Молчаливый Альфа

Наталья четыре года назад... До сегодняшнего утра моя жизнь была довольно простой. Я была человеческой парой Альфы. Я была его Луной, его женой. И тогда, в мгновение ока, я стала ник наем... Прилив боли отходит от моего живота, когда я жду возвращения врача с результатами моих анализов. В последнее время я часто испытываю эти боли, и они начинают меня пугать. Доктор Лайла сказала, что все это было у меня в голове, что я просто слишком сильно давлю на себя, чтобы забеременеть. Она ошибалась. Я хватаюсь за край стола, всхлипывая про себя, позволяя боли катиться наружу. Кажется, что стены смыкаются вокруг меня при мысли о получении еще одного отрицательного результата теста. Мы с Кристианом пытались уже несколько месяцев, и я чувствовала, как это вбивает клин между нами. Он стал холоднее, отстраненнее. Я знала, как сильно он хочет сына, и мне было больно осознавать, что я не могу сделать его счастливым. Дверь распахивается, и я чуть не падаю со стола от испуга звука. Доктор Лайла тепло улыбается мне, растирая руки дезинфицирующим средством для рук и усаживаясь на стул. Я слышала, как мое сердце колотится о грудную клетку с неестественной скоростью, пока я ждала, что она заговорит. — Просто дыши, Луна, — улыбается она, медленно вдыхая вместе со мной и потянулась к моим рукам, так они у меня дрожали, но мне удается успокоиться. Улыбка доктора Лайлы становится еще шире. — Поздравляю, Луна, — говорит она, кладя руку мне на живот. — Ты носишь нашего маленького Альфу, - мое сердце замирает, когда я обдумываю эту новость. Я беременна! Боже мой, я беременна! — Какой срок? — шепчу я, едва в силах связать фразу, сдерживая рыдания в горле. - Ну, давай узнаем, ладно? — улыбается она, вытаскивая ультразвуковой аппарат и брызгая холодным гелем на мой живот. Бабочки танцуют у меня в животе, когда я смотрю на экран, не в силах прочитать изображения, но надеясь, что где-то в этом черно-белом беспорядке появится мой маленький Альфа. — Ну, на первый взгляд, я бы сказала, около четырех недель, а это значит, что мы должны немедленно начать твою подготовку, Луна, — строго говорит она, протягивая мне документы. - Беременность оборотня очень опасна для человека. Нам придется принять дополнительные меры предосторожности, - она вытирает гель с моего живота и дает мне ускоренный курс о том, чего ожидать, и назначает мне полный режим дородового ухода. Я потираю живот всю дорогу домой, все еще на седьмом небе от счастья. Мне не терпелось рассказать об этом Кристиану. Он будет так рад этому. Когда я подъезжаю к складу, боль снова возвращается, и я сижу неподвижно в машине минуту, чтобы пропустить ее, стиснув зубы, чтобы не закричать. Я медленно выхожу из машины и прохожу через переднюю дверь дома. Обычно меня встречают несколько омег, готовых забрать мои вещи, но в доме было жутко тихо и пусто. У меня нет времени задавать вопросы, когда жжение распространяется по моей груди, делая каждый мой вдох невыносимым. Я не могла кричать, даже если бы хотела, мои легкие горели. Я поднимаюсь по лестнице на второй этаж, с нетерпением ожидая возможности прилечь и отдохнуть. Каждый мой шаг труднее предыдущего, так как боль усиливается, тысячи крошечных игл пронзают мой живот. С того места, где я стояла на вершине лестницы, я могла видеть, как дверь в мою комнату слегка приоткрылась, и странный приглушенный звук доносился изнутри. Когда я приближаюсь, передо мной разворачивается безошибочная сцена, и моя кровь кипит от этого зрелища. Заглянув в дверь, я вижу свою сестру Ванессу, сидящую верхом на моем муже, выражение явного восторга на искаженных чертах ее лица. — Кристиан! - стонет она, нетерпеливо подпрыгивая вверх и вниз по его члену. Он ничего не говорит, просто обнимая ее обнаженную грудь в своей руке, двигая ее вверх и вниз по своему члену. - Блять! — хнычет она, отчаянно подпрыгивая. - Пожалуйста! — умоляет она. - Я дам тебе щенка, которого ты заслуживаешь. Я буду твоей Луной. Слезы жгут мои глаза, когда я смотрю, как он переворачивает ее, заставляя встать на колени, чтобы ее задница была полностью выставлена на всеобщее обозрение. Он хорошенько шлепает ее, прежде чем наброситься на нее сзади. Мое сердце разбивается вдребезги, когда я слышу ответ Кристиана. - Давай, щенка, — он вздыхает между толчками, стоны Ванессы становятся громче, когда она испытывает оргазм. Моя боль достигает предела, когда я наблюдаю, как он опустошает свое семя внутри нее, и кладу руку на рот, чтобы замолчать. - Я сделаю тебя своей Луной, — шепчет он. Мне больше не нужно было видеть эту сцену, и я медленно отступила из комнаты и на цыпочках спустилась по лестнице, их кульминация звенела у меня в ушах. Я почти выбегаю из дома, все еще сжимая в руках тест на беременность, когда забираюсь в машину. Я не знала, куда еду, но я завела машину и поехала по подъездной дорожке. Теперь все это имело гораздо больше смысла. Вся боль, вся тоска, которую я испытывала потому, что Кристиан предал нашу связь, нашу любовь. Все, моя подруга, моя Гамма, доктор, другие волчицы и омеги, все они говорили мне, что все это у меня в голове. Что я просто испытываю стресс и мне нужно расслабиться. Все это было ложью. Они знали, что я чувствую предательство своего супруга, и все же скрывали это от меня, чтобы издеваться надо мной за то, что я абсолютно невежественна. Я была настолько глупа, что верила, что кто-то из них когда-либо заботился обо мне. Волки заботятся только о волках, и независимо от моего титула, я все равно была для них всего лишь человеком, аутсайдером. Что еще хуже, предательство исходило не от кого иного, как от моей собственной сестры, от моей собственной крови. Я взяла Ванессу в нашу стаю после того, как спарилась с Кристианом. Она знала Кристиана раньше меня, и именно она познакомила нас друг с другом. Кристиан не возражал против того, чтобы она присоединилась к стае, и с уходом наших родителей я хотела, чтобы она была рядом. Она была единственной семьей, которая у меня осталась. Была. После сегодняшнего дня мы были никем. Я еду много миль по лесу, чувствуя, как боль начинается снова. В какой-то момент ужасное ощущение пронизывает мое тело, и я останавливаюсь, спотыкаясь выхожу из машины, чтобы опорожнить содержимое желудка. Я представляла собой поистине жалкое зрелище, и внезапно почувствовала благодарность Джордану, моему Гамме, который был занят проведением сегодняшней тренировки. Мне нужно было побыть одной, и я знала, что если он увидит меня такой, он будет привязан ко мне. Гаммы были чрезвычайно опекающими, и Джордан не был исключением. Одна, злая, униженная и беременная, я забираюсь обратно в свою машину, вытирая слезы с лица рукавом. Я была Луной более двух лет, и пока я была человеком, я сделала все, что от меня требовали. Я была спокойствием для гнева Кристиана. Я была матерью, к которой все обращались в кризисной ситуации. Я была женщиной, которая держала эту стаю вместе, когда Кристиан и его Бета Дерек были в отъезде. Я была хорошей Луной и я не заслуживала этой боли. — Давай, Натали, — ругаю я себя, постукивая по рулю. - Больше никаких слез. Не для них, - я собираюсь снова завести машину, когда мельком вижу свой тест на беременность, который я бросила на пассажирское сиденье. Я смотрю вниз на свой плоский живот и понимаю, что никто, кроме доктора Лайлы и меня, не знал, что я беременна. И так и должно было остаться. Пара или нет, я никогда не потерплю неверности. Но я знала, что Кристиан никогда не отпустит меня, если узнает, что я ношу его ребенка. Он нуждался в своем наследнике. С новой решимостью я завожу машину и направляюсь в городскую библиотеку, где провожу следующие два часа, формулируя свой план. Я рыщу по интернету в поисках тестов на фертильность, воссоздавая свою собственную версию, чтобы обмануть Кристиана. Если бы он думал, что я не смогу дать ему ребенка, он бы легко попытался разорвать нашу связь, и это именно то, чего я хотела. Брачные связи, когда-то сформированные с помощью маркировки, было трудно разорвать, но не невозможно. Было два способа сломать это: попросить Духовную Ведьму разделить наши спаренные души или получить одобрение старейшин стаи и провести церемонию отвержения. Было бы унизительно быть лишенной своего титула, но это было лучше, чем оставаться рядом с моим неверным мужем в качестве его Луны. Довольная своей работой, я порвала тест на беременность, не желая оставлять доказательства. Я знала, что доктор Лайла может выдать меня в любое время, поэтому мне придется действовать быстро и заставить Кристиана немедленно отвергнуть меня. Когда я въезжаю на подъездную дорожку, я чувствую, как слезы снова наворачиваются на глаза, и я на мгновение беру себя в руки, прежде чем войти в вьючный дом. Омеги вернулись, некоторые из них бросились забирать мои вещи. Мне нужно сделать все возможное, чтобы не накричать на них за то, что они предали меня, но вместо этого я выдавливаю из себя улыбку, прижимая сумочку к боку и направляясь в столовую. Моя сестра и муж уже сидят за столом и переговариваются между собой, пока омеги подают им еду. Погруженные в разговор, они даже не замечают моего прихода, и я смотрю на них, совершенно сбитая с толку тем, что вижу. Ванесса игриво кладет руку на руку Кристиана, хихикая над тем, что он ей говорил. Я не могла не задаться вопросом, как так получилось, что я не заметила их романа. Однако Джордан и Дерек замечают меня и оба встают, чтобы поприветствовать меня. Я слегка улыбаюсь, скрывая отвращение к сестре. Джордан отодвигает мне стул, и в его кристально голубых глазах читается беспокойство. — Ты в порядке? — шепчет он, когда я усаживаюсь в кресло. Я напоминаю себе, что он беспокоился о своем положении. На самом деле он не заботился о моем благополучии. На самом деле, он, вероятно, знал о предательстве Кристиана, и хотя он поклялся защищать меня, его преданность принадлежала его Альфе. Кто знает, сколько раз он подстраховывал Кристиана? — Я в порядке, — я невинно улыбаюсь ему, отмахиваясь от него, чтобы он мог сесть на свое место и оставить меня в покое. Я могу сказать, что он не убежден, но мне было все равно, и вместо этого я сосредоточилась на своей тарелке. Кристиан и Ванесса наконец замечают, что я присутствую, и Кристиан тянется к моей руке, чтобы поцеловать ее. Я вздрагиваю от его прикосновения, и он озадаченно смотрит на меня. - Ты в порядке, детка? - спрашивает он, склоняя голову набок в легком любопытстве. - Это просто боль, — улыбаюсь я, ковыряясь в еде. - Сегодня было хуже. - Опять? — с отвращением вздыхает он, звеня столовым серебром вместе с тарелкой. - Богиня, ты все время жалуешься. Сколько раз я должен говорить, что все это у тебя в голове? Прими немного аспирина и перестань ворчать. Это действует мне на нервы. Его реакция меня не удивляет. Он никогда не был заботливым человеком и считал утешение людей бессмысленной задачей. Я верчу вилку в руках и выдавливаю из себя улыбку, скрывая печаль в сердце, которая, казалось, становилась только сильнее с каждой секундой. — Верно, — бормочу я, продолжая ковыряться в еде. В комнате воцаряется неловкая тишина, пока мы все пытаемся есть. Я сосредотачиваюсь на овощах на своей тарелке и заставляю себя есть, зная, что теперь мне нужно беспокоиться о том, что жизнь растет внутри меня. — Так что же сказал доктор? - Ванесса ухмыляется, прерывая тишину. — Тебе у тебя будет ребенок? — спрашивает она, невинно наклоняя голову набок. Я крепче сжимаю вилку и считаю до десяти, чтобы успокоиться. - Судя по выражению твоего лица, нет, — смеется она. - Шокирующе, - я прикусываю язык и смотрю на свою тарелку. Это было все, что я могла сделать, чтобы не перепрыгнуть через стол и не ударить ее ножом в шею. Осторожно опустив вилку, я поднимаюсь на ноги и улыбаюсь. — Думаю, я сейчас лягу спать. Спокойной ночи. - Нэт, не делай этого, — стонет Кристиан. - Не будь королевой драмы. — Нет, — я пожимаю плечами, все еще сдерживая улыбку. - Я просто устала. Спокойной ночи, - я просто не могу переварить твоего присутствия, вот что я должна была сказать, но я держу язык за зубами. Мне не нужно было, чтобы он выплеснул свой гнев. Позже у нас будет достаточно времени для этого. Я извиняюсь и поднимаюсь в свою спальню, гнев оседает в глубине моего желудка, когда я смотрю на нашу кровать. От его предательства не осталось и следа, простыни сменились и наполнились ароматами лаванды, которые приносили мне покой, пока я спала. Мы разделили так много интимных моментов вместе на этой кровати, так много прекрасных рассветов и закатов. Он разрушил эти воспоминания, запятнав их все с Ванессой. Теперь все, что я видела, было ложем из невыполненных обещаний. Я иду в гардеробную, перебираю свою одежду, пока не нахожу вещи, с которыми впервые приехала сюда, и запихиваю их в маленькую сумку. Я не возьму ничего, что Кристиан когда-либо подарил мне, когда я уеду. Стук в дверь чуть не заставляет мое сердце выпрыгнуть из горла, и я быстро запихиваю сумку в шкаф и спешу ответить. Джордан стоит в коридоре, застенчиво улыбаясь мне. — Что тебе нужно? — спрашиваю я, прячась за дверью. - Я переодеваюсь, - он слегка краснеет и отворачивает лицо. - О, извини, — бормочет он. — Я просто пришел посмотреть, как у тебя дела, Луна. Ты выглядела рассеянной за ужином, — он пожимает плечами, глядя себе под ноги. — Все в порядке? - я хочу кричать правду, но вместо этого вынуждаю себя натянуто улыбнуться и покачать головой. - Я в порядке, обещаю, — вздыхаю я. - У меня просто болит голова от всей боли, которую я чувствую, - он оборачивается с беспокойством в глазах. - Ты сегодня принимала аспирин? — спрашивает он. - Это уменьшит боль, - часть меня держалась за надежду, что он скажет правду о боли, но, конечно, он этого не делает. Поэтому я просто улыбаюсь и киваю. — Да, теперь я хотела бы подготовиться ко сну, — улыбаюсь я, махая рукой, чтобы отпустить его. Он смотрит на меня с подозрением, но больше не расспрашивает и уходит. Я закрываю дверь и чуть не расплакалась, опечаленная тем, что даже мой самый близкий друг никогда не был настоящим другом. Он был лжецом, как и все остальные. У меня нет времени плакать, напоминаю я себе о том, что мне есть над чем работать. Я прячу свои вещи в гостевой комнате, прежде чем вернуться в спальню и вытащить тест на фертильность. Отказываясь прикасаться к кровати, я усаживаюсь на стул и пристально вглядываюсь в фальшивый документ, обдумывая свой план. Мое сердце чуть не замирает, когда я слышу, как дверь распахивается, и моя пара входит в комнату с глубоким хмурым лицом. Я делаю глубокий вдох и оттягиваю плечи назад.