Ее тигр

Глава 4

Махира проснулась посвежевшей и отдохнувшей.

Шерхан нашел дерево с плодами, и Махира проворно забралась наверх, набрав фруктов на завтрак. Спустившись вниз, Махира вдруг поняла: в раны на руках и ногах не вонзаются мелкие иглы при каждом шаге. Она так свыклась с бесконечной болью, что даже не сразу заметила ее отсутствие.

— Раны совсем не болят, — поделилась Махира с Шерханом, присаживаясь на землю рядом с ним. — Сок того побега замечательное средство.

— Звери знают много полезных растений, — заметил Шерхан.

— Так тебе звери о нем рассказали? — изумилась Махира.

— Животные гораздо мудрее, чем кажется, и они…

Шерхан вдруг протянул руку и легко, кончиками пальцев провел по рубцу от оков на лодыжке Махиры. В этом простом прикосновении было столько ласки, нежности и застарелой боли, что Махира сразу поняла: Шерхан тоже когда-то был рабом, пусть и не помнит.

— Они не так жестоки, как люди. Зверь никогда не убивает ради удовольствия, лишь ради пищи или защищаясь.

— Хорошо быть тигром, — с горечью проговорила Махира. — Я бы хотела стать тигрицей. Свободно бежать по лесам…

«И ничего не помнить. Ничего! Может быть, когда мы найдем того колдуна, мне стоит попросить, чтобы он тоже превратил меня в тигра?»

Шерхан цепко взглянул на Махиру, словно мог прочесть ее мысли, и покачал головой.

— Рожденный человеком, должен оставаться человеком. А зверь — зверем. — Он обвел рукой джунгли. — У каждого в мире свое место. Колдовство, изменившее меня, нарушает законы природы.

Махира хмуро изучала вьюн с пышными фиолетовыми цветами, обвивший ветку ближайшего дерева.

«Каждому свое место, значит? Но не Селим ли говорил, что мое место у его ног, и моя доля быть рабом вечно».

— Махира.

Она вздрогнула. Шерхан впервые назвал ее по имени. Она обернулась к нему и натолкнулась на внимательный, строгий и одновременно теплый взгляд.

— Убежать от прошлого — не выход. Нужно встретить свои страхи и победить. Только тогда ты докажешь самой себе, что ты не раб.

Махира пристыжено замолчала.

— Да, я понимаю, — наконец проронила она.

Уголки губ Шерхана чуть приподнялись.

— Из тебя бы получилась слишком маленькая тигрица. Человеком тебе лучше.

«Это была шутка?»

Махира обиженно надулась, но затем робко улыбнулась.

Они позавтракали и продолжили путь.

К полудню, как и предсказывал Шерхан, они добрались до деревни.

На большой поляне сбились в кучку сплетенные из веток домики. Местные жители раскрашивали тело странными узорами и говорили на непонятном языке.

Хотя селяне не понимали ни слова в речи чужаков, встретили путников дружелюбно. Махиру и Шерхана накормили, снабдили одеждой: удобными белыми туниками и кусками ткани, которые можно было намотать на голову, скрывая приметные рыжие волосы. Махира еще и повязала тряпками щиколотки, чтобы было не видно шрамов от кандалов.

Как-то замаскировать золотые глаза не выйдет, оставалось лишь надеяться, что никто не будет присматриваться к лицам двоих путешественников. А вертикальные зрачки Шерхана… что ж, в мире жило достаточно магов, которые еще и не так меняли свою внешность.

С помощью жестов Шерхан смог добыть еще несколько полезных в пути мелочей, вроде кремня и кресала, а также смог договориться о том, чтобы им дали проводника, который доведет до торгового тракта.

Они переночевали в гостеприимной деревне, а утром двинулись в путь в сопровождении загорелого улыбчивого юноши.

Весь день они шли через лес, с помощью пращи парень сбил несколько птиц, и на ужин у путешественников было жареное мясо.

А ночью, когда луна взошла на небосвод, Шерхан превратился в тигра.

***

Он был голоден. Хотелось рвать на части теплую плоть, вгрызаться в свежее мясо, ощущать обжигающую кровь на языке.

Он чувствовал рядом двоих. Хлипкие людишки, посмевшие забрести в его охотничьи угодья. Легкая добыча.

— Хайлах! Хайлах! — закричал один людей и наставил на него что-то блестящее, насаженное на палку.

Он небрежно взмахнул лапой и тонкий прутик переломился. Неужели человечишка думал, что сможет ранить его этим?

Он оскалил зубы, низко, угрожающе зарычал. И почуял страх человека. Всепоглощающий дикий ужас.

Чудесный аромат.

— Не бойся! Он нас не тронет! — второй человек подал голос.

Тонкие руки попытались обхватить его шею, им недоставало длины, но они держали на диво крепко. Он недовольно рыкнул, собрался вырваться.

— Шерхан! Шерхан! — позвал человек.

Тонкие белые пальцы погрузились в его мех, погладили успокаивающе, ласково. Неожиданно приятно.

И запах. Теперь он чувствовал запах человека. Невыразимо сладкий, чарующий аромат.

Он довольно заурчал, когда маленькая ручка почесала за его ухом. Жажда крови уходила, уступая место волнам тепла.

— Шерхан, это я Махира. Шерхан, ты не зверь. Ты человек. Ты сам говорил, что человек должен оставаться человеком. Вспомни!

Махира.

Слово упало в его разум, как камень в тихую заводь. По зеркальной глади воды пошли круги, нарушая спокойную уверенность тигра, пробуждая воспоминания.

Махира.

Загнанный зверек.

Кровоточащие раны.

Упрямо вздернутый подбородок.

«Я не боюсь».

Избитая, но не сломленная маленькая девушка, которую он хотел взять на руки и защитить от всех опасностей мира.

Ма-хи-ра.

Ее имя было подобно музыке ветра в ветвях пальма. Подобно крику одинокой ночной птицы.

А затем он вспомнил и другое имя.

Шерхан.

«Я — Шерхан».

Человек вытеснил тигра на задворки сознания.

К Шерхану снова вернулась ясность мыслей, он осмотрелся, глядя на окружающее глазами не зверя, а человека. Он увидел Махиру, которая крепко обнимала его за шею. В глазах девушки застыла тревога, но она решительно сжимала губы и не собиралась отступать.

Шерхан тихо рыкнул и лизнул шершавым языком щеку своей подруги. Махира изумленно выдохнула, но затем на ее лице отразилось облегчение, и она отпустила шею тигра.

— Шерхан, ты понимаешь меня?

Тигр кивнул.

— Хайлах сам талла? — раздалось откуда-то слева.

— Не бойся! — крикнула в ответ Махира.

Из темноты вынырнул юноша, сжимающий кусок дерева, видимо когда-то бывший древком копья.

— Ты перепугал нашего проводника, — с укором заметила Махира. — Бедняга чуть не убежал.

Шерхан вильнул хвостом и демонстративно улегся на землю, всем своим видом показывая, что нападать не собирается.

Махира погладила его по голове.

— Хороший котик.

Шерхан бросил на нее хмурый взгляд: «Не шути так». Махира улыбнулась. Едва заметно, словно учась это делать. Тень страдания, делавшая ее лицо невыразительной маской, вдруг исчезла, и Шерхан увидел перед собой совсем еще юную девушку, которая захотела немного пошалить.

«Надеюсь, ты будешь улыбаться чаще и когда-нибудь научишься смеяться».

Шерхан мягко рыкнул и ткнулся мордой в руки Махиры.

— Вандала арра, — благоговейно прошептал проводник и поклонился.

Затем он поспешил отойти от них и принялся устраиваться на ночлег.

— Теперь он, наверное, решил, что я колдунья, укрощающая тигров, — пробормотала Махира.

«А разве нет? — мысленно ответил ей Шерхан. — Ведь ты смогла прогнать зверя».

Он растянулся на траве, а Махира легла рядом, склонив голову на его мягкий бок.

Девушка уснула почти сразу же, а Шерхан еще долго вглядывался в ее лицо. Махира безмятежно улыбалась чему-то во сне, и душа оборотня без памяти и прошлого наполнялась покоем.

Бесконечно долго Шерхан бродил по джунглям в тумане, тигр пожирал его разум, манил в свободную дикость жизни зверя. Наслаждение охотой и кровью. Наслаждение силой и страхом. Так заманчиво и привлекательно.

Даже превращаясь в человека, Шерхан оставался животным. Но вот появилась Махира. Не испугалась, не убежала. А доверчиво обняла ужасного хищника.

Шерхан не помнил, тауран он или нет, но в одном он был уверен точно: они с Махирой — семья.

***

Кровожадный блеск в глазах тигра не отпугнул Махиру. Она верила в Шерхана и знала, что сможет вернуть ему человеческий разум. Так и получилось. После решающей ночи тигр больше не пытался напасть на людей, он понимал речь Махиры, иногда рычанием отвечал ей. То, что зверь не умел говорить, не смущало девушку: Шерхан и в человеческом облике не отличался многословием. Махира легко угадывала его чувства и намеренья по взгляду, по языку тела. Тигр или человек не важно, она понимала его всегда.

Проводник, похоже, действительно решил, что Махира заклинательница зверей. Он держался от нее и тигра на почтительном расстоянии и поспешил убраться, когда они уже почти добрались до тракта. Руками он показал направление, поклонился и убежал: только ветки кустов качаются.

— Надеюсь, я смогу убедить других людей, что ты не опасен, — рассуждая вслух, сказала Махира.

Шерхан вильнул хвостом, как бы говоря: «Не волнуйся».

Тракт пересекал джунгли широким шрамом и тянулся с севера на юг. Махира припомнила, что Кармиш находился южнее Чишана, и решила идти на север. Шерхан не возражал.

Несколько дней девушка и тигр шли по тракту.

Махира наслаждалась миром и покоем. Она охотилась вместе с Шерханом, бежала рядом с ним по лесу, вдыхая полной грудью запах свободы. Они плескались в ручьях и озерах, Махира брызгала в тигра водой, а он смешно отфыркивался и рычал. Они играли на сочной траве, шутливо боролись. Однажды бабочка с ярко-голубыми крыльями приземлилась на нос изнеженного послеполуденным сном Шерхана, и Махира долго смеялась. Заливисто и беззаботно. Впервые в жизни.

По ночам Махира зарывалась лицом в густую шерсть тигра и спокойно засыпала, а зверь тихим рычанием отгонял от нее призраков прошлого. Никогда еще Махире не было так хорошо, мир, который раньше был серым, как рубище, и красным, как кровь, окрасился яркими красками счастья.