Измена. Твой тонкий просчёт

Глава 6

Таисия

Всегда хотела большую машину. Как мужчины, которым не дают покоя комплексы, я хотела корабль, на котором не страшно. Руслан выбирал мой корвет долго и нудно. Сто раз пожалела, что попросила помочь, но в плане безопасности и целой кучи непонятных мне приблуд он перелопатил весь интернет. Потом были долгие разговоры с менеджерами: мы чуть ли не все автосалоны объехали. В итоге я стала владелицей японского кроссовера, тёмно-синего, с легким перламутровым отливом. Мой мальчик никогда не сбоил и сейчас не собирался, поэтому, когда выехала на кольцо и получила возмущённый сигнал от какого-то водятла на акценте, только посмотрела сверху вниз. Ясно-понятно, на его лице одно: насосала. Объяснять, что сама заработала, а муж просто помог купить, бессмысленно. Меланхолично трогаюсь с места, радуясь, что точно не слышно мата, летящего вслед.

После встречи с Ксюшей ясно ничего не стало. Наоборот, я окончательно запуталась. Где мой Руслан и эта девица? Что у них вообще общего? Мой муж, интеллектуал, умница, с которым можно было поговорить на любые темы, и эта девчуля из запрещённой сети, которая наверняка постит не только утренний кофе, но и каждый свой чих. Уж в чём-чём, а в публикациях я разбираюсь. Как знаю и то, что меня тоже многие считают той самой инстасамкой, у которой в голове две извилины. В начале, когда только развивала блог, эти комментарии ранили. Руслан много раз успокаивал, говорил, что это зависть и только. Я давно нарастила носорожью кожу, плевать на негатив: собаки лают, караван идёт.

Собаки. Ксюша не пиявка, она — болонка. Безмозглая, красивая, и тявкает громко. И такую мой муж предпочёл мне. Сотня вопросов к нему: почему, зачем, за что? Но дело даже не в детях, не в том, что приелась, а… Просто: если я больше тебя не устраивала, почему не сказал прямо? Зачем были эти лицемерные попытки завести ребёнка? Какая тебе нужна была семья?

Я бы не просто бросила в лицо сотню вопросов, я бы это красивое лицо расцарапала: у меня тоже ногти есть, не только у болонки. Представляю, как разбиваю его идеальную скулу, и чуть ли не микро оргазм испытываю. Злость превращает в новое существо, такого за собой раньше не замечала. Вообще я человек очень мирный, вывести из себя практически невозможно. Руслана это больше не касается. Сжимаю сильнее руль, вклиниваюсь между двух зазевавшихся седанов, прибавляю скорость.

Спал с ней. Ещё и без презервативов. С ней. Кто ещё знал?! Набираю Славика, включаю громкую связь. Не берёт. Знает уже, боится? Холодно усмехаюсь: крысы уже бегут с корабля? А ведь я его другом считала…

Слава и Руслан, как день и ночь, всегда разными были, но при этом дополняли друг друга. Руслан — худощавый блондин с голубыми глазами, а Слава — широкоплечий черноглазый брюнет. Руслан — человек праздник, которому надо много внимания и обожания. Слава предпочитает отсидеться в углу с загадочным выражением лица, будто Мефистофель. И в то же время Руслан — лёд, расчёт и тактика со стратегией. А Слава — пламя, которое сходу рванёт, спалит напалмом, а потом будет разгребать последствия.

Конечно, он всё про Ксюшу знал. Я не дура, понимаю. И не дура, чтобы злиться, ведь сама не знаю, как бы на его месте поступила. Но посмотреть в глаза и спросить должна. Не для того, чтобы дружбу на прочность проверить, а чтобы… Что? Наверное, нож в сердце провернуть.

Как я любила Руслана, наверное, никому никогда не объяснишь. До сих пор люблю, но два дня всего прошло, а от любви уже половина осталась, как пол сырной головки, которую крысы съели. Две: Руслан и Ксюша. Телефон звонит, скашиваю глаза: менеджер. После первой тысячи подписчиков наняла, иначе никак.

— Таюш, привет, солнце! — Анфиса сразу начинает говорить быстро, как будто кто-то подгоняет, хотя, зная её, она может при этом спокойно пить кофе на своей кухне. — Ты говорила, что подумаешь, прости, что давлю. Солнц, ну, правда, давай уж соглашайся, а? Боишься Руса оставить? Я тя умоляю, он прекрасно поживёт, отдохнёте друг от друга. Да и на выходные сможет к тебе приезжать, если время будет!

Да. Вздыхаю. Анфиса неделю назад рассказала о заманчивом предложении спонсора моего канала: производителя итальянской посуды, оливкового масла и специй — снять ряд передач в Италии. Концепт простой: я езжу по городам и в каждом небольшом — именно небольшом, ведь смысл в раскрутке живописных уголков — снимаю блог с местными жителями и местным фирменным блюдом. Заманчивая работа мечты, которую я ставила на стоп из-за беременности. Что теперь останавливает?!

— Фис, — обрываю поток. — Я согласна. Только у меня условие небольшое. Надо по времени определиться.

Тишина. Потом визг, и только после:

— Ты серьёзно?! Таюша! Мы проведём полгода в Италии, прикинь?! Море, виноградники, горячие итальянцы… Ладно, ты замужем, но я точно найду себе жеребца! Сегодня же свяжусь с Антонио, он будет в восторге!

— Фис, полагаюсь на тебя, — отвечаю, быстро прощаюсь, зная: она землю копытом будет рыть и весь день на телефоне висеть. Люблю, но сейчас не до неё. А вот Италия… Да. Так и сделаю. Отвлекусь, забудусь. Забуду. Почти двадцать лет жизни. И не могу сказать, что на помойку, не могу заставить себя обесценить наш брак, нашу любовь. Ведь счастлива как никто была, думала, живу у Христа за пазухой. У родителей единственная и любимая дочь, у мужа — первая и единственная девочка, девушка, женщина… Сколько раз он мне эту песню пел? И каждый раз я в слёзы.

Кто-то на гелике пытается подрезать, невозмутимо еду по своей полосе. Правила учи, мудила. Открывается пассажирское окно. Ну, так и есть: лицо, не обременённое интеллектом, орёт что-то про мартышек с гранатой. В этот момент телефон снова звонит. Слава.

— Прости. На совещании был. Давай выпьем кофе?

Слава всегда так — сходу в прорубь, без предисловий. Если бы лежал на плахе, сам просил бы рубить голову скорее, в этом весь он.

— Давай. Только не у вашего офиса. Давай на Остроженке.

Там находится небольшое кафе, уютное и не привлекательное для туристов — дороговато. Зато с парковкой всегда норм. Приезжаю первая, в туалете долго смотрю в зеркало, просто опустив руки в холодную воду. Ощущение, что похудела килограмм на десять, хотя и так едва до пятидесяти двух дотягивала. Выдыхаю.

Слава приходит, когда успеваю съесть салат. С удовольствием заказала бы что-то солиднее, но банально кусок в горло не лезет. Окинув взглядом, Слава грустно вздыхает и как будто сдувается. Садится, делает заказ, достаёт сигареты. Знает: тут курить нельзя, но нервно постукивает длинным загорелым пальцем по ребру пачки. Смотрит в окно.

— Ненавидишь меня? — говорит тихо, не глядя в глаза.

— Нет, — отвечаю так же тихо. За что? Молчал, хорошо. А я бы поверила? Не возненавидела бы его за такие новости, даже если это бы оказалось правдой?

— Правда? — Слава смотрит со смущающей болью. Как будто его предали, не меня. Или словно ему за меня больно. — Прости, — криво улыбается и наконец прекращает терзать сигареты.

— Давно? — только и смогла спросить. Затаила дыхание.

— Насколько я знаю, несколько месяцев. — Зато честно. Болонка то же самое сказала. Слава виновато жмёт плечами. — Я её лично не знал. Видел один раз только.

— И что он про неё… — голос ломается. Сжимаю губы: не опущусь до выяснения подробностей. Нет. Нет, это слишком пошло.

— Он тебя любит. — Слава произносит это так, словно каждое слово через силу. Но вижу — верит в то, что говорит.

— А я его больше нет.