Два лика времени

Глава шестая

Сегодня я решил остаться  в постели, поваляться лишний часок-другой. Могу, в конце концов, позволить себе слегка расслабиться?

И, что вы думаете? В открытую дверь заглянула Альта, поинтересовалась, не составлю ли ей компанию за завтраком? Вспомнил, что сегодня воскресенье, выходной день и ей не нужно идти на работу. Видно, скучно девушке стало, решила совместить прием пищи с беседой. Кряхтя, словно, в самом деле, древний старик, поднялся с постели, выполнил минимальный разминочный комплекс. Шуганул назойливого Умника,  негодник возник в комнате, пристроился рядышком и, словно клоун, принялся с ужимками повторять мои движения. Позанимавшись, отправился в ванную комнату, чтобы ополоснуться холодной водой. В квартире был газовый нагреватель, но я не рисковал им пользоваться. Не хотелось обрушить дом. Тем более, к холодной воде был приучен с детства. Едва попал под первые тугие струи, сон, как рукой сняло. Обожаю водные процедуры. Вот только неуютный дождь и связанную с ним сырость в квартире, терпеть не могу, особенно когда холодные струйки затекают за шиворот. Поплескался, пофыркал, получил заряд бодрости и удовольствия, растерся полотенцем, натянул тренировочные штаны местного пошива и вышел на кухню. Альта уже сидела за столом. Сегодня она приготовила блинчики со сметаной и вареньем. Я еще вчера успел отвесить ей комплимент по поводу поварского таланта, на что она отвечала, что талантов у нее много, и весьма разнообразных. Интересно, каких именно? Умник про нее пока ничего не смог накопать. Мне стало любопытно, кто ее родители и где такая бойкая особа училась?

-  Расскажи о себе, - попросил я, наливая в кружку заварку, - нам придется жить на одной площади, а я ничего о тебе не знаю. Может, ты замаскированная террористка и готова взорвать дом вместе со мной и мадам Го?

-  Мадам Го, между прочим, меня измучила, допрашивая целых полдня. Будь я террористкой, в самом деле, ее бы взорвала! Что касается тебя, тан Петер, посмотрю на твое поведение, - она покосилась на меня, чуть улыбнувшись уголками губ.

Я нахмурился  при виде полупрозрачного силуэта Умника, который нарисовавшись за спиной девушки, принялся строить мне дикие рожи, затем, видя, что я не реагирую,  изобразил всеобщий межпланетный жест, покрутив пальцем у виска. Мол, кто же так с симпатичными девицами разговаривает? Но я имел, на сей счет собственное мнение и подсказчики мне не требовались. Пришлось сделать зверское лицо, после чего этот наглец   предпочел исчезнуть.

-  Как будто я о тебе много знаю, - ответила девушка, приняв мое недовольство на свой счет, - может, сначала ты меня просветишь, так сказать, по старшинству?

Как-то незаметно мы с ней перешли на «ты». И хотя она мне очень нравилась, все же, неплохо бы выяснить, что сия девица за фрукт такой?

Ей в полицейской безопасности не доводилось работать? Вроде как, не  интеллигентный разговор получается, а вежливый такой ненавязчивый допрос. Она знаток дикой         борьбы, которой обычных людей не обучают. Ну, да ладно, свою легенду я могу сто раз пересказывать. Ее Умник сочинил, не подкопаешься. Если уж мадам Го не смогла найти ни одного изъяна, да и контора наверняка пыталась мою сказку проверить, с Альтой, тем более, прокатит. Может, и она мне что-нибудь интересненькое про себя расскажет, хотя вряд ли, слишком  непростая девица оказалась.

-  Родился я в Тувиции, селение Сокрино, - завел я свою песню, - родителей  помню плохо, когда мне исполнилось семь лет, мы переехали в Бруссию, вскоре там началась смута и революция. В то лето стояла сильная жара, продукты быстро портились.  Подвоза не было. Оголодавший народ стал бунтовать, правительство ввело в города войска, состоявшие из горцев, те жестоко подавили волнения, вырезав едва ли не четверть населения. Успели позверствовать и в нашем Сарте. Родители погибли, я чудом остался жив, меня отправили в детский приют. Жизнь там была непростая, полуголодная. Воспитатели, а скорее надсмотрщики, жестокие и злобные, наказывали за малейшую провинность. Все, чему я научился, это писать и считать до ста. Когда немного подрос,  мне вручили  лопату и определили в землекопы. С тех пор  работал на  стройках. Потому и пенсия  мизерная, на жизнь едва хватает.

С этими словами я постарался придать лицу унылое выражение.

С ее стороны естественно было бы задать вопрос, на какие шиши я снимаю двухкомнатную квартиру, едва ли, не в самом центре города, но у меня заранее был готов ответ: любимый дядя за меня платит. (Ага, дядя, Умником зовут, по орбите вокруг  планеты крутится! Кстати, планету здесь именовали неудобоваримым набором  звуков, что-то вроде «Шфырг». Название мне не понравилось, проще говоря, резало слух. Поэтому для себя я решил называть ее Землей). Денежный вопрос девушку почему-то не заинтересовал.

-  Тувиция, это  на юге? – спросила  она.

-  Ну да, Сарт приморский город.

-  Изское море, Сайский незамерзающий залив, - задумчиво продолжала Альта: - Люди, которые родились и живут на берегу теплого залива, к холодной воде непривычны. А ты сегодня ледяной душ принимал, от удовольствия даже напевал. Кстати, я такой мелодии не слышала, откуда она?

Вот тебе и на! Раскололи нас с Умником на раз! Придется выкручиваться.

-  Какое-то время довелось жить за Харуэем, на севере, возле Тэнны, - сказал я, импровизируя. Между прочим, не слишком удачно. Но эта девица ведь, в самом деле, не полицейский агент? Едва упомянул Харуэй, где расположены урановые рудники, смотрю, она  напряглась.

-  Там и привык плескаться в холодной водичке, словно желх речной.

Объяснение вроде бы ее удовлетворило. Во всяком случае, провокационных вопросов больше не было. Она поинтересовалась, как жилось у холодной реки, тяжко ли было с продуктами, где комнату снимал и у кого именно. Настоящий допрос с пристрастием! Но меня голыми руками не возьмешь. Не знаю, почему она так въедливо выспрашивала, может, подозревала во мне полицейского? Пользуясь архивом биокомпьютера, я выдал более чем достоверную информацию.  Начиная с вкуснейшей рыбы ольми, капусты чурюк и кончая самосадом урча, которым приречные деды любили   дымить. Смотрю, жиличка моя успокоилась. Надеюсь, дошло до нее, что дедок я безопасный. Снова попросил  рассказать о себе.

У местных считается неприличным выспрашивать о прошлом человека. Слишком жестокая здесь жизнь и былые неприятности далеко не каждому хочется вспоминать. Однако после моего рассказа, отказать у нее не было, морального права. И она стала рассказывать. О том, что отец ее, немалый армейский чин в Гунце, служил в какой-то секретной части. Училась в школе, окончила восемь классов. Отец погиб. Мать вышла замуж за грузчика, человека грубого и беспринципного.

Я слушал и думал, что если в ее повествовании имеется, хотя бы малая толика правды, нужно будет направить в Гунц Умника. Нечего ему в будущем перелопачивать  радиоактивные развалины. Пусть в этой современности поищет. Полагаю, что-нибудь, да найдет. Мне очень этого хотелось.

-  От отца остались неплохие деньги, - продолжала девушка, - хватило на год безбедной жизни, но все на свете кончается. Умею неплохо шить, вот и приехала в Мом, его еще называют городом вязальщиц, швей и поварих. Здесь, в отличие от других мест, вполне реально найти работу.

«А еще Мом называют городом оружейников» - мысленно добавил я. В самом деле, в городе имелось, по крайней мере, не меньше трех десятков военных заводов.

-  В Моме можно и хорошего жениха подыскать, - заметил я, желая увидеть ее реакцию.

-  Не нужен мне никто, - резко ответила Альта, - в Гунце мужичье имело наглость лезть с советами, и ручищи тянуть, здесь лезет ваша танна Го, все, как один, хотят выдать меня замуж. У меня что, на лбу написано: «Ищу жениха»?

            -  Танна Го не моя, - возразил я.

            -  То-то вы с ней подолгу с удовольствием беседуете под дождем, - скривилась она. Смотри-ка, и это заметила, глазастая!

-   Ты так ненавидишь мужчин?

-  Где они, настоящие мужчины? – фыркнула девушка. - Слабые, глупые, с непомерным самомнением. К тому же, любители денег и свиянки. Напиваются до потери разума, я не говорю о тех, кто потребляет ширр. Те вообще через несколько лет  превращаются в растения и умирают.

-  Не могу поверить, что все так плохо, на заводах, сколько парней трудится, и что, все до одного никуда не годятся? Знаешь, есть такой анекдот. Проходит строй солдат. Один идет не в ногу. Командир делает замечание, а тот отвечает, что все остальные идут неправильно, а он идет, как надо.

Альта улыбнулась, поняв намек.

-  Считаете, у меня слишком высокие запросы?

Опять она перешла на «вы».

-  Разве не так?

-  Будь вам лет поменьше, я бы обратила на вас внимание, тан Петер, - сказала она, задумчиво глядя на меня. От этих слов у меня сердце екнуло. Сколько ей самой лет, интересно? Здесь, как и на Земле, спрашивать у дамы  возраст считается неприличным. На вид можно дать лет двадцать, ну, может, чуть больше, с хвостиком. Моя ровесница. У меня впервые мелькнула мысль, что эту девушку я никому не отдам, и сделаю все возможное, чтобы когда-нибудь она стала моей. Впрочем, сначала надо разобраться с будущей войной.  Я услышал мысленный «хи-хик» Умника. «Брысь!» - приказал я.

-  Блинчики понравились? – спросила Альта, поднимаясь.

-  Выше всяких похвал, - сказал я, отметив, что слова мои ей приятны.

Она осталась мыть посуду, я вернулся в комнату. За окном по-прежнему моросил   дождик. До чего гнусная погода! Я решил писать статью об убежищах. Говорят, капля камень точит, может, это и будет первой каплей, с чего-то надо начинать? Сочинить статью несложно, потом отдать машинистке, чтобы напечатала. В редакции принимают только напечатанный текст. Каракули никто разбирать не станет. Бумагой я запасся, «вечную» ручку умыкнул мимо всевидящего ока Умника, еще до того, как покинул корабль. Очень нужно ковыряться с чернильницей и деревянной ручкой с  металлическим пером! Таким только кляксы на бумагу ставить!

С помощью Умника за полчаса я статью наваял. Он даже ворчать не стал, видно не посчитал это серьезным вмешательством в дела местной цивилизации. Я еще раз подивился, почему такая простая идея до сих пор не пришла в голову власть имущим. Умник пояснил, что здесь не было больших сухопутных  войн. Бунты, революции не в счет. Не знаком никто с массированным применением авиации и ковровыми бомбардировками. А уж про атомное оружие информации в открытых источниках, считай, вообще нет. И это притом, что, у Гарца двадцатикилотонных зарядов в тротиловом эквиваленте  уже около  трех десятков. А через  год, когда  Акрия испытает свою первую и последнюю бомбу, Гарц  сотрет это государство с лица планеты. Акрийские бомберы в ответ понесут химическую начинку через океан, а это десятки и сотни тонн нервно-паралитического газа. Умник сообщил, что газ этот на порядок эффективнее зарина и замана, и вообще всего, что было когда-то придумано на Земле. К тому же, газ очень устойчивый, и будет долго отравлять атмосферу.

Предстояло выбрать журнал, или газету, предпочтительно с военным уклоном. Придется топать до газетного киоска, мальчишки газетчики в такую погоду по домам сидят. Тяжко вздохнув, не хотелось выходить под дождь, я оделся, прихватил кошелек, и вышел на улицу. Деньгами меня снабдил Умник. В развалинах этих некогда ценных бумажек оказались целые залежи. Не только бумажек, но и платиновых монет с профилем местного диктатора Бьорна Рау.

  Полицейского под навесом овощной палатки не оказалось, что неудивительно, небось, в «Трех косточках» сидит, забегаловке, что на другой стороне улицы. Горячим грогом согревается, который мастерски готовит мамаша Туэй. Прохожу мимо, и точно, вижу, сидит полицай возле окна, только уже другой, толще предыдущего, сменщик, и дует во всю грог. У меня аж слюнки потекли, хороший здесь подают напиток, видно,  добавляют какие-то специи или ягоды. Мамаша Туэй секрет никому не раскрывает, и правильно делает. В ее забегаловке благодаря фирменному грогу, всегда толпится народ.

Вот, наконец, и газетный ларек. К счастью, открыт. Продавщица, немолодая женщина с унылым лицом, скучает в одиночестве. Похоже, выручки у нее сегодня нет   вообще. Я не стал рассматривать выставленные на витрине рекламные буклеты, газеты и журналы, а сразу поинтересовался: - Что из военного имеется?

Продавщица выложила передо мной газету «Армейский вестник» и номер журнала  «Новости обороны» за этот год. Купил то, и другое и поспешил обратно. Надоел дождь, до самых печенок достал. Свернул в забегаловку, не мог я пройти мимо кружки грога. Толстый полицейский пристроился возле окна со второй, а может, третьей кружкой.  Вид имел отсутствующий и, хотя поглядывал на посетителей, заметно было, что в мыслях витает далеко. Наверное, видит себя на солнечном берегу Сайского залива на пару с молодой любовницей.

Пришлось немного постоять в очереди, зато мадам Го меня не заметила, с деловым видом продефилировала по улице, к дому Эрбуса, которого замели заодно с квартиросъемщиком шпионом. Топает к его жене узнать последние новости. Ну, Эрбуса теперь не выпустят, бедняге светят рудники в Харуэе. Хорошо, что я заглянул в забегаловку, в который раз выслушивать старуху, стоя под дождем, выше моих сил. С удовольствием уговорив кружку грога и убедившись, что дорога свободна, отправился домой.

Дома вложил статью в заранее купленный конверт, написал адрес, указанный в журнале. Снова выходить под дождь я не собирался. Днем позже, днем раньше, не имеет значения. Война не завтра начнется, и не послезавтра. Схожу, когда небо прояснится и дождь кончится.

Собираясь устроиться на диване, заметил, что пачка бумаги лежит не так, как я ее оставил. И ящик стола прикрыт не до конца. Интересно, что бы это значило? Я здесь не держу компромат, как говорится, все свое ношу с собой. Компьютер с архивом в голове, разрушитель, так же, как и парализатор, встроен в мягкие ткани рук, ни один рентген не обнаружит. Синтезатор полевой, то есть, существует в виде биополя, которое здесь еще лет пятьсот засечь не смогут. Ну, а гравитационное щупальце Умника вообще искать  бесполезно, оно замаскировано под скальный выступ в шестистах километрах отсюда, в восточных горах Ундории, где, кроме диких животных, никого нет. Аварийный маячок и средство связи упоминать  нет смысла.

Я постучался к Альте.

-  Войдите, - услышал сонный голос.

Девушка расслабленно устроилась на диванчике в коротком халатике, бесстыдно задравшемся выше колен. Она даже не пошевелилась, чтобы прикрыть наготу, увы, скорее всего, это был признак равнодушного ко мне отношения. Подумаешь, древний старик  посмотрит, авось, ничего от нее не убудет.

-  Я только что вымыла пол и прилегла отдохнуть, - сообщила она, никак не отреагировав, на мой взгляд, который, словно магнитом притянуло к ее полным ножкам.

-   Уважаемая Альта, - сказал я, - никто не заходил в мое отсутствие?

-  Танна Го и неприятный тип в гражданском, от которого так и перло казармой. По коридору, как по плацу прошагал.

-  Что им понадобилось?

-   Танна сказала, что это плановый ежемесячный обход. Отмечают, так сказать, нарушения, ищут дебоширов и всяких подозрительных личностей.

-  Ничего не просили передать?

Зная мадам Го, я был почти уверен, что снова придется переться под дождь и топать за два квартала в отдел полицейской безопасности.

-  Не беспокойтесь, уважаемый тан Петер, у полиции к вам пока вопросов нет, - сказала Альта и пренебрежительно скривилась.

-   Хотелось бы знать, кто копался в моих вещах.

-  Вы на меня подумали? – девушка округлила глаза. – Я была о вас лучшего мнения. Кстати,  шкаф в этой комнате перетрясли в моем присутствии.

-   И вы промолчали?

-  Мне пока еще здоровье дорого.

-  Что искали? Прокламации, листовки?

-   Разве вам неизвестно, что нашли в доме Эрбуса?

-  Что же?

-  Компактный искровой передатчик. Маленький совсем, переносной, в чемодане.

Я задумался, для местных чемодан это не размер. Радиостанции, которые    устанавливают на кораблях, весят  центнеры, а занимают, порой, целую каюту.

-   Гарц передовая страна, - заметил я, - скоро передатчик, в серьгу засунут, и никто  его не сможет найти. А вам в ухо абонент тайком от окружающих будет шептать слова любви.

-  Ну, у вас и фантазия, тан! – наконец-то, ее лицо осветилось улыбкой. -  Вам бы фантастические романы писать, отбоя бы от читателей не было!

«А что, - подумал я, вернувшись к себе, - она подала здоровую идею. Можно написать роман-предостережение. Еще одна капля, которая подточит камень войны. Впрочем, глыбищу истории развернуть не так-то просто. Статьями про убежища, и романами о страшных последствиях ядерного оружия не отделаешься». Связавшись с Умником, я, прежде всего, приказал ему присматривать за Альтой. Слишком много  развелось в городах дряни и, такая девушка, как она, вполне может угодить в веселый дом не по своей воле. И навыки борьбы не помогут, бандит ведь может оказаться не один.

«Зацепило тебя?» - довольно сказал он.

«Помолчи и выполняй!»

 «Слушаюсь, повелитель!»

Передо мной мелькнуло ухмыляющееся полупрозрачное лицо восточной одалиски. Дождется, устрою я ему!