Несломленный

Глава 2. Лана

Воспоминания Бахтияра

Встав из-за стола, топаю к старенькому компу. Съёмная хата, мягко говоря не очень, но зато дешёвая. А баблишко надо бы поэкономить.

- Может ещё за одной сгонять? – захмелевший дружбан требует продолжения банкета. У меня нет ни настроения, ни желания поить товарища. Захар – парень весёлый, но падкий на халяву, а я, вернувшись из армии, решил завязать с масштабными гулянками за собственный счёт.

- Только если скинешься… – мат вам, дорогой друг, и идите на хутор, ловить летних бабочек. Скривив симпатичную мордаху, Зоха падает на диван:

- И чего мы делать-то будем?

- Снимать штаны и бегать… Не знаю как ты, а я планирую в игрухи порезаться, – упав в кресло, поворачиваюсь спиной к товарищу.

- Кабзда, братан… Ну ты даёшь… По бабам идти нужно, а он на мышку дрочит, – недовольный гнус другана зудит над ухом, как надоевший комар.

«Хах… Опять тёлки… Надоели… Вот честно, даже не соскучился за год службы».

Армия не тюрьма строго режима, найти подругу на день было совсем несложно. Ушёл в увал, пошлпилился и назад под тёплое крылышко ВС РФ. Правда, последние четыре месяца были на сухом пайке, после учебки решил согласиться на предложение молодого литёхи и перевестись в Армению. Точнее, на границу.

Прим. автора: литёха – лейтенант.

Девушки там, конечно, красивые, но вот только здоровенные родственники, выглядывающие из отпидоренных до блеска семаков и намекающие кулаками на женитьбу, начинали напрягать.

Прим. автора: семак – жигули седьмой модели.

Мне попросту надоело искать беспроблемных девчонок.

«Наскучила лёгкая добыча…»

Пусть я молод телом, но стар душой. В свой 21 год страшно хочется иметь близких людей, которым не будут нужны деньги, связи или мои способности выбираться из глубокой жопы.

«Хочу, чтобы меня любили просто так».

Фыркнув, молча открываю браузер на древнем ноутбуке. Надо бы последнюю игру скачать. Экран блеснул бело-голубой заставкой набирающей популярности соцсети, едва слышно пискнула новая заявка:

«Лана Ивановна хочет добавить вас в друзья».

«Лучше отсидеть на зоне, можно и «пятнаху»,

Чем с тобою фармазонить, ехай… Ехай на х-й!

Ехай на х-й! Ехай на х-й!

Ехай на х-й! Навсегда!»

Новый куплет, распеваемый Шнуром, вырывает из того самого, проклятого дня. Дня знакомства с Ланой.

«Это точно… Отсидеть на зоне несколько лет было бы лучше…»

И я ни разу не утрирую, что баба поломала мне жизнь, что тюрьма. Робкая и нежная с виду брюнетка оказалась жадной, расчётливой дрянью. До беспамятства влюбившись, кинулся в омут с головой в отношения. На момент начала нашей «дружбы» девушке было семнадцать, и мы полгода ходили, держась за ручки.

«Хоть на это мозгов хватило».

А то в нынешних обстоятельствах мадам не погнушалась бы и заявление накатать. Сказала бы, что против воли, растлил, принудил и так далее.

Когда дошло до дела, оказалось что барышня давно уже не девственница.

«Пробу ставить было некуда».

Дебил…Бежать надо было тогда. Но как же… Такая кроткая, такая милая… Постепенно красотка снимала с себя маску нежной, ласковой малышки, медленно показывала когти и зубы, вонзаясь в сердце. Ланка еле-еле закончила 9 классов, но в жизни была умнее, чем пятеро китайских мудрецов.

Сучка шустро смекнула, что я золотой билет в безбедную, ленивую жизнь. Как только до меня дошло, что нужно спасаться, сверкая пятками, коза неожиданно забеременела.

«Внезапно, как же...»

Само собой, не ветром надуло, но я всегда предохранялся, а здесь бах и две полосы. Бывает, но редко.

«Сучка сама призналась».

Во время очередной ссоры, Ланка в порыве гнева рассказала, что напрасно тогда прокола презервативы. И второй раз залетела тоже зря.

«Блядь».

- Бах, но хорош дурака валять… Помирись ты уже с женой, – Михайлович хлопает меня по плечу, – Ну, гульнула баба, с кем не бывает. У вас же дочки.

Грозно глянув на шефа, скидываю руку Рената:

- Нет.

- Вот и правильно, – довольно мурлычит Ирочка, – В одну реку дважды не войти.

- Да завянь ты, трясогузка. Тебе лишь бы жопой покрутить. А там семья! – недовольная мина Михалыча, заставляет администраторшу ехидно фыркнуть.

- Ага, семья! Верная жена ждёт не дождётся мужа, да у неё за два года с десяток хахалей сменилось. Хранительница очага, блин, огонь чрева чужими палками топит.

«Да жёванный крот!»

Два года я живу на работе, в прямом смысле. Днём уборщик, слесарь, сантехник, электрик, короче, мастер на все руки, а по ночам охранник. Старый татарин дико обрадовался, когда два года назад, я припёрся в Олимп с вещами и попросил разрешения пожить в сторожке, начальник быстренько избавился от охранника, а мне накинул аж три тысячи к зарплате.

Два года назад в очередной раз застукал «любимую» жену на чужом хую. Молча собрал вещи и ушёл под гневные крики супруги. Стерва громко орала, что я не мужик и таких вагон найдёт.

«Видимо, всё ещё ищет».

Когда через неделю, пришёл домой, повидаться с дочками, дверь мне открыл тот самый х*р, на члене которого так активно скакала Лана. Ехидно скалясь, мудак, стоя на крыльце в одних трусах, промямлил что-то про неудачников и занятое место. Пришлось объяснить недомерку ху из ху.

«Как только у козла зажили нос и челюсть, он сбежал, сверкая пятками».

А освободившееся место занял следующий кандидат, а после ещё один и так далее…

- Не смей приходить к нам! Понял! Пусть привыкают Сашеньку называть папой! – визжала в трубку горе-мать. Сашенька, Пашенька, Лёшенька… Татких папаш у девчонок сменилось немерено…

А я уже не хочу в это лезть. Сначала боролся, пытался настаивать, всё заканчивалось скандалами. Ланка с каждым днём всё больше и больше настраивала малышек против меня. Старшая, Маруська, в последнюю встречу закатила истерику и с воплями: «Папа плохой! Боюсь!», убежала в дом.

«Нож в спину от любимой супруги».

Оставил попытки и борьбу, устал...

Верно… В одну реку дважды не войти, а я, дурак, трижды пытался. Не вслушиваясь в перепалку между Ренатом и Ириной, снова сбрасываю входящий.

- Вот и правильно, – смазливая блондинка берёт меня под руку, и, прижавшись, костлявым бедром, тихо чирикает, – Есть планы на вечер, Бахтиярчик?

Искоса глянув на осмелевшую бабёнку, криво ухмыляюсь:

- В сауну собираюсь.

- Ой, здорово… Я так люблю париться, – голос Ирины становится слаще медовой патоки, слегка наклонившись, барышня демонстрирует глубокое декольте.

- Ну так иди в баню… – сбросив цепкие девичьи ручонки, отправился в сторожку за инструментами. Электропечь в сауне Олимпа давно барахлит, посмотреть нужно срочно.

«Раньше жил и не тужил, а с тобой дал маху.

Лучше б с черепахой жил, ехай…

Ехай нахуй!»

Какая настырная, трезвонит целый день.

- Чего тебе?! – рыкнув трубку, крепко сжав свободный кулак. Мелодичный голос Ланы ядовитой песней вгрызается в барабанные перепонки:

- А что так грубо, котик мой татарский?

- Пошла ты в задницу, киска акционная, – рыкнув в ответ, приготовившись бросить трубку.

- Баха, дай мне денег. Продукты не на что купить.

Вот так и знал, бывшая жёнушка звонит мне только по трём поводам. Первый – рассказать, какое я дерьмо, неудачник, мразь, козёл, скотина нужное подчеркнуть. Второй – похвастаться очередным хахалем, за которым как за каменной стеной, не то что со мной. Ну и третий, самый основной – деньги. До официального развода руки не дошли, да и любой день отсутствия на работе – минус деньги. Михалыч не оформлял меня в штат, так что я получаю чёрную зарплату, каждая смена стоит около 1500 тысячи, плюс доплата за должность сторожа. Ренат частенько даёт различные шабашки, то дома котёл починить, то корешу с ремонтом помочь, то подсобить в магазине старого татарина.

«В месяц набегает 40-50 тысяч».

Копейки по сравнению с предыдущим местом, но в моём захолустье больше и не заработать. Львиная доля уходит Лане и детям. Бывшая жена и дочки остались в доме, купленном на мои деньги. Уходя, я забрал только свои трусы, штаны, пару кофт, куртку и старый ноут, всё остальное бросил.

«Новые сожители шалашовки не побрезговали остатками чужого гардероба».

Пару раз видел её трахалей, гоняющих в моих бредовых вещах.

Хитрая сучка не работала ни дня, но привыкла вести праздную, беззаботную жизнь. А теперь, когда мои доходы упали в почти двадцать раз, козе приходится вертеться.

«Жаль, что её старания сводятся только к одному – вынести мне мозг».

- Я тебе вчера тридцадку кинул, – скрипнув зубами, продолжаю нежеланный разговор.

- Ой, не занудствуй, потратили мы. Долги по коммуналке заплатили, – раздражённый голос жадной девки звенит в ухе.

- Какие, блядь, долги?! Идиота из меня делаешь? Ваши счета до сих пор я оплачиваю. И, кстати говоря, какого хуя? Кто там живёт, тот пусть и платит, – желание придушить наглую тварь растёт в геометрической прогрессии.

- Дай денег! Охренел совсем, решил детей голодными оставить?! – противная сучка переходит на ультразвук. Убрав телефон от уха, слушаю девичий ор, щедро сдобренный матами. Через несколько минут визг недорезанной свиньи стихает. Самое время продолжить:

- Лана, ты забыла, что я получаю максимум полтинник. И вчера отдал тебе большую часть зарплаты. Куда ты потратила тридцать тысяч?

- Не твоё собачье дело! Так дашь, или нет?

- Нет, – хмыкнув, представляю перекошенное от злобы смазливое лицо.

- Да пошёл ты на х**н! Козлина, лучше бы тогда в Сирии загнулся! Или в больнице сдох! Ненавижу тебя, Мансуров!

Традиционные ругательства и проклятия сыплются из телефона.

«Это взаимно, детка».

Положив трубку, ищу взглядом нужные мне инструменты. Почти разряженный агрегат всхлипнул тихим пиликаньем.

«Наверное, сообщение с матами прислала».

Желание выбросить мобилу в окно было очень соблазнительным, но внутреннее чутьё мигало разноцветными диско-огнями:

«Произойдёт что-то хорошее!»

Подумав несколько минут, всё-таки подчиняюсь странному зову и открываю входящее сообщение:

«Алиса ответила вам взаимностью, не упустите свой шанс».