Шейх и Ариа

Глава 2

Больше старик не проронил ни слова — принц был для него не более чем досадной помехой. На прощанье советник демонстративно углубился в свои бумаги, полностью игнорируя присутствие наследника.

Принц, скомкав пергамент с указом, развернулся и направился к покоям отца. Его шаги эхом отражались от узорчатых стен, а в глазах читалась решимость разобраться в этой запутанной истории.

***

Старинная дверь с протяжным скрипом отворилась, впуская в покои высокого мужчину с небритым лицом. Вслед за ним в комнату проник аромат горящих поленьев, жареного мяса, сладких благовоний и терпкого магрибского вина. Здесь, в царских покоях, не было слышно ни грохота бури, ни стука дождевых струй о мраморные плиты.

Монарх, восседавший в широком кресле у пылающего очага, величаво обернулся к вошедшему. С достоинством приняв глубокий поклон сына, он произнёс:

— Сын мой.

И вновь обратил своё внимание к танцующим языкам пламени. Плечи повелителя всех земель Аравии укрывал изысканный плед работы бултамских мастериц швей — драгоценная ткань, способная защитить от лютого мороза в самую суровую метель, не то что от летней грозы.

В комнате царила особая атмосфера — смесь уюта и величия, где каждый предмет, от резной мебели до мерцающих ламп, говорил о могуществе и богатстве правящего дома. А в центре этого великолепия сидел правитель, чья власть простиралась от песков Аравии до самых дальних уголков Магриба.

Принц снял толстые перчатки из верблюжьей кожи, подошёл к резному столу из тиффаитского мрамора и устало положил их. Из серебряного кувшина с чеканкой налил себе вина. Аромат напитка был хорошо знаком — цветочный букет с терпкими нотками горных трав, собранных в заповедных лесах. Сделав глоток, он заговорил:

— Разведчики докладывают, что неверные стягивают силы по всему континенту. Войны не избежать, отец. Завтра ожидается посольство людей, и, следовательно…

— Я позвал тебя не за этим, — перебил монарх.

Принц умолк, невольно вздохнул и посмотрел на отца ожидающим взглядом. Лицо правителя, несмотря на годы, сохраняло величественное достоинство. Он поглаживал аккуратно подстриженную бороду, а отблески пламени причудливо играли в его глазах, делая их похожими на бездонные колодцы мрака.

— Полагаю, ты хотел узнать об измерах? — осторожно спросил принц.

— Не желаю говорить об этом, — отрезал король.

Карим положил перед отцом на стол смятый свиток.

— Что это? — спросил правитель.

Король некоторое время молчал, устремив взгляд сквозь свиток в бушующее пламя камина. Казалось, в танцующих оранжевых языках он видел зловещие знамения.

— Много лет назад, ещё при прежней королеве, родилась дочь, — наконец произнёс он.

— Я думал, у свергнутой династии нет наследников, — удивился принц.

Он отпил вина, задумчиво глядя в пространство, а потом с сомнением добавил:

— Ходили слухи о детях, рождённых позже, но говорили, что они были мертворождёнными. Королева же сошла с ума после отречения. Я считал это просто сплетнями.

— Лиан пыталась забрать детей, — тихо произнёс король, и в его голосе проскользнула боль давних воспоминаний.

— Зачем? — спросил Карим, чувствуя, как тяжёлый, сухой воздух комнаты, пропитанный запахом пота и дорожной одежды, словно змея, обвивает его тело, вызывая удушье.

Король горько усмехнулся, кивнул сам себе, словно вспоминая что-то давно забытое.

— Невесту искали для тебя… или для меня? А это донесение об убийстве… этого порождения безумия, жадного зверя, лорда Стефана Магрибского… всё меняет… Следующей в линии рода Хусейнов… эта мерзавка, отродье измеров, не прошла обряд самоотречения! Не прошла…