Власть Альфы

Глава 26. Возвращение

Я заметила его ещё до того, как он вошёл в аудиторию.

Тяжёлые, уверенные шаги, знакомый ритм.

Артём.

Он вернулся.

Я не знала, чего ждала от этой встречи, но точно не того, что увидела.

Он выглядел не уставшим. Не разбитым. Не таким, как человек, который вернулся с тяжёлой поездки.

Наоборот собранным. Слишком.

Спина ровная, плечи развернуты, взгляд холодный и сосредоточенный.

Я невольно задержала дыхание.

— Садитесь, — его голос прозвучал низко, чуть хрипло.

Лекция началась.

Он выкладывал материал чётко, уверенно, как всегда.

Но я почти ничего не слышала.Я только смотрела.

На его руки, когда он брал мел и писал на доске. На пальцы, сильные, с длинными фалангами, которые раньше я замечала только как «руки преподавателя», а теперь увидела по-другому.

На линию плеч под рубашкой. На то, как ткань натягивается, когда он поворачивается к аудитории.

На то, как иногда его взгляд, скользя по рядам, задерживался на мне.

Он говорил о поэтике Серебряного века, о трагичности времени, о том, как поэты разрывались между светом и тьмой.

А я слышала только ритм его голоса.

Глубокий, властный, слишком живой.

И в этом голосе пряталось что-то неуловимое. Нечеловеческое.

То самое, что я видела в его глазах в тёмном коридоре.

— …и потому тема света и тьмы в их стихах никогда не была просто литературным приёмом, — говорил он, обводя аудиторию взглядом. — Для них это был вопрос внутреннего выбора.

Он произнёс «внутреннего выбора», и мне показалось, что эти слова он говорит не про поэтов. Про себя. Про нас.

Звонок прозвенел неожиданно громко, как выстрел. Студенты вздрогнули, загремели стульями, начали собирать вещи.

Я тянула время.

Собирала бумаги медленно, по листику.

Я не хотела уходить первой. Не хотела уходить, не поймав его взгляд ещё раз. Не хотела делать вид, что его отсутствие ничего для меня не значило.

Когда дверь закрылась за последним студентом, наступила тишина.

Только я.

И он.

Он стоял у стола, опершись ладонями о деревянную поверхность. Пальцы широко расставлены, мышцы на руках чуть напряжены. Голова опущена, будто ему надо было секунду перевести дух.

Я сделала вдох и его глаза поднялись.

И впились в меня.

Янтарные.

Слишком яркие, слишком глубокие для обычного человека. В них не было отражения лампы, только внутренний свет, который я уже видела однажды, в тёмном коридоре, когда он не успел скрыть свою настоящую природу.

Я сжала бумаги в руках так сильно, что они смялись.

— Вы… вернулись, — мой голос прозвучал неловко, глупо, будто я не могла придумать ничего лучше.

— Да, — тихо, почти хрипло.

Одно слово, а в нём усталость, напряжение и что-то ещё, что я не могла назвать.

Я шагнула ближе.

Его присутствие тянуло, как магнит. Между нами воздух казался густым, тяжёлым, насыщенным чем-то невидимым, но почти физически ощутимым.

— Вы… — я замялась, чувствуя, как горит лицо. — Вы изменились.

Его губы дрогнули в тени почти улыбки.

— Иногда приходится, — ответил он.

Голос ровный, но в нём слышалось внутреннее напряжение, как струна, натянутая до предела.

— Ева, — его голос стал глуже, темнее. В нём появилось то самое низкое звучание, которое я уже знала. — Ты играешь с тем, чего не понимаешь.

Он произнёс это как предупреждение.

— Может быть, — прошептала я. — Но мне не страшно.

И это было правдой.И ложью одновременно.

Он резко вдохнул. Грудь вздрогнула. На секунду пальцы на столе дрогнули, будто он уже отталкивался, чтобы сделать шаг ко мне.

Я видела, как в его глазах вспыхнул огонь. Как челюсть чуть сжалась. Как что-то внутри него тянется ко мне, так же как я к нему.

Его рука едва заметно дёрнулась, будто он хотел коснуться моей щеки, моей руки, убрать прядь волос с лица.

Я почти чувствовала его дыхание на своей коже. Тёплое, чуть обжигающее. Каждая секунда ожидания растягивалась, как вечность, и сводила с ума сильнее любого прикосновения.

Он отстранился. Резко. Почти грубо. Будто в последний момент сам себя вырвал из ловушки, в которую мы вдвоём уже давно попали.

— Идите, — сказал он жёстко, не поднимая глаз. — Сейчас же.

Слова были холодными, как ледяная вода. Но я почти физически чувствовала, сколько силы ему стоит говорить так, а не иначе.

— Но… — вырвалось у меня.

Я не знала, что хотела сказать. «Почему?» «Куда?» «Что с нами?» , всё это крутилось в голове, роясь, но не складывалось в фразы.

Он поднял взгляд. В нём не было злости. Только отчаянное, хрупкое самообладание.

— Ева, — его голос на секунду стал мягче, почти нежным, — уйди. Пока я ещё могу это попросить, а не…

Он не договорил. Просто отвернулся.

Я вышла из аудитории, едва держа себя в руках.

За дверью прислонилась спиной к холодной стене и закрыла глаза.

Сердце билось так, что гул отдавался в висках.

Он почти…

Почти позволил.

Почти сделал шаг навстречу.

Это ещё не конец.