Волки и змеи

Глава 5

Сука. Гадина. Мудло. Сука.

Она повторяла ругательства, как заведённая, те несколько часов, что прошли с его ухода. Чёрное отчаяние, желание доказать всем и в первую очередь себе, что она не блядь какая-то — любой ценой — выветрилось. Вместо этого Киру трясло от ярости. Сука. Гадина. Мудло. Сука. Приперся, сука. Ключи от гелика приволок. Она смутно помнила, как Новак рассуждал, достойна ли баба его гелика. Оказывается, её достойной счёл, мудак. Записал её в бляди свои, сука.

— Я тебе эти ключи в глотку засуну, мудло! — рычала она в душе, рычала, пока натягивала на влажные ноги узкие джинсы — единственные чистые, ругалась, роясь в белье и одежде — всё бесило, а Новаку хотелось выцарапать глаза. Именно за гелик, а не за то, что трахнул её на полу. Это почему-то не вызывало в ней протеста. Хуй она продаст им свой бизнес. Но работать с ними тоже не будет. Пусть обслужат её на сотню штук — это немало. А там она сама… только ключи от тачки суке Новаку скормит. Первое впечатление было верным — он скользкий, уродливый, ядовитый Змей!

Она вызвала такси и, прихватив деньги и грёбаные ключи, вынеслась из дома даже раньше, чем служба подтвердила, что машина едет. В выходной мудаки вряд ли в офис попёрлись, но где эти двое живут, Кира знала: в огромном доме на две квартиры бывала не раз и не два. Мудаки её всегда бесили своим шовинизмом и пошлым юмором, но работать с ними было нормально до последнего года. Кира потеряла выгодный контракт и кучу бабла, но партнёрам нужно было платить так или иначе. Она хотела выбить отсрочку платежа, когда попёрлась к ним вчера, а вышло… то, что вышло.

Кира тряхнула влажными волосами и запахнула плотнее фланелевую рубаху поверх простой майки — осеннее утро было тёплым, но ветреным. Когда побитая тачка такси подъехала к парадному, Кира будто очнулась и покрутила головой. Вот он, блядский гелик, аккуратно припаркованный, блестит. У-у-у. Сука Новак. Гадина. Мудло. Сука.

Она послала на все четыре стороны таксиста, сунув ему купюру не глядя — «за беспокойство». На глазах у него, охреневшего, открыла с брелка на ключе гелик за четыре ляма и полезла внутрь.

Внутри лучше не стало. Она как-то мимоходом удивилась чистоте. Никаких там обёрток или презиков. Только запах одеколона Змея, который она отлично запомнила — за два-то раза.

С хрустом вогнала ключ зажигания куда надо, провернула — мотор взревел. Она сдала назад, едва не помяв такси «морду» (после чего водитель от греха подальше умотал из двора, тоже задом). Затем развернулась и стартанула так, что завизжали покрышки.

Кому суждено быть повешенным, тот в воде не тонет. Поэтому менты её не остановили, хотя она превышала и проскакивала светофоры. Если бы не вся ситуация, ей, может, и понравилось бы водить такого зверя. Но теперь точно нет.

Единым махом проскочив шоссе, она едва не снесла шлагбаум таунхауса, с ревом затормозила у входа в дом, что снимали эти два урода, Влад-Волк и Юрий-Змей. И давай трезвонить в дверь.

Минут через пять ей открыл Волк — в майке и спортивках, мощные плечи блестят от пота. Качался, что ли?

— Не ждал, — он показал клыки в ухмылке. — Что за…?

— Где этот урод? — зарычала Кира. — Где Новак?!

Влад насмешливо вскинул брови, глотнул из пластиковой бутылки, которую держал в руках. Рассматривал её насмешливо и как-то… тепло что ли? Кира ощутила, что ещё немного — и взорвётся от злости. Взгляд Влада зацепился за тачку, он ещё гаже ухмыльнулся поверх горлышка бутылки.

— Что, Юрец забыл про комплект зимней резины? Так я выдам. Щас в гараж сходим, — Влад стал вдруг похож на огромного нагулявшегося кошака, а не волка.

— Юрца мне выдай! — прорычала она, примериваясь, как этого гада побольнее укусить.

Влад сощурился, его ухмылка увяла.

— Выпей, на, — он ткнул ей бутылку, — и расскажи, что не так.

Пить Кире хотелось. Сушняк догнал её где-то на середине дороги, и сейчас в горле было суше, чем в Сахаре. Так что она жадно, проливая на себя, выхлебала всю бутылку воды.

— Я хочу обычный контракт на сто штук, — заявила, отдышавшись, — вот бабки. Потрахались круто, спасибо. Но работать с вами больше не хочу. Закроем дела — и привет.

Она выдохнула, чувствуя, что силы покидают её вместе с яростью, а похмелье наваливается тяжёлым душным одеялом.

Кира бросила ключи от тачки в пакет с деньгами, протянула Владу, который странно на неё пялился — хмуро, но не зло.

— А Новак — сука. Видеть его больше не хочу никогда. Я не блядь и не трахаюсь за бабки, скидки и тачки, так ему и передай.

— Погоди, — Волк мягко поднял руки, явно не желая брать пакет. — Во-первых, я не понял: тебе Юрца выдать или наоборот не показывать больше никогда? Во-вторых, я дела на пороге не веду. Хочешь обсуждать проплаты и контракты — придётся зайти. Если не боишься.

Кира вообще никуда не хотела заходить. И рулить чужой тачкой тоже не хотела. Вытянутая рука с пакетом заныла, а это «если не боишься» подлило бензина в костёр её ярости. Она толкнула Влада в грудь, и он попятился. Вошла, скинула кроссовки и потащилась в гостиную. Дорогу она знала, сто раз тут бывала, даже отмечали контракт как-то. Тогда к ней под юбку ни одна хуемразь не полезла, хотя Кира, может, была бы и не против.

Она устало опустилась в кресло, похожее на мамонта. Кинула пакет на пол, разглядывая свои босые ноги на тёмном паркете. Носков чистых не нашла с утра…

— Кофе, и покрепче, я так понимаю? — Влад был совершенно спокоен. Его взгляд, хоть и тёплый, не сверкал маньяческой ебанцой, как у Змея с утра.

Кира сделала непонятное движение рукой, то ли тащи кофе, то ли пошёл нахрен. Хмуро оглядела плазму напротив и мужицкий минимализм вокруг — мощные, мясистые диваны, ростовые колонки навороченного музыкального центра и «коксовый» зеркальный столик, больше ничего в комнате не было. Воображение принялось подкидывать разное, но Влад, который шумно утопал в направлении кухни, в отличие от Юры вёл себя нормально. Словно ничего не изменилось и это не он её вчера ебал.

Вернулся Волк с кофе. Крохотные белые чашечки смотрелись в его лапище сюрреалистически, но аромат был божественный.

— Пей давай, — протянул. — А там и поговорим.

Устроился напротив, на безопасном расстоянии. Отпил первым. Кира пожала плечами, следуя его примеру: голова болела, и кофе хотелось так, что она могла бы кого-то у***ь сейчас за глоточек. Вряд ли там клофелин или рогипнол какой, своё Влад вчера с неё получил.

— Ну? — сама спросила. — Где Новак, мать его?

— Мать его на кладбище, — сострил Волк. — Могу адресочек подогнать. А сам он, как съебался тебе гелик отдавать, так и пропал. Мобильный отключён, я с кухни звонил. Может, горе по гелику заливает.

— Да что не так с этой машиной, каким боком к ней я?! — вспылила Кира и едва не уронила чашку. Устыдилась, ведь хрупкого костяного фарфора было жаль.

— Ну он спизданул кое-что при тебе. И должен был ответить за базар, — Волк аккуратно, почти без стука, поставил уже пустую чашку на зеркальный столик. — Что у вас с ним произошло?

— Он пришёл с бухлом, — Кира вздохнула, — типа проверить, как я. Охуенно я. Так охуенно давно не было.

Если бы могла, Кира бы злобно сплюнула.

— Как видишь, я не вывезла такого бизнес-подхода, — она знала, что с Волком лучше начистоту. Слушать и слышать он умел, но намёков не понимал. — Думала, смогу на себя в зеркало утром посмотреть, а не вышло. Чувствовала себя продажной бабой, а ощущение это паскудное. Короче.

Кира растёрла виски, разглядывая чашку на столе.

— Новак сказал, что проиграл мне тачку, но отдавать её не хочет, а, — тут она запнулась и скривилась, — предлагает мне другой приятный выкуп, — Кира вскинула взгляд на Влада, который, казалось, не знал, ржать ему и плеваться, — я в душе не ебу, что он имел в виду, но меня взяло. Я пыталась его выгнать, он меня трахнул. Бросил эти грёбаные ключи и сбежал.

Она перевела дух, поджала под себя ноги.

— Мне жаль, что так вчера вышло, — Кира обхватила себя руками, — сам по себе трах хорош, но платить сексом я не готова. Я Новаку об этом сказала, а он со своим геликом ебучим…

— Слушай, ты сама предложила, — Влад со вздохом развёл руками. Кира против воли залипла на мощные рельефные бицепсы и грубые крупные ладони. Татуировки шевелились, как живые. — Никто от такой выгодной сделки не отказался бы. Отмотать назад тоже не выйдет, и нет у меня такой волшебной хуйни, которая память всем трёт.

Кира против воли хихикнула, представив Волка в мантии волшебника из фильма «Гарри Поттер». Такой, поди, и палочку не станет с собой носить, а сразу за дрын возьмётся.

— Так изнасиловал тебя Юра, что ли? Понять не могу… — вклинился в её мысли Влад.

Кира онемела. Она как-то не рассматривала это именно как изнасилование. Скорее как драку, схватку равных, в которой она проиграла, потому что кончила от ублюдка.

— Или добровольно? — Влад склонил голову набок и прищурился.

— Не знаю. Сначала пытался утешить, потом, так сказать, воспользовался, — Кира раздражённо пожала плечами. — А в конце гелик опять, ууууу, ублюдок, ненавижу!

— То есть мудила, но не насильник? — допытывался Волк.

— Ситуация была сомнительной со всех сторон, — Кира глупо хихикнула от формулировки, — но заявлять я не стану. И не знаю, чего больше хочу, то ли морду набить, то ли никогда его больше не видеть.

— Первое, — уверенно сказал Влад. — Иначе потом тебя эта хуйня годами глодать будет.

— Слышь, ты, психуелог! — Кира вроде возмутилась, но почему-то Волк её сейчас смешил. Никогда не знаешь, где на любителя кухонной психотерапии нарвёшься.

— Давай так, — Влад потёр переносицу. — Деньги отдельно, трах отдельно. Если б ты попросила, я бы сделал тебе скидку. Ты хороший партнёр. И если дальше согласна работать, заключим допсоглашение. Выплатишь услугами и взаимопиаром по бартеру. И совесть твоя будет чиста. А трах… я его, наверное, ещё долго вспоминать буду, но нет значит нет. Не веришь, спроси у моей бывшей жены.

— Ты был женат? — вопрос вырвался случайно, уж слишком Кира изумилась.

— Да. А потом меня кинули и подставили. Я такой красивый в предвариловке сижу, а жена собирает манатки и уходит к моему дружбану. Комбо, блять, — Влад по-волчьи оскалился, сразу напомнив Кире, почему она дала ему такую кличку.

— Оба живы? — она закатила глаза.

— И даже с целыми ногами, только без моего бабла. Я выиграл этот ебаный суд, — Влад сжал и разжал кулаки. — Хорошо, что спиногрызов не наёб. Но х*р бы с ним, давно было. Однако жену я не тронул и мстить не стал. И тебя больше не трону, раз ебля для тебя возможна только без контрактов и общих дел. А Новака найду к вечеру. Поговорите, сама ему в морду ключи швырнёшь. Идёт?

Кира промолчала. Её начало конкретно колбасить. Организм начал выводить алкоголь — сердце заколотилось, живот скрутило. Она вытерла липкие от пота ладони о джинсы, чувствуя горький привкус во рту. Неужели её сейчас…

— Что, херово? — Волк смерил её взглядом, будто взвесил.

Кира повела плечом — херово, мол, но сейчас соберусь.

— Пойдём-ка, — он поднялся, подхватил её под мышки с кресла и поставил на ноги. Держа Киру за плечи, подтолкнул вперёд.

— В гостевой спальне есть гальюн, колёса для облегчения щас принесу.

Она вяло пошла, потому что прямо сейчас боялась только одного — облевать Владу тёмный ковёр с длинным ворсом.

— Похмелье — это чистилище, — сообщил он со смешком, вталкивая её в комнату с кроватью и зеркальным шкафом, — пройдёшь его и попадёшь в рай. Гальюн направо, потом раздевайся и ложись. Приставать не буду.

Последнюю фразу Кира расслышала плохо. Она ломанулась по направлению к гостевому туалету, споткнулась на пороге и непременно бы врезалась головой в тёмно-зелёный кафель, если б сильные руки её не поймали и не направили к унитазу. А потом её вытошнило.

Спустя несколько выворачивающих наизнанку рвотных спазмов стало чуть полегче, и Кира поняла, что пока она стоит на коленях перед уже не белоснежным унитазом и «кормит ихтиандра», Влад придерживает ей волосы, чтоб не выпачкались в рвоте, и её саму, чтоб не воткнулась головой в возвращённое «добро».

— Бля-а-а, — протянула она со стыдом.

— Ты ещё скажи, что стесняешься, — беззлобно хмыкнул он. — Считай, побратались. Надеюсь, случись обратная ситуация, ты мне тоже тазик поднесёшь. И нехрен стыдиться, не держи в себе.

Кира хотела что-то ответить, но её снова скрутило. Когда организм исчерпал запасы рвоты и жёлчи, Влад поставил её на ноги и развернул к раковине, где она дрожащими руками умылась, высморкалась. Даже зубную щётку подал.

Затем она оказалась вдруг в кровати. Потолок ещё кружился, а Влад уже снял с неё рубашку и, матерясь, скатывал с ног скинни-джинсы.

— Как ты доехала вообще? — покачал коротко стриженой головой, усмехаясь. — И зря не сблевала в ебучем гелике. Лучшая месть была бы, Новака ещё пару лет бы пидорасило.

— Спасибо, — прокаркала Кира. — Не ожидала…

— От меня? Ну-ну. Я полон сюрпризов, — он похлопал её по голому бедру. — Так. Тебя поставить на ноги быстро или ласково?

— Быстро. Не хочу… обременять тебя, — Кира отвела взгляд. Она ненавидела свою беспомощность.

— Знаешь, когда у тебя в гостях умная девочка кончается, как-то легко плюсики в карму собирать. Это вон не Новака из запоя выводить, уж прости что напомнил.

— А что он?.. — Кира ощутила мстительную радость.

— Да бухать ему много нельзя. Потом сам первый и страдает, аж до больницы и капельниц. Кстати, о капельницах…

Влад вдруг поднялся и вполне резво куда-то ускакал. Вернулся с белым чемоданчиком, на котором был красный крест и надпись красным же маркером «Для нэвезучих дэбилов».

— Это что? — растерянно хихикнула Кира.

— Ты просила быстро. Значит, сейчас будет капельница от похмелья, если не боишься иголок.

— А ты умеешь ставить? — Кира удивилась.

— Я даже готовить умею, детка. Иногда жизнь сильно зависит от приобретённых навыков. И лучше уметь побольше.

Влад говорил и быстро что-то химичил с составом, потом зацепил мешочек с жидкостью прямо за крюк ночника и достал иглу и резиновый жгут.

— Давай левую руку.

— Сначала скажи, что там, — Кира занервничала.

— Калий, кальций, магний, витамины бэ и цэ, а ещё глюкоза на физрастворе.

Она поколебалась и заметила, что Влад терпеливо ждёт, а катетер в его руках одноразовый и ещё не распакован. Протянула руку, он тут же перетянул плечо жгутом, пошлёпал по сгибу локтя, протёр спиртовой салфеткой.

— Глаза закрой, кулак сожми, — строго приказал. — А то пищать начнёшь и дрыгаться.

— Я крови и игл не боюсь! — Кира оскорбилась.

— В следующий раз поверю на слово, — Волк подмигнул.

Она всё-таки закрыла глаза. Игла вошла быстро и почти без боли. Когда Кира подглядела из-за ресниц, Волк уже фиксировал катетер пластырем, криво — но надёжно.

— Полтора часа отдыха тебе, — сказал, будто невзначай дотрагиваясь до её колена. И Кира вдруг поняла, что у него ужасно горячие руки.

— Посиди со мной пару минут, — попросила, когда он тщательно укутал её одеялом, оставив наверху только руку с капельницей, — у меня бывает реакция на медикаменты. Типа пятна, отёк слизистых. Но сразу вылазит…

— Да посижу я, — он подтащил к кровати кресло, устроился с комфортом, — пока ты не заснёшь, посижу, а потом пойду этого придурка разыскивать.

Кира тяжело вздохнула. Потолок всё ещё кружился, но липкий, беспочвенный страх и ощущение, что умрёшь вотпрямощас, пропало.

— А Новак, кстати, поехал тебя спасать, — Влад, ухмыляясь, сложил пальцы домиком, — думал, что тебя там мужик и он тебя за вчерашнее пиздил.

— Пфф, — на полноценную реакцию не хватило сил, но Кире было смешно, — вы же знаете, что у меня нет мужика.

— Ну раньше не было, вдруг появился, — Влад всё ещё улыбался, — и вообще, кто я такой, чтобы обламывать его рыцарские порывы.

— Рыцарские, ага…, — Киру уже клонило в сон, глаза слипались. Странная капельница. Или, может, это она… усталая, — был бы у меня мужик, я бы вчера не…

Киру закружило, как листок на ветру, но это кружение и темнота были приятными. Волк что-то сказал, но слов она не разобрала — только рокот волн о камни. А потом и это стихло.