.

- Ты! - деловито кивнула я и загнула средний палец, - скачешь чего-то вокруг меня и...

- И вовсе не чего-то! - возразила Аннет, наконец-то закрыв рот и становясь похожей на себя. - А с определенной целью!

- И какой это? - задиристо спросила я, совсем забыв о нашем сопровождающем, который между тем следил за нашей перепалкой, явно получая от нее удовольствие.

Спросив, конечно же, пожалела. Но было поздно брать слова назад, та как подружка вошла в раж и останавливаться не собиралась. И никакие наблюдатели ее не волновали. Так вот, эта вспыльчивая бестия повернулась ко мне и, уперев руки в бедра, заявила:

- Как этого чего? Я же должна была проверить все ли в порядке с моей подругой! А вдруг...- наступала она на меня, - вдруг у моей подруги, - прищурилась Аннет, - чего-то не хватает! - ехидно подмигнула мне она.

- Не хватает?! - возмущенно выдохнула я. Что за?.. Нда... Похоже, мои психологические проблемы это еще цветочки, по сравнению с содержимым черепной коробки этой темноглазой... козы! - Чего мне может не хватать?

- Чего-то существенного. Может быть, даже важного! - ухмыльнулась она. - Зато теперь я знаю, с кого можно будет спросить за пропажу. Если что... - девушка послала воздушный поцелуй кому-то за моей спиной. Повернув голову, я встретилась с темным взглядом с парня, заставившим мои щеки запылать.

Быстро отвернувшись, я отскочила от него, желая избавиться от странных чувств, захвативших меня и заставляющих бегать по моей спине целые табуны мурашек.

- Ах ты!.. - подскочила я к ней с самыми недвусмысленными намерениями, но на самом деле желая избавиться от этих странных ощущений.

В общем, так подкалывая друг друга, шутливо переругиваясь и снова смеясь, мы незаметно для себя вскоре поднимались по широким ступеням, делавшим монументальным вход в альма-матер. Этот путь я вряд ли смогла бы пройти одна, слишком уж свежи все еще были воспоминания и тот страх, который несли с собой. Наверное, правы были древние, говоря: если ноша слишком тяжела, раздели ее с другом, и она станет легче многократно.

Вот только... с кем я разделила свою?

Поздно вечером, сидя на диване у себя в комнате, я глядела на мерцающий экран телефона, борясь с желанием снова набрать заученный до автоматизма номер. Почему-то попытки вдруг стали казаться, абсолютно бессмысленными. Даже не так... было просто невыносимо услышать очередную серию коротких гудков, одним только своим наличием, подчеркивающих мою ненужность, бессилье и одиночество.

Что же ты со мной делаешь, Андрей! Куда же ты запропастился? Ты же так нужен мне сейчас...

Не знаю, может быть, моя тоска растрогала какие-то высшие силы или же это просто игра случая, вот только в момент, когда я, размахнувшись, уже была готова швырнуть безмолвный мобильный в ящик стола, подальше от соблазна, как он ожил, заиграв знакомую мелодию. Установленную только на одного человека. Непослушные пальцы, от волнения, никак не могли попасть по, мигающей зеленью, кнопке. А когда мне это все-таки удалось, услышала:

- Привет, малышка! Скучала без меня?..

Я не помню что отвечала, или, может быть, молчала, плавясь от счастья, и, позабыв обо всем на свете, только слушала любимый голос.

И знала, что, теперь со мной все будет хорошо...

Не буду вдаваться в подробности и просто скажу, что следующие полтора месяца, стали для меня сказкой - нереальной, изумительной и невыносимо прекрасной. Беспокоило только одно: мое тело не желало принимать никаких физических проявлений любви. Даже легкие объятия и поцелуи были неприятны, а уж их более страстный аналог, не говоря уже о чем-то большем, попросту вызывал отторжение.

Я злилась. Но прежде всего на себя, потому, что прекрасно помнила прикосновение Алекса и те его поцелуи, и то, что никакого неприятия, тогда я не испытывала. Андрей, к его чести, проявил понимание и не настаивал, согласившись подождать, видимо решив положиться на время. Как известно, оно всё лечит, наверное, вылечит и это, ведь даже боль не длится вечно. Однажды она растворяется во времени, трансформируясь в нечто иное - ненависть или безразличие. Первое никогда не позволит забыть о причине, годами или даже десятилетиями до самой смерти скребя по сердцу давними событиями... или людьми, раня каждый раз ровно так же, как и впервые. А вот второе...

Когда-то мне казалось, что спасение именно в нем. Подавив воспоминания, ранившие когда-то, и тем закрывшись от боли, разве не станет человек свободнее? Не это ли тот исход, который может освободить душу?

Но сейчас... сейчас я знаю, что, затерявшись в эмоциональной глухоте не обрести спокойствия и, тем более, счастья. Ею можно только жалить. И только тех, кому мы не безразличны.

А счастье будет ускользать подобно солнечному зайчику, оставляя лишь тоску по той невероятно желанной, но недоступной наполненности чувств, которая за кратчайший миг, одним своим всплеском, способна подарить ощущение вселенской любви и такого внутреннего подъема, когда для человека нет ничего невозможного. В такие моменты, не разрушают. В такие моменты созидают, создают гениальнейшие произведения искусства, совершают открытия и... любят - с одной лишь целью сделать мир лучше. И только эти короткие отрезки времени полного единения существуют в наших воспоминаниях дольше всего, оставляя после себя послевкусие печальной радости - той, что напоминает вкус amygdala, как называли в древности миндаль - соединяющей в себе одновременно и нежную сладость и изысканную горечь.