Мой милый Доминант

— Маша, ты еще долго?! — раздраженно рыкнул Семен Эдуардович. — Бегу, пап! — отозвался звонкий голосок со второго этажа. Не прошло и минуты, как по ступенькам быстро спустилась миниатюрная девушка. Темные как смоль волосы разлетались в разные стороны. Короткое белое платье открывало вид на идеальные ноги. — Я тут! — Маш, я же просил не опаздывать, — недовольно склонил голову набок отец. Маша демонстративно надула губы и указала старику на часы: — Я вовремя! Даже на минуту раньше! — Ладно, пунктуальная моя, — смягчился Семен Эдуардович. За улыбку своей единственной дочери он готов был отдать все деньги мира. Жаль, что отдавать осталось практически ничего… — Мам! Как тебе мое платье? Оно из последней коллекции! — Машенька, нужно говорить “крайней”, — поправил девушку отец. — Да ладно тебе, пап. Я в эти штуки не верю, — скривила лицо в смешной гримасе Маша. Девушка действительно не верила в приметы. Максимум читала гороскоп, если попадался в ленте. — Папу нужно слушать, — мило улыбнулась Галина Владимировна. В свои пятьдесят она замечательно выглядела. Даже проблемы со здоровьем не повлияли на эту сильную и волевую женщину. Легкая седина придавала шарма, а худоба, вызванная излишком лекарств в ее жизни, немного молодила Галину. — Ок, — закатила глаза Маша. Спорить с родителями сегодня не хотелось. У девушки намечалась встреча с подругами и любимый шопинг. — Так, девочки, — ласково позвал своих любимых женщин Семен Эдуардович. — У меня сегодня важная встреча. — Ок, пап, — безразлично кинула Мария, уставилась в телефон и пошла на кухню. — Павел тоже будет? — осторожно спросила Галина. — Да, Галь, — сменил тон Смен Эдуардович. Он прекрасно понимал, к чему клонит жена. Павел являлся деловым партнером семьи Демидовых. Они с Семеном Эдуардовичем начинали с нуля и выросли в успешный холдинг. В основном компания занималась коммерческой недвижимостью по всей Англии и Европе. Моложе Семена Эдуардовича на пару лет, Павел всегда и для всех казался слишком холодным. Сдержанный взгляд. Тонкие губы, всегда поджатые, длинные худые пальцы и рост в два метра делали из мужчины сносного красавца в его пятьдесят два года. Модная стрижка и костюмы на заказ. Павел никогда не жалел на себя денег. Но жалел он их для других. Они часто ссорились с Демидовым. Павел требовал урезать зарплаты за плохую работу. Лишать премий и увольнять людей за малейшие погрешности. Семен всегда стоял на стороне рабочих. За это его любили и уважали, в то время как Павла просто боялись. Уважением там и не пахло. Всегда добрый и веселый Семен Эдуардович походил на Санта Клауса: невысокого роста, седой, нос картошкой и с внушительным животом, возникшим от домашней еды любимой жены. Не хватало лишь красного колпака и саней с оленями. — Старайся не давать ему слово, — буркнула под нос жена. — Галь! Перестань! Пашка хороший мужик! Мы с ним вон сколько лет вместе работаем, — начал оправдывать партнера по бизнесу Семен Эдуардович. — Хорошо, хорошо, — ретировалась Галина. — Так что за встреча? — Уильямс пожаловал, — запыхтел Семен Эдуардович. При упоминании этой фамилии щеки мужчины покраснели. — Будем договариваться… Демидов хотел еще что-то добавить, но телефонный звонок прервал их беседу. — Водитель на месте. Буду поздно. Не жди меня. — Удачи. — Поцеловав в щеку, Галина Владимировна в воздухе перекрестила Семена. Странную привычку привила ей бабушка, с которой она провела все детство в России. — Ма-а-ам, — раздался звонкий голосок. — Ты видела ключи от машины? — Видела, — строго ответила женщина, как только веселая Маша вернулась в прихожую. — Где? Меня Алисия уже ждет! — Так скажи Алисии, что придется подождать еще часик. — Почему?! — возмутилась девушка. — Никакой машины! — Мам. — Даже не начинай! Ты поцарапала дверь и чуть не попала в ДТП! А если бы кто-то пострадал?! — отчитывала дочь Галина Владимировна. — Это просто царапина! Никто не пострадал! — начала канючить Маша. — Мария! Тебе двадцать четыре года! Я в твоем возрасте была беременна тобой! Отец работал не покладая рук! А ты?! Сидишь в своем телефоне день и ночь! Мне твои подруги вообще не нравятся! Эта Алисия хоть не наркоманка?! — Сложив руки на груди, Галина не отступала. Последняя выходка дочери обошлась ей курсом капельниц и новой горой таблеток три раза в день после еды. Маша не справилась с управлением и врезалась в ограждение. Ей повезло, что ехала она ночью и людей на улице практически не было. Отцу пришлось долго и упорно уговаривать полицию отпустить дочь. Благо она была трезвой. Никаких веществ в крови не обнаружили. Все бы ничего, но именно Галина Владимировна подняла трубку. Приступ случился быстрее, чем успел договорить полицейский. Ее быстро откачали и привели в порядок. Но расстраивало Галину не это. Маша превращалась в мажорку. Противную напыщенную мажорку. От таких часто сразу начинало тошнить. Вот и мама заметила рвотные позывы. Хотя Маша, утверждая обратное, не переставала скупать обувь и одежду из последних коллекций именных брендов. Семен никогда не ограничивал свою любимую дочку в деньгах, чем та со временем начала пользоваться. На все попытки Галины облагоразумить мужа тот отнекивался, что девочка еще молодая и пусть развлекается. И вот девочке двадцать четыре года. За плечами театральная академия, школа благородных девиц, сомнительные подруги и одна битая машина. — Мама! — взбунтовалась Маша, но от грозного вида матери быстро спустила обороты. — Или автобус, или сиди дома! — кинула через плечо мама и направилась на задний двор. Розы сами себя не польют. Мария демонстративно скривила лицо. Отучить от этой пагубной привычки не смогла даже грозная фрау Марта – преподаватель школы благородных девиц. — Не кривляйся! — осадила дочь Галина, не поворачивая головы. Мама знала свою девочку как облупленную. Громко выдохнув, Маша решила, что ее платье не переживет поездку в автобусе. Встречу она отменила. Переоделась в любимые велосипедки, натянула футболку оверсайз (на три размера больше) и завалилась смотреть сериалы. За просмотром любимых киношек Маша провела весь день. Горничная Луиза только и успевала бегать к девочке с новой тарелкой еды или напитком. “А что, деньги платят, пусть бегает”, — рассуждала и оправдывала свое поведение Маша. Звонок в дверь услышала сразу. Она часто смеялась, что его даже соседи слышат, так громко гремел колокольчик. Мария знала, что дверь откроет мама или Луиза, по этому не спешила вниз. Так и произошло. Девушка услышала голоса. Мужские. Все остальное происходило как в замедленной съёмке. Маша услышала глухой стук. Она слышала его раньше. Словно что-то упало. Вернее, кто-то. Девушка сама чуть не сломала шею, летя с лестницы. Луиза уже вовсю бегала с нашатырем. Галина Владимировна лежала в прихожей и не шевелилась. Незваными гостями оказались полицейские. Один помогал Луизе, пока второй вызывал скорую помощь. Громко выругавшись, девушка обратила на себя внимание всех. Оказавшись на коленях возле матери, Маша, словно дикая кошка, метала молнии из глаз и шипела на мужчин. — Что здесь происходит?! Кто вы такие?! Что вам нужно?! — рявкнула девушка. — Успокойся, девочка, — осадил ее грубым голосом один из полицейских. По грозному виду стало ясно, что он главный. — Твой отец в участке. Все ваше имущество арестовано. Девушка быстро заморгала. После слов этого грубияна в голове Маши включился белый шум. Еще одно слово, и нашатырь понадобится ей. “Как папа в участке? В смысле все арестовано? Что происходит?” — пыталась собраться она. — Мистер Уильямс? Все под контролем. Буду держать вас в курсе, — отчитался перед кем-то полицейский и положил трубку. “Уильямс? Какой Уильямс?! Что тебе от нас надо, ублюдок?!” — еще не представляла, кто это, но уже возненавидела незнакомца Мария. Маша сидела на кухне и нервно вертела кружку в руках. Поехать с мамой в больницу ей не разрешили все те же полицейские. Благо добрая Луиза согласилась сопровождать нанимательницу. Девушка со слезами на глазах провожала машину скорой помощи. Луиза пообещала постоянно писать про состояние Галины Владимировны. — Вы останетесь в доме, — монотонно повторял тот самый грубиян. — Вы не имеете права! Я требую адвоката! — кричала Мария. Вроде в кино это помогало, но хмурый мент отправил ее на кухню и пригрозил поездкой в участок, если она не угомонится. Чай не лез. Каша в голове только сгущалась. Маша старалась держать лицо и не показывать свой страх, а его хватало. Впервые в жизни она так испугалась. Самое интересное, девушка подумала о себе, только когда осталась одна. До этого она не прекращала думать о маме и папе. Степан Эдуардович тоже немолод. Хотя со здоровьем у него лучше, чем у жены, но такой стресс дает свой отпечаток. О маме Маша вообще боялась вспоминать. От одной мысли, что Галина Владимировна может покинуть их навсегда, у девушки наворачивались слезы на глаза. Мажорка мажоркой, но свою семью Мария любила и готова была стоять за них горой. Впервые за долгое время она сама помыла чашку и поставила ту в кухонный шкаф. "Нужно что-то делать!" — неугомонно повторяла про себя Маша. — Кто ты, блин, такой — Уильямс? — тихо ругнулась она. Тут ее осенило. Помочь в этой ситуации ей мог только… интернет! — Куда? — спросил один из полицейских. Он сидел в прихожей недалеко от двери и пялился в телефон. Такая себе охрана, отметила девушка. — В свою комнату. — Без глупостей! — грозно рыкнул мужчина. — Без глупостей, — тихо передразнила в своей манере его Маша. Сколько раз пыталась избавиться от этой пагубной привычки, но в состоянии злости или растерянности всегда защищалась именно так. Ноутбук лежал на кровати. Быстро открыв браузер, девушка начала свои поиски. По запросу "Уильямс" ей выдало больше тысячи вариантов. Тихо ругнувшись, Маша поняла, что это довольно популярная фамилия. Но смекалка ее не подвела. "Уильямс, Демидов" — поменяла быстро в поиске. Вуаля. Мария открыла первую ссылку и увидела фото, сделанное в прошлом году. На нем красовались ее папа, Павел и неизвестный мужчина. До чертиков красивый и загадочный блондин. Не знай Маша о том, что арест отца его рук дело, она бы точно на него запала. Модная укладка очень шла мистеру Уильямсу. Из-за высокого качества фотографии Маша смогла рассмотреть его до одури красивые голубые глаза. В такие можно глазеть целый день. Мужественный лоб, острые скулы и ровный нос. Высокий рост и наверняка шикарное подкачанное тело делали из Уильямса розовую мечту всех женщин. Но вот его взгляд пугал. Не отталкивал, но вызывал двоякие чувства. "Бр-р, прям на колени захотелось перед ним встать", — подумала, а потом со смехом отогнала эту мысль Мария. "Сэмуэль Уильямс, основатель и владелец Уильямс инкорпорейтед, провел переговоры с топовыми компаниями в области недвижимости. По данным…" Дальше Маша не читала. Открыла новую вкладку и быстро напечатала его имя и фамилию. Сэмуэль (Сэм) Уильямс, 31 год. Родом из Швеции. Не женат. Дети: отсутствуют. Рост: 198 см. Ничего, кроме стандартных данных, девушка не нашла. Перерыла почти все запросы на его имя. Ничего. Вернувшись к первой вкладке, Маша прочла статью, но и там не нашла ничего стоящего. Просто бизнесмен. Богат. Умен. Выглядит как атлант. Маша схватилась за голову и громко простонала. Ничего не помогало. Горечь от собственной беззащитности раком пробиралась в каждую клеточку тела. Луиза написала короткое сообщение, что с мамой все в порядке. На просьбы позвонить или хоть как-то связаться с отцом ей жестко отказали. Маша сидела в своей комнате и сверлила взглядом стену. Она, словно нашкодивший ребенок, находилась под домашним арестом. Тихая мелодия оторвала ее от увлекательного времяпровождения. — Хей, Ри! Как дела, детка? — весело хихикала Алисия. — Привет, Лиска, — тихо ответила Миша и шмыгнула носом. — Эй, ты что, плачешь? Что случилось?! — Алис… я… я не знаю, что делать, — дала волю чувствам девушка. Тихо всхлипывая, она рассказала подруге о случившемся. Алисия внимательно ее слушала. Не перебивала и пыталась успокоить, когда Ри совсем терялась в рыданиях. — Все будет хорошо! — уверенно убеждала ее подруга. — Ты видела этого Уильямса? — Нет! Я знать не знаю, кто он! — Понятно, — задумчиво ответила Лиса. — Как, говоришь, полное имя? — Сэмуэль Уильямс, — шмыгнула носом Маша. — Зачем тебе? Я ничего не нашла на него. Стандартная информация. — Я не в интернете буду искать. Вернее, не я, — загадочно сказала Алисия. — Что ты задумала? Это хоть не опасно? Лиса, не нужно… — Ри! — перебила та подругу, — Во-первых, успокойся. Во-вторых, я не так глупа, как ты думаешь. — Я никогда не думала, что ты глупая, — обиженно буркнула Мария. — Верь мне. Найдем что-то на этого Уильямса. — Спасибо, дорогая, — тихо поблагодарила Ри и взорвалась новой волной слез. Рано утром вернулся отец. Маша чуть не задушила старика в крепких объятиях. — Папочка! Папочка! — как маленькая, повторяла она. Отец еле сдерживался сам. Но все же обронил скупую слезу при виде бледной дочери. — Ты ела? — тепло, по-отцовски спросил Семен Эдуардович. Он прекрасно знал, что в стрессовых ситуациях Маша, как и ее мама, прекращала есть, плохо спала. Превращалась в ходячее привидение, такое же бледное и безжизненное. — Да, — ответила она слишком быстро, отчего Демидов заподозрил неладное. — Врешь. — Вру, — не видела смысла оправдываться Маша. — Мария… — Я тебя ждала! Ты видел маму? Как она? — быстро сменила тему. — Нет, — виновато опустил голову мужчина. Маша видела, насколько ему сложно говорить. В глазах опять появились слезы. — Но врач сказал, что ее состояние стабилизировалось, — немного позитивнее добавил Семен Эдуардович. Ели молча. Маша нехотя ковырялась в салате, но, чтобы не расстраивать отца, заставляла себя есть. Семен Эдуардович о чем-то думал. Хмурил брови, тер переносицу. Маша долго думала, спрашивать ли его про их ситуацию, но отец, словно прочитав ее мысли, начал первый. — Маш, прости, что так вышло, — виновато посмотрел на дочку Демидов. — Пап, ты чего? — удивилась такому откровению девушка. — Ты пойми, это все, — очертил он в воздухе круг, указывая на все, что их окружало, — уже не наше. — Как? — Я лишился всего. Компании, всех денег. У нас больше ничего нет. Прости, доча. От шока и горькой правды у Маши разболелась голова. Глядя на отца, девушка с трудом воспринимала реальность. Они лишились всего. Они теперь никто. Хотя нет, о них знают все. Их позор станет самой обсуждаемой новостью в Лондоне. — А как же… — запнулась Маша. Она не знала, о чем спрашивать. О доме? Машинах? Одежде? Маме? Мама! Как теперь оплачивать лечение? Девушка сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Шмотки и туфли ее интересовали меньше всего. Да, обидно, но мамино здоровье важнее всяких брендов. Мама часто подшучивала над Машей, упрекала ее в мажорности. Но сейчас девушка четко понимала, что самое главное в ее жизни – это семья. — Папа, все будет хорошо! Мы что-нибудь придумаем! Я что-нибудь придумаю, — уверенным голосом заявила хрупкая девушка. Семен Эдуардович снова всплакнул. Поддержка дочери в такой тяжелый момент лучше всяких денег. Демидов взглянул на свою маленькую Машеньку по другому. Обрадовался, что та не начала канючить по поводу денег, а приняла этот факт с гордостью. — Объясни, что произошло? — аккуратно попросила Маша. — Уильямс. — Это он сделал? — Да. Как оказалось, он давно скупал акции нашей компании. Кто-то из его людей украл важные документы. Компромат. Ты не подумай, я теневым бизнесом не занимаюсь, но в больших корпорациях всегда есть грешки. Уильямс узнал наши и воспользовался ими против нас. — А Павел? — поинтересовалась Маша. Она не очень хорошо относилась к этому мужчине. Он всегда кидал в ее сторону странные взгляды. Пошлые. Голодные. Маша старалась не задумываться об этом, но глупые мысли все же лезли в голову. — Он не появился на встрече, а потом меня арестовали прямо в ресторане. Я не смог ему позвонить. Свое право на телефонный звонок я потратил на адвоката. — М-м-м-м, — протянула Мария. — А ты не думаешь, что он заодно с этим Уильямсом? — Мария! Как ты можешь так говорить? Павел – мой партнер, он бы никогда так не поступил. Тем более это и его компания, — возмутился отец. Маша лишь покачала головой. Папа всегда защищал его. Называл его лучшим другом. Вот только ни мама, ни Мария в эту дружбу не верили. В кармане шорт зазвонил телефон. Взглянув на экран, Маша быстро распрощалась с папой и побежала в свою комнату. — Ну что? — перешла сразу к делу девушка. — Я тоже рада тебя слышать, — по-доброму фыркнула Алисия. — Прости, я просто ждала твоего звонка. — И вот я позвонила… — Лиса! — Тише, тигрица! — хихикнула подруга. — Короче, твой этот Уильямс тот еще фрукт.