Молчаливый Альфа

8. Первый взгляд

Глава от Натальи

Я очень волнуюсь, когда выбегаю из клиники. Я опоздаю!

— Талия, подожди! — кричит Трэвис, когда я пробегаю мимо него на парковке.

Трэвис — высокий мужчина с пульсирующими мышцами, загорелой кожей и самыми сексуальными татуировками на руках и груди. Он симпатичный специалист по радиологии, о котором тосковала каждая девушка. Но, как и любой сексуальный мужчина, он доставляет неприятности, известный плейбой, который обвел вокруг пальца всех девушек в клинике, и не зря. Мужчина знал, как склонить над письменным столом и сделать своей шлюхой.

— Извини, Трэвис, но я опоздала забрать Дакоту! — кричу я, задыхаясь, карабкаясь к стойкам для велосипедов.

- Разве Сара обычно не забирает его? — смеется он, подбегая рысью и наблюдая, как я надеваю шлем.

- Да, но она уехала из города в гости к семье на несколько дней, а это значит, что мне нужно его забрать, — нетерпеливо улыбаюсь я, отпирая велосипед. На самом деле она была по делам с какими-то оборотнями, но я не собиралась говорить об этом Трэвису.

Сара это псевдонимом моей подруги-ведьмы, Гвиневры. Как и я, она бежала от своего бывшего, короля драконов, одержимого идеей затащить ее обратно в свое королевство. Находясь в бегах, мы с ней сменили имена. Она была Сарой Дэвис, а я — Талией Рамос.

- Ну, как насчет того, чтобы я подвез тебя до детского сада, — говорит он, одаривая меня своей озорной ухмылкой.

— А потом, может быть, мы поговорим о том, что ты пойдешь со мной на ужин завтра вечером? Скажем, в семь часов?

Мне приходится физически сдерживать себя, чтобы не протянуть руку и не ударить его по голове своим велосипедным замком. Мы с Трэвисом несколько раз дурачились до этого, но я всегда давала понять, что это всего лишь деловая сделка. Никаких чувств, просто хороший трах. Такова была договоренность.

— Трэвис, — вздыхаю я, закрывая глаза и делая глубокий вдох.

- У нас хорошие дружеские отношения . Не порти их, пожалуйста. Я не ищу ничего другого, — я беззастенчиво пожимаю плечами.

- Меня не интересуют отношения другого плана.

— О, да ладно, Талия, — ухмыляется он.

- Знаешь, я без ума от тебя. Послушай, я знаю, что у меня такая репутация, но я не лгу. Ты потрясающая, не похожа ни на одну другую девушку в этом Богом забытом городе, - я хмурюсь, глядя на него. Неужели он принимает меня за идиотку? Он буквально ходячий красный флаг!

- Трэвис, прекрати это. Мне это не интересно.

— Я мог бы позаботиться о тебе и Дакоте, — шепчет он, его палец касается моих рук, и я вздрагиваю от раздражения.

— Если позволишь. Разве ты не хочешь, чтобы у Дакоты был отец? - я крепче сжимаю руль своего велосипеда. Мне не нужен был никто, кто бы заботился обо мне. Мы с Дакотой прекрасно чувствовали себя сами по себе, он не нуждался в отце. Он завладел мной...

— Прости, Трэвис, но мне действительно нужно ехать, — я пожимаю плечами, проталкиваясь мимо него и забираясь на велосипед.

— Ты хотя бы подумаешь об этом? - кричит он, когда я отъезжаю, но я не отвечаю.

- О, Талия, во что, черт возьми, ты ввязалась? – я бормочу себе под нос.

Я отбрасываю свои мысли о Трэвисе и пытаюсь понять, что делать с Дакотой, пока я работаю в свою смену.

Единственные люди, которых я знаю, это Мики и Ники. Работает ли Ники сегодня вечером? Черт возьми, я не могу вспомнить. Я приезжаю в детский сад, парковка уже совершенно пуста. Я проклинаю миссис Фридман, мою последнюю пациентку, за то, что она отговаривала ее во время ее визита, и спешу в здание.

Через большое стеклянное окно я заглядываю в класс и вижу, как мой маленький мальчик усердно работает над раскраской, его маленький красный рюкзак уже на плечах. Мое сердце замирает, когда я вижу, как он краснеет, его глаза сосредоточенно нахмурились, а маленькие каштановые кудри низко свисают на лоб.

Чувствуя мой взгляд, Дакота смотрит на меня и радостно улыбается, закрывая книгу и вскакивая со своего места. Я вбегаю в класс и опускаюсь на колени, широко раскинув руки, чтобы принять его. Он врезается прямо в меня, чуть не сбивая меня с ног, осыпая поцелуями.

- Мама, что ты здесь делаешь? - он взволнованно хихикает.

— Где тетя Гвен?

Я откидываю его кудри с лица и смотрю в его красивые большие глаза. Они были не похожи ни на какие другие глаза, один глаз был великолепного оттенка лазурного, а другой был предметом зависти шоколада с завитками коричневого и янтарного. Гетерохромия была не так уж распространена, и глаза моего сына были притчей во языцех, когда он только родился. Он был маленьким голубо-кареглазым мальчиком, которого все любили. Я слышу шаги позади себя и улыбаюсь хмурому учителю.

— Мне очень жаль, миссис Генри. Сегодня у меня был пациент, от которого я просто не могла избавиться! - я нервно хихикаю. Миссис Генри тяжело вздыхает.

- Вам очень повезло, мисс Рамос, — строго говорит она, прежде чем ее выдает ухмылка.

- Этот мистер Рамос здесь, — говорит она, морща бровями в сторону Дакоты.

- Это удовольствие быть рядом, и он знает, как составить компанию леди, - Дакота гордо улыбается мне, когда я поднимаю его на руки.

- Большое спасибо, миссис Генри, за то, что заботитесь о нем, — улыбаюсь я.

— С удовольствием, — она улыбается в ответ, когда я поворачиваюсь к двери.

— Талия? — кричит она. Я снова поворачиваюсь к ней.

— Да?

- Быть матерью-одиночкой – нелегкая работа. Вы делаете это потрясающе, — говорит она.

— Не забывайте об этом, - я закрываю глаза, чтобы сдержать слезы. Самым большим страхом было то, что я не смогу справиться с Дакотой. Он заслуживал всего мира, и иногда мне казалось, что я не могу дать ему достаточно.

— Спасибо, — шепчу я, толкая дверь ногой. Я несу Дакоту к велосипедным стойкам, сдерживая слезы и улыбаясь своему маленькому мальчику. Ему не нужно было видеть, как плачет его мама.

- Мама, где тетя Гвен? — спрашивает сын, когда я сажаю его на детскую люльку.

- Она, любовь моя, в путешествии, — отвечаю я, надевая его шлем.

— Это значит, что на пару дней мы с тобой остаемся вдвоем, - он одаривает меня дерзкой ухмылкой.

- Можно нам куриные наггетсы на ужин? - я улыбаюсь ему, достаю свой телефон и набираю номер Ники.

- Может быть, — ухмыляюсь я.

— Алло? - Доносится голос Ники.

- Эй, Ники, это Талия, — вздыхаю я, молясь всем существующим богам, чтобы она не работала сегодня вечером.

- Как ты думаешь, могла бы ты присмотреть за Дакотой сегодня вечером? Сара уехала из города, и мне нужна няня.

- Я не ребенок! - Дакота фыркает в своем кресле.

- Да, ты маленький человечек, — смеюсь я.

— Думаешь, ты сможешь?

— Конечно! - отвечает она.

- Я все равно свободна сегодня вечером. Ты знаешь, я очень люблю этого мальчика!

О, слава богам! Мы договариваемся, и я запрыгиваю на велосипед, а Дакота протягивает руки, чтобы почувствовать, как ветер проносится мимо нас. Быстро крутя педали на окраине Поулсбо, я, наконец, добираюсь до дома. Я упаковываю вещи Коты в его рюкзак и переодеваюсь в черный наряд. Я переодеваюсь в форму, как только попадаю в клуб. Ни за что не смогу кататься на велосипеде в юбке. Дакота бежит, его шлем задом наперед.

- Мамочка, смотри! Я сделал все сам, — гордо улыбается он. Я не могу удержаться от смеха, когда расстегиваю его шлем и надеваю его правильно.

— Ну вот, — шепчу я, помогая ему вернуться на свое место.

- Ты пойдешь к Ники и Мики сегодня вечером, хорошо? Поэтому мне нужно, чтобы ты вел себя хорошо. Ты можешь это сделать? - он быстро кивает, и я протягиваю ему яблочный сок. Я жму на педали в центр города, где живут Ники и Мики. Это двое коллег из ночного клуба. Ники была официанткой, как и я, а Мики — барменом. Я подъезжаю к их квартире и помогаю Дакоте встать со своего места. Он забегает вперед и стучит в дверь, пока я пристегиваю велосипед.

- Дакота! — визжит Ники, раскрывая руки для маленького мальчика.

— Как поживает мой милый человечек? - она улыбается, осыпая его пухлые щеки поцелуями. Она машет мне рукой внутрь и закрывает за мной дверь.

Невероятный запах наполняет весь дом, и я смотрю на маленькую кухню и вижу крошечную женщину, усердно работающую над плитой. Она маленького роста, с длинными светлыми волосами и темными добрыми глазами. Женщина замечает, как я восхищаюсь ее красотой, яростно краснеет и вежливо машет мне рукой. Понимая, что я груба, я машу рукой в ответ и представляюсь.

- Привет, я Талия, друг Ники и Мики, - женщина улыбается и кивает, но ничего не говорит.

- О боже, детка, — смеется Ники.

- Это наша подруга Агнес. Она глухая и немая, так что…

- Она мертвая? — с любопытством спрашивает Дакота, оглядываясь на Агнес.

- Для меня она не похожа на призрака, - Ники и я не можем удержаться от смеха над его невинностью.

- Нет, детка, она глухая и немая. Это значит, что она тебя не слышит и не говорит, — объясняю я ему, взъерошивая его волосы.

Я подхожу к женщине и указываю на себя. Она наблюдает, как я соединяю два больших пальца вместе и раздвигаю их, используя пальцы, чтобы подписать свое имя. Я провожу ладонями друг по другу, затем соединяю два указательных пальца вместе и, наконец, указываю на нее. Когда я заканчиваю, ее глаза становятся ярче, и я слышу, как Ники взволнованно кричит.

- Ты умеешь подписываться? С каких пор, как? — спрашивает она.

- Я просто сказала, что я Талия. Приятно познакомиться, — я пожимаю плечами.

- Я работаю с парой глухих пациентов и выучила некоторые основные жесты, чтобы они чувствовали себя более комфортно.

- Ты должна научить меня, — говорит Ники.

- Она и ее сын останутся с нами, пока не получат свое собственное жилье, и они оба немые. Мы просто писали друг другу, чтобы понять друг друга.

— О, где же сын? — спрашиваю я, оглядываясь по сторонам в поисках еще одного человека.

— Ты просто пропустила его, — краснеет Ники.

- Он с Мики в клубе. О, Талия, ты бы увидела его с Агнес. Это самая очаровательная вещь на свете. Он такой милый, и я уже упоминала, что он сексуальный? - она хихикает, как школьница.

- Не используйте на нем свое латинское обаяние! - ругается она. Я закатываю глаза и качаю головой.

- Я и мечтать об этом не буду, — вздыхаю я, хватая ключи и шлем. Спасибо, что смотришь за Дакотой для меня. Ты спасаешь мне жизнь.

— В любое время! - она кричит мне вслед, когда я ухожу. Я еду на велосипеде в клуб в центре города, храня велосипед на стеллажах прямо за зданием.

Маска - это престижный клуб, в котором любили собираться некоторые из наиболее известных членов города. Почему? Все, кто входил в здание, должны были носить маски, чтобы скрыть свою личность. Это может быть любая маска. Некоторые носили яркие маскарадные маски, в то время как другие придерживались масок, которые вы могли найти в местных магазинах на Хэллоуин.

Цель была проста. Клиенты могли приходить и уходить, когда им заблагорассудится, не опасаясь осуждения со стороны публики, а персонал, особенно танцовщицы, могли работать, не будучи заклейменными как шлюхи или проститутки. Это был беспроигрышный вариант для всех, и это сработало блестяще.

Лично мне нравилось пытаться угадать, кто есть кто под всеми масками. Судя по чаевым и напиткам, которые мне заказывали, я знала, что некоторые из членов городского совета были завсегдатаями, и я могла только предположить, что здесь часто бывали полицейские, врачи, учителя и другие.

Прежде чем войти в здание, я надеваю простую черную маскарадную маску и хватаю свою форму, направляюсь прямо в раздевалку и меняю черный топ и джинсы на скудную рабочую форму. Каждую неделю у нас были темы практически для каждого фетиша, начиная от кожаных костюмов в полный рост и заканчивая сексуальной школьной формой.

Моя униформа горничной состояла из черного бюстгальтера, кружевного черно-белого чокера, куска черной ткани, который я едва принимала за юбку, и маленького белого фартука. Пояс с подвязками, чулки и каблуки завершили образ, и я подправляю макияж перед зеркалом. Именно в такие моменты мне очень нравилось правило ношения масок.

Раздраженная своим нарядом и мысленно готовящий себя к борьбе с пьяницами всю ночь, я выхожу в зал клуба, музыка чуть ли не выбивает мне барабанные перепонки. Клуб представлял собой двухъярусное здание с верхним уровнем, содержащим частные столики для высокопоставленных клиентов и комнаты для частных танцев. Нижний ярус содержит два бара и сцену для главных танцоров, боковые сцены для других экзотических танцоров, столы для большего количества клиентов и большой танцпол.

Я прохожу мимо кабинета Рона, владельца клуба, и вижу, как он разговаривает с Мики и человеком, которого я никогда раньше не видела. Он сидит ко мне спиной, поэтому я не могу разглядеть его лицо, но по тому месту, где он сидел, я могу сказать, что он высокий и сложен, как бог, его мышцы едва сдерживались черной футболкой. Я думаю, он сын Агнес, когда подхожу к бару.

Вышибалы и охрана уже помогали устанавливать бар, приносили ведра со льдом и пополняли запасы напитков и погонщиков. Танцоры уже на сцене, разминаются и готовятся к своим номерам. Джейд, одна из официанток, взволнованно визжит, подбегая ко мне.

- Боже мой! Ты уже видела парня, которого привел Мики? — спрашивает она, подпрыгивая на носочках.

- Нет, — ухмыляюсь я в ответ на ее заразительную улыбку.

- Но я слышала, что он настоящее произведение искусства.

- Он сложен как бог, Талия!

- Посмотрим, — ухмыляюсь я.

- Ники рассказала.

— Но он этого не видел, — ухмыляется она, поправляя бюстгальтер и тряся грудью.

Я закатываю глаза и смеюсь.

- О, просто подожди, пока ты его не увидишь, — дразнит она.

— Ты будешь менять свои чертовы трусики. С этим человеком все в порядке! -

свет гаснет, и охранники пытаются открыть двери. Два вышибалы начинают пропускать людей, и я, наконец, вижу, как Мики выходит из кабинета Рона. Его друг, остается в кабинете и подписывает документы. Мы с Джейд бросаемся к Мики, хлопая подносами о барную стойку.

— Ладно, Мики, расскажи, — требует Джейд.

— Кто этот славный мужчина, которого ты привел? - Мики торжествующе ухмыляется.

— Это, мои дорогие леди, Зейн. Он новый охранник, заменяющий Райкера.

– Зейн, – мурлычет Джейд, прикусывая нижнюю губу.

— О, я определенно могла бы стонать всю ночь.

— Ты мне противна, — парирует Мики, и Джейд ухмыляется от уха до уха.

— Представь меня, — надувает губы Джейд, хлопая ресницами.

— Пожалуйста!

- Ничего не поделаешь, — вздыхает Мики.

- Он немой. Так что он даже не может представиться.

- Боже мой, человек, который не может мне ответить или солгать! - Джейд снова взвизгивает.

- Боже мой, он совершенен!

Мики закатывает глаза и подталкивает нас, чтобы мы пошли получать заказы от входящих клиентов. Следующие два часа я буду занята, разнося напитки и борясь с обидчивыми клиентами, которые хватают меня за голую задницу под юбкой. Один конкретный клиент, которого я буду называть Бондом Свайп из-за его одежды, просит меня о своих услугах.

— Извините, сэр. Я не танцую, — вежливо отвечаю я. В моем договоре не было ничего о том, чтобы быть стриптизершей. Я просто не была одной из них.

— Я могу наполнить ваш бокал, если хотите. У вас есть выбор яда? - он обхватывает рукой мое запястье и притягивает к себе так, что я почти приземляюсь ему на колени.

- Ложись на стол, сука. Я хочу посмотреть, на что способна эта твоя милая маленькая попка, - проработав в этом ночном клубе более двух лет, я привыкла, что меня приглашают на танец.

- Я официантка, сэр, — улыбаюсь я сквозь злость.

- Но я была бы более чем счастлива назвать вас танцором...

— Я сказал танцуй, — рычит он, толкая меня к столу. Внезапно я слышу низкое рычание поверх музыки, от которого у меня по спине бегут мурашки. Бонд Свайп отпускает мое запястье и смотрит на что-то позади меня, мгновенно протрезвев и громко сглатывая. Я дрожу от страха. В своей жизни я слышала только один тип людей, издающих такой угрожающий звук, и они поклонялись луне и принимали форму волка.

— Простите, мисс, — заикается Бонд Свайп, бросая мне немного денег.

— Я принял тебя за шлюху.

Таинственный человек позади меня проталкивается мимо меня, и я понимаю, что это Зейн, друг Мики. Он хватает Бонда за шиворот, тащит его к выходу и буквально вышибает ему задницу. Несколько человек таращатся и смотрят на Зейна, пока он отряхивает руки, пока я сдерживаю слезы. Потому что, когда его руки протолкнулись мимо меня, чтобы схватить Бонда Свайпа, наша кожа на мгновение соприкоснулась, и я почувствовала те незабываемые искры, которых так боялась. Я чувствую на себе взгляд Зейна и поднимаю голову, чтобы встретиться с ним взглядом, и весь ночной клуб исчезает в небытии.

— Пара, — тихо произносит он, его губы изогнулись в удивленной улыбке.

— Нет, — хнычу я, медленно отступая, пока мое сердце колотится в груди.

— Только не опять...