Что-то не так

Фу Чжиюань не ожидал, что первая "плохая новость" в новом году придет не с работы, а от его возлюбленной. В 11.30 утра в кафе было немноголюдно. Это был прекрасный день, ярко светило солнце, и свет, отражающийся через большие стеклянные окна, был ослепительным и теплым. У Фу Чжиюаня несколько сильная близорукость, сегодня он слишком торопился на свидание, спал два раза и случайно достал из ящика пару контактных линз, чтобы надеть, когда выйдет, рецепт годичной давности и уже не совсем подходит. Поэтому он сел на место у окна, и двойной эффект солнечного света и контактных линз привел к тому, что он не мог очень четко видеть лицо человека напротив. Линь Сяочжи выглядел все так же, не сильно отличаясь от тех двух лет, которые они провели вместе, выглядел спокойным и утонченным, с атмосферой "успешного человека". После сегодняшнего кофе они не виделись две недели - Лин уехал в командировку в Южную Африку и в промежутке между ними почти не общался. Время от времени кто-то входил в дверь кофейни, впуская прохладный ветерок снаружи, а зимний солнечный свет создавал у людей иллюзию, что здесь все как у Линь Сяочжи. "Как вам Южная Африка?" Сделав глоток кофе, который был немного горячим, ФуЧ жиюань слегка нахмурился, затем поставил его на место и спросил. "Все в порядке, слишком жарко". Линь Сяочжи сказал, он сдвинул свое тело в сторону и нахмурился так же, но Фу Чжиюань не заметил этого: "Сколько раз я тебе говорил, не пей горячий кофе, ты легко получишь рак пищевода". Тон был резким, но не слишком громким, как и каждый раз, когда они ссорились. Фу Чжиюань тихо вздохнул и подождал, пока другая сторона заговорит. "Сяоюань, я не могу держаться". Линь Сяочжи на мгновение замолчала и заговорила, сопровождаемая очень тяжелым вздохом. "Хм." Фу Чжиюань ничего не сказал. "Я дома ......." "Ни хрена себе, на улице холодно, брат". Слова Линь Сяочжи были прерваны, когда в дверь вошла девушка, одетая вычурно, в большом красном пиджаке и довольно громко говорящая, она прошла внутрь, приветствуя мужчину, сидящего за столом позади них, Фу Чжиюаня. Очень большая сумка девушки случайно коснулась руки Линь Сяочжи, когда она проходила мимо них, и на этот раз Фу Чжиюань ясно увидел, что Линь Сяочжи испытывает некоторое отвращение и немного присел внутри. Девушка сидела на сиденье спиной к Линь Сяочжи, а напротив нее сидел мужчина, одетый небрежно. "Ты слишком долго красишься". Голос мужчины не был похож на голос его сестры, он был низким: "Закажите что-нибудь выпить". Разговор продолжился на этом. "Моя семья выбрала для меня свидание вслепую, дочь выпускника моего отца". Линь Сяочжи продолжил: "Мне тридцать три года, Сяоюань, я единственный в семье". Фу Чжиюань все еще молчал, ожидая, пока Линь Сяочжи закончит. "Раньше я мог сказать, что занят своей карьерой, в последнее время моя мама, кажется, что-то почувствовала и постоянно звонит мне: "Ты мне очень нравишься, но это также правда, что я не могу быть с тобой вечно". Линь Сяочжи был выходцем из сферы продаж и умел владеть словом, всегда мог убедить человека в кратчайшие сроки, как он убеждал Фу Чжиюаня. Его интонации и выражения в сочетании с тремя повторениями "мне слишком тяжело" вызывали желание разрыдаться и сказать "я вас понимаю". Фу Чжиюань все еще молчал, он не был острым человеком, он родился, чтобы думать больше, чем другие, и всегда должен перебирать слова в голове, прежде чем он готов их сказать. Он просто смотрел на Линь Сяочжи через всю комнату, и теперь солнечный свет тайно двигался под углом, становясь менее слепящим, и лицо Линь Сяочжи постепенно становилось гораздо более четким в его представлении. Влюбленность Фу Чжиюаня в Линь Сяочжи носит более или менее "му цяньский" характер. Он сделал успешную карьеру, был из хорошей семьи и окончил Лигу плюща. Для Фу Чжиюаня три года назад не было ничего более привлекательного, чем человек, который изящно обсуждал с ним философию. Поэтому, несмотря на то, что они не очень подходили друг другу, он терпел, и после двух лет совместной жизни в этом "терпении" было чувство утопленной стоимости. "Значит, пришло время расстаться". Он смотрел на Линь Сяочжи и не двигался. Если внимательно прислушаться, то можно услышать некоторую дрожь в его голосе, но он изо всех сил старался ее сдержать. Линь Сяочжи кивнул головой. Фу Чжиюань положил руку на еще горячую белую фарфоровую кофейную чашку, тепло распространилось от его ладони до кончиков пальцев, заставляя его чувствовать себя менее дискомфортно. На самом деле, к этому моменту разговор был почти закончен. Фу Чжиюань не преследователь и тем более не подлый человек, и согласно его старому характеру, он должен был встать, одеться и уйти. Но он этого не сделал, он вдруг улыбнулся и сказал мягким голосом: "Только что та девушка дотронулась до вас, когда проходила мимо вас, вы поспешно убрали руку назад". Голос Фу Чжиюаня был мягким, когда он понизил его, как и его ворчание во время секса, и он продолжил, "Как ты становишься твердым с девушками". Это был не вопрос, а утверждение. Линь Сяочжи подталкивали и подталкивали, и, будучи таким гордым, он мог только опустить голову и замолчать. Он принял решение и сделал свой выбор, ему было все равно, что говорит стоящий перед ним любовник, любовь была истинной. Возможно, он никогда в жизни не найдет такой хорошей, такой прекрасной, такой красивой возлюбленной, как Фу Чжиюань. Но он выбрал другую сторону и отпустил руку. Фу Чжиюань встал, надел пальто и приготовился уходить. Он был голоден и планировал пойти поесть лапши рядом с домом, прежде чем встретить мать из аэропорта. Кофе сегодня был невкусным, а бариста, вероятно, был таким же бессонным, как и он. Встав, Линь Сяочжи окликнул его, чтобы остановить. "Сяоюань, вообще-то ......", - казалось, Линь Сяочжи была немного опечалена, и я не знаю, было ли это просто Фу Чжиюань, - "Я замужем и могу поддерживать связь". В тот момент, когда он сказал, что может поддерживать связь после свадьбы, любовь, которую она испытывала к этому человеку, полностью разрушилась. Верблюд шел по пустыне два года и был уже измотан, поэтому даже если бы солома плавала мягко, этого было бы достаточно, чтобы он упал. Когда он стоял здесь, Фу Чжиюань почувствовал, что его тошнит, и в то же время ему хотелось немного поплакать. Он пришел только для того, чтобы расстаться, так почему Линь Сяочжи должна была сокрушить последнюю частицу доброты и сказать ему такие отвратительные слова. Это была правда, что он не хотел расставаться, но также было правдой и то, что он не был заинтересован в поддержании гомосексуальных физических отношений с женатым мужчиной. "Извините." Рядом с ним раздался низкий голос, и Фу Чжиюань поднял голову и увидел перед собой мужчину с челкой, немного длинноватого на вид, с парой тонких, вздернутых глаз, которые смотрели на него без выражения. "О." Фу Чжиюань замер, его глаза немного покраснели, он поспешно одернул воротник куртки и вышел, не оглядываясь. "Брат! Я хочу клубнично-сырный, не покупай не тот". Перед тем как выйти из кафе, Фу Чжиюань снова услышал немного скрипучий голос девушки. Вместо того чтобы сразу взять такси, он свернул в соседний переулок, к задней двери ресторана, где курили несколько человек. Место было немного грязным, со слоем жира на полу и неприятным запахом объедков, короче говоря, не очень приличным. Он просто хотел найти место, где можно было бы подышать свежим воздухом и изменить свое настроение от только что пережитого уныния, ведь после обеда к нему приезжала мама, и он должен был встретить ее в аэропорту. Сидящие на корточках курильщики заметили его приближение, взглянули на него, никому не было дела, и продолжали болтать вместе, Фу Чжиюань стоял рядом с выброшенным синим дырявым диваном, пытаясь сдержать свои эмоции. Плакать было бесполезно, но иногда трудно сдержать себя, даже если знаешь, что это бесполезно. "Что мы будем есть потом? Чизкейка больше нет, я хочу получить этот хлеб". От входа в переулок донесся девичий голос, громкий и скрипучий. Фу Чжиюань нахмурился и повернул голову в сторону, чтобы увидеть мужчину и женщину, сидящих позади них в этом кафе. Девочка достала сигарету и закурила, а мальчик ждал неподалеку. Его телефон внезапно завибрировал, Фу Чжиюань достал его и увидел WeChat от Линь Сяочжи. -- Сяоюань, ты возвращаешься? Кажется, здесь не так-то просто поймать такси, хотите, я вас подвезу? Вскоре пришло второе сообщение. -- Я действительно люблю тебя, прости. Фу Чжиюань все еще плакал. Он долго сдерживал слезы, но наконец не смог этого сделать, стоял в этом грязном углу, слезы падали вниз, дырявый синий диван рядом с ним, смотрел с иронией. Он плакал не потому, что потерял свою любовь, а потому, что испытывал смешанные чувства. Было приятно быть с Линь Сяочжи, но, очевидно, это был плохой конец, и он не хотел мириться с тем, что возлюбленная, которая ему когда-то так нравилась, говорила такие морализаторские вещи, создавая впечатление, что все те чувства, которые он дарил, были более или менее бессмысленными. Легко отказывать другим, но трудно отказывать себе. Заглянув прямо внутрь, Фу Чжиюань уронил слезы, и плакал он не из-за Линь Сяочжи, а из-за себя. Гу Чоу заметил этого человека в кафе. Когда он сделал заказ, он стоял в очереди позади него и отчетливо слышал, как другой мужчина сказал: "Сделайте кофе погорячее". Затем он повернулся, они посмотрели друг на друга, и второй мужчина быстро направился к сиденью - там сидел человек. Потом был случай, когда он пошел покупать чизкейк для своей кузины, когда этот человек стоял посреди дороги, и он крикнул ему, чтобы тот подвинулся, а тот поднял голову, его глаза, все еще тусклые, слегка потускневшие, светились красным, посмотрел на себя несколько секунд и отчаянно зашагал прочь. Затем наступило настоящее, он пошел со своим кузеном покурить, место было грязным и вонючим, ему так не понравилось, что он убедил своего кузена выкурить несколько затяжек и уйти, посреди своей скуки он поднял голову, чтобы осмотреться, и увидел высокого, худого человека, стоящего в углу. Его зрение было очень хорошим, немного пугающе хорошим, поэтому он ясно заметил, как дернулись плечи другого человека, который не должен был улыбаться стене, иначе это было бы слишком психотично. "Брат, как твоя работа?" Его двоюродный брат заговорил, и Гу Чоу пришел в себя. "Все в порядке, думаю, меня переведут на несколько месяцев в поле, после года". Гу Чоу сказал. "О, так ты уже влюблена?". Моя кузина говорила немного осторожно, но все же сплетничала. "Не лезь не в свое дело". Гу Чоу бросил на него взгляд и сказал глубоким голосом. Человек на другом конце, наконец, сдвинулся с места и направился в ту сторону, к входу в переулок, который был не глубоким, а Гу Чоу и ее сестра стояли возле входа, всего в нескольких шагах от самой внутренней его части. Когда они проходили мимо, Гу Чоу снова хорошо рассмотрела лицо - оно все еще было очень манящим, с красивыми чертами, возможно, потому что он плакал, и его глаза были влажными, когда он проходил мимо них, но его взгляд казался немного холодным. "И, разве этот парень не сидел позади нас? Как будто он плакал?" Моя кузина сказала, указывая на заднюю дверь после того, как человек полностью вышел. "Не лезь не в свое дело". Гу Чоу повторил слова еще раз. "Он разлюбил, я думаю, я только что услышала, парень порвал с ним". Кузен сказал. Гу Чоу замолчал и посмотрел на нее пустым взглядом. Это был прекрасный день, светило солнце, но ветер был немного сильным. Гу Чоу был поднят кузиной, чтобы выпить кофе, и ждал ее целый час, сейчас была почти половина двенадцатого, он был немного голоден, а его глаза опухли после того, как вчера из-за бессонницы он спал всего три с половиной часа. Затем он также встретил Фу Чжиюаня, который сидел за столом напротив него, после разрыва со своим парнем и пришел в переулок, чтобы снова поплакать. Он стоял и думал о многом, и наконец остановился на одной ночи: Фу Чжиюань был прижат им к гостиничному дивану, он делал это до тех пор, пока не закричал, голос его был немым, а глаза красными. Это был единственный раз, когда у них был секс, когда Фу Чжиюань загулял, выпил слишком много, и его отвез в отель Гу Чоу, который заплатил за номер и уехал посреди ночи, и больше у них не было никаких встреч. То ли Фу Чжиюань совсем себя не помнил, то ли они снова встретились в такой сцене. Гу Чоу почувствовал, что что-то не так.