Глава 9: Шармбатон и Дурмстранг.
3633 Words
Ближе к середине октября, им задавали всё больше и больше уроков, в особенности на Защите от Тёмных Искусств.
На одном из уроков к всеобщему изумлению Грюм объявил, что собирается наложить заклятие Империус на каждого ученика в отдельности, чтобы продемонстрировать его силу и посмотреть, способны ли они противостоять ему.
— Но… но вы же говорили, профессор, что это — противозаконно! — неуверенно пробормотала Гермиона, когда Грюм взмахом своей волшебной палочки убрал парты, чтобы очистить место посредине классной комнаты, — Вы сказали, что наложение этого заклятия на другого человека…
— Дамблдор желает, чтобы вы на своей шкуре испытали действие этого заклятия, — ответил Грюм, устремляя свой волшебный глаз на Гермиону. Этот страшный глаз впился в неё жутким, немигающим взором. — Но если ты предпочитаешь пойти по трудной дорожке и почувствовать это заклятие, когда его наложит на тебя Тёмный маг и будет управлять тобою, как марионеткой — отлично. Ты можешь считать себя свободной. Уходи.
И он указал ей на дверь скрюченным пальцем. Гермиона покраснела и пробормотала что-то невразумительное о том, что она вовсе не имела в виду, что хочет уйти с урока. Невилл и Рон с ухмылкой переглянулись. Они прекрасно понимали, что Гермиона скорее бы выпила чашку буботубного гноя, чем пропустила такой важный урок.
Грюм начал по очереди вызывать учеников и накладывать на них заклятие Империус. Асмодея во все глаза глядела, как один за другим под действием этого заклятия её одноклассники проделывали самые невероятные вещи. Блэйз Забини три раза вприпрыжку прошёлся по комнате, напевая национальный гимн. Лаванда Браун с Гриффиндора прыгала и вертелась, как белка. Невилл совершил серию гимнастических упражнений, которые он ни за что бы не смог воспроизвести в своём обычном состоянии. Ни один из них, казалось, не был в силах бороться с силой, управляющей ими, и каждый приходил в себя только, когда Грюм снял с него заклятие.
— Поттер, — сказал Грюм, — твоя очередь.
Асмодея вступила в освобождённую от парт часть классной комнаты. Грюм направил на неё свою волшебную палочку и произнёс: — Империо!
Чувство, которое испытала Асмодея в этот момент, нельзя было сравнить ни с одним другим. Ей казалось, что она парит над землёй, не обременённая тяжестью волнений и мыслей. Все волнения и мысли мягко улетучились у неё из головы — осталось только чувство неуловимого, непреодолимого счастья. Она не чувствовала ни малейшего следа беспокойства, и едва ли сознавала, что её одноклассники не сводят с неё глаз.
А потом, где-то в самой дальней части его совершенно пустого мозга раздался голос Грюма: — Прыгни на парту… прыгни на парту…
Асмодея послушно согнула колени, приготовившись прыгать.
Прыгни на парту…
— А зачем? — где-то в другой, ещё более отдалённой части мозга слабо поинтересовался другой голос. — Это, вообще-то, ужасно глупо! — продолжал этот второй голос.
Прыгни на парту…
— Не-а, покорнейше благодарю, не прыгну! — настаивал второй голос более уверенным тоном, — А вот не хочу!
Прыгай! СЕЙЧАС ЖЕ!
Тотчас же Асмодея почувствовала, как её пронзила острая боль. Она не прыгнула, но в то же время пнула парту, опрокинув её. Она наконец осознанно посмотрела на профессора Грюма.
— Ну то-то, так-то лучше! — прорычал Грюм. Асмодея почувствовала, как гулкая пустота улетучилась у неё из головы.
— Эй, вы, ну-ка поглядите… Поттер боролась! Она боролась, чёрт побери, и победила! Попробуем ещё раз, Поттер, а вы — смотрите внимательно, смотрите ей в глаза. Там-то вы всё и увидите. Прекрасно, Поттер, очень-очень хорошо! Им трудно будет контролировать тебя!
— Империо!
Асмодея осмотрелась. У нее не возникло того чувства невесомости, что было минуту назад. Она посмотрела на изумленного Грюма.
— Это потрясающе, Поттер! — Мракоборец хлопнул в ладоши, я в жизни не видел мгновенного сбрасывания заклинания подчинения! Хотя... быть может, Дамблдор тоже так может. Урок окончен!
Все четверокурсники отметили значительное увеличение в объёме задаваемых им уроков. Когда весь класс хором застонал, получив особенно огромное задание по Трансфигурации, профессор МакГонагалл объяснила им: — Вы сейчас вступаете в самую важную стадию вашего волшебного образования, — сказала она, грозно сверкая глазами из-за очков в квадратной оправе, — приближаются Стандартизированные Отметки Волшебников.
— Как… ведь мы сдаём С.О.В.ы на пятом году? — возмущённо возразил Дин Томас.
— Да, Томас, но поверьте мне, вам нужно долго и тщательно к ним готовиться. Мисс Грэйнджер на сегодняшний день является единственной ученицей, которая успешно превратила ежа в довольно приличную подушечку для иголок. Н-да, а ваша подушечка, Томас, я должна сказать, всё ещё свёртывается в клубок от страха, когда к ней приближаются с иголками!
Порозовевшая Гермиона изо всех сил пыталась не казаться чересчур польщённой.
— А как же Асмодея? — Дафна улыбнулась и указала на подругу.
— Я имела ввиду, мисс Гринграсс, что мисс Грэйнджер первая среди равных. Мисс Поттер уже давно завершила программу пятого курса, и все преподаватели ссылаются к тому, что она сможет сдать С.О.В.ы в любое время. Жаль, что у нас не предусмотрена досрочная сдача...
Гермиона перестала улыбаться и вздохнула. Как бы она ни старалась, а угнаться за Асмодеей у нее не получалось даже с маховиком времени.
А между тем, профессор Биннс, привидение, которое преподавало Историю Магии, еженедельно задавал им по сочинению о восстании гоблинов в восемнадцатом веке. Профессор Снейп заставлял их изучать противоядия. К этому заданию они отнеслись наиболее серьёзно, так как Снейп пригрозил отравить одного из них перед Рождеством, чтобы проверить эффективность найденного ими противоядия. Профессор Флитвик задал им прочитать ещё три книги, в качестве подготовки к предстоящему уроку по Призывающим чарам. Асмодея попыталась переговорить со Снейпом по поводу зелья, которое сможет проявить признаки рунного брачного контракта, но тот наотрез отказался его называть.
— Оно не безопасно, и может подвергнуть жизнь выпившего опасности, так что забудь!
Даже Хагрид задавал им работу на дом. Взрывохвосты росли с устрашающей скоростью, принимая во внимание то, что классу так и не удалось выяснить, чем питаются эти твари. Хагрид был в полном восторге от растущих на глазах взрывохвостов и предложил классу наведываться в его хижину раза три в неделю по вечерам, наблюдать за их поведением и регистрировать их незаурядные привычки.
— Ни за что! — наотрез отказался Рон Уизли, когда Хагрид внёс своё предложение с лицом Деда Мороза, который только что извлёк из своего мешка необыкновенно огромную игрушку, — мне эти мерзкие твари достаточно опротивели во время уроков!
Улыбка сползла с лица Хагрида.
— Будешь делать, как я сказал, — проревел он, — а то я воспользуюсь опытом профессора Грюма. Думаю, из тебя получится отличный домашний питомец. Я конечно же уважаю твоего отца, но это не значит, что ты можешь позволять себе вести себя подобным образом.
Это был первый раз, когда Хагрид вышел из себя. Слизеринцы расхохотались. Рон вспыхнул от злости, но ничего не ответил. Видимо вспомнил про коросту, которая оказалась волшебником.
Драко Малфой тоже скривился, воспоминание о наказании Грюма, похоже, было ещё свежо в его памяти.
Асмодея то и дело поглядывала на Малфоя, но он, казалось, ее и вовсе не замечал. Он даже не подошел чтобы извиниться за режущее заклинание, которым в гневе, зацепил ее...
Когда прозвенел звонок, Дафна тут же убежала в замок, оставив Асмодею одну. Решив не спешить, девушка была вознаграждена, так как столкнулась с возвращавшейся с гербологии Джинни.
— Пофессор Спраут обмолвилась на уроке, что скоро в Хогвартсе будут гости! — Джинни шла возле задумчивой Асмодеи и радовалась солнышку.
— Делегации Шармбатона и Дурмстранга... — Асмодея вновь вынырнула из грустных мыслей.
— Ты опять расклеилась! — Джинни покачала головой — Твоя увлеченность Малфоем до добра не доведет. Во всяком случае, если он еще раз оскорбит мою маму! Я понимаю, если он ругается с моими братьями. Да и дом у нас не большой! Но говорить подобное о родителях...
— Рон тоже хорош, ответил тем же... — Асмодея покачала головой.
— Это все возобновилось после лета. Я заметила, что Драко стал более... озлобленным что ли. Да и Дафна странно себя ведет, уж прости за прямоту... — Джинни пожала плечами.
— У меня есть догадки по этому поводу... — сказала Асмодея, когда они входили в ворота школы — Но я пока не рискну их озвучивать.
По прибытию в Большой зал им пришлось остановиться, потому что они наткнулись на огромное столпотворение. Вся толпа сгрудилась у большого плаката, установленного у подножия мраморной лестницы.
— Эй, братишка, что там такое? — спросила Джинни, выискав в толпе Рона.
Не заметив Асмодею, Уизли тут же встал на цыпочки и, поверх затылков стоящих перед ним учеников, ему удалось прочесть следующее:
«ТУРНИР ТРЁХ ВОЛШЕБНИКОВ
Делегации Шармбатона и Дурмстранга прибывают к нам в пятницу, 30-го октября в шесть часов вечера. Уроки в этот день закончатся на полчаса раньше»
— Потрясающе! — радостно воскликнул Невилл, который услышал слова Рона. — Последний урок в пятницу — Зельеварение! У Снейпа не будет времени нас отравить!
«Ученики должны будут отнести сумки и книги в свои спальни, а затем собраться перед замком, чтобы встретить наших гостей перед началом Праздничного Пира»
— Всего неделя осталась! — сказал Эрни Макмиллан из Пуффендуя, выбираясь из толпы с горящими глазами.
— Знает ли Седрик? Пойду-ка расскажу ему…
— Седрик? — недоумённо повторил Рон, глядя вслед убегающему Эрни.
— Диггори, Ловец, — объяснила Джинни, — он, наверно, собирается принимать участие в турнире.
— Этот болван — чемпион Хогвартса? — протянул Рон.
— Он вовсе не болван! Ты просто не любишь его, потому что он побил Гриффиндор в Квиддич, — сказала Джинни, — я слышала, что он отличник и — Староста.
Это было сказано так, как будто меняло дело.
— Тебе он нравится, потому что он красавчик! — едко заметил Рон.
— Тебе не должно быть до этого никакого дела. — отмахнулась Джинни и ушла к столу слизерина. Тут то Рон и обнаружил Асмодею.
— Подслушиваем?
— Больно надо... — Асмодея тоже развернулась и игнорируя смешок Уизли, направилась к своим.
Появление плаката у подножия лестницы произвело неизгладимый эффект на обитателей замка. Всю последующую неделю весь Хогвартс говорил только об одном — Турнире Трёх Волшебников. По замку ходили слухи, которые передавались от одного ученика к другому, словно зараза: кто будет пытаться стать чемпионом Хогвартса, как будет проходить турнир, чем отличаются ученики Шармбатона и Дурмстранга от них самих.
Между тем, замок подвергли генеральной уборке. Несколько засаленных портретов почистили к величайшему неудовольствию изображений, которые, съёжившись, сидели в своих рамках, угрюмо бормотали себе под нос и морщились, потирая свои розовые, свежевымытые щёки. Доспехи вдруг ярко заблестели и перестали издавать громкий скрип при движении, а смотритель Аргус Филч приходил в такую ярость, когда кто-нибудь из учеников забывал при входе вытереть ноги, что довёл до истерики двух напуганных первогодок.
Остальные работники школы тоже находились в крайне нервном напряжении.
— Лонгботтом, будьте любезны, не говорите при делегации из Дурмстранга, что вы не в состоянии сотворить даже самое элементарное Замещающее заклинание! — раздражённо сказала профессор МакГонагалл во время одного, особенно трудного урока, когда Невилл нечаянно пересадил свои собственные уши на кактус.
Когда утром тридцатого октября Асмодея поднялась на завтрак, перед её глазами предстал разукрашенный за ночь Большой зал. Со стен свисали четыре огромных шёлковых знамени с изображениями каждого из четырёх Факультетов Хогвартса: красное — с золотым львом Гриффиндора, голубое — с бронзовым орлом Рэйвенкло, жёлтое — с чёрным барсуком Пуффендуя и зелёное — с серебряным змеем Слизерина. На стене позади стола преподавателей висело самое большое знамя, на котором был изображён герб Хогвартса: лев, орёл, барсук и змей вместе вокруг большой буквы Х.
Проходя к своему столу мимо близнецов Уизли, Асмодея вдруг остановилась, вспомнив видимо о разговоре в косом переулке, но к близнецам уже топал довольный Рон.
— Вот гадство! — угрюмо говорил Фреду Джордж. — Но если он не хочет с нами разговаривать, мы пошлём ему письмо. Или, ещё лучше, мы просто дадим письмо ему в руки. Он не сможет вот так всё время нас избегать!
— Кто вас избегает? — поинтересовался Рон, становясь рядом с ними.
— Хотелось бы, что бы ты… — раздражённо ответил Фред.
— Что за гадство? — спросил Рон у Джорджа.
— Гадство — иметь брата, который постоянно суёт нос не в своё дело! — отрезал Джордж.
— А вы уже что-нибудь придумали по поводу Турнира Трёх Волшебников? — спросила Асмодея, подходя к ним поближе. — Всё ещё собираетесь попытаться в нём участвовать?
— Я спросил МакГонагалл, как будут выбирать чемпионов, но она нам не сказала, — горько пожаловался Джордж, — она посоветовала мне заткнуться и сосредоточиться на преобразовании енота.
Что-что, а с Асмодеей близнецы разговаривали нормально, чем вызывали приступы гнева у бедного Рона. Но тот постарался держать себя в руках. Перепалки с Малфоем это одно, а вот схлопотать тройное проклятие ему и вовсе не улыбалось, так что, он поспешил за свой стол.
— Интересно, а что за испытания будут? — задумчиво сказала Асмодея — Знаете, я уверена, что вы сможете их пройти.
— Да, еще и перед коллегией судей, — ответил Фред, — МакГонагалл сказала, что чемпионам присуждают определённое количество очков в зависимости от того, насколько хорошо они справились с заданием.
— А кто будет судить? — спросила Асмодея, провожая близнецов за их стол.
— Директора принимающих участие школ всегда в списке судей, — вмешалась Гермиона, и все с удивлением взглянули на неё, — так как все трое оказались ранены во время турнира 1792 года, когда разбушевался василиск, которого защитникам полагалось поймать.
Она заметила всеобщее внимание к своей особе и, как обычно, всем своим видом демонстрируя раздражение по поводу того, что, кроме неё, никто не позаботился заглянуть в книги, произнесла: — Об этом написано в книге "Хогвартс: История".
— Эту книгу перед приездом прочитали только ты и я — Асмодея покачала головой — и честно говоря, я там этой информации не нашла.
— Это потому, что есть расширенная версия этой самой книги! — Самодовольно вздернув нос, ответила Гермиона.
— Я скорее практик, чем теоретик... — пожала плечами Асмодея, круговым движением пальца выливая на кривляющегося Рона кубок с тыквенным соком. Еще одним взмахом, руки, она заставила скатерть броситься вытирать лицо Рона, естественно под общий хохот.
В тот день в замке царила атмосфера радостного ожидания. На уроках никто особенно не слушал, все с нетерпением ожидали прибытия делегаций Шармбатона и Дурмстранга. Даже Зельеварение, которое любили далеко не все, было сегодня легче переносить, чем обычно, так как оно было на полчаса короче.
Когда наконец прозвенел звонок, Асмодея спустилась в гостиную, избавилась от своей сумки и учебников, надела плащ и поспешила назад.
В вестибюле Главы Факультетов уже строили в ряд своих подопечных.
— Уизли, поправьте шляпу, — сердито сказала Рону профессор МакГонагалл, — мисс Патил, вытащите эту идиотскую штуку из волос.
Парвати бросила на неё сердитый взгляд и вытащила из косы большую декоративную бабочку.
— За мной, будьте любезны, — сказала профессор МакГонагалл, — впереди — первогодки. И не толкаться…
Выискав взглядом более собранных слизеринцев, Асмодея присоединилась к ним. Снейп был доволен, хоть по нему и не скажешь.
Они спустились по лестнице и вышли на лужайку перед замком. Вечер был прохладным, небо — безоблачным. На них спускались сумерки и светлая прозрачная луна уже сияла над Запретным Лесом.
Асмодея молча стояла рядом с Дафной, и они слушали переговоры, которые вели между собой гриффиндорцы.
— Почти шесть, — заметил Рон, поглядывая на часы и снова переводя глаза на дорогу, ведущую к входным воротам, — как вы думаете, они приедут на поезде?
— Сомневаюсь, — ответила Гермиона.
— А как же? На мётлах? — предположил Невилл, вглядываясь в звёздное небо.
— Не думаю… из такой дали…
— Портключом? — предложил Рон, — либо трансгрессируют… Может там, откуда они приезжают, детям до семнадцати разрешается трансгрессировать?
— Сколько раз я тебе говорила, что на территорию Хогвартса трансгрессировать нельзя? — раздражённо сказала Гермиона.
Они рыскали глазами по темнеющим газонам, но не отметили там никакого движения. Вокруг было тихо, спокойно и совершенно обычно. Асмодея потихоньку начала замерзать. — Скорее бы уж они приехали! — думала она. — Может, они готовят какое-нибудь сенсационное прибытие? — Она вспомнила слова мистера Уизли на Чемпионате Мира по Квиддичу: — Как всегда! Все рисуются друг перед другом, когда собираются вместе…
Но тут Дамблдор, который стоял в последнем ряду вместе с остальными преподавателями, заговорил:
— Ага! Если я не ошибаюсь, приближается делегация Шармбатона!
— Где? — хором вскричало несколько учеников, вглядывающихся в темноту.
— Вон! — закричал шестикурсник, указывая рукой на небо над лесом.
Что-то огромное, гораздо большее по размеру, чем метла, даже больше, чем сотня мётел неслось по тёмно-синему небу по направлению к замку. Чем ближе к ним оно придвигалось, тем яснее становилось, что оно было просто огромным.
— Дракон! — взвизгнула одна из первогодок, потеряв голову.
— Вот глупости! Это — летающий дом!
Когда гигантская, чёрная тень пролетела над Запретным лесом, слегка задевая верхушки деревьев, и попала в полосу света, льющегося из окон замка, они увидели, что навстречу им плывёт огромный светло-голубой экипаж, размером с большой дом, запряженный лошадьми. Крылатые лошади, все — отборные паломино, каждая размером со слона, тащили карету по воздуху.
Ученики, стоящие в первых трёх рядах отшатнулись назад от несущейся навстречу к ним кареты, которая, на огромной скорости начала спускаться вниз. С могучим ударом, который заставил Невилла отскочить назад прямо на ногу пятикурсницы из Слизерина, копыта коней, размером с обеденные тарелки, ударились о землю. Сама же карета, подскакивая на широких колёсах, приземлилась секундой позже. Золотистые лошади вертели огромными головами и закатывали большие, горящие огнём, красные глаза.
Асмодея успела разглядеть на дверце кареты герб (две скрещенные золотые волшебные палочки, каждая из которой испускала по три золотистые звёздочки). Дверца распахнулась.
Из коляски выпрыгнул мальчик в светло-голубых одеждах, согнулся, повозился с чем-то на полу коляски и вытащил оттуда золотую лесенку. Затем он быстро отскочил в сторону, склонив голову. Из коляски появилась начищенная до блеска чёрная туфля на высоком каблуке, размером в детские санки. За туфлей тут же последовала нога и её хозяйка неимоверных габаритов. Сразу же стали понятны размеры кареты и запряжённых в неё лошадей. Раздалось несколько приглушённых возгласов.
Женщина была одета с головы до ног в чёрный атлас, её шея и толстые пальцы были унизаны многочисленными великолепными опалами.
Дамблдор начал аплодировать, а за ним и вся школа. Многие становились на цыпочки, чтобы получше разглядеть эту женщину.
Её лицо расплылось в любезную улыбку, и она пошла навстречу Дамблдору, протягивая ему руку с поблёскивающими на ней камнями. Дамблдору, несмотря на его высокий рост, почти не пришлось согнуться, чтобы приложиться к этой руке.
— Моя дорогая мадам Максим! — проговорил он. — Добро пожаловать в Хогвартс!
— Дамбли-дорр! — грудным голосом произнесла мадам Максим. — Я надеюсь, што вы поживаете орошо?
— Прекрасно! Чудесно! Благодарю вас! — ответил Дамблдор.
— Мои ученики... — прогремела мадам Максим, небрежно махнув огромной рукой за своей спиной.
Группа подростков — всего около дюжины, которые вылезли из коляски и выстроились за спиной мадам Максим. Их била дрожь — и неудивительно. Их мантии, казалось, были сшиты из тончайшего шёлка, и ни один из них не накинул плаща. Некоторые намотали на головы шарфы и шали. Из-за спины мадам Максим они глазели на Хогвартс с лёгким страхом в глазах.
— А Карркарров уже пррибыл? — поинтересовалась мадам Максим.
— Мы ждём его с минуты на минуту, — ответил Дамблдор. — Вы бы хотели остаться с нами на улице, чтобы поприветствовать его или предпочитаете войти в замок и согреться?
— Я думаю, мы пойдём согрреться, — ответила мадам Максим, — но мои лошади…
— Наш преподаватель по Уходу за Волшебными Животными сочтёт за честь позаботиться о ваших жеребцах, — ответил Дамблдор.
— Мои жеребцы требуют… а-а-а… ороших мускулов… — заметила мадам Максим с таким видом, как будто она сильно сомневалась, что какой-то Хогвартский преподаватель по Уходу за Волшебными Животными сможет справиться с такой сложной задачей, — они ошень сильны…
— Я уверяю вас, мадам, что Хагрид прекрасно справится с этой задачей, — улыбнулся Дамблдор.
— Ошень орошо, — сказала мадам Максим, слегка поклонившись, — будьте любезны, сообщите этому Агриду, что мои жеребцы пьют только одно-солодовый виски.
— Мы позаботимся об этом, мадам, — поклонился ей Дамблдор.
— За мной, — повелительно провозгласила мадам Максим, повернувшись к своей делегации. Толпа учеников Хогвартса расступилась, пропуская её и следующих за ней подростков к каменным ступеням.
— Вы слышите? — внезапно спросил Рон.
Асмодея прислушалась. Из темноты до них доносился странный и жуткий грохот, — приглушённое громыхание и звук свистящего воздуха — как будто по берегу реки в их направлении двигался огромный пылесос.
— Озеро! — закричал Ли Джордан, указывая в его направлении, — посмотрите на озеро!
Медленно и величаво из воды поднимался корабль, поблёскивая в лунном свете. Он каким-то невероятным образом напоминал скелет, как будто этот корабль когда-то затонул и долгое время пролежал на дне, пока не был поднят назад на поверхность. Тусклые, туманные огни, льющиеся из его иллюминаторов, напоминали глаза призрака. Наконец, с громким всплеском, корабль целиком поднялся на поверхность и поплыл к берегу, покачиваясь на мощных волнах. Через мгновение они услышали всплеск якоря, опускаемого в воду и грохот спускаемого трапа.
С корабля на землю сходили люди — их силуэты мелькали перед иллюминаторами. Все они, заметила Асмодея, были сложены под стать Крэббу и Гойлу… но, когда они подошли поближе, вступив на поляну, освещённую светом из вестибюля, стало ясно, что они просто казались крупными, потому что носили плащи, сшитые из какого-то лохматого и запутанного меха. Но человек, ведущий их к замку, был одет в другие меха: такие же лоснящиеся и серебристые, как его волосы.
— Дамблдор! — сердечно вскричал он, шагая вверх по склону. — Как поживаешь, дорогой ты мой, как дела?
— Цветут и пахнут, спасибо, профессор Каркаров,— ответил Дамблдор.
У Каркарова был елейный, звучный голос. Когда он вступил в полосу света, льющегося из входных дверей, стало видно, что он высок и худощав, как Дамблдор, но его седые волосы были коротко острижены, а закрученная завитушкой козлиная бородка не смогла скрыть довольно безвольный подбородок. Он подошёл к Дамблдору и обеими руками пожал его руку.
— Добрый старый Хогвартс! — проговорил он, взглянув на замок и улыбнувшись, обнажая ряд пожелтевших зубов. Асмодея заметила, что улыбался он только ртом, глаза же, нетронутые улыбкой, оставалось холодными и проницательными. — Как хорошо снова оказаться здесь! Как хорошо!… Виктор, пошли внутрь, в тепло. Ты не возражаешь, Дамблдор? Виктор немного простудился…
Каркаров пригласительным жестом обратился к одному из своих учеников. Когда мальчик прошёл мимо неё, Асмодея заметила его сильный крючковатый нос и густые чёрные брови. Она узнала этот профиль, впрочем, не она одна...
— Это Виктор Крам! — Дрожащим от восхищения голосом, вымолвил Рон Уизли, указывая рукой на удаляющихся людей.
- Writer
