Новейшая история. Провинциальные конфликты

Ч 1. Глава 5

Глава пятая.

•    А ты когда-нибудь слышала звуки африканской ночи? Шуршание, хлопанье крыльев ночных птиц, вой гиен…

•    Африка разная: там есть пустыни, джунгли, саванны, - Вика пошевелилась в шезлонге, устраиваясь поудобнее. Кроме белых помятых шорт на ней ничего не было. - А почему ты спрашиваешь? Хочешь пригласить меня на сафари? – Она удивленно вздернула брови и посмотрела на Грина, с трудом угадывая его черты лица, находящиеся в тени.

•    Да так… вспомнилось. Был я там, выполнял интернациональный долг в одном негритянском захолустье. Хотели наши старперы из ЦК построить коммунизм в отдельно взятой стране, да по рукам получили от капиталистов. А потом выяснилось, что дело вовсе не в коммунизме, а в алмазах, которые там хоть лопатой копай.

Грин бросил взгляд на высокие конусы Викиных грудей, светящиеся белизной на смуглом от загара теле и напоминавшие зажженные автомобильные фары.

«Все–таки она красива. Но непредсказуема, а поэтому очень опасна. Ум плюс авантюризм, умноженный на чрезмерные амбиции… Взрывная смесь! С одной стороны с ней можно заниматься серьезными делами, а с другой… Переступит через твой труп и двинется дальше, не оглядываясь. Правда она меня вроде бы любит, но любовь – дело зыбкое».

Грин давно считал, что Калач незаслуженно занимает место главы фирмы. Пригрелся возле печки и только снимает пенки, тогда как всю грязную работу делают другие. В словах Вики, когда они беседовали в постели после  сексуальных упражнений, часто проскальзывали подобные же настроения. Но как-то неявно, неконкретно.

«Вполне можно обойтись без него… Да и без Шагова тоже, - часто думал Грин. – Вика в подобных вопросах не хуже его разбирается. Но как она к этому отнесется? Похоже, что мы думаем одинаково, ходим вокруг одной и той же чашки со сметаной, да только договориться боимся… Намеки, полупризнания… Она тоже хочет быть на вершине пирамиды. А там хватит места и для двоих, если эти двое разнополые. Но кто-то должен сказать об этом первым… ».

•    Ты где, Саша? По какому поводу выпал из реальности? – раздался веселый девичий голос. – Не заблудись в собственных мыслях.

•    О чем это я? – Грин встряхнул головой. – Ах да! Алмазы лопатой… 

•    Ну и как? Накопал? – Вика хихикнула.

•    Не успел. Выкинули нас оттуда американцы. А насчет ночи… - Грин вгляделся в темноту сада. – У нас сейчас стоит ну прямо Африканская погода. – Он потянулся за стаканом с яблочным соком и, сделав два жадных глотка, поставил его обратно. - Располагалось наше подразделение то ли в саванне, то ли в полупустыне. Днем там постоянная жара, как сейчас у нас стоит, а когда стемнеет, то наступает самое лучшее время: тепло, ветра нет и появляется свежесть, бодрящая организм. Вот тут и начинается самая жизнь. При солнечном свете редко какую живую тварь увидишь, а ночью все выползают, жрут друг друга и веселятся. И люди там также предпочитают ночную жизнь, а днем сидят в своих логовищах и без крайней необходимости оттуда не вылезают. Завтра опять жара…

•    Мы тоже с тобой ведем ночную жизнь, - задумчиво проговорила Вика. – Днем – серость бытия, а ночью – африканские страсти.

Они сидели на веранде загородного особняка, снятого Александром Грином для их тайных встреч. Многое изменилось в жизни Вики за то время, что она, провела в Москве и не предвиделось конца и краю этим переменам. Уехала она тогда из Нижнего Новгорода вместе с Калачом не особо раздумывая о будущем, потому что настоящее, в которое, как Вика считала, она попала по ошибке, начало ее угнетать: эта железнодорожная контора,  зарплата в натяжку и подачки от Шагова за скоропалительные сексуальные контакты с ним и нужными ему людьми. И это она, дочь академика опустилась до такой жизни. Папашка, старый х**н, влюбился на старости лет в какую-то молоденькую щучку и умотал с ней в Штаты, прихватив свои научные мозги, отточенные на оборонных заказах. А там за мозги хорошо платят. И за изобретения тоже, которые он умудрился кому-то впарить за большие деньги. Вот так. И никакого мошенства. Сходил на могилку к мамочке, пустил слезу и поминай как звали. Дочку единственную, Викочку правда не обидел: купил ей квартирку в хорошем районе и денег оставил на первое время. Сначала звонил, присылал несколько раз с гонцами доллары, а потом пропал окончательно, сменив место жительства и не оставив американских координат. Вика сначала подумала, что скончался папашка, но кривыми путями до нее дошла информация, что жив он и процветает: вилла с бассейном, девица его каждый день наряды меняет и сам он фанфаронится, молодого из себя корчит. Ко всему прочему ребенка они умудрились родить. Уж от него ли? Мало ли там молодых и охочих кобелей бегает… Но папашка считает мальчика своим сыном и души в нем не чает. Начал, так сказать, новую жизнь.

А Вика осталась в старой и с ее образованием химика-технолога оказалась невостребованной – папашка в свое время хотел пустить дочку по своим стопам, мол, только кончи институт, а там я тебе дам зеленый свет. Но растворился он в недрах Сан-Франциско. А без протеже по специальности ей работы не нашлось, а в других местах, где не по специальности, смотрели не на ее знания, а на красивые нижние конечности и прочие части тела, тут же предлагая интим и суля все блага земные. Замуж, правда, не звали, за кого б она не отказалась. А предложения поступали от каких-то убогих личностей с тугим кошельком, с которыми и лечь-то в одну постель противно, не то что…  или красавцы без гроша в кармане. А Вике хотелось сразу все – она знала себе цену и не желала дешево продаваться. Если конечно продаваться. А то и самой выбрать породистого образованного самца, приручить его и держать на цепочке или уздечке – это как захочется. Но для этого нужны деньги, а они сами с неба не падают, их надо где-то взять. Умом или силой. А пока… На ночь можно всегда привлекательного кобеля найти. Где-нибудь в приличном кабаке. Чтобы утром его прогнать. Или через наделю. В зависимости от настроения. Подобные типы в основном хотят сладкой халявы: пить, жрать, трахаться и жить в ее квартире. Не вступать же с ними в серьезные отношения

К Шагову она пошла, потому что тот предложил ей хорошую должность с достойной зарплатой без всяких предварительных условий. Работать она умела, но постоянно держала кукиш в кармане, сидя как зверь в засаде в ожидании крутых жизненных перемен. Сначала Шагов как бы не обращал внимание на красоту  молодой женщины, относился к ней ровно, хотя порой Вика и замечала на себе его подспудные, вожделенные взгляды. «Ну так все мужики такие, все зыркают и тайно хотят свежатинки».

Так и катилась Викина жизнь в непрерывном ожидании чуда, пока по ее вине не произошло крушение поезда. Правда вина была косвенной, но года три отсидки грозило. По крайней мере об этом ей заявил следователь, который вел ее дело. Шагов тогда не бросил ее, воспользовался своими связями, деньгами и вместо Вики в тюрьму пошел какой-то стрелочник, как это в нашей жизни часто случается. А чем молодой красивой женщине оплачивать такие долги? Только собой, своим прекрасным, бесстыдно и страстно отдающимся телом. Поэтому она не стала сопротивляться, когда начальник, пригласив ее к себе в кабинет, предложил коньяку  и после недолгих формальных ухаживаний, повалил  на мягкий кожаный диван. А долг платежом красен. Поэтому Вика старалась ублажить своего спасителя, удовлетворить его сексуальные фантазии.

Впоследствии это происходило регулярно. И не только с Шаговым. Он иногда просил Вику ублажить какого-нибудь высокопоставленного чиновника, не особо настаивая, но предлагая такие деньги, которые никаким элитарным проституткам не снились. Вика соглашалась не всегда, а по обстоятельствам. В зависимости от партнера и суммы. Уровень благополучия ее возрос в несколько раз, но тщеславную девицу не устраивала жизнь пусть даже высокооплачиваемой, но куртизанки. Ей хотелось свободы выбора, власти и денег. А время идет – уже двадцать шесть…

Калач показался ей неплохим вариантом, конечно не идеальным, но на безрыбье и раком подставляться будешь, как говаривал ее папашка. А что!? Бизнесом занимается, при деньгах и сексуального антагонизма не вызывает. Живет в Москве… А не большой дыре под названием Нижний Новгород. Сойдет на первое время, а там посмотрим. Главное, попасть в Москву, крутиться на определенном уровне, нарабатывая нужные связи, а там что-нибудь выпляшется. Но для этого нельзя сидеть дома и поджидать мужа, как эта коровенка Люся, жена Шагова. Нужно активно участвовать в коммерческой жизни фирмы, владеть информацией и постепенно прибирать к рукам людишек, будущих исполнителей ее воли. А иначе зачем вся эта кутерьма!? Не из-за мифической любви же!

Они стали жить вместе в купленной Григорием огромной квартире. Он души не чаял в своей новой подруге, заваливал ее подарками, а ночи проходили в безудержной любви, как ему казалось. Впрочем девушку он устраивал как сексуальный партнер. Но она не хотела проводить жизнь в праздности и после настояний Вики Калач поручил ей вести делопроизводство, анализ и обобщение информации по всем созданным им фирмам, которые пропадали, едва начав работу. Они и регистрировались для одноразового пользования. Александр Грин, ставший помощником Калача, называл их в шутку презервативами. Замыслы друзей детства реализовывались с блеском. Ценные грузы, в основном экспортные, вместо западных границ попадали на тупиковые станции или полустанки, где пропадали из опломбированных вагонов. А сами вагоны, для тяжести набитые всяким мусором, продолжали следовать по назначению, и приводили в недоумение таможню, пытавшуюся произвести досмотр холоднокатаной стали, а из открытых дверей вываливались горелые бревна вперемешку с битым кирпичом. Система была отлажена до тонкостей и приносила огромные барыши. Шагова, путем серии огромных взяток, повысили до начальника управления одной из железных дорог, где он манипулировал грузоперевозками, Калач руководил структурой из мерцающего созвездия фирм, вращающихся вокруг основного предприятия под названием «Цитрон», которое занималось «белым» бизнесом и распределением финансовых потоков; Грин непосредственно работал с товаром, а информацию поставлял Фарид. Он же  возглавлял службу безопасности Калача.

Его Григорию порекомендовал один лихой делец, с которым он познакомился на одном из курортов Антальи и продолжил дружбу в Москве. Чем он занимался, Калач так никогда и не узнал, но деньгами ворочал большими и однажды, на чьем-то юбилее, будучи сильно нетрезвым, отвел Григория в сторону и, показав на юркого черноволосого мужчину, сказал.

•    Это Фарид, мой помощник. Большой специалист по всяким кривым и говенным делам. Если я ненароком помру, что не исключено, возьми его к себе в качестве наследства. Не пожалеешь, ей-богу!

Делец вскоре был убит при невыясненных обстоятельствах, а через три дня Фарид появился в офисе Калача.

•    Привет от покойника, - мрачно пошутил он после приветствия. – Хозяин говорил, что у Вас для меня работенка найдется, если с ним что будет не так.

Григорий выполнил волю покойного и новый помощник вскоре показал себя во всей мощи: он умел нравиться, быстро сходился с людьми, влезал к ним в доверие и впоследствии использовал их в качестве инструмента во благо империи Калача. Делал он это артистично и бессовестно, а когда его прижимали к стенке, умел красиво выкручиваться, рассыпался в извинениях, кормил обещаниями и вновь втягивал в непонятные им игры. Непрерывно крутясь на всех более или менее значимых деловых тусовках, он знал все про всех и являлся бесценным кладезем информации.  Раньше он работал в контрраведке, но по неясным причинам был оттуда уволен или изгнан, потом возглавлял потребкооперацию то ли в Елабуге, то ли в Сызрани, отсидел три года за мошенничество, а по выходу успешно подвизался на поприще Московского бизнеса, как сорная трава на культурном поле. «Я вырос сорняком, но кто ж полоть рискнет…».

Калач понимал, что организованная им криминальная кормушка, долго не просуществует и уже чувствовал за спиной дыхание закона. Поэтому он вкладывал отмытые на Западе деньги в доходные предприятия, заводил высоких покровителей в различных структурах власти, делал пожертвования в детские дома и божьи храмы, являлся соучредителем всяких пустопорожних, но крикливых фондов… В общем строил пьедестал, на который в недалеком будущем, отбросив прошлое, собирался взгромоздиться, надев белый смокинге.

Григорий все больше уходил от прямого участие в железнодорожных аферах, свалив все на своих помощников, которым он в принципе доверял. Но полной информацией о своих делах владел только он сам и еще Вика. Да никто, собственно, и не претендовал на это опасное знание: механизм работал исправно, каждый знал свою работу и получал за это немалые деньги. Так казалось Григорию и это было самой распространенной ошибкой всякого нувориша. Любой человек подспудно стремиться к экспансии, а в особенности самые близкие, познавшие вкус власти и денег и которых не устраивают вторые роли. «Господи, защити меня от друзей, а от врагов я как-нибудь сам отобьюсь».

Но не это сгубило самоуверенного Калача, считавшего, что он уже ухватил Бога за бороду. Мало ли кто кому завидует и живет с этим неутоленным чувством всю жизнь. Сгубила его женщина, но вовсе не из зависти или тщеславия, хотя она и грешила этим, а из-за любви, этого вечного возмутителя спокойствия, ломающего всяческие графики и судьбы. Хотя и сама не предполагала такого поворота событий. И не пытайтесь искать в этом какую-то логику или закономерность – любовь алогична и спонтанна.

Вика влюбилась в Грина не сразу и сначала даже не поняла, что это произошло. Она в жизни никого не любила, если не считать школьных интрижек. Она не верила в это чувство. «Существует секс и симпатии, подкрепленные взаимовыгодным партнерством. А остальное  – литературные изыски изнуренных онанизмом писателей».

Калач часто находился в разъездах, и девушка  засиживалась с Александром допоздна в офисе, решая текущие проблемы, а потом они шли ужинать в какой-нибудь ресторан. Ей нравился ненавязчивый и одновременно острый собеседник, обладающий мягким чувством юмора и изысканностью манер. Да и внешность здесь сыграла не последнюю роль: Грин был по-мужски красив и напоминал ей одного из учеников отца, молодого кандидата наук, которым она восхищалась, еще будучи девочкой. В конце концов Вика поняла, что безумно любит своего коллегу по работе, а от него, кроме легких формальных ухаживаний не исходило никакой инициативы.

«Ну затяни ты меня в постель! Что же ты такой робкий!», - кричало все ее существо, но у Грина и мыслей не возникало посягнуть на женщину своего шефа. В этом не было никакой необходимости, несмотря на ее крайнюю привлекательность: имея ковбойскую внешность и длинную масть в долларах, он не испытывал недостатка в любовницах всех мастей и расцветок.

Как-то раз Вика случайно встретила его в компании с какой-то длинноногой девицей, похожей на одну из Голливудских звезд, тем более Александр обнимал ее за талию и что-то нашептывал на ухо, отчего дива краснела и, как посчитала Вика, отвратительно хихикала. Ее сразу же обуял бес ревности и она, проследив за сладкой парочкой, убедилась, что это не случайно, ибо Грин отвел свою пассию домой, где провел с ней ночь.

Весь следующий день Вика не могла работать, непрерывно пила кофе и даже закурила, хотя никогда не страдала этим пристрастием. Ревность, неодолимой змеей заползала в душу и лишала жизненной силы. Вечером она не выдержала и, когда они с Александром остались вдвоем в офисе, пригласила его к себе домой, благо Калач находился в одной из своих многочисленных командировок. Грин удивился, но не отказал.

Они до полуночи пили сухое вино, говорили о жизни под работающий и никому не нужный телевизор, а потом Вика, наконец решившись на поступок, села к нему на колени и впилась в него властным, не признающих альтернатив, поцелуем. Она купалась в его губах, прерывисто шепча.

•    Я тебя люблю. Ну что же ты такой дурачок! А ты меня любишь?

Она просто обезумела от нахлынувшего счастья. Грин, поняв, что попал в неожиданный переплет и имея опыт в подобных ситуациях, не стал противиться.

•    Ну конечно люблю. Разве такую женщину можно не любить, - вкрадчиво ответил он, прорвавшись сквозь непрерывные каскады поцелуев.

«Врет он все», - подумала Вика. – Но какая же это сладкая ложь! Пускай врет дальше. А может он и правду говорит… Кто их мужчин поймет».

Ночь они провели в непрерывных ласках и соитиях. Впоследствии парочка стала встречаться регулярно. Чтобы сохранить в тайне их любовные свидания, Грин снял дачу в ближайшем Подмосковье, причем деньги за это заплатила Вика, не желая слышать никаких возражений со стороны своего любовника. Грина заводила неуемная страсть этой красивой женщины и порой ему казалось, что он тоже любит ее, но трезвый рассудок подсказывал иное.

«Все это добром не кончится. С Фаридом шутки плохи - эта бестия умеет видеть сквозь стены и обонять через помойку. Лишь бы шеф ничего не заподозрил и не послал по следу этого узкоглазого пса. А тот, если и не убьет, то разберется со мной так, что жить дальше не захочется».

Но Калач заподозрил, ему как раз открыл глаза вездесущий Фарид.

•    Я не претендую на истину, Григорий, но у тебя дома не все в порядке. – Узкие глаза Фарида еще более сузились и сверкали кинжалами. - Твоя подружка загуляла. Я забочусь вовсе не о ее моральном облике, а о твоей безопасности. Подобные бабские выверты имеют непредсказуемые последствия и могут сильно повредить нашему делу. Вика слишком много знает, а что в следующий момент придет в голову истекающей от желания суке… Да что угодно!

Фарид говорил нарочито грубо, чтобы разозлить шефа, заставить его принять какие-то меры и добился своего.

•    Ты бы язык подрезал, кунак! Истекающая сука… - Калач со злостью ударил кулаком по столу. – С кем!?

•    С Грином. Они для сексуальных утех даже дачку сняли. Вычислили мои люди это любовное гнездышко  Я бы не вякнул, если бы сомневался.

•    Доказательства сможешь представить? – Григорий взял себя в руки и его вместе с ревностью захлестнул своеобразный охотничий азарт. «Поймать! Уличить».

•    Смогу, - без каких-либо раздумий ответил Фарид.

•    Как скоро? – Калач в нетерпении забарабанил пальцами по крышке стола.

•    Он тебя зависит. Езжай куда-нибудь денька на три. Они не преминут воспользоваться такой возможностью. Ты же собирался в Питер на съезд «зеленых». Грин пис… Зеленая пиписька.  – Фарид презрительно усмехнулся. Он терпеть не мог подобные общественные движения, считая их сборищем безголовых фанатиков и расчетливых негодяев.

Калач в тот же день отбыл в Северную столицу, а люди Фарида напичкали «хитрую» дачу всяческой шпионской аппаратурой. Эффект был потрясающим. Нет, Фарида мало интересовало воркование любовников и их сексуальные упражнения в постели. Но прокрутив видеозапись и прослушав их разговор, Фарид немедленно связался с Калачом.

•    Шеф, немедленно возвращайся. Все серьезней, чем мы думали.

•    Что стряслось? – прокричал в трубку заинтригованный Калач.

•    Долгий и не телефонный разговор. Выезжай немедленно! Встречаемся у меня дома. Приезжай туда сразу с вокзала, не заезжая к себе.

Когда Калач вошел в квартиру Фарида, тот без обиняков посадил его в кресло напротив телевизора и включил видеозапись.

•    Смотри и впитывай. Детективный сериал. Первая серия.

    - … А ночью – африканские страсти. – Вика вновь шевельнулась в шезлонге. – Сплошная зыбкость и неустойчивое равновесие. Когда-нибудь все рухнет и погребет нас под обломками.

•    Что ты имеешь в виду? – насторожился Грин.

•    То же, что и ты, Саша. Я устала ждать от тебя инициативы. С одной стороны хочешь быть на вершине, а с другой – ведешь себя как второй номер… или шестнадцатый.

Она положила ладони на соски и начала легкими круговыми движениями массировать груди, при этом поигрывая язычком и бросая призывные взгляды на Грина.

•    Бесстыжая ты девица, - усмехнулся тот. – Пытаешься смешать в одну кучу работу и секс. Это прерогатива проституток.

•    Во-первых, не смешиваю, а совмещаю, что не так сложно, если имеешь хоть каплю воображения и не подвержен моральным догмам. Сексом можно заниматься в кабинке туалета или на крыле ветряной мельницы, если тебе это доставляет наслаждение. Или во время производственного совещания за столом. Как? Захочешь – придумаешь. Это во-первых. А во-вторых я и есть проститутка, куртизанка, профурсетка… Даже сейчас. Называй как хочешь. Царица Клеопатра тоже была в своем роде проститутка, я уж не говорю о Екатерине Второй. Но тем не менее они успевали царствовать и, что самое интересное, править. Ты же хочешь занять место Калача – об этом я давно догадалась. Только без меня тебе это не удастся – не умеешь интриговать и не владеешь информацией, хотя и хорошо блефуешь. Из тебя бы получился классный игрок в покер…

•    Если у тебя есть фонтан…, - пытался вклиниться в затянувшийся монолог Грин.

•    Заткнусь, но только в постели, - оборвала его Вика. Тем более ты жаждал этого разговора. – Она поднялась с шезлонга и, поигрывая бедрами, подошла к своему любовнику. – Пойдем в кроватку, а потом договорим. У нас еще целая ночь впереди… (запись прервалась).

•    Дальше тебе будет неинтересно. Натуральное порно. – Фарид презрительно усмехнулся и сменил видеокассету. – Серия вторая.

Они лежали на смятых простынях, уставшие от любви.

•    Я знаю подноготную всей структуры, все механизмы и скрытые рычаги, за счет которых она все-таки вертится. Их надо только перехватить, эти самые рычаги. – Вика привстала на локте и пристально посмотрела на Грина.

•    Ты предлагаешь убрать Калача?

•    В некотором смысле, если не понимать под словом «убрать» физическое устранение неугодного индивида. Скорее вынудить уйти на вторые или третьи роли. А самим прибрать к рукам управление и финансы. Тогда тебе будут сафари, и кругосветные путешествия под чутким руководством конторы Кука, «есть за границей контора Кука», и места на финальных матчах Большого Шлема по десять тысяч баксов за каждое… И никого наверху. Паришь, как орел. Ну так вот, насчет убрать… Я давно все продумала и заложила под Калача и его компанию информационную мину, которая сработает, если со мной что-нибудь случится нехорошее. Но я не скажу как. Она достанется по наследству всякому, кто займет место Калача. В том числе и тебе, котик. Поэтому ссориться со мной бессмысленно и опасно.

•    А ты тонкая штучка.

•    Скорее спящая торпеда, которую никому не советую будить. Ну так вот, насчет «убрать». Я  расскажу Калачу, что с ним произойдет, если информация о его деятельности попадет в соответствующие органы, и предложу откупного. Уйдет, куда он денется. Только и ты должен присутствовать при этом разговоре. Хотя… - Вика на несколько секунд задумалась. – Ты хоть понимаешь, что я по доброй воле предлагаю тебе партнерство, потому что люблю. А так… Вполне могла бы провернуть это дельце самостоятельно. Ты должен ценить…

•    Странная у тебя любовь… - Грин на секунду задумался. – Хорошо. Гарантии все любят. Минируй кого угодно. Но ведь мы партнеры. Сделай мне копию. Чтоб была. На всякий случай. Мало ли что…

    - «Мало ли что» быть не может. Впрочем, это ничего не меняет. Дам.

(запись оборвалась).

•    Ну и как тебе сериальчик? – Фарид вновь скривил губы в презрительной ухмылке. – Тем более «то би континью», продолжение следует. Пригрел змею на груди... – Он замер в ожидании реакции шефа.

•    Черт-те что! – выругался Калач после долгой паузы. Он никак не мог переварить услышанное, не мог поверить, что самый близкий человек, женщина, которую он любит, его так легко и бессовестно предала. В голове его завихрился клубок мыслей, где любовь перемешалась с ненавистью, а желание все сохранить как есть с чувством неминуемой утраты. Но Калач не был размазней и умел держать позиции. - Что ты предлагаешь? – проговорил он, едва расцепив губы.

•    Нанести превентивный удар. Ликвидировать обоих без всяких сантиментов и продолжать жить как жили, - предложил Фарид с готовностью немедленно действовать. – Не воспитывать же этих предателей  и постоянно ждать от них очередной подлянки.

•    Жить по-прежнему не получится, - отрубил Калач, уперев пустой взгляд в погасший телевизионный экран. – А ликвидировать… Нет. Не могу я так. Я хочу сначала посмотреть ей в глаза.

•    Зачем тебе эти спектакли, Григорий. Нужно действовать проще и наверняка.

•    Зачем, зачем… Чтоб душу очистить! – срывающимся от волнения голосом прокричал Калач. – Чтоб совесть не мучила!

Стол был накрыт на троих, но в комнате находилось только двое. Несмотря на работающий вентилятор мучила духота. Григорий, плохо переносивший жару, постоянно доставал платок и отирал пот со лба.

•    Надо бы установить кондиционер, а то плавишься как мороженое. Да забываю, из мозгов постоянно вылетает. Ты бы хоть занялась.

•    Займусь завтра, если оно наступит, -  медленно проговорила Вика.

•    А что? Планируется конец света, - усмехнулся Калач.

•    Да это я так… к слову. – Вика вымученно улыбнулась.

Она заметно нервничала, не находила себе место и сновала по комнате как куница в клетке. Калач в кои-то веки решил отпраздновать собственные именины и пригласил своих ближайших помощников Грина и Фарида. Впрочем, Фарид отказался, сославшись на неотложные дела, долго объяснялся по телефону, извинялся и ругал «проклятую работу, которая не дает отдохнуть». Калач принял его объяснения, акцентировано пожал плечами и положил трубку.

•    Что там у него? – поинтересовалась Вика.

•    Срочный вылет в Махачкалу. Какая-то неувязка с местными силовиками, - пояснил Григорий. – Ничего, посидим втроем. Эдакая дружная шведская семья.

Вика слегка вздрогнула от последней фразы.

•    Ну и шуточки у тебя.

•    А что? – Калач отпил ананасовый сок из бокала, поймал губами плавающий там кусок льда и с хрустом разгрыз его. – Ведь все приедается в жизни. И любовь, и секс. Поэтому люди ищут иные формы сожительства в меру своей испорченности. Ладно, ладно… Действительно дурная шутка. Мозги плавятся. Короче, Фарида не будет… В Махачкалу улетел.

Поэтому стол был накрыт на троих. Но и Грин опаздывал. Время капало минутами, которые растягивались как резина и казались часами.

•    Может и этот не придет? – предположил Григорий.

•    Придет. Иначе бы позвонил… Как Фарид.

Наконец раздался долгожданный звонок в дверь, Вика пошла открывать и буквально через минуту посреди комнаты стоял глупо улыбающийся Грин с растопыренным букетом роз в вытянутой руке.

•    Поздравляю с именинами.

•    Ты меня прямо как женщину, - буркнул Калач, взял букет и воткнул его в графин с минеральной водой. – Цветы… Ты бы еще губную помаду принес.

•    Логика плебеев. Боязнь вылезти за неизвестно кем поставленные рамки условностей. Цветы дарят тому, кто этого заслужил. Вон… - Грин назвал фамилию известного эстрадного певца. – Его на каждом выступлении просто заваливают букетами.

•    Так он «голубой»… Судя по песням. Вот и дарят такие же. Или у тебя, кроме пидоров все плебеи… - Калач ехидно усмехнулся.

В беседе назрело неожиданное напряжение. Казалось, что комната насыщена электричеством и вот-вот взорвется каскадом молний.

•    Какой-то разговор у нас пошел не тот, - встряла Вика. – Давайте за стол.

Когда все расселись, Грин хлопнул шампанским и наполнил бокалы.

•    Ну, кто первый рискнет чествовать именинника? – с наигранным весельем воскликнул он и по шутовски пропел. – Долгая леееетааа!

•    Наверное я, - сказала Вика. – Могу я не вставать? Тост может затянуться. – Она медленно подняла бокал, задумалась на несколько секунд и продолжила. - Ну что тебе сказать, Гриша… Хороший ты человек, и я тебя по-своему люблю. Ты мне очень помог в этой жизни…

•    И пора начинать другую, - закончил фразу Калач голосом, полным сарказма.

Вика несколько оторопела от подобной откровенности заявления, но быстро взяла себя в руки.

•    Ты догадливый, Гриша – за это я тебя уважаю. Только ведь без непрерывно брызгающих денежных фонтанчиков ее не начнешь. Не могу я постоянно зависеть от твоих настроений. Да и отошел ты уже от наших железнодорожных дел. Отдай их мне. Ты вынужден будешь это сделать, иначе информация о твоих криминальных проказах уйдет в соответствующие органы. Чистым бизнесом решил заняться!? Вот и занимайся – мы тебе дадим стартовый капитал. Твое здоровье. – Вика залпом выпила шампанское.

•    Даже мы, - усмехнулся Калач. – Вторым номером, как я понимаю, выступает мистер Грин. У кого фамилию-то украл? Ну да ладно. Только ведь вы пойдете как мои сообщники. А может кого-нибудь и «паровозом» пустим…

•    Может быть пойдем, а может и выкрутимся, но по крайней мере ничего не потеряем, - включился в разговор Грин. - А ты, уважаемый, потеряешь все. В информашке о твоей деятельности содержатся все зарубежные банковские счета, данные о недвижимости в России и за рубежом, приобретенной тобой на свое и другие имена, ну и все такое прочее… А Вика, к сожалению, уже не сможет стать твоим сообщником, вернее, она никем не сможет стать. Не успеет.

•    То есть как! – не понял Калач и перевел взгляд на Вику. Она безжизненной тряпкой висела на спинке стула с широко открытыми неподвижными глазами и вывалившимся языком. – Что с ней?

•    Ничего. Она мертва. Яд гуару. Вызывает мгновенный паралич сердца и через полчаса в организме его обнаружить невозможно никакими экспертизами. Подарок из Африки. Так что продолжить разговор тебе придется со мной. Может быть даже с более мягкими условиями для тебя. Ведь я владею той же информацией, что и она... – Грин мотнул головой в стороны мертвой Вики, -... владела. Она меня успела просветить. Ну, так как?

•    Да никак! – ответил побледневший Калач и крикнул. – Фарид!

•    Здесь, шеф. – В проеме двери показалась фигура Фарида. – Здорово Гриньков. Я его вычислил. Он раньше работал тайным агентом, занимался в Африке ликвидациями неугодных черномазых политиков. Хитрая рыба – к кому угодно в доверие без мыла влезет. Потом он попал в какую-то мутную историю, выкрутился и исчез из поля зрения. Теперь он Александр Грин. Ну, при его способностях… Давай в него вольем то же дерьмо, чем он угостил Вику –  и концы в воду. Оно в правом кармане брюк. А может, господин Грин, Гриньков захочет добровольно уйти из жизни, чтоб не мучиться.

•    А вот х**н вам! – в руке Грина мелькнул пистолет, но Фарид его опередил. Раздался хлопок выстрела и Грин, дернув головой, опустился носом в тарелку.

Ошеломленный Калач некоторое время молчал, через расшторенное окно глядя потухшими глазами на разраставшийся закат, а потом хрипло спросил подсевшего к нему Фарида.

•    Ты видел, как он отравил Вику?

•    Конечно. Через телекамеру, - подтвердил Фарид, жадно поедая салат. – Он ей подсыпал этой гадости в шампанское. – Артист! Хорошо, что не тебе, а то пришлось бы вмешаться раньше и твоя подружка осталась бы жить. А зачем она нам нужна живая?

•    А с этими как? – спросил немного оправившийся от шока Калач, мотнув головой в сторону трупов.

•    Все очень просто. Вика скончалась от сердечного приступа, этот оборотень хотел меня у***ь, а я защищался в пределах допустимой обороны. Надо только яд у него из кармана изъять, чтоб лишних вопросов не возникало, а потом вызвать милицию.

Но Фарид ошибался. Пистолет у Грина оказался игрушечным и пулю он получил в затылок. Нависла статья об умышленном убийстве, но нанятые Калачом опытные адвокаты свели дело на превышение допустимой обороны и Фарида осудили на три года.

А вскоре пришли за Калачом. Информационная мина, заложенная Викой, оказалась реальностью. Григорий получил восемь лет с конфискацией и потерял все.

Шагова он не сдал, взяв все на себя. Но следователи все-таки докопались до  махинаций начальника железной дороги, но толком ничего доказать не смогли и суд его оправдал. Правда из ведомства с треском уволили за превышение должностных полномочий. Впоследствии, уже набрав силу в зоне, Калач связался со своим другом детства. Позже он разыскал и Фарида…