Кровь. Дурная наследственность

ГЛАВА ШЕСТАЯ. СОМНЕНИЯ

— А ну - ка постой ! Эй ? Эд ? — Амара поспешила за братом, чтоб потребовать объяснений и нагнав через три улицы, ухватила за предплечье. — Ты угрожал мне из-за того что я сказала о ней ? О ведьме ? — Но тут она увидела что его одежда местами порвана, превратившись в лохмотья и заляпана в крови. — Что с тобой произошло ?

— У этих двоих в стражниках фамильяр, — отмахнулся вампир.

— Фамильяр ? — Изумилась она. — Ты с ним разделался ?

Брови Эдвина синхронно взметнулись вверх. — А я что, по - твоему магией обладаю, чтоб волшебных тварей истреблять ?

— Значит, решил привезти сюда её ? — Жестко осведомилась Амара.

— Нам нужна ведьма, — отрезал он. — Ивар её доставит.

— Ты ведь в курсе, что она может лгать насчёт всего вообще ? Как так вышло что они все еще не вернулись, если она уверяла нас в действенности этого плана ?

— Уже очень давно по людским меркам я перестал замечать ход времени, измерять его часами, минутами, ударами сердца. Тем более что моё собственное билось и замирало совершенно по другим законам, неведомым смертным. — Он взглянул на неё. — Я привык. Иногда я ощущал себя живым. Правда, это случалось все реже и реже. В такие моменты сквозь плотную пелену полутора тысяч лет возвращались тени воспоминаний о моём человеческом существовании. Не о событиях или лицах — об ощущениях. О том, каково это — быть живым и чувствовать. Призрачные, почти неуловимые воспоминания, вернее, даже их отголоски, но с ними я забывался и забывал, кто я, что я видел и что я делал. И я просто старался запомнить эти мгновения иллюзорной жизни, удержать хоть ненадолго, прячась за самообман. — Эдвин окинул сестру задумчивым взглядом. — Я призывал эти мгновения, собирал их драгоценные крупицы с одержимостью безумца много-много веков. Пытался найти их в церкви, шепча молитвы о том несбыточном, что не под силу даже Богу. Впрочем, он наверняка не слышал меня. Ловил эти мгновения в своей лаборатории, часами просиживая над приборами в поисках. Чего — и сам не знал. В поисках понимания ? Причины ? Решения ? Горько было осознавать, что я обманывал самого себя. Смешно и горько. Но я привык. И почти ничего не ждал. Не хотел. И уже не обращал внимания на тишину внутри. До тех пор, пока однажды не осознал, что слышу его. Своё собственное сердце. И сперва даже не поверил, забытым жестом поднеся руку к груди. Только вместо равнодушного удовлетворения или тусклого проблеска радости я ощутил приступ ужаса, в который меня повергла лихорадочная, рваная пульсация стылой крови под рёбрами, в ушах, висках, разуме, заглушающая все остальные звуки и мысли. Это не было течение жизни, присущее теплокровным. — Вампир закусил губу. — Нет ! В тот самый момент, когда первый удар сердца оглушил меня под церковными сводами, в сознании моём промелькнула паническая мысль об инквизиции и том рукотворном аде на земле, к созданию которого я и сам был причастен несколько столетий назад. Не так ли чувствовали себя ведьмы на истязаниях? Не так ли задыхались от дыма и жара на кострах, которые мы жгли по всей Европе.

— Так ты что, решил закрутить с ней, только от того, что посчитал себя не живым ? — Изумилась Амара. — Из ума выжил ? Ты самый живой из всех существ ! Ты, обладатель телекинеза ! Да людям о таком только мечтать светит ! А ведьмы могут совершить нечто подобное только если . . .

— Это не важно, — перебил её Эдвин. — Я ещё не понимал, каким образом, но всплеск жизни и вулканическое пламя внутри меня было связано с этой ведьмой, её очевидной чудовищной колдовской силой и её диким темпераментом. Она необузданная, неукротимая и дерзкая. Я захотел её и она ответила взаимностью.

— Но, сам подумай, какая ведьма станет общаться с вампиром, даже если бы не было неписаных законов извечной неприязни между нашими видами ? — Весомо ввернула Амара. — На неё не действовали ни вежливость, ни настойчивость, ни угрозы, завуалированные под доброжелательные предупреждения. Но, с чего - то ведь она заинтересовалась . . . Ты не подумай, я это не о том, что ты не можешь заинтересовать женщину . . . Ещё как можешь, уж поверь ! Но, ведьмы ни когда не связываются с вампирами . . . Разумеется бывшая основа не в счёт . . . А вот, насчёт этой Алисы . . . Тут дело в чём - то другом . . .

И теперь, после слов сестры, его вдруг охватило новое чувство — пустоты и несбывшегося желания. Что это ? Он не знал. Во всём этом было что - то от самоистязания, и мысли об инквизиции не оставляли его. Ведь отчего - то ему было не по себе, когда порой . . . в некоторых моментах Алиса гневно смотрела ему в глаза, очевидно, не решаясь применить свою магию.

Впервые за полторы тысячи лет ему было жутко от того, что его сердце бьется и бьется так . . . садняще, надрывно, непривычно. Кровь вампира на что - то реагировала. Кипела, говорила, словно снова жила. Но не меньше этого его терзали неразрешимые вопросы. Эдвин изводил себя догадками и предположениями, которые тут же отметал и бросался искать новые.

— Знаешь, моё равнодушное существование превратилось в ад. В черную бездну, куда я решил, что смогу объединить семью . . . Я переоценил себя. Я едва не достиг дна этой бездны и вновь не превратился в чудовище, когда поздним вечером, во время очередной попытки разговора с Алисой вдруг ощутил прилив нестерпимого желания — жажды вампира, которую я успешно подавлял в себе много лет. Ни одно человеческое существо, ни одна ведьма или кто — либо ещё не вызывали во мне такого жгучего, яростного порыва напасть и ощутить вкус живой крови, а вместе с ним получить избавление от оглушающего стука сердца, к которым я так стремился. Только вампиру дано понять и почувствовать это состояние — дикую алхимическую смесь животного голода, взбудораженного кровью, и первобытного вожделения к женщине. Это нельзя побороть, подавить или забыть. Вспыхнув однажды, это желание будет преследовать вампира до тех пор, пока он не получит то, что так его пленяет. Я до сих пор не могу осознать, как я смог справиться с собой и не тронуть ее. Я ничего не помню, кроме языков пламени перед глазами и когтей, раздирающих моё горло в ответ на зов её крови и застилающего разум манящего запаха плоти. Как только её накрыл панический страх — внутри меня словно сорвалась плотина выдрессированной веками сдержанности и самообладания. Никакой вампир не устоял бы перед подобной лавиной адреналина и его пьянящего соединения с тёплой живой кровью, щедро приправленной сильнейшей магией ! — Эдвин сложил руки на груди. — Я проговорил ей : медленно пройди мимо. Нет ! Не дёргайся . . . Иди. Но не беги ! Ох, если бы она ослушалась и сорвалась на бег — тогда всё. Добыча должна притвориться мёртвой, замереть и не двигаться, чтобы хищник потерял к ней интерес. Любая попытка к бегству только разжигает охотничий азарт, с которым не совладать. Закон природы. Закон вампиров. Сколько же будет продолжаться эта пытка ? Я не знал. Нужно было что - то сделать. Как - то всё это прекратить. После того вечера мне стало ещё тяжелее, просто невыносимо, ведь жидкий огонь во мне разгорался, пульсировал всё сильнее и терзал меня, особенно когда я думал о ней. Но в то же время это стало моей необходимостью. Потому что я вновь чувствовал биение собственного сердца. Я ощущал себя живым.

— А ты не задумывался с чего вдруг ? — Весомо осведомилась Амара. — Она ведь обычная, заурядная ведьма . . . причём присвоившая себе чужую магию . . . Я, честно, очень удивлена таким фактом . . . Это на тебя совершенно не похоже . . .

— Мне не стоило соглашаться. На сделку с её условиями, — протянул Эдвин. — Ведь поэтому пришлось пойти на компромисс с собственной сущностью. С того момента, как я коснулся её руки и ощутил всплеск ответного желания, о котором кричала её колдовская кровь. Я захотел защищать её и . . .

— То - то и оно ! — Махнула рукой Амара. — Такое не утаишь, тем более от вампира. Она что - то с тобой сделала. Очнись уже наконец. Прошло уже больше месяца как они пересекли грань ! И ни кто обратно не вернулся . . . По крайней мере, мы не видели . . . да и мои сторожевые пока что не сообщали хоть о капком - то движении. А твоя ведьма только и кормит нас обещаниями . . . да отговорками . . .

— Я с ней разберусь.

— Уверен ?

— Сомневаешься ? — Погрубел Эдвин.

— Да, — неожиданно дерзко ответила она. — Ты понимаешь, чему подвергаешь нашу семью ? Если мои подозрения верны — то Алиса замешана в чём - то по - настоящему опасном и она действует не одна . . . кто - то стоит за её спиной . . .

Разумеется, он понимал. Но пути назад не было: Алиса словно стала частью его, а значит — и их семьи тоже . . . Разве нет ?

Только об этом не знала ни сестра, ни брат, ни кто - либо ещё. И не должны были знать. По крайней мере, пока. Жизнь вампира измеряется не в часах и годах, а в тайнах — как сохраненных, так и раскрытых. Вампиры скрывают всё : личные отношения, имена, которыми пользовались, подробности своих многочисленных жизней. А у него секретов было больше, чем у кого бы то ни было. И эти его странные чувства к ведьме венчали этот тайный список. Чтобы никто не добрался до неё, я устроил её в потайной комнате, единственный вход в которую вёл через его спальню. Так ему было спокойнее.

Вот только теперь, слушая весомые доводы Амары, он уже в который раз подумал, что Алиса каким - то образом одурманила его . . . Но как такое возможно ? Как ей удалось ? Это ведь не реально . . .

Можно сопротивляться чему угодно, зная, что за твоей спиной стоят подобные тебе, те, кто испокон веков защищал своих. Это непреложный закон и истина в первозданном виде. И то, что он увидел в глазах сестры, ударило его по разуму будто обухом.

Он позволил себе потерять голову от всей этой невероятной лавины ощущений, которые не испытывал очень давно, да и было ли это вообще ? Алиса, такая умиротворенная, такая счастливая, такая податливая в его руках была ему ответом на все его молитвы, на все вопросы к мирозданию. Её руки, обнимавшие его. Её губы, наполнявшие его трепетным теплом. Её дыхание, вливающее в него жизнь.

Хотя, возможно именно в ту их первую ночь она каким - то образом смогла его околдовать . . .

И как выяснилось, за всё в жизни нужно платить. Только прискорбно, что зачастую момент расплаты приходит сразу же за мигом счастья, не давая насладиться сполна и поверить самому себе, что счастье — было.

Расплата похоже, настигла его сейчас. Вампир понимал — это был конец. Крах всех его простодушных надежд быть с ней вопреки нелепым законам тысячелетней давности и как можно дольше скрывать от неё их существование.

И яд этой правды . . . осознания . . . стремительно пропитывал и отравлял его сознание, изгоняя иллюзии, которые тем не менее нельзя было скрыть от сестры.

— Амара, — протянул он. — Я полагал, что люблю ее.

— Я это вижу. Но это не правда… всё ложь, — покачала головой она. — И мне правда жаль . . .

Да, устами его сестры говорила горькая истина — это был конец. Одно Эдвин знал точно — ведьме придётся ответить. И это будет весьма . . . весьма больно для неё.

Он чувствовал себя так, словно с него только что содрали кожу. Нечто хрупкое и удивительно чистое связывало его с ведьмой, а по венам, сколько ни отпирайся, текла кровь вампира. И отрицать этот факт было невозможно. Что бы ни ждало их впереди, сколько бы ему ещё ни пришлось встретить и проводить веков, он никогда не забудет того что испытал с ней. И пусть это было ложью… созданное магией. . . Всё равно это было прекрасно.

Но, Эдвин знает наверняка что сделает, когда сообщит ей о том, что, вместе им не быть. Что он понял о её магии, и что теперь девушке придётся отвечать за всё . . .

Вампир отвлёкся от своих мыслей и увидел удаляющихся брата с сестрой. Знали бы они, что им предстоит ! Но ему это не важно. Они собственно и не нужны вовсе. Только лишь их магия . . . И не важно чем это обернётся . .