Маргаритка на болоте.

Глава 1

- О Боги! Кто-нибудь, выключите уже, наконец, этот жуткий будильник, – недовольно проворчала я, кутаясь сильнее в одеяло.

«Ну да, конечно! Прямо меня и услышали», - подумала я, пытаясь кое-как заткнуть свои несчастные уши. Да только эта занудная пищалка так и продолжила верещать на всю комнату.

- Ритуля-я, вставай скорее-е-е, опоздаем на ярмарку-у, - раздался голос моей подружки Голубковой Надежды прямо над моей головой. - И я его не выключу, пока не увижу твои открытые глазки, – протянула она нараспев, продолжив нервировать меня, ещё и попыталась стянуть с меня моё же одеяло.

«Вот кто, скажите на милость, дернул меня за язык, когда я соглашалась пойти на эту заезжую ярмарку? - ругала я себя мысленно, выпутываясь из тёплого кокона. - Где только она нашла это объявления о ярмарке? Ведь сидит в своей библиотеке практически безвылазно».

Надежда - душа наивная, как всегда, что-то где-то увидела и теперь горела желанием посетить эту неизвестно откуда взявшуюся ярмарку, где, судя по рекламному буклету, будут выставлены на продажу редкие издания книг. А так как одной ей идти не хотелось, вот она и уговорила меня составить ей компанию.

- Ну Рит! Ритуля-я, Ри-иточка, Маргаритка, Марго-о… - склоняя моё имя на все лады, громко звала меня подруга, не оставляя ни малейшего шанса на продолжение сна. - Ну, Скопцова, вставай уже.

- Да встаю я, встаю, - сдалась я, выбравшись окончательно из своего тёплого укрытия.

- Праздничный завтрак на столе. Давай поторапливайся, уже почти восемь. Не хочу упустить какую-нибудь редкую книгу, – тут же радостно защебетала Надежда.

- Слушай, а может я не пойду? – предприняла я последнюю попытку отвертеться от нежелательного похода.

- Ну уж нет! – тут же прозвучал уверенный голос подруги. – Ты обещала! – надув пухлые губы, напомнила Надя.

«Эх, попытка - не пытка!», - тут же капитулировала я и, сдавшись на милость подруги, поднялась с постели.

Положа руку на сердце, одну бы я её точно не оставила. Вдвоём как-то поспокойнее. Мало ли что? Вон, в прошлый раз еле унесли ноги от цыган, которые почему-то решили, что в их таборе Надюшке самое место. И это я ещё не вспомнила наши остальные её злоключения, которые заканчивались либо в полицейском участке, либо ещё хуже.

«Брр… - съёжилась я точно от холода, прогоняя прочь неприятные воспоминания. - Нет, одну я её точно не отпущу. Поход на ярмарку только в моём сопровождении.»

Благо в школе - интернате, где мы с Надей воспитывались, выход в город был запрещен или совершался только в сопровождении взрослых. Впрочем, эта девушка и без городских вылазок могла найти приключения на свою пятую точку.

Глядя на подругу, радостно порхающую по нашей общей комнате, я почему-то вспомнила наше с ней знакомство, которое состоялось в стенах школы - интерната. Так вышло, что после автокатастрофы, унесшей жизни Надиных родителей, девочку, чудом оставшуюся в живых в этой ужасной трагедии, привезли к нам. Ни родственников, ни лиц, пожелавших взять опеку над Надюшкой, не нашлось. Именно поэтому её определили в школу - интернат для сирот.

«Хрупкая куколка, - впервые взглянув на девчушку, подумала я. - Полная моя противоположность».

Надя была худенькая, точно тростинка. Голубоглазая девчушка с пухлыми губками и чуть вздёрнутым носиком, с белоснежной копной волос, доходящих чуть ниже линии плеч. Настоящая утонченная фея из сказки. Не то, что я. Из-за постоянных тренировок и участия в спортивных соревнованиях моё тело было более атлетичным. И если бы не мои длинные густые волосы тёмно-каштанового цвета, меня вполне можно было бы спутать с мальчишкой. Правда, только со спины. Да! Волосы были моей гордостью. Благодаря стараниям воспитательницы нашего интерната, что взяла меня под свою опеку, стоило мне попасть в интернат, мои локоны выглядели шикарно. Доходя в длину до поясницы, они всегда были аккуратно заплетены в ажурные косы.

Даже сейчас, по прошествии нескольких лет, я старалась следить за здоровьем своих волос, впрочем, как и за кожей тела и лица. Зато теперь, глядя на меня, уже ни у кого не возникнет мысли, что перед ними подросток - мальчишка. Глядя в зеркало, что располагалось на одной из дверных створок платяного шкафа, я внимательно всмотрелась в своё лицо. Ярко зеленые глаза в обрамлении пушистых ресниц, в меру густые изогнутые брови, высокие скулы и чётко очерченные губы. Единственным своим изъяном я считала свой курносый нос. Такой же формы нос был у моей бабушки, после смерти которой, меня и определили в этот интернат.

Больше семи лет я считала своим домом этот интернат, а его обитателей - своей семьёй. Именно «семьёй», и никак иначе, мы называли свою группу. Мы - это дети, что по различным стечениям обстоятельств оказались здесь. Как только Нади оказалась в нашей семье, воспитательница тут же назначила меня старшей помощницей для новенькой. Видимо, уже тогда она считала меня самой ответственной и обязательной и не ошиблась. Даже сейчас, спустя столько лет, я негласно продолжала нести возложенную на меня миссию.

Первые недели, что девочка провела в школе - интернате, были для неё самыми сложными. Потеря родителей сильно сказалась на душевном состоянии девчушки. Надя ни с кем не разговаривала и очень часто плакала, за что получила от наших ребят неприятное прозвище «плакса». Её дразнили и пытались задирать, правда только тогда, когда меня не было рядом. По всей видимости, слабость характера ей передалась с воспитанием. Так бывает в хороших и добрых семьях, где ребенка холят и лелеют. Раньше я завидовала таким детям. Лишь позже поняла, что именно таким, как Надюшка, тяжелее всего адаптироваться ко взрослой жизни. В отличие от Нади, я, как и многие другие ребята нашего интерната, росли в неблагополучных семьях, из которых их изымали правоохранительные органы. До того, как попасть сюда, я жила с матерью. Ну, как жила. Скорее выживала, пока меня не забрала оттуда бабушка. До сих пор в памяти то и дело всплывали кадры из моего детства. До переезда к бабушке, мне приходилось даже ночевать на улице. А всё из-за моей горе-матери и её пьяных ухажёров. Сидя в полном одиночестве на скамейке возле собственного дома, я ждала, когда они заснут, чтобы после этого тайком пробраться в дом и вытащить из их карманов всю оставшуюся мелочь. И если мне везло, то уже утром я бежала в ближайший магазин, где покупала хлеб или батон, который старалась растягивать на весь день, понимая, что другой еды больше не будет. Такие моменты закалили меня. Я поняла, что нельзя надеяться на кого-либо. Даже на собственную мать.

Весной, когда начались посевные работы, я помогала соседям, получая за свой труд небольшие деньги или еду. Уже после, живя с бабушкой, я всё равно продолжала помогать соседям, понимая, что даже такие небольшие деньги лишними никогда не будут.

К семи годам я уже умела растапливать печь, кое - как стирать свою одежду, жарить картошку и варить манную кашу. Мне даже удалось научиться топить на углях молоко, которое мне давали на местной деревенской ферме за то, что я помогала пасти телят после школы. Местные в деревне очень переживали за меня и постоянно жаловались участковому на безответственное отношение моей матери по отношению ко мне. Тот приходил не раз, пытался образумить её, но всё без толку. Мать хватало всего на пару дней, после чего она снова начинала пить и таскаться по сомнительным компаниям. В последствии участковый предложил моей бабушке забрать меня к себе, где я и прожила благополучно три года.

Когда мне исполнилось десять, бабушки не стало. Оставшись без опеки, мне вновь предстояло вернуться в отчий дом. За те три года, что я прожила у бабушки, мать со своими собутыльниками успела вынести из дома все, что представляло хоть мало-мальски какую-то ценность. Даже оргалит, коим был обит потолок, и тот сорвали и унесли. Возвращаться к такой матери не представлялось возможным, именно поэтому наш участковый вызвал органы опеки, чтобы те определили меня в приют. Несколько месяцев мне пришлось провести там, пока суд не лишил мою нерадивую мать родительских прав, лишь после этого меня определили на постоянное место жительства в Жуковскую школу - интернат.

С первых дней меня, как и Надю, пытались сломить более старшие девчонки. Но ни на их обидные прозвища, ни на издёвки в свой адрес я не обращала внимания. И уже через месяц меня оставили в покое. Единственное прозвище, которое ко мне всё же приклеилось, нисколько меня не коробило, даже наоборот, пришлось по душе. «Кнопка» - именно так прозвали меня ребята за мой невысокий рост и колючий характер.

Однажды, сидя в столовой на ужине, двое ребят - старшеклассников отобрали у Нади йогурт. А его, надо сказать, не так и часто нам давали. И не просто отобрали, а стали издеваться над девочкой, перекидывая упаковку с йогуртом друг другу. Видя слёзы на щеках девочки, я тут же толкнула одного из мальчишек, да так, что тот со всей силы шлёпнулся на свою пятую точку и, видимо от боли, расплакался. В столовой разразился дружный детский смех, привлекший внимание всех воспитателей. Йогурт я тогда поймала и тут же отдала Наде, но за проявленную самодеятельность мне самой грозило наказание и не только от взрослых.

После ужина, меня заставили помогать нашей посудомойке. Вымыв всю посуду, я уже собиралась было покинуть кухню, но не тут то было.

- Кнопка, - окликнул меня вошедший, заставив тут же обернуться. - Ты, чё, вконец оборзела? - процедил сквозь зубы один из старшеклассников, что устроил сегодня в столовой игру под названием «попробуй отними».

- А нечего было йогурт у девочки отбирать, - воинственно вздёрнув подбородок, процедила я в ответ. - Не твоё, - не трогай!

- Да ты что! - оскалился тот, бросив взгляд на нераспечатанный стаканчик с йогуртом, что стоял на столе возле мойки.

Так уж получилось, что к своему десерту я так и не притронулась. Я даже пикнуть не успела, как мой йогурт оказался в руках этого парня.

- А ну, поставил на место, - зашипела я на него, сжав руки в кулаки.

Было заметно, как тот слегка растерялся от моей бравады. Но тут же взял себя в руки. Понятное дело, он старше, наглее, сильнее. И я - малолетка шестиклассница. Прямо как у Крылова «Слон и Моська». Растянув губы в презрительной ухмылке, он тут же открыл мой стаканчик и, взяв одну из вымытых мною ложек, стал есть. Видимо, рассчитывал на то, что я расплачусь. Но не дождавшись нужной реакции, облокотился ладонью на столешницу позади меня и, глядя мне прямо в глаза спросил:

- Ну, и что ты сделаешь теперь, Кнопка?

Я не заставила себя долго ждать. Схватив вилку, что лежала среди вымытых приборов, без зазрения совести со всей дури воткнула её в ладонь парня.

Пару секунд старшеклассник таращился на торчащую вилку, а затем завопил так, что на его громогласный ор тут же сбежались все кухонные работники.

Хулиган был срочно доставлен в медпункт, а я естественно наказана. Вот только в наказание на этот раз я получила не трудотерапию, а самую настоящую психотерапию. Каждый день, после уроков меня ждал наш штатный психолог, от занятий с которым мне, увы, было не отвертеться.

Вместо того, чтобы стать героем, я резко превратилась в психически неуравновешенную личность. В мой адрес тут же посыпались издёвки и насмешки. Но как бы они не старались, сломить меня им всё же не удалось. Как только мои занятия с психологом закончились, дети тут же оставили меня в покое. Впрочем, вполне возможно, они понимали, что от меня можно ожидать чего угодно, и не факт, что в следующий раз эта самая вилка не окажется у них где-нибудь в другом месте.

Единственным человеком, который в этой ситуации остался на моей стороне, была Надя. С тех самых пор мы стали больше проводить времени вместе, как на занятиях, так и после них. Наша дружба крепла день ото дня. Окончив школу, мы вместе поступили в железнодорожный колледж на бюджет, где нам предоставили комнату в общежитии. И вот, уже третий год подряд эта «заноза» являлась моей единственной соседкой, которой, по всей видимости, скучно жилось. Иначе, как можно было объяснить её рвение отправиться вместе со мной не пойми куда, да ещё и в воскресенье утром, когда все нормальные студенты предпочитали отсыпаться после тяжелого учебного года.

* * *

- Лето в этом году как-то не задалось, - с грустью в голосе произнесла я, кутаясь в свою кофту от утренней прохлады.

Хотя, судя по Наде, прохладно в это воскресное утро было только мне. Голубкова порхала словно бабочка и вовсю торопила меня, чтобы как можно быстрее оказаться на центральной площади.

Подходя к месту, где должна была проходить ярмарка, я была слегка удивлена. Здесь не было никаких палаток или раскладных столов, наподобие тех, что часто использовали местные торговцы. Всю территорию занимали самые настоящие деревянные домики, правда, на вид существенно так потрёпанные временем. Мне впервые встречались подобные конструкции. Вместо окон в одной из боковых стен этих домов красовались высокие арочные проёмы, служившими входом для посетителей. Внутри располагались высокие столы и витрины. Разглядывая эти странные сооружения, я пыталась сообразить, как приезжим торговцам удалось соорудить всё это всего за одну ночь, ведь, судя по конструкции этих домов, они вряд ли могли перевозить их с места на место в подобном виде. Пока я любопытно крутила головой по сторонам, Надя, точно буксир, утянула меня вглубь ярмарки, куда уже успела набежать чуть ли не половина жителей нашего небольшого городка.

Ярмарка шла полным ходом. Чего здесь только не было! От мелких побрякушек до каких-то немыслимых предметов быта, включая одежду и посуду. Вся площадь была занята так, что яблоку негде было упасть. Передвигаясь от домика к домику мы с Надей тут же принялись разглядывать выставленный товар, что был привезён на ярмарочную распродажу. Мы так прониклись с подругой всеобщим азартом, что даже противный мелко накрапывающий дождик отошёл на второй план, не вызывая у нас никаких негативных эмоций.

Прошло немало времени, прежде чем мы с Надей обошли всю площадь и посетили все торговые домики. Впечатлений было много. Я даже перестала жалеть о своём раннем подъеме. Когда же мой желудок заурчал, сообщая о своих потребностях, мы с Надеждой решили покинуть ярмарку. Тем более, что от Надиных покупок были заняты не только её ладони, но и мои.

- Ритуль, не ворчи, - улыбаясь проворковала подруга, приоткрыв дверь местной кафешки и пропуская меня вперёд. - Сейчас быстренько перекусим и пойдём домой, разбирать наши покупки. Я столько всего полезного накупила, даже тебе подарочек на день рождения приобрела, - заговорчески произнесла она, подмигнув мне.

- Угу… Набрала столько, что еле утащили всё, - недовольно пробурчала я в ответ. - Мне вообще кажется, что ты меня только на роль своего носильщика взяла. И вообще! Мы кажется с тобой договорились насчет подарков. Ты же знаешь, что свой день рождения я праздновать не хочу. Поэтому и дарить мне ничего не нужно.

Оставив мой словесный выпад без ответа, Голубкова тут же направилась к первому свободному столику и, сгрузив пакеты, уселась на высокий стул, я же заняла место напротив и с удовольствием вытянула свои ноги под столом. От долгой ходьбы они ужасно устали. Так уж вышло, что в колледже я практически не занималась спортом, что тут же сказалось на моей физической форме и выносливости.

Быстро перекусив, мы отправились домой. Путь снова пролегал через ярмарочную площадь, так что нам с Надей вновь пришлось чуть ли не локтями пробивать себе путь сквозь толпу. Обходя крайний домик, что стоял практически на самом выходе с городской площади, я зачем-то обернулась. Видимо, по привычке. Моё внимание тут же привлекла одна из торговок. Мне показалась, что эта женщина была цыганка. Уж больно похож был её вид, на жительниц шумного табора: цветастое платье в пол, коричневая жилетка на плечах и ярко-красный платок, повязанный вокруг её головы, который, собственно, и привлёк мое внимание. Рядом с женщиной стоял невысокий стол, на котором находились различные безделушки, вроде подвесок, браслетов и серёжек, ручной работы.

- Хм… - задумчиво хмыкнула я.

- Ты чего? - поравнявшись со мной, поинтересовалась подруга.

- Да вон, цыгане тоже пытаются подзаработать, - кивнула я в сторону стола.

- Ну и отлично! - воодушевлённо проворковала Надежда. - Давай посмотрим, вдруг что-то понравиться, - и не дожидаясь моего ответа, рванула в сторону женщины.

- Ох, твою б энергию, да в нужное русло, - проворчала я, плетясь вслед за подругой.

К моему удивлению, цыганка не начала расхваливать свой товар, как только мы поравнялись с её столом, а стала зорко наблюдать за нами, не проронив ни единого слова. Мне показалось, она следила именно за мной, хотя я в отличие от Нади даже не прикоснулась к её побрякушкам.

Надюшка же во всю охала и ахала, показывая мне то один, то другой браслет. Не выдержав цепкого взгляда цыганки, я резко обернулась в подруге и эмоционально произнесла:

- Может быть ты уже выберешь и мы пойдём отсюда. Или, давай оставим всю эту, эмм… красоту и вернёмся домой. Не хотелось бы, чтобы после нашей прогулки обнаружить на себе порчу или сглаз, - громко прошептала я, да видимо, так громко, что это не осталось незамеченным.

- Ни сглаза, ни порчи ни на тебе, ни на ней нет, - улыбаясь, хмыкнула в ответ женщина. - Судьба благоволит и вам и мне. Скоро всё измениться к лучшему, - загадочно произнесла она, склонив голову набок и словно отсканировав меня своим цепким взглядом.

«Даже и не сомневаюсь, - мысленно ответила я ей. – Да только у нас и без твоих предсказаний всё неплохо».

- Вот, примерь! - женщина подняла со стола небольшой медальон на кожаном шнурке с зелено-рыжим камнем в центре и чуть ли не насильно вложила его в мою ладонь. - Это, камень хризолит. Он меняет свой оттенок на зеленый, как раз под цвет твоих глаз, - продолжила вещать цыганка. - Он принесет тебе много счастья и удачи. Главное всегда держи его при себе! Считается, что хризолит, или как его ещё называют «Вечерний изумруд», - это волшебный камень перемен. Он помогает людям, решившим начать жизнь с чистого листа, и избавляет от привычек прошлого.

- Перемены говорите? - хмыкнула я, изогнув губы в ухмылке. - Избавит от прошлого? Хотелось бы мне забыть пару лет из моего детства, - задумчиво пробормотала я, глядя на вещицу в своей ладони.

- Кто знает к чему нас приведут перемены? - загадочно произнесла цыганка. - Перемены создаём мы сами, камень же поможет тебе не сбиться с пути, – беззлобно прозвучал голос женщины, после чего она обратилась к Надежде. - А для тебя, милая, подойдёт бирюза. Обязательно надень этот амулет в свой день рождения, и жизнь твоя так же круто изменится.

Протянув медальон с голубым камнем, она дождалась, пока Надя возьмёт его из её рук и лишь после этого продолжила:

- Этот камень не простой, - заверительным тоном произнесла женщина, вешая лапшу на свободные Надины уши. – Считается, что он является одним из сильнейших целительных талисманов, которым можно как лечить, так и ограждать от зла вокруг.

Надюшка тут же выхватила амулет из рук цыганки.

- Спасибо большое! Буду всегда-всегда его носить, - Надюшка тут же нацепила амулет себе на шею, проигнорировав мой скептический взгляд, после чего протянула денежную купюру номиналом в пятьсот рублей. - Надеюсь, этого хватит?

- Вполне, - тихо произнесла цыганка, тут же убрав деньги за пазуху.

Покидая городскую площадь, я ещё долго чувствовала на своей спине её провожающий взгляд. Хотя, вполне возможно, что это мне всего лишь почудилось.

Уставшие, но вполне довольные, мы с Надей вернулись домой ближе к вечеру. Находясь в раздумьях о грядущих переменах, предсказанных цыганкой, я переступила порог нашей уютной комнаты.

- Сюрприз! - раздался громкий гомон голосов моих друзей и подруг, после чего из взорвавшихся хлопушек на меня повалилась разноцветная мишура и конфетти.

Что ж, перемены не заставили себя долго ждать. Сгрузив пакеты на пол, я тут же обернулась к широко улыбающейся подруге.

- Теперь понятно, почему ты утащила меня на эту ярмарку, - с недовольством в голосе проворчала я. - И когда вы только успели сговориться? Ты же знаешь, что я не хотела ничего праздновать, - прошипела я, еле сдерживая охватившую меня злость и досаду.

- Ну, не злись, Ритулька, - оставив покупки рядом с моими, тут же проворковала Надя, после чего крепко обняла меня за плечи. - Двадцать лет бывает раз в жизни…

- Ага! Как и девятнадцать, восемнадцать… - принялась я перечислять числительные.

- Брось! Ведь это первый твой юбилей, так давай его отметим как положено, в кругу друзей и выпьем за твоё здоровье, - улыбка на её счастливом лице стала ещё шире.

- Ладно, - вынужденно сдалась я. – Но только недолго, ребят. Этот массовик - затейник изрядно вымотала меня на ярмарке, - кивнула я в сторону Голубковой и прошла к столу.