Брак по обману

Соломия Я смотрю в окно машины, наблюдая, как пейзаж за стеклом сменяется один за другим. Мы едем в Киев, и у меня внутри все смешалось - радость, волнение, а еще странная, тянущая грусть. Сегодня начинается новый этап в моей жизни, но мысль о том, что Гордей улетает в Вашингтон, оставляет неприятный осадок. Я глубоко вздыхаю и отвожу взгляд от окна, закрываю глаза. Воспоминания нахлынули неожиданно… Первый день в школе... Я крепко держала Соломона за руку, пальцы сжаты до побелевших костяшек. Внутри все дрожало – так страшно было заходить в это огромное здание, наполненное детьми, которые казались мне чужими. - Не бойся, Сол, все будет хорошо. - шепнул Соломон, сжимая мою ладонь в ответ. Я кивнула, но не была уверена, что он прав. Гордей стоял рядом, скрестив руки на груди, хмурый и напряженный. Он тоже явно не испытывал восторга, но держался уверенно. Я чувствовала себя в безопасности между ними. Соломон - мой тихий уют, моя точка опоры. Он всегда был рядом, защищал, заботился, понимал меня без слов. Я любила его, наверное, с самого детства. Гордей же… он всегда был другим. Жестким, резким, порой даже грубым. Я никогда не обращала на него внимания так, как на Соломона. Да, он защищал меня, был частью нашей троицы, но в моем сердце всегда было только одно имя - Соломон. Вдруг кто-то подбежал ко мне сзади и дернул за косичку. Я пискнула от неожиданности, обернулась - какой-то мальчишка с ехидной улыбкой уже тянул руку, чтобы повторить. Но не успел. Гордей схватил его за воротник и рывком притянул к себе. Он что-то тихо сказал ему - слишком тихо, чтобы я разобрала слова. Но лицо мальчишки изменилось моментально - он резко кивнул и, не оглядываясь, ушел прочь. - Ты чего? - спросил Соломон, нахмурившись. - Пускай знает, что трогать ее нельзя. - бросил Гордей, как будто это было самым очевидным фактом в мире. Я тогда не поняла, почему он так сказал. Для меня они оба были просто моими лучшими друзьями, всегда рядом. Я открываю глаза, возвращаясь в реальность. Сердце странно сжимается - мы выросли, и многое изменилось. Но одно осталось неизменным: они всегда рядом. Только теперь - по разные стороны океана. Я думала, что всегда любила только Соломона. Я думала, что знаю, как сложится моя жизнь. Как же я ошибалась… Я стою в аэропорту, сцепив пальцы в замок. Гордей уезжает, и вместо привычной грусти меня наполняет раздражение. Он снова ведет себя, как хозяин жизни, как будто этот момент – просто еще одна формальность, еще одно событие в его расписании. - Надеюсь, ты не начнешь страдать без меня. - его голос ленивый, но в нем есть этот привычный, властный оттенок. Я вскидываю голову. - Ты серьезно, Гордей? - Абсолютно, - он бросает паспорт в карман куртки. - Соломон присмотрит за тобой, так что можешь спать спокойно. Я чувствую, как сжимаются кулаки. - Как же ты любишь командовать! - Потому что без этого ты раскиснешь, - его голос твердый, почти отрывистый. - Забудь про меня, живи своей жизнью, не надо страдать. Я сжимаю губы. Он говорит это так, будто я действительно собиралась страдать. Как будто мое счастье зависит от него. Как будто он знает, что для меня лучше. Он всегда такой. Прямой, грубый, резкий. Всегда держит дистанцию, даже когда стоит рядом. Всегда прячет что-то за этими ледяными словами. Раньше, в детстве, я не замечала этой границы. Я просто знала, что он - Гордей. Что он защищает меня, что он всегда рядом. Но потом я осознала разницу. Соломон - это нежность, это тепло, это мой дом. Гордей… Гордей - это стена, за которой я никогда не могла заглянуть. И мне никогда не хотелось этого. - Вот и хорошо. - он ухмыляется, но в глазах на секунду мелькает что-то мимолетное. Я не понимаю, почему мне вдруг больно. Почему мне кажется, что он специально делает этот момент жестче, чем он мог бы быть? Рядом стоит Соломон. Он молчит, но его взгляд скользит между нами. Как всегда, он чувствует больше, чем говорит. Голос диктора объявляет посадку. Гордей делает шаг назад, берет чемодан и, прежде чем развернуться, задерживается на секунду. - Четыре года пролетят незаметно, - говорит он, глядя мне прямо в глаза. - И когда я вернусь, я возьму свое. Чего бы мне это ни стоило. Мое сердце пропускает удар. Но я даже не успеваю что-то сказать. Гордей развернулся и ушел, даже не оглянувшись. Я смотрю ему вслед, чувствуя, как внутри что-то опускается. Как будто важная часть моей жизни вот так просто вышла за дверь. - Какой же он невозможный ! - вырывается у меня. Соломон молчит, но его ладонь ложится на мою спину. Теплая. Успокаивающая. Напоминающая, что он здесь. Я поворачиваюсь к нему, ловлю его спокойный взгляд. Он всегда рядом. Он мой уют. Мой человек. Я знаю, что люблю его. Но почему внутри так странно пусто?