Волки и змеи

Коньяк обжёг горло, выбил слёзы. Кира скривилась, пережидая спазм и дрожь. Рюмка была третьей, но легче не стало. Сегодня она везла большую проплату крупным партнёрам своей маленькой фирмочки. Большую — но недостаточную. Полугодие выдалось настолько тяжёлым, что Кире едва хватало на еду и аренду, сколько она ни урезала себя в самом необходимом. Задница похудела на морковке и макаронах, живот стал плоским, и Кира сумела влезть в шикарный костюм, оставшийся от былых «жирных» времён — светлый приталенный пиджак, юбка-карандаш, кремовая шёлковая блузка. Мелькнула мысль: если продать эти шмотки, то даже за подержанные можно выручить столько, что хватит на месяц еды. Так она и сделает. Только выгуляет напоследок. Кира разделась, распечатала последнюю бутылку коньяка, оставшуюся на чёрный день. Под первую рюмку, пританцовывая, надела лучшее бельё, что у неё было. Прямо из коробки — купила выебнуться перед дураком-бойфрендом, вернулась пораньше, а он дрочил на гей-порно. И как-то так вышло, слово за слово, осталась Кира без мужчины. Хорошо, что свалил в тот же вечер. Теперь её ебёт работа, а его — бритый налысо мужик. Кира достала и чулки с поясом в тон белью. Сто лет не наряжалась как женщина. Жаль, повод говёный. Вышвырнут её партнёры, это как два пальца об… асфальт. А больше таких возможностей ни у кого нет. Или есть, только там суммы и вовсе на порядок выше. Кира надела туфли на шпильках, типа «Мэри Джейн», с ремешками на щиколотках. Снова примерила костюм, расчёсывала длинные волосы, свою единственную гордость. Сиськами её боженька обделил, но рост, ноги, зубы и волосы были вполне. Была бы поглупее, нашла бы себе богатого бойфренда. Но нет, у неё же амбиции! Вот и кушает Кира свои амбиции вприкуску с макаронами. Лёгкий макияж, максимально естественный, но красная помада и очки в тёмной оправе. Образ профессиональной порноактрисы сложился. Сказать бы кому, что у неё просто нет денег на линзы — последние на тампоны ушли пару недель назад. После третьей неудачной рюмки Кира собрала пачки денег в непрозрачный пакет. Сто тысяч, и ни купюрой больше. А надо ещё столько же, только негде взять. Кира везла бабло на автобусе, денег на такси тоже не предвиделось. Страшно не было — вдвоём с неизвестным таксистом страшнее. Партнёры ждали её в офисе — на верхнем этаже сияющей стеклянной сосули. Хорошо, что не в ресторане, её позор никто не увидит. «Не справилась, не справилась, высмеют, выгонят», — стучало в висках, пока Кира ехала в роскошном зеркальном лифте, пока её каблуки звонко стучали по мраморному холлу офиса-пентхауса. Верхний свет не горел, а двое её партнёров накачивались дорогим виски. Влад, которого Кира про себя звала Волк, и Юрий, который получил от неё тайную кличку Змей, уставились на Киру в проёме двери с одинаковым хищным выражением. Будто даже не выебать хотели, а сожрать. — Принесла? — не выдержал Змей. — Хорошая детка, она всегда приносит, — Волк засмеялся. Кира швырнула пакет на стол между ними, опрокинув чей-то недопитый стакан. — Больше нет, — холодно сказала, неосознанно скрещивая руки на груди в защитной позе. — Хоть натурой берите. Глаза Волка полыхнули. — Ну раз ты предлагаешь… это не в наших правилах, но тебе, как давнему партнёру, мы пойдём навстречу, — язвительно протянул он, со стуком поставил стакан и кивнул Змею: — Запри-ка зверь. — И начал развязывать свой галстук, нарочито медленно. Тут вся пьяная бравада с Киры слетела, и она уточнила: — Серьёзно? Ты согласен? Вы оба?.. — Не всё так просто, детка. Это тоже работа. Профессиональный труд, можно сказать. И придётся постараться. Но мы засчитаем на первый раз энтузиазм, — Волк отшвырнул галстук, чуть наклонился вперёд, сверля её взглядом. — Говоришь так, будто делаешь мне одолжение, — Кира скривилась. — Так и есть, детка. Ты же знаешь, какие сейчас цены, — Волк показал клыки в ухмылке, которая не дошла до глаз. — Я сейчас заберу то, что принесла, и уйду! — Кира удивилась, почему молчит Змей, обычно самый говорливый. — А что ты принесла, кроме своей дерзкой задницы? — Волк очертил жестом её фигуру. — Если вы меня рассматриваете как набор дырок, то мне и стараться не надо. А если речь зашла о профессиааааанализме… стоит быть конкретнее, — Кира сама не знала, зачем лезет в расставленную западню. Может, макароны надоели. — Для начала присядь. Коленки дрожат, я вижу. Вон кресло, чувствуй себя как дома, — Змей наконец подал голос, решив сыграть «доброго полицейского». Обратился к дружку: — Она не знает, что именно сегодня ей повезло. И мы готовы дать скидку. — Не называй это скидкой, — отмахнулся Волк лениво. — Дама обидится. Кстати, начнём по классике. То есть со спирта. Но спирта нет, сойдёт виски. Змей вернул свой стакан, сбитый деньгами, в вертикальное положение, откуда-то достал ещё один. Налил на троих по половине. — Итак, сначала вопрос, — Волк засучил рукава, пока Змей пил, не чокаясь. — Быстро и на все деньги или долго и до утра? — Быстро, — Кира взяла свой стакан и, отвечая, смотрела на дно, в блики янтарной жидкости. — Тогда пей целиком. Анестезия тебе понадобится. — Вы собрались меня бить? — она махнула залпом. — Не советую. — Мы женщин только порем, и то если попросит, — это опять влез Змей, он встал позади неё, и это нервировало. Влад встал, ухмыляясь на её неосознанный шаг назад, присел прямо на стол перед ней. — И давно вы вдвоём трахаетесь? — вискарь толкал Киру к дерзостям. Влад поцыкал: — С тех пор, как поняли, что птичка, насаженная на два вертела, сладко кричит… Кира начала громко хохотать. — В грязные разговорчики вы не умеете, — констатировала и со стуком поставила стакан на стол, рядом с Волком. — Могу поучить. — Нет, от этого курса я откажусь, — сообщил ей Волк. Вспомнилось, за что она дала ему эту кличку. Он крупнее, злее, саркастичнее. — Давай лучше узнаем, пробовала ли ты “ди-пи”. — Нет, — сразу и без колебаний ответила Кира, чуть вздёргивая подбородок. — Что ж, девственность нынче в цене. Не найти в нашей, так сказать, профессиональной сфере неопробованную. Ты растёшь в цене, нравится? — процедил Волк, тоже выпил залпом, последний из троицы. Второй молчал. Но Кира знала: просто примеривается, чтоб укусить побольнее. За худобу, злые глаза и редкие, но болезненные подколы она и обозвала его про себя Змеем. — И что там с поркой? — после виски её голос почти не дрожал. — Рука или ремень, с криком или молча, — Змей выставил первые условия. — Для начала, чтоб разогреться. Ремень дороже. Пятнадцать раз, чтоб кровь прилила куда надо. — И отсосёшь мне в процессе, — хмыкнул Волк. — Может, всё-таки ванилька в отеле на ночь? — Два часа ебли тут без увечий и травм на лице, — жёстко, привычным «профессиональным» тоном перебила она. — И мы в расчёте на будущий год. Лицо не фотографировать. После анала никуда больше не совать. А если я продержусь двадцать ударов, никого не укусив и не заорав, то десятка из принесённого мной снова моя. — Резинки мы не любим, — Змей подошёл сзади почти вплотную. — Трипер часто лечите? — она не повернулась, но по-волчьи улыбалась Волку. — Трахаем только чистых девочек, — Волк вернул оскал, — ты чистая девочка? — Я — да, но таблетки не пью и не уверена, что вы чисты, парни. Без обид. Так что с резинками. — Ну вот и дискаунт подъехал, — Змей неприятно усмехнулся, — на резинки согласны, на первый раз, но я хочу кончить на твои очки и пиджак. — Снимай всё, кроме пиджака, чулок и туфель, — скомандовал хрипло Волк, показав на белую дверь, — там. Волосы распусти. И выйди красиво. Он взял в руки бутылки, полюбовался на игру света в янтарном содержимом. — А мы пока ещё выпьем. В твоих интересах, детка, чтобы мы не очень много успели выпить.