Темные образы

5.2

****

Дорога к старухе Стриге лежала через густой лес дубов и ельника.

В отличие от равнины и редкого полесья Грозового, здесь было гораздо прохладнее и мрачнее. Густой молочный туман стелился у самой земли, словно хотел спрятать от нас протоптанную дорогу. Юн и Миша, в образах больших волков, шли впереди нас, все время принюхиваясь и прислушиваясь к звукам леса. Я частенько видала, как поверх тумана поднимались их головы. Так далеко от стены мороки и чуди попадались редко, но быть бдительными все равно приходилось.

Всю утомительную дорогу в несколько часов я не уставала удивляться красоте этого мира. Здесь, в этом лесу, не было никаких следов скверны. Все деревья были высокими, сильными и древними. Я каждым миллиметром своей кожи ощущала их возраст и тайны, которые они хранили.

— Мы остановимся на ночь здесь, — тихо сказал Данияр, осматривая пустой пятачок. Он грациозно спрыгнул со своего вороного коня, отвел его к ближайшему дереву и привязал.

Миша, в облике рыжеватого волка, одобрительно фыркнул и припал ниже к земле, принюхиваясь к незнакомым запахам.

Я осмотрелась и поежилась от холода и подступившего страха. Температура упала еще ниже, делая ветер невыносимо холодным: солнечный свет почти не проходил сквозь густую листву. Листья шуршали, словно приманивали нас к этому месту. Я посмотрела вверх и по моей коже прошлись мурашки. Некоторые ветки опускались так низко, что можно было дотянуться до них руками. Если мне не изменяет память, то в землях Яви сейчас властвует жаркое лето, но здесь погода напоминала глубокую осень. Деревья рядом с Грозовым уже покрывались золотой листвой, некоторые из них уже теряли ее, но в этом лесу каждый листик был наполнен жизнью: плотный, тугой и зеленый. Я опустила взгляд на землю. Густой туман расступился, и я смогла рассмотреть полянку, абсолютно чистую, без единого намека на опавшую листву.

— Листьев нет, — выдохнула я.

— Что? — так же тихо сказал Данияр, разгружая свою сдельную сумку.

— Листьев нет. Только трава. Разве такое возможно?

— Это земли Стриги, — ответила Яна. — Она здесь хозяйка.

Я прерывисто вздохнула и увидела облачко пара, выходящее из моего рта. Как же жутко холодно.

Неуклюже соскользнув со спины Искры, все-таки мои умения в верховой езде не были идеальными, я привязала ее к ближайшему маленькому дубку. Искра обеспокоенно заржала и дернула головой. Даже ей здесь было не слишком уютно.

Пока я возилась с тем, чтобы облегчить ношу своей кобылы, краем глаза заметила, как Яна уже разожгла огонь. Юн и Миша не спешили возвращать свой человеческий облик и уселись поближе к горящему костру.

— Стрига знает, что мы здесь. Видимо, ее заинтересовало наши прибытие, иначе к нам бы пришли обитатели леса, — Данияр застелил несколько теплых одеял поближе к костру и принялся снимать с себя амуницию.

— Ты имеешь в виду животных?

Его губы дрогнули в подобии улыбки, а в глазах загорелся недобрый огонек. Таким я его видела, когда он готовился кинуть в меня очередную издевку.

— Здесь обитают сущности страшнее обычных животных. И страшнее, чем чуди. В лесах этой ведьмы живут Лихоманки. Услышишь женский плач или смех, советую закрыть уши и остаться на месте, — спокойно сказала Яна, подкидывая больше хвороста в костер.

— Лихоманки, — повторила я пробуя это слово на вкус.

Яна мокнула и закатала глаза.

— Глупые орденские девки, — выдавила она сквозь зубы. — Это дочери твоей Мораны, которые живут под крылом Стриги. Они очень любят полакомиться душами путников в этих лесах.

— Не сгущай краски, — улыбнулся Данияр, наблюдая за тем, как я чуть ли не вжалась в задницу своей лошади. — Единственная лихоманка, которая действительно может тебя у***ь — Невея. Но она тебя не тронет, потому что почувствует силу матери.

— И это должно меня обрадовать?

Данияр повел плечами, все так же ехидно улыбаясь.

— Подобное взывает к подобному.

— Идиот, — буркнула я, подходя к костру.

Я еще никогда не испытывала такого сильного холода.

Даже зимой в замке нашего Ордена не было настолько холодно, как сейчас. Холод просачивался через плотное шерстяное одеяло и обжигал мне все тело.

Последние минут двадцать я старалась уснуть, все время ворочаясь на своем жестком ложе. Сон иногда приходил ко мне, но при каждом шорохе и порыве ветра, моя рука тянулась к кинжалу на бедре. Холод и страх из-за лихоманок не давали мне сомкнуть глаз. Не знаю, как можно было в таких условиях спать, но переведя взгляд на Данияра и Яну, которые крепко спали, поняла, что можно.

Юн и Миша не спали. Юн успел перевоплотиться в человека и сидел возле костра, временами подбрасывая в него очередное полено. Миша остался в образе волка. Иногда он подходил к Юну и толкал его в бок своей огромной мордой, затем вновь удалялся в тени леса. Мне иногда казалось, что они переговариваются между собой о чем-то своем, периодически тихо хихикая. Довольная улыбка не сходила с лица Юна.

— Я вижу, что ты притворяешься, — Юн повернул ко мне голову.

Я смутилась и натянула повыше одеяло.

— Я не могу уснуть.

— Это я понял, — все так же мягко сказал Юн, бросая взгляд туда, где пару минут назад исчез Миша.

Я села, сильнее закутавшись в одеяло.

— Вы с ним хорошо дружите?

Юн вновь посмотрел на меня, и мне показалось, что он немного смутился.

— Можно и так сказать.

— Поэтому он так просился пойти с нами?

Он закивал.

— Мы с ним давно не виделись. Он… — Юн замолчал, подбирая слова, — переживает.

Видно было, что Юн тоже переживал. Его глаза немного потемнели, но то тепло, с которым он смотрел в сторону Миши осталось.

Для меня было удивительным наблюдать за такой необычной мужской дружбой. Она меня не оттолкнула, не показалась мне непристойной. Я просто тихо радовалась тому, что и у Юна была человек рядом, который о нем так сильно беспокоился.

Мне бы тоже хотелось такого человека рядом.

— Мне нужно по нужде…

— Не отходи далеко от нашего лагеря. Если что-то подозрительное будет, сразу кричи. Миша будет рядом.

Я кивнула, вставая с подстилки.

Мне нужно было освободить свою голову от мыслей, пока они полностью не поглотили меня.

Я пробиралась сквозь плотный кустарник, который хватал меня за подолы плаща все чаще. Тени были здесь гораздо плотнее и мне приходилось сильно щуриться, чтобы хоть что-то увидеть впереди себя. Дойдя до высокого толстого дуба, я решила остановиться. В двадцати шагах виделся теплый свет нашего лагеря. Не слишком далеко и не слишком близко, чтобы Юн что-то увидел или услышал.

Через несколько минут я засобирались обратно, но замерла от шороха позади себя. Тени сгустились сильнее.

— Ну вот мы вновь встретились, — грубый мужской голос прозвучал совсем близко к моему уху. Я дернулась, но мужчина обвил меня за талию и силой прижал меня к себе. — Дернешься еще раз или издашь хоть писк, я перережу тебе горло.

Я оцепенела от испуга, почувствовав острое лезвие на своей шее.

Среди кустов послышалось еле уловимое движение. Густые тени быстро ползли по земле, собираясь в еще одного темного мужчину. Это был жнец. Один из тех, кто в столовой угрожал мне.

Мое сердце лихорадочно колотилось. Я присмотрелась в слегка полноватую фигуру. Это был тот жнец, которого звали Костя, а сзади меня, судя по всему, был Алексей.

— Кажется, в прошлый раз ты была строптивее. Что же случилось?

Костя ехидно загоготал.

— Кажется, в прошлый раз тебя поставили на место, — я постаралась незаметно вытащить свой кинжал из ножен. Алексей тихо зарычал и приставил нож плотнее к моему горлу.

— Твой защитничек сейчас мирно спит со своей бабой, так что закрой свой ротик и двигай, — он толкнул меня коленом в поясницу. Еще немного и я бы упала навзничь к его ногам, но руки Алексея крепко держали меня за талию.

— Я слежу за твоими руками.

Он силой развернул меня и потащил дальше от лагеря.

Если я сейчас закричу, то Алексей тут же перережет мне горло, поэтому я сильнее сжала губы и, как было велено, старалась не издавать ни звука. Единственным выходом для моего спасения было дождаться подходящего момента и нанести удар в голову.

Костя семенил позади нас, ступая так же бесшумно, как и Алексей.

Мы отдалялись все дальше, и все сильнее паника убивала во мне остальные чувства. Они пришли за мной не просто, чтобы прогуляться по лесу при лунном свете. Они пришли, чтобы осуществить свой план мести. Я это понимала достаточно хорошо, чтобы с каждым шагом бояться еще сильнее. Двое жнецов против меня одной не оставили шансов на быстрый побег. Я и с одним вряд ли могла справиться, не говоря уже о двух.

Думай, Ава, думай.

Впереди послышался хруст веток.

Несколько ворон, которые до этого сидели на ветках тихо, взмыли вверх.

— Что это? — зашипел Костя, осматриваясь.

Хруст повторился и за ним пришел совсем тихий женский смех, еле различимый среди звуков леса.

— Не останавливайся, — поторопил меня Алексей.

Шелест позади нас усилился и Алексею пришлось обернуться на своего товарища, чтобы проверить что происходит. Он силой дернул меня в сторону, разворачиваясь на месте.

Костя стоял в нескольких шагах от нас, окутанный своими тенями. Его лицо приняло буровато-серый оттенок, а глаза, некогда сверкающие в блеклом лунном свете, стали стеклянными. Он блаженно смотрел на нас, улыбаясь.

А сзади него, прижавшись в любовных объятиях, сотканная из тумана и теней, стояла девушка. Она ласкала его грудь и шею своими длинными руками, вплетала в его волосы свои когтистые пальцы. Нашептывала что-то ему на ухо, своими кроваво-красными губами.

Волосы у нее были растрепаны и струились всклокоченными прядями до самого нагого живота. Вместо глаз — две темных, бездонных тени.

Я чувствовала спиной тяжелое дыхание Алексея. Он испугался, так же сильно, как и я. Весь вид этой женщины пугал до чертиков.

— Милый, — растянула женщина своим тонким, чувственным голосом, — маленький жнец.

Ее голос проникал в каждый уголок сознания и обволакивал цепкими, нежными объятиями. Весь тот ужас, который охватил меня сменился спокойствием. Она убаюкивала меня своими плавными движениями, своим чувственным голосом.

Женщина переместила руку к сердцу жнеца и впилась когтями ему в грудь.

Едва уловимым движением, сопровождаемым громким хрустом костей и чавкающим звуком разрывающихся тканей, она вырвала еще бьющееся сердце из груди Кости. Кровь хлынула из зияющей раны, забрызгивая серые руки женщины.

Костя все с той же блаженной улыбкой упал к ногам этой женщины. И больше не шевельнулся.

Я вскрикнула от ужаса и зажала рот рукой. Желчь подступала к моему горлу, грозясь вывернуть меня наизнанку. Алексей ослабил хватку и попятился назад.

Женщина довольно оскалилась, показывая свои острые зубы, и облизала языком трепещущее сердце в своих руках.

— Божественный вкус, — промурлыкала она.

Новый спазм рвотного позыва согнул меня. Меня била холодная дрожь, пот большими каплями стекал по моей спине, а грудь горела от моих быстрых вдохов.

Лихоманка с ужасающей скоростью переместилась к Алексею. Тот не успел даже вскрикнуть, и вслед за товарищем упал на землю, издавая протяжный, свистящий выдох.

И с ним было покончено.

Нашу возню и мой крик наверняка уже услышали в лагере. Я с ужасом ждала расправы надо мной и моими друзьями. Маленькая искра надежды утонула в осознании неимоверной силы этой женщины. Даже если они и придут за мной, ничего не изменится.

— Вставай, маленька мара, — ласково протянула Лихоманка.

Словно под принуждением, мое тело повиновалось. Я встала с земли на ватных ногах и повернулась к ней.

Женщина смотрела на меня оценивающе, слегка наклонив голову на бок. Его рот, весь измазанный кровью, исказился в довольной ухмылке. Она плавно скрестила кровавые руки на своей голой груди.

— Я пришла за тобой.

— За.. за чем?

— Тебя ждут, маленькая мара. Ждут уже давно.

Я бросила взгляд на тусклый свет от костра нашего лагеря. Он едва пробивался сквозь гущу деревьев.

— Твои друзья не придут, — пояснила мне лихоманка, словно прочитав мои мысли. — Они не заметили твоей пропажи.

— Ты меня убьешь? — спросила я дрожащим голосом.

Лихоманка улыбнулась шире.

— Если ты сама этого хочешь.

Она протянула мне свою руку.

— Идем.

Я нерешительно сжала протянутую мне ладонь: ледяную и липкую от чужой крови.

Дрожь стала сильнее, накатывая противным тошнотворным чувством. Паника и ужас сковал меня тугим панцирем. Мне становилось тяжело дышать. Неведомая сила вырывала меня из моего тела, упрямо руша все мои сопротивления. Перед глазами тени становились все гуще и гуще. И уже совсем скоро я потерялась в них.