Мэйр. Борьба за жизнь. Убежище

Глава 16 Ночь в Рубиконе

Чувствую боль в локте, пальцы инстинктивно сжимают его и на них появляется мокрый след. Кровавый. Порезала локоть осколком стакана. Я хочу подняться, но вдруг раздаётся оглушительный звук, грохот наполняет мои уши, а в следующий момент я уже ничего не слышу. Меня снова откидывает назад и я второй раз ощущаю боль в локте. Теперь немного выше.

В глазах двоится. Я дезориентирована и не понимаю, что происходит. Кажется кто-то взорвал гранату. Вряд ли это наши. Они знают, что в помещении такого делать нельзя. Но случаи бывали.

Я сама была свидетелем такого случая. Три года назад, когда монстры разрушили часть защитного барьера в Лондоне и прорвались за стену, такие звуки были всюду. Людей обуяла паника. Они палили куда не попадя, взрывали, стреляли, орали, бились в истерике. В соседнем от нашего доме тоже взорвалась граната. Тогда мои родители были ещё живы, защищали меня, лежащую в обломках. А потом в наше разрушенное жилище пришёл монстр…

Я открываю глаза, когда чувствую как кто-то трясёт меня за плечо. Передо мной генерал. Он что-то кричит, но я его не слышу. Я только вижу его глаза: расширенные зрачки, янтарные искры в них и страх. Не за себя, за меня. Кажется.

Его губы шевелятся, и я понимаю, что он говорит мне. Я мотаю головой, мол встать не могу. За его спиной пыль. Много пыли. Я трясу, головой, пытаясь прийти в себя. Меня тошнит и вырывает прямо на колени генерала.

А после я чувствую как меня обхватывают сильные руки и несут куда-то. Вокруг столько пыли и разрушения, что я не понимаю, куда меня несут. Голову пронзает боль и я теряю сознание.

***

Руки мамы, такие родные и ласковые. Они нежно гладят меня по щеке, по голове, по спине. Я ощущаю её движения рядом с собой. Я не вижу её, но знаю, что это она. Её ласковый голос доносится до моего сознания. Она поёт мне колыбельную. Я улыбаюсь. В детстве я обожала эту колыбельную. Hush, little baby, don't say a word, Mama's gonna buy you a mockingbird...

Я открываю рот и слышу собственный голос, который поёт старенькую песню из моего раннего детства.

And if that mockingbird won't sing,

Mama's gonna buy you a diamond ring.

And if that diamond ring turns brass...

— Пришла в себя, — вдруг раздаётся у моего уха смутно знакомый голос. Кая.

— Воды, — прошу я.

Рядом садится кто-то ещё. Я смутно вижу очертания мужчины.

— Мэйр, — говорит генерал. — Слышишь меня? Как себя чувствуешь?

Я делаю глоток воды из бутылки. Тошнота отходит куда подальше. Вот это меня приложило. А я ведь была дальше всех от взрыва.

— Голова раскалывается и тошнит так, что, кажется, сейчас я испачкаю ваши теплые штаны, генерал, — произношу я и пытаюсь подняться. - Второй раз.

Он помогает мне. Я сажусь и окончательно восстанавливаю зрение. Снова встречаю обеспокоенный взгляд генерала. Как тогда на складе. Он унёс меня оттуда? На своих руках? Вот это честь.

— Это скоро пройдёт. Не напрягай зрение, — он заботливо проводит рукой по моей щеке. Я не до конца осознаю этот его жест. Может он просто грязь хочет убрать с лица?

— Где мы? Что случилось?

— Ты нормально меня слышишь?

Может я и оглохла на время, но слух вернулся. Контузия оказалась не тяжёлой.

— Ага, — отвечаю.

Я смотрю за его широкую спину. Чёрт! Заполонил собою всё, почти ничего не видно. Генерал немного сдвигается влево.

Кажется мы в каком-то полу темном помещении. Крис. Близнецы. Кая. Тамара. Уф, все целы. Слава Богу. Я потираю лоб.

— На нас напали мародёры. Не знаю откуда они взялись. Начали стрелять, бросили гранату. Тамара и Крис подоспели вовремя. Нас зажали. Мы сумели скрыться, забрав жизни нескольких. Но они украли наш джип.

— О, чёрт! — Не выдерживая, ругаюсь я. Как же мы в замок обратно попадём?

— Да, хорошего мало. К тому же маяки разбиты, расстреляны, а запасные были в джипе.

— О, нет! — Восклицаю. - Мы в полной ж…катастрофе, — кошусь на генерала. Он не против, что я ругаюсь. Кажется он даже не замечает этого.

— Но ведь есть и хорошие новости. Все живы, — киваю я в сторону. — А значит можно что-нибудь придумать.

— Всегда можно что-нибудь придумать.

Я резко втягиваю носом немного прохладный воздух. Именно так говорил Гарет. Очень часто. Он был из тех людей, которые не отчаиваются и ищут выходы из трудных ситуаций. Значит генерал Аарон такой же? Хочется в это верить. Взгляд у него и сейчас твёрд как скала, хоть и мелькают в нём искры беспокойства.

— Мы пока укрылись на соседней улице. В бывшем здании суда. Снаружи сильно похолодало и уже почти ночь. Кажется нет никого. Но стоит быть начеку. Все приходили в себя. Обыскали здание. Тут есть свечи и ещё кое-что полезное.

Сколько же я провалялась в отключке? Целый день? Ничего себе!

— Я могу пойти на разведку, — предлагает Тамара. — Кто-то может пойти со мной.

— Я пойду, — предлагает Кая.

Но генерал качает головой.

— Нет, поступим по-другому. Нужно следить за дорогой, вдруг кто-то вновь сюда пожалует. Крис ты у окна, — он показал в сторону широкого окна. — Кая, ты внизу, у выхода. Тамара, Вик, я и Рик идём на разведку. Нужно побывать в соседних зданиях, всё осмотреть. Будем действовать как можно тише. Нападавшие могут быть где-то поблизости. Мы должны исключить возможность повторного нападения. Удостовериться, что ничего не грозит. Если что лучше мы застанем их врасплох, чем они нас. У них, кстати, наверняка, есть-то съестное, нам бы не помешало. Тем более, что рюкзаки с пайком сохранились не у всех.

При этих словах я заметила как Крис покосился на Каю. Я знаю, что она свой рюкзак оставила в джипе.

— Рик, мы с тобой проверим до конца улицы и чуть дальше, может в зданиях есть рации или что-то типа маяков. Не знаю, — он вздыхает, но его приказы четкие и ясные. — Нам нужно продержаться эту ночь, а завтра при свете дня попробуем найти какой-то транспорт.

— Это вряд ли, генерал. Мародёры не зря забрали джип. Тут вряд ли есть…- Кая замолчала, когда увидела суровый взгляд генерала.

— Если будет нужно, поедем на велосипедах, — отчеканил он и велел всем расходиться. Он что велосипеды тут видел? Или эта шутка такая? Умеет-таки?

Затем посмотрел на меня. Может мне показалось, но взгляд смягчился. Он наклонился к полу и поднял одеяло. Вот что ещё полезного они нашли в задании суда? Одеяла? Откуда они здесь, интересно… Хотя какая разница. Меня бьёт дрожь.

— Спасибо, — я приняла одеяло. Кажется кроме меня, никто не был контужен. Это странно. Как интересно им удалось? Мы ведь были в одном помещении. Или нет? Надо расспросить кого-то подробнее. Взгляд падает на Криса, стоящего у окна. Крис. Он расположен ко мне. Он может ответить на мои вопросы.

— Мэйр, ты будь здесь. Ни шагу из этой комнаты. Это приказ. Завешайте окна и зажгите свечи, чтобы не сидеть во тьме кромешной. Ни шагу из комнаты, — повторил он.

Есть генерал! Мысленно я закатываю глаза.

Мы с Крисом остались одни. Я откинула одеяло и встала.

— Не знаешь, где мой рюкзак? — Я огляделась в поисках рюкзака. Крис оторвал взгляд от разбитого наполовину окна и кивнул в сторону выхода.

— Там, Алекс, на столе.

Я нашла свой рюкзак верхом на рюкзаке Криса. Он у него подписан. Улыбаюсь. Находясь с людьми в тесном пространстве, начинаешь узнавать о них больше. Я, например, теперь знаю, что Крис подписал свой рюкзак. Мелочь. Но всё же.

Я беру свой рюкзак и подхожу у окну.

— Тут у меня сигнальные палочки, вода, консервы и сушёные бананы, — говорю, перебирая содержимое.

Крис разворачивается ко мне лицом и глядит в рюкзак.

— Сушёные бананы? — Удивлённо спрашивает он.

— Ага.

— Откуда они у тебя?

— Эн поделилась.

И почему-то мне стало стыдно, что у меня есть немного этого деликатеса.

— Хочешь? — Я протягиваю ему кусочек, но он качает головой.

— Все придут тогда разделим еду.

Идиотка. Могла бы и сама понять, что так нужно. Так правильно. Делиться нужно со всеми, а не с кем-то одним. По крайней мере в нашей ситуации.

— Что замолчала? — Крис снова глянул на меня и вдруг улыбнулся. Ямочка на подбородке четко обозначилась в полутьме.

— Да так… Генерал сказал зажечь свечи и занавесить окна, — засунула я стыд куда подальше. Но впредь буду стараться, чтобы не стыдиться собственных слов.

— Сказано, сделано, — щёлкает пальцами Крис.

Он убирает оружие за пояс и идёт к куче сваленных одеял. Там же лежат свечи. Я за ним.

— Предлагаю сначала зажечь свечи, — говорю я, нащупывая в кармане зажигалку со склада.

— Любишь романтику, — Крис оглядывается на меня, в руках целая охапка свечей. Я замечаю его игривый взгляд. Что он делает? Заигрывает со мной? Нет!

— Просто одеяла плотные и не пропускают свет, если мы сначала повесим одеяла, то окажемся в полной темноте, — объясняю я, но у Криса такое хитрое выражение лица, что мне становится неловко. — Поэтому лучше сначала зажечь свечи.

Он ведь и сам всё прекрасно понимает!

— Я не боюсь остаться с тобой наедине в темноте, Мэйр.

И снова улыбка и двусмысленный взгляд. Я качаю головой, мол шутник, и протягиваю руки к свечам. Наши пальцы соприкасаются. У Криса они тёплые, а вот у меня как ледышки.

— Да ты замёрзла, Мэйр, — обеспокоенно говорит Крис, смотря на мои руки, затянутые в кожаные митенки. Он делает осторожный жест и мои пальцы скрываются в его ладони. Я сразу чувствую как пальцы согреваются. Смотрю на его шрам на запястье.

— Тебе здорово сегодня досталось, — вполне серьезно и уже без заигрывания говорит он.

— Я даже не сражалась с вами, — отвечаю. Кажется есть возможность расспросить, что там произошло. — Много их было?

— Когда мы с Тамарой вбежали в здание, увидели четверых. Быстро с ними расправились. Сверху раздавались выстрелы. Автоматные очереди сменяли одна другую. В коридоре нашли двоих убитых. Генерал и остальные находились вне склада. Их отгородили назад. Должно быть они вышли, чтобы не пустить этих придурков, но их оказалось больше. Потом я увидел как генерал борется с одним крупным парнем. У того была граната. Он оттеснил генерала на склад. С ним вместе туда ввалился. Я не знаю, что было дальше, Мэйр. Но раздался взрыв. Мы все подходили, когда генерал с тобою на руках выбежал со склада. У него была кровь в ушах.

Я прикрыла глаза. Генералу досталось не меньше моего. Остальные не пострадали.

— Потом мы все выбирались, а джипа и след простыл. Пришлось оглядываться и осторожно пробираться дальше. Нашли здание суда, укрылись в нём. Мэйр, всё нормально. Не переживай. Если ты плохо чувствуешь себя…

— Всё в норме, Крис. Спасибо, мои пальцы согрелись. Давай сделаем дело.

Лукавый его взгляд сказал, что настроение Криса поднялось. Чёрт! Почему всё так двусмысленно?!

Мы в молчании зажгли свечи, расставили их по комнате, а затем занавесили окна, оставив лишь малую часть для обзора.

После стояли у окна и вглядывались в здания. Снаружи хоть глаз выколи. Напротив стояло ещё одно здание, оно походило на церковь. Небольшой храм, наверное. В темноте плохо видно.

Не знаю, сколько было время, но Крис осторожно толкнул меня в плечо, потом сжал легонько.

— Ты стоя уже дремлешь. Иди ляг.

— Но я тоже должна стоять на посту, — возражаю сонно, чувствуя как меня шатает.

— Через пару часов разбужу тебя, идёт? И поешь, ты бледная. Голова как?

— Нормально. Кажется я крепче, чем думала. Просто клонит в сон.

Крис кивает. Я отхожу от окна. Устраиваюсь в импровизированном, почти уютном уголке, где лежит мой рюкзак, одеяло и стоит свеча.

— Я не буду есть пока не придут остальные, — бормочу.

— Мэйр, не принимай мои слова близко к сердцу. Поешь.

Я уже почти не слышу его. Сон одолел окончательно, а одеяло вполне тёплое. Но не такое как пальцы Криса.

Перевод колыбельной:

Тише, мой малыш, не говори ни слова,

Мама купит тебе пересмешника.

И если этот пересмешник не будет петь,

Мама купит тебе бриллиантовое колечко.

И если это бриллиантовое колечко превратится в медное...