Орвилл: золотое королевство

Глава 2

Сегодняшние дни.

Назойливые солнечные лучи, проникающие сквозь белоснежный узорчатый тюль, бегали по нахмуренному лицу парня. Его веки подрагивали, дыхание было сбивчивым и учащенным. В руках он отчаянно сжимал мягкое серое одеяло, ворочаясь в постели в попытке вернуться в реальность из очередного кошмарного сна.  

На протяжении двух лет Траэрну снился один и тот же сон в средневековой обстановке, где на глазах у сотни незнакомых людей в разноцветных мантиях его вели к виселице, надевали на его тонкую шею петлю, а после открывали люк под ногами. Он всегда просыпался на этом моменте, ощущая острое чувство удушения на собственной шее, будто петля из сна находилась на его шее в реальности. После подобного кошмара Траэрн каждый раз подолгу сидел на кровати и  невидящим взглядом смотрел на белоснежную стену, пытаясь отдышаться после очередного удушья. Он понятия не имел, почему ему снился один и тот же сон с средневековой тематикой перед незнакомым золотым замком. Местность вокруг выглядела больше сказочной, слишком яркой и необычной, словно сошедшей со страниц детской книги, что совершенно не вязалось с происходящими ужасными событиями.

Людей вокруг он видел впервые. Даже человек в черной мантии, смотрящий на него с первого ряда прямо в упор, был не знаком Траэрну, но он так отчетливо видел чужое грубое лицо, что не мог поверить в созданный его фантазией образ. Этот человек выглядел слишком реально, как и мир вокруг, от чего парень терялся в догадках насчет первопричины появления мучающего его сна.

Неожиданно Траэрн начал задыхаться. Он резко сел на кровати, отчаянно хватаясь руками за горло в попытке снять с шеи тугую петлю, которая реалистично перекрывала доступ кислороду. Чувство фантомного удушения прошло сразу, как только парень осознал, что вернулся из сна в реальность.

Несколько бусинок пота блестели на его лбу, ощутимо раздражая нежную кожу лица. Парень резко смахнул пот со лба и схватился руками за голову, запустив свои длинные пальцы в копну шоколадного цвета кудрявых волос, которые в свете солнечных лучей красиво отдавали золотом. Легкая тень от длинных ресниц падала на щеки.

С пухлых розовых губ парня срывался бессвязный шепот и рваные, жадные вдохи. Он все никак не мог прийти в себя после очередного реалистичного повешения.

– Снова этот незнакомый город. Снова люди в мантиях, – прошептал он, поднимая свои голубые глаза к потолку. – Снова виселица.

Протяжно застонав, Траэрн потер ладонями лицо, пытаясь отогнать дурной сон как можно дальше на периферию своего сознания. Он старался не придавать значения этим снам, поскольку придерживался мнения, что чем меньше он будет думать об этом сне, тем больше будет вероятность не увидеть его снова. Только с каждым днем его теория начинала давать трещину. Сон все равно возвращался бумерангом, а Траэрн просыпался каждую ночью от удушья.

На часах было ровно десять часов, когда он вышел из комнаты, на ходу надевая черную футболку. На его астеническом телосложении большинство футболок из гардероба висели, словно не подходили на несколько размеров, хоть и шли размер в размер.

Мимо парня в сторону ванной комнаты медленно прошла сестра, Аликса. Длинные белоснежные волосы девушки красиво переливались на свету и выглядели невероятно мягкими и ухоженными и, несомненно, притягивали взгляд. Хитрый взгляд благородного зеленого цвета глаз, совсем как у матери, всегда с вызовом был направлен на собеседника, что порой многих вводило в краску. На нежной бледной коже лица ярко выделялись густые черные брови и пухлые алые губы, приковывающие к себе больше внимания, нежели ненавистный для Аликсы маленький, кривоватый нос.

– На похороны собрался? – ехидно улыбнувшись, пошутила она.– Почему во все черное оделся?

– Так совпало, – в свою защиту ответил он и взглянул на свои вещи.

Действительно, сегодня он невольно надел исключительно черные вещи. Даже носки Траэрн выбрал черного цвета, а не любимые белые носки из серии с цитатами на тему анархии.  

– Просто признайся, что косишь под гота, – весело ответила сестра. – Вот не удивлюсь, если ты по вечерам подводишь глаза черной подводкой и слушаешь песни группы «Lacrimosa».

Траэрн издал смешок и покачал головой, подходя к двери ванной комнаты. Аликса встала у раковины и с невозмутимым видом достала из общего стакана с зубными щетками свою щетку с маленькими желтыми утятами. Выдавив на нее немного клубничной зубной пасты, она начала тщательно чистить зубы, иногда бросая хитрые взгляды на брата.

– Ладно, одно очко в твою пользу, – сдался он и закатил глаза, прислонившись лбом к косяку.

Вся веселость ушла с лица девушки, сменившись хмуростью и серьезностью, когда она заметила усталость во взгляде брата. Аликса знала о его ночных кошмарах еще с самого их появления и замечала, что они действительно беспокоили Траэрна.

– Может, тебе обратиться к специалисту? – выплюнув изо рта пасту, предложила Аликса.

– Я не псих, чтобы ходить по психологам, – фыркнул в ответ он.

– Траэрн, в этом нет ничего постыдного. Если тебя беспокоят эти кошмары, то лучше от них избавиться сейчас и не м****ь самого себя, – вытирая полотенцем лицо после умывания, ответила она. – Все же есть небольшая странность в твоих снах. Ты вообще гуглил, что они значат? Или, к примеру, что это за город? Вдруг это просто королевство из какого-то мультика, который мы смотрели в детстве, а твоя психика из-за каких-то переживаний решила выудить его из памяти и совместить вмести со страхами.

Она мельком взглянула на брата и посмотрела на свое отражение в зеркале, приглаживая волосы.

– Конечно, я ведь верю в вещие сны, – съязвил парень и легонько оттолкнул девушку от раковины, доставая свою зубную щетку. – Пойду к гадалке схожу. Может, что-то дельное скажет.

– Эй! – возмущенно воскликнула она и нахмурилась. – Я тебе пытаюсь помочь, а ты язвишь.

Аликса возмущенно толкнула его в ответ с явным озорством во взгляде. Траэрн не ожидал от сестры таких действий, потому не устоял на ногах и упал на холодный черный кафель.

Звонкий смех девушки наполнил небольшую комнату, создавая звонкое эхо. Вскоре смех переместился в коридор, когда девушка увидела, как Траэрн резко поднялся на ноги с явными намерениями отомстить, и бегом направилась в свою комнату. Брат последовал прямо за ней.

– Маленькая букашка! – прокричал он ей вдогонку.

Смеясь, пара вихрем влетела в комнату Аликсы. Их громкий топот был слышен во всех комнатах дома, особенно на первом этаже. Если бы родители в данное время суток находились не на работе, а дома, то побеспокоились о сохранности особо хрупких вещей.

– Кто бы говорил, – возмутилась Аликса, запрыгивая на кровать. – Мы родились в один день!

Маленькая белая подушка полетела в парня и попала ему прямо в лицо. Затем последовала вторая подушка, а за ней третья. Девушка с явным наслаждением кидала их в брата, стараясь ударить посильней, чтобы остаться в победителях. В ее глазах пылал огонь веселья и озорства, который невозможно было потушить. Он завораживал, как настоящий огонь, и привлекал внимание.

Королевство Орвилл.

Огромные королевские покои, размеры и великолепие которых впечатляли. Золотая трехъярусная люстра с хрустальными капельками слез, переливающимися в свете утренних лучей всеми возможными цветами, висела прямо в центре комнаты. Расписанный самыми талантливыми художниками высокий потолок ведал, как именно передавался королевский трон. После большой войны, когда собрание независимых видов потеряло свою значимость, множество царей успели побывать на троне и внести в историю свою лепту. Проявили себя со всех сторон и остались в памяти Орвиллцев, какими они были: добрыми, злыми, эгоистичными, смелыми, умными и кровожадными. С того самого момента, когда Рхетт по значимости отошел на вторую ступень, отдав бразды правления одной личности, Орвиллцы познали многое. Горечь утраты. Суровость закона. Доброту царя. А также гонение. Но такого правителя, как Рексальду, невозможно было превзойти. Она являлась воплощением всех безжалостных царей, когда-то сидевших на троне. Она – злая, эксцентричная, кровожадная, целеустремленная, эгоистичная, отчасти сумасшедшая и сильнейшая из всех существующих в Орвилле жителей.

– Он жив! – воскликнула королева, сев на своей большой кровати.

Белоснежные волосы от беспокойного сна торчали в разные стороны и в некоторых местах были спутаны. Тонкие черные брови были нахмурены, из-за чего между ними появилась большая складка. От злобы ноздри королевы раздулись и делали и без того большой нос еще крупней. В попытке вернуть контроль над эмоциями она пухлыми руками сжимала края белоснежной ночной рубашки и гневно смотрела на собственный портрет на стене.

В покои тут же ворвались два Ангела со сверкающими белоснежными мечами в руках. Они испуганно взглянули на Рексальду, а после внимательно осмотрели помещение, явно не понимая причину подобного крика.

– Он жив! – повторила она, откидывая золотое одеяло в сторону и спешно вставая с кровати на холодный мраморный пол. – Гибрид жив! Эта мерзавка не убила его! Я собственными глазами видела, как он веселился с девушкой и говорил ей о своих снах. Он обрел силу, но пока не знает о ней. Его нужно найти раньше, чем этот гибрид узнает, кем является на самом деле.

Королева шлепала своими босыми ногами по мраморному полу, двигаясь вперед-назад. Пухлые пальцами она рвала на голове белоснежные волосы от переполняющей женщину злобы. От ощущения власти над чужими жизнями собственное эго ослепило ее настолько, что она не могла допустить даже мысли о возможном сопротивлении со стороны своей подданной, которая ранее не отличалась покорностью. Она наивно поверила в ложь Гвендолин и самонадеянно продолжала править с мыслью о полном истреблении гибридов, пока проблема с каждым годом росла и набирала силу.

– Но это невозможно, – не понимал Ангел.

– Ты не веришь моим словам? – закричала королева и зло взглянула на него.

В ту же секунду воин начал задыхаться, схватившись руками за горло с целью избавиться от удушающей давки. Его лицо покраснело, а глаза испуганно округлились. Второй Ангел, находящийся рядом со своим собратом, вперил испуганный взгляд на золотую стену, делая вид, что ничего не видел и не знал. Именно так нужно было вести себя, если желал сохранить в своем теле жизнь.

– Верю, ваше величество, – прохрипел Ангел, находясь на грани жизни и смерти.

Этих слов было не достаточно, чтобы заслужить прощение. Его глаза закатились в беспамятстве, и безжизненное тело упало на пол с громким звоном железных доспехов. В армии Ангелов на одного Орвиллца стало меньше.

– Приведи сюда изменницу, – зло приказала королева и прошлепала маленькими пухлыми ногами к высокому окну, занимающему добрую половину стены во всю ее длину.

Ангел продолжал неотрывно смотреть в одну точку немигающим взглядом, явно не желая испытывать на себе могущество королевы.

– Насколько нам известно, Гвендолин после суда стала Перрией. Живет в лесах вместе с другими странниками, – нерешительно ответил он, сглотнув. – Ее невозможно отыскать.

Рексальда поджала от злости тонкие губы и через плечо крикнула:

– Тогда найди ребенка!

От такого крика воин зажмурился и совсем незаметно затрясся от страха. Он не хотел стать еще одним трупом в этой комнате. У него дома сидела с ребенком прекрасная жена, которую не хотелось оставлять вдовой вместе с горой проблем на хрупких плечах, поэтому смиренно кивнул и тихо произнес:

– Слушаюсь, королева.

Не желая больше испытывать судьбу, он откланялся и покинул покои, оставляя королеву наедине с мертвым телом своего собрата. Трясущимися руками Ангел закрыл большие двухстворчатые двери до тихого щелчка и оперся покрытым испариной лбом о золотые двери. Он как никто другой знал о кровожадности королевы, потому что лично зачастую помогал нести тела погибших от рук Рексальды Ангелов до Поля Мертвых, где хоронили всех умерших Орвиллцев. Но видеть собственными глазами то, как Рексальда жестоко убивала невинных подданных, и находиться в шаге от того, чтобы стать очередной жертвой – совершенно иное. Жалость по отношению к собрату заглушалась страхом за собственную жизнь и ярым желанием обезопасить себя и сделать все возможное, чтобы не оставить собственную семью без отца и мужа.

– Гектор, что произошло? – спросил Невадн, как только увидел Ангела в довольно странном положении у покоев королевы. – Я, кажется, слышал, как кричала королева.

Белоснежные глаза мужчины вмиг распахнулись, когда он услышал знакомый обеспокоенный голос. Он немедленно повернулся и посмотрел на Невадна таким взглядом, в котором без каких-либо усилий можно было заметить целый спектр отрицательных эмоций, испытываемых им в эту секунду. Мужчина понял все без слов.

– Нужно будет прислать кого-нибудь сюда, чтобы унести тело и похоронить, – сказал он и поспешил покинуть зал, но Гектор успел остановить его, крепко схватив за руку.

– Есть что-то еще? – спросил Невадн и подозрительным взглядом осмотрел Гектора.

Мужчина опасливо осмотрелся по сторонам по сторонам, внимательно всматриваясь вглубь бесконечных коридоров, в которых мог скрываться некто третий лишний. Только этого было недостаточно. Некто мог скрываться и за стенами, являясь их частью.

– Гибрид жив, – смело, смотря в глаза Невадну, ответил он и выпрямил спину. – Королева приказала найти его немедленно. Эту информацию нужно передать Осберту, ведь данный вопрос находится в его компетенции.

Некогда прежде подозрительное выражение лица мужчины сменилось удивлением. Он ожидал услышать, что угодно и был готов к абсолютно любым действиям, но к такому ответу он явно не мог морально подготовиться.

О гибридах в Золотом Замке никто не говорил около девятнадцати лет с того момента, когда казнили последних изменников, чья любовная связь была под запретом. С тех пор никто не решался даже говорить об этом, поскольку всем придворным Орвиллцам хотелось сохранить собственную жизнь как можно дольше.

– Как? – изумился Невадн и неосознанно сделал шаг назад. – Его же убили.

– Королеве приснился сон, в котором она увидела его, – опасливо оглянувшись, прошептал Гектор. – Аластеир, не все потеряно.

Он сделал несколько шагов к мужчине, подойдя практически вплотную, чтобы никто посторонний не услышал их диалог. В Золотом Замке у всех стен были уши и глаза. Все, что говорили в нем, всегда было услышано кем-то посторонним, лицом заинтересованным, верным королеве.

– Королева все равно найдет его и убьет, – в ответ прошептал Аластеир и отвел опечаленный взгляд в сторону. – Не стоит строить надежды и верить в лучшее, если не хочешь разочароваться в жизни еще больше, чем сейчас.

Из-за слов Невадна перед глазами Гектора проскользнули ужасные картинки недавних событий. Аластеир был одним из тех самых Орвиллцев, которые перестали верить в прекрасное будущее и возможное спасение; прекратили кормить себя надеждой на скорейшее изменение своего положения и существовали в этом мире, подчинившись всем его законам и следуя устанавливаемым правилам. Именно они были желаемым плодом деятельности королевы – бесхребетные, слабые, подавленные, трусливые не имеющие своего мнения Орвиллцы.

– Твое дело верить в наше спасение или нет, – не унимался Гектор, – но гибрид жив. А значит, скоро все изменится.

Наивная, как сказал бы Аластеир, бессмысленная вера в гибрида поразила Невадна. Он никогда прежде не видел во взгляде знакомого столько надежды и детской веры в лучшее, что ему невольно стало жаль мужчину. Ведь когда королева найдет и казнит гибрида, он вновь падет духом и окончательно сломается.

– Мне тебя искренне жаль, – признался Аластеир и похлопал Ангела по плечу. – Правда.

Он последний раз посмотрел на Гектора взглядом, наполненным сожалением и болью, и ушел по направлению к восточному крылу, так больше ничего и не сказав. Их разговор был окончен, но Гектору так сильно хотелось крикнуть Невадну вслед о его ошибочном мнении, что пришлось прикусить язык и прикрыть глаза, ведь он не хотел показаться упертым парнишкой, который привык спорить с взрослыми из желания заявить о своем мнении.

Возможно, Аластеир был прав. Гектор рассматривал и этот вариант развития событий, но явно не желал его принимать. Он вновь стал надеяться на лучшее, вдохновляться новостью о выжившем гибриде, как когда-то давно – до того момента, когда казнили его брата за неповиновение.

Тяжелый вдох слетел с губ Гектора, и он, осмотревшись, направился следом за Аластеиром в северное крыло, так и не заметив притаившуюся за белоснежной колонной девушку. Она не желала подслушивать их разговор, но по собственной глупости не успела вовремя покинуть зал, провозившись с щетками для мытья полов. Когда же она опомнилась и поспешила скрыться из виду, то уже было поздно.

Девушка старалась дышать поверхностно и, по возможности, через раз, прижимаясь всем своим телом к колонне так, словно пыталась слиться с ней.

Ее волосы, точно золотые нити, переливались на свету всеми возможными цветами и в своей мягкости были сравнимы с шелком. Глаза цвета темного золота отражали всю глубину души прекрасного создания и никогда не могли соврать. На белоснежной нежной коже присутствовало легкое сияние, как и на мягких золотых губах, завораживая своей красотой и захватывая дух.

Служители Золотого Замка. Именно к этому виду относилась девушка. Главной задачей служителей Золотого Замка являлось сохранение замка и королевства в чистоте, обучение молодого поколения истории возникновения королевства и помощь в освоении собственных сил. Именно на них держалось благоустройство королевства и образование. Прекрасные создания, на плечах которых лежала большая ответственность, а вместе с тем и настоящее проклятье быть вечно привязанным к Орвиллу без возможности покинуть его государственные границы. Ведь служители Золотого Замка – это сердце самого Орвилла, его часть.

Как только шаги Ангела растворись в коридорах замка, девушка облегченно вздохнула и приложила руку к груди. От новости, которую она невольно подслушала, кружилась голова. Хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться в реальности происходящего. Эта новость была действительно важной для народа. Настолько, что могла разжечь в сердцах Орвиллцев давно погасшую веру в себя и свои возможности и подарить силу на сопротивление.

– Это должны узнать все, – прошептала она и, стуча небольшими каблуками о мраморный пол, подбежала к гобелену.

Очередное творение талантливейшего Аффинажа, который вложил в создание гобеленов всю свою душу и самые лучшие материалы, чтобы создать нечто восхитительное, в своей красоте превосходящее любое другое творение какого-нибудь известного или малоизвестного Аффинажа.

Девушка приложила некоторые усилия, чтобы отвести от стены край довольно тяжелого полотна, за которым скрывалась небольшая дверь, и внимательно осмотрелась по сторонам. Вокруг была лишь звенящая тишина и ни намека на любое живое существо поблизости.

Золотая дверь поддалась сразу же, как только девушка дернула за ручку, и тихо открылась вовнутрь. Поток яркого золотого света окутал ее с ног до головы вместе с приятным теплом, которое легкой волной накатило, приятно лаская кожу.

Служительница замка сделала всего лишь один шаг вперед и сразу оказалась в просторной золотой комнате с большими окнами, выходящими на королевский сад.

Мало кто из присутствующих Служителей Замка обратил внимание на появление девушки. Они были заняты постоянными разговорами между собой за чашечкой ароматного чая в перерывах между работой, как это происходило у них практически регулярно. В помещении царствовал гомон девичьих голосов, звонкий смех и звяканье фарфоровых чашек о блюдца. В таком шуме невозможно было услышать даже собственные мысли, не говоря уже о том, чтобы уловить тихий хлопок двери.

– Эй! – все еще находясь у двери, крикнула девушка.

За небольшими белоснежными столами, расположенными по всему периметру комнаты, никто даже не услышал неуверенный оклик одного из Служителей. Даже женщина у печи, терпеливо ожидающая процесса кипения воды в чайнике, не повернула голову ни на дюйм в ее сторону.

Глубокий вдох слетел с золотых губ девушки, и она, мысленно ведя отсчет от одного до десяти, крикнула так громко, как только могла:

– Гибрид жив!

В помещении сразу воцарила тишина. Чашечки горячего чая застыли в воздухе, поднесенные к губам прелестных дам. Теперь все внимание было обращено к вечно молодой девушке.

– Этого не может быть, – возмутилась женщина, сидевшая за столиком у окна. – Мы ведь собственными глазами видели, как Ангелы принесли мертвое тело последнего гибрида.

Служители закивали в знак согласия и наконец-то опустили чашки на блюдца, все еще обескураженные заявлением знакомой.

– Да, – согласилась другая девушка, сидевшая за столиком прямо в центре комнаты в гордом одиночестве. – Рексальда подтвердила, что это тот самый гибрид и ошибки не может быть.

Большинство присутствующих снова согласились и стали перешептываться, вспоминая события того дня. Они до мельчайших подробностей помнили тот день, словно он был вчера, и потому не могли найти причины, по которой их юная знакомая усомнилась в факте смерти гибрида. Королеву невозможно обмануть. Она вездесуща.

– Как оказалось, королева ошиблась, – деловито произнесла Служитель замка. – Она узнала об этом совсем недавно и сразу же приказала отправить на поиски гибрида всех Ангелов.

Служители шокировано переглянулись. Они были настолько поражены данной новостью, что не могли вымолвить хотя бы какое-нибудь слово, способное выразить личные переживания.

Безмолвно открытый рот женщины, сидящей в центре комнаты, резко закрылся. Она вяла себя в руки и вмиг посерьезнела.

– Тогда мы станем свидетелями либо революции, либо второй массовой казни, – заключила она, и все с глубокой серьезностью на лице согласились, понимая, что она как никогда раньше права.