Волшебный посох

Глава вторая Велес

                На следующий день, рано утром наши герои с Мишкой и Гришкой отправились в лес. На небе не было ни единого облачка, день обещал быть солнечным и жарким.

-          В какую сторону пойдем? – спросила Маша.

-     К болотам, в глухомань, - отозвался Мишка, - там самые грибные места.

-     И самые гиблые, - заметила Маша. От нехорошего предчувствия ей вдруг стало зябко.

-     Я в этих гиблых местах каждую тропинку знаю, - похвалился Мишка.

-     А я знаю наперечет кротовые норы, где живет лиса, а также могу вас вывести к запруде, которую построили бобры, - добавил Гришка.

-    Еще скажи, что с каждым бобром знаком персонально, - язвительно заметила Маша.

-    Не бойтесь, не заплутаем, - успокоил друзей Мишка, - зато грибов наберем. У  вас корзины вон, какие здоровенные. Или хотите с пустыми руками вернуться?

                С пустыми руками ни Маша, ни Петя возвращаться не собирались. Бабушка выдала им огромные корзины. На вопрос, есть ли в доме корзины поменьше, она только развела руками.

                Что касается Гнилой балки, а именно так назывались глухие, непроходимые леса к северу от деревни, места эти обычно избегали даже заядлые грибники. Ходили слухи, что ведет туда якобы  стратегическая дорога,  что расположена там некая секретная военная база, или подземный завод какой. На деле же в той стороне лежали сплошные топи, либо заболоченные участки. Места были  непроходимые. Лес стоял плотной стеной, ветви повсюду переплетались наподобие колючей проволоки. Ни Маша, ни Петя никогда не слышали, чтобы через Гнилую балку пролегали тропы. Леса тянулись дальше на север на десятки километров, буйностью своей, напоминая сибирскую тайгу. Разве что кедры здесь не росли, да зверья дикого было поменьше. Водились в основном, кабаны да зайцы. Только вот изредка случалось, что люди там пропадали. Поговаривали, несколько лет назад какой-то грибник бесследно сгинул в тех местах.

                Ни Маша, ни Петя не желали выглядеть перед друзьями трусами. Они подхватили свои внушительные корзины и решительно отправились к Гнилой балке. Кроме страха, было ведь и любопытство! Бобровую плотину они посмотреть бы не  отказались. А Мишку с Гришкой в этот день словно прорвало. Чем дальше  углублялись в лес, тем больше они похвалялись.

 -  Я эту балку вдоль и поперек излазил, - говорил Гришка.

-   Да я там любой кустик с закрытыми глазами отыщу, - вторил брату Мишка.

-    Ты с открытыми глазами нас потом назад выведи, - в конце концов, не выдержала Маша. Мишка в ответ только презрительно фыркнул.  Братья болтали безумолку, а Маша с Петей пытались запомнить дорогу. Лес становился гуще, почва под ногами влажно захлюпала. Не было здесь ни тропинок, ни дорог, но вперед идти пока еще можно было, не пользуясь ножом или топором. Деревенские мальчишки топали себе беззаботно, и постепенно их уверенность передалась Маше и Пете.

-    Где же грибы? – спросила Маша, когда они ненадолго остановились передохнуть.

-    Потерпите немного, будут и грибы, - подмигнул Мишка.

               Они вышли на поляну. Маша с Петей ахнули. Ровными рядами стояли подосиновики с красными шляпками, дальше виднелись подберезовики, еще дальше боровики, все как один, ровные и крепкие. Надо сказать, открывшаяся красота оказалась полной неожиданностью для деревенских мальчишек. Но они быстро опомнились и бросились собирать грибы. Старались не отставать  и Маша с Петей. В радостной суматохе не сразу обратили внимание на потемневшую от времени маленькую избушку, что виднелась на противоположном краю поляны у самого леса. Ее заметили, только набрав полные корзины.

-          Ух, ты, - сказал Мишка, - какая древняя изба!

-     Может, скит староверов? - Предположил Петя, хотя смутно представлял себе, что такое скит и кто такие староверы. 

-     Если бы здесь были староверы, мы бы давно об этом знали, - ответил  Мишка, - надо выяснить, кто здесь живет.

                 С этими словами он решительно направился к избе.

                 - Вообще-то, я эту поляну впервые вижу, - осипшим голосом признался  Гришка. Видно было, что ему слегка не по себе. Он подхватил корзинку и поспешил за братом. Машу вдруг  охватило нехорошее предчувствие. Происходящее было очень похоже на странный сон, или сказку. Нигде в мире не было таких грибных плантаций. И подобные избушки встречались разве в сказочных фильмах, или на детских площадках.

                 -  Ребята, стойте! – крикнула Маша, бросаясь вслед за братьями. Но они уже поднимались по скрипучим деревянным ступенькам. Маша была уверена, сейчас случится что-то ужасное.

                 -   Что с тобой? – спросил Петя, следуя за сестрой. Он не чувствовал никакой опасности. Ребята в это время открыли дверь и исчезли в избушке. Дверь за ними со стуком захлопнулась. Маша, наконец, добралась до домика. Вблизи он производил странное впечатление. Стены, сработанные из толстых бревен, потемнели от времени. Единственное окошко не пропускало свет и казалось абсолютно черным. Крыльцо, как таковое, отсутствовало, а к криво сколоченной двери вели деревянные ступеньки без перил.

                 Маша пыталась открыть дверь, но у нее ничего не вышло. Подоспел Петя. Они повторили попытку с тем же результатом.

                 -  Ребята, Миша, Гриша! – позвала Маша, но ответом была тишина.

                - Что делать? Я чувствую, с ними стряслась беда, - дрожащим голосом сказала Маша.

                - Какая тут может быть беда? –  возразил Петя.

                Маша без сил опустилась на ступеньки. При этом она случайно задела массивный посох, стоявший у стены. Посох, набалдашник которого был выполнен в виде головы старика, упал на землю.

                - Разве можно так толкаться, никакого уважения к старшим, - раздался скрипучий, словно деревянный, голос. Маша  испуганно подскочила. Они с Петей онемели от изумления. На их глазах дубовый посох превратился в неказистого старичка в полотняных штанах, лаптях, и рубахе, подпоясанного веревкой.

                 -  Аккуратнее надо быть, молодые люди, - ворчливо сказал старичок, поднимаясь с земли, - да вежливее. Мне, все же, как-никак, не одна тысяча лет.

                 Старик потер ушибленный бок.

-  Радикулит у меня, и без вас спина и бока болят.

                Маша и Петя стояли с разинутыми ртами, вытаращив глаза. А старик, тем временем, присел на ступеньку, как раз туда,  где только что сидела Маша.

                -  Не та нынче молодежь пошла, - сокрушенно заметил  он, - то ли бывало, раньше. И поклонялись, и дары подносили. А как старый стал, совсем забыли. Иные и слыхом не слыхивали, кто такой Велес. Ну и ладно. Мне бы на пенсию выйти, да на теплой печке лежать, только у нас, древних богов, профсоюза своего нету.  А то бы я подал жалобу. Старика сто тысячелетнего, да по земле валять, где ж это видано?

-        Простите, дедушка, я нечаянно, - вымолвила, наконец, Маша.

-        Нечаянно, - брюзгливо повторил дед, глядя на ребят из-под насупленных бровей, - каково, а? Да передо мной народишко  всю жизнь трепетал, а вы: нечаянно! Стоит мне только дунуть, и улетите вы на другой конец земли, куда Макар телят не гонял. Хоть и старый я, а силой волшебной по-прежнему полон. Разве что маленькую слабость себе позволяю, поспать люблю.

-        Зачем клюкой прикинулись? – поинтересовалась Маша. Старик на мгновение прервал свой монолог, подивившись такому неразумию.

-        Вот сорванцы, - сказал он, - вы хоть знаете, где находитесь?

-        На поляне с грибами, - ответил Петя, кинув взгляд на полные корзины.

-        На поляне, - ехидно повторил старик, -  это гиблое место люди давным-давно обходят стороной. Капище здесь было, волхвы когда-то приносили  богам богатые дары. В том числе, богу солнца Дажбогу, отцу его, богу неба Сварогу, а также мне, Волосу, сыну Рода, покровителю дикой природы и домашнего скота. Не верите? Могу одарить богатством, стадом коров, к примеру. Или принять обличье быка, козла, даже единорога. Могу и собственный, медвежий, облик принять. Потому, как медведь мой тотем. Не желаете глянуть? Ладно, воля ваша. Вот такое это место, а вы говорите «поляна»!

-        Все же, зачем в клюку-то превращаться? – не унималась Маша.

-        Прицепилась, яко лист банный, - проворчал старик, - ну, да чего там, объясню. В незапамятные времена, когда вера в старых богов ослабла, место это некогда священное, заняли злые ведьмы. Больно оно им приглянулось, и темных сил прибавило. Стало это место именоваться Кругом ведьм, а в избушке поселилась главная ведьма. Эти злыдни даже вход в нижний мир отыскали, в самую навь. Все святое испоганили. Дажбог разгневался и  ушел к отцу своему, Сварогу на небо, многие из оскорбленных богов под землей скрылись, где и по сей день, пребывают, лешие по буеракам разбрелись, русалки да водяные попрятались по дальним омутам. Пришли времена христианские. А я это дело, чего греха таить, медведем в берлоге проспал, сбежать не успел. Когда проснулся, главная ведьма хотела меня к себе в услужение приспособить. Я с ней волшебной силой померялся, но одолеть не смог. Слишком много их было. Пришлось обернуться  посохом. В таком виде  они ничего со мной поделать не могли. Только  покинуть Круг ведьм с тех пор я  не могу. Стоит мне, во что живое превратиться, тут на меня заклятие и наложат. А в образе посоха я неподвижен, как камень. С тех пор счет годикам потерял. Во сне время быстро бежит.

-        В избушке наши друзья остались, - сказал Петя, - как бы их оттуда вызволить?

-        Вы шутите? – удивился старик. – Там вход в мир подземный. Главная ведьма просто так назад никого не отпустит. Хорошо, если холопами сделает. А то превратит в змей или червей. Она это любит. Говорит, для экологии полезно, когда люди червями становятся. Я, правда, не ведаю, что значит «экология». Может, объясните старику, что это такое?

-        Объяснять долго, - ответил Петя, - на это много времени потребуется. Скажи лучше, как Гришке с Мишкой помочь?

-        Дело это не простое. А друзья ваши что, тоже грибов набрали?

-        Набрали, - подтвердила Маша.

-        За такое самовольство ведьма их по голове не погладит. Кстати, когда она с ними разберется,  доберется и до вас, ребятки.  Я в посох обращусь, а вот вам как быть?

-        Сейчас бы пневматический п******т, или, хотя бы, газовый баллончик, - с сожалением заметил Петя.

-        Не ведаю, что сие означает, - сказал старик, - только вас ни меч, ни щит, никакая броня  не спасет.  Имеется у меня правда одно соображение. И себе поможете, и меня выручите. Но действовать нужно быстро.

-        Выкладывай, дед, - сказал Петя.

-        Я обернусь посохом, а вы меня отнесете за пределы круга. Там главная ведьма  будет  мне не страшна. А я за это служить вам обязуюсь верой и правдой. Целый год, - подумав, добавил он.

-        А как же наши друзья?

-        Поможете мне выбраться  отсюда,  думаю, что-нибудь скумекаем. Только решайте быстрее, чую я, скоро, ох,  скоро явится она из избушки. Тогда пиши, пропало!

-        Что мы скажем тете Наде? – уныло произнес Петя.

-        Не горюй,  Велес нам поможет, - сказала Маша, - только сможем ли мы из этой глухомани выбраться и отыскать  дорогу домой?

-        Ноги выведут, - сказал Велес.

                 Маша с Петей моргнуть не успели, как обратился он в дубовый посох. В это время  из избушки донесся глухой стук, дверь скрипнула.

                  -   Бежим! – крикнул Петя, подхватив обе корзины. Маша, в свою очередь, схватила посох, и они поспешили прочь с ведьминой поляны.                                                                  

                Не обманул Велес. Выбрались они из леса, не заплутали.  Петя совсем запыхался с двумя корзинами. Когда они оказались на опушке, посох вновь обернулся стариком.

                -  Что, притомились? - заботливо спросил он.  -  Зато теперь нам ведьмы не страшны.

                -   Ведьмы-то позади, а дом соседки впереди, - сказал Петя, - там тетя Надя живет, мама Мишки и Гришки. Она нас сейчас спросит, где, мол, ее ребята?

                -  Так, так, - задумчиво произнес Велес, наморщив лоб, - если она вам мешает, я могу обернуться медведем и проглотить ее.

                -  С ума сошел, – возмущенно воскликнула Маша, - тетю Надю глотать!

                Велес понял, что брякнул что-то неподобающее.

                -  Может, ее во что-нибудь превратить? – предложил он.  - Скажем, в свинью. Животное умное, полезное в хозяйстве. Бессловесное. Вопросов  задавать не будет. Не навсегда, разумеется, - продолжал он, заметив бурное негодование  Маши и Пети, - а до тех пор, пока мы не вызволим ваших друзей.

                -  И сколько времени может занять вызволение? –  поинтересовался Петя.

                Дед почесал в затылке.

     -   Может, дня два, а может, и все двадцать потребуются.

                -  Лучше решить проблему как-нибудь иначе, - сказала Маша, - свиньей становиться я бы никому не пожелала.

                -    Тогда можно превратить вашу тетю Надю в овцу. За то время, пока мы будем заниматься ее детьми, с нее можно будет даже состричь шерсть и связать прекрасные рукавицы! Это ведь немалая польза, - самодовольно заключил Велес.

                -  Тетю Надю вообще нельзя ни в кого превращать, -  возразила  Маша.

                -    Как  же быть, – огорчился старик, - может, вы подскажете?

                 -     Ну, хорошо бы сделать так, чтобы она была уверена, что Мишка и Гришка ненадолго уехали в город к родственникам.

-          Или в летний лагерь, - добавил Петя.

-        Отлично, - Велес что-то пошептал в ладонь.

                 Таким образом, все образовалось, к великой радости и облегчению наших героев. Легко представить, как бы терзала их совесть, если бы добрейшая тетя Надя разгуливала по двору в виде овцы или свиньи. К счастью, обошлось. Проходя мимо соседского дома, Маша и Петя почувствовали  себя не в своей тарелке. Они ждали неудобных вопросов. Но тетя Надя приветливо помахала им с огорода рукой. Ребята облегченно перевели дух. Оставался еще один вопрос.

                -  Дома нас ждет бабушка, - сказала Маша старику, - как тебя ей представить?

                -  Дедушкой! – радостно воскликнул старик, так громко, что куры испуганно убежали в кусты, а Петя чуть не выронил тяжелые корзины. Маша прыснула от смеха. Велес насупился.

                -   Не вижу ничего смешного, - сердито заметил  он, -  таким дедом, как я, гордилась бы любая бабушка, и любая внучка, разве нет?

                -  Конечно, - поспешила успокоить его Маша, - только дело в том, что у нас был настоящий дедушка, Андрей Ермилович, папин папа. И он давно умер.

                -  Так в чем  дело, - не понял Велес, - я приму его облик, и весь сказ.   Разве ваша бабушка не обрадуется? И мне интересно, ведь семейной жизни у меня никогда не было.

                Петя снова чуть не выронил корзины, представив себе возвращение деда с того света. Поистине, дремучим  богом был Велес!

                -  Нет, так не пойдет, - заявила Маша. При этих словах старик вновь насупился и стал мрачнее тучи.

-          Поясни, почему? – спросил он.

-        Так не бывает, чтобы люди являлись с того света, - терпеливо пояснила Маша.

-        Для нас, богов, дело это пустяковое, - пренебрежительно отозвался старик.

-        Совсем даже не пустяковое, - возразила Маша, - это тебе не к соседям в гости сходить. Бабушка сразу раскусит, поймет, что никакой ты не Андрей Ермилович.

-        Можно и на нее морок навести, как на вашу соседку, - не слишком  уверенно заметил Велес. Очень уж тяжело решались эти мелкие, по его мнению, проблемы.

-        Давай лучше без заморочек, - сказал Петя, - а то от морока у бабушки может случиться обморок, а там и до инфаркта рукой подать.

-        Будет лучше, если ты явишься в дом в виде посоха, а оживать будешь только тогда, когда рядом кроме нас с братом никого не будет, - решила  Маша.

-        И сделай посох поменьше и полегче, - добавил Петя.

-        Придется слушаться вас, - скрепя сердце, согласился старик, - как и обещал, ровно год, но ни мгновением больше.

                 Маша вздохнула, отгоняя тревогу. В конце концов, год срок не малый. Может, за год слегка образумится языческий бог? Как хотелось Маше в это верить!

                 Вскоре они добрались до дома с полными корзинами грибов и маленьким дубовым посохом в руках. Деревянное лицо старика, выполненное в виде набалдашника, казалось, лучилось обидой. Губы были крепко сжаты, брови насуплены. Впрочем, это  уже было не  важно. Одно дело явиться в дом с каким-то посохом, и совсем другое – с ожившим дедушкой Андреем Ермиловичем!

                Бабушка детей заждалась. Обед давно был готов, и грелся на плите, а к чаю, бабушка испекла обожаемый всеми черничный пирог.

                 -  Сначала щи и картошка с курицей, - сказала бабушка. Маша с Петей предпочли бы начать с пирога, но с бабушкой спорить было делом безнадежным. Пока дети обедали, старушка не переставала удивляться, как им  удалось набрать столько грибов.

-          Не иначе, место грибное отыскали? – спросила она.

-          Набрели случайно, - махнула рукой Маша.

                 Наконец, они покончили и с первым, и со вторым. Бабушка поставила на стол пыхтящий самовар и отправилась на кухню за пирогом. Было слышно, как она гремит кастрюлями и о чем-то сама с собой рассуждает.

                 -  Как давно я не ела черничного пирога, - мечтательно произнесла Маша.

                 -  У меня слюнки текут, - признался Петя. Наконец, появилась бабушка. Вид у нее был растерянный.

                 -  Ничего не понимаю, - она развела руками, - только что пирог был на месте!

                Она посмотрела на Машу и Петю, словно надеясь получить у них ответ.

                -   Мы не трогали, - сказала Маша. Действительно, они даже не выходили на кухню.

                -  На кухне окна открыты, может, какая собака пирог утащила, - предположил Петя.

                -  Чтобы собаки пироги таскали, – усомнилась бабушка, - впервые  слышу. Скорее я в проделки домового поверю.

                Сказала и вернулась  на кухню.

                -  Что ты говоришь, Петя, какая такая собака? –  спросила Маша.

                -   Это я для бабушки сказал, -  ответил  брат, - не собака и не домовой, посмотри лучше на посох!

                Маша ахнула. Набалдашник в виде головы  был вымазан чем-то черным, весьма смахивающем на черничное варенье. На деревянном лице расплылась блаженная улыбка.

                -  Этот трухлявый лесной пень слопал весь пирог! – с негодованием воскликнул  Петя.

                 -   Я ему сейчас задам, - сказала Маша, - сразу забудет свои языческие замашки!

                  Она встала из-за стола и со всех сил  швырнула посох на пол. Раздался громкий стук, однако Велес и не думал оживать. Вместо этого по избе разнесся тонкий заливистый храп. Противному старикашке эти падения ничем не грозили. Ведьмы в свое время тщетно пытались вытрясти его из посоха. Теперь он мирно похрапывал, объевшись черничным пирогом. Посох можно было швырять на пол, сколько угодно, и все без толку.

                 -  Ну и слугу мы с тобой заполучили, - саркастически заметила Маша. Если бы бабушка сегодня топила печку, Маша бы, пожалуй, сунула посох в огонь. Может, тогда бы вредный старик, наконец, проснулся. Но бабушка  готовила на плите. Печь она топила только зимой и осенью, когда было холодно.

                 Маша поставила посох на место.

                 -  Что скажешь? – спросила она брата, но в это время в дверь постучали. И кто бы, вы думали? Петя открыл дверь и отступил назад. Все внутри у него оборвалось. На пороге стояла тетя Надя. Вид у нее был растерянный, в глазах читались сомнение и недоуменный  вопрос.

                  Сейчас спросит о ребятах, решил Петя. Но тете Наде нужна была бабушка, и Маша с Петей предложили ей пройти на кухню.

                -  Это же надо, - донесся  ее голос  с кухни, - ко мне двоюродный брат сегодня приехал из Азовска. Я его спрашиваю, как там мои сорванцы, а он в ответ  удивился. Говорит, сорванцов твоих и духу не было. Но я же помню, позавчера с ними по телефону разговаривала,  узнавала, как доехали. Теперь в толк не возьму, привиделось мне все это, что ли? То ли я с ума сошла, то ли весь мир окружающий перевернулся? -  Дальше тетя Надя с бабушкой принялись обсуждать все подряд: исчезновение черничного пирога, заморозки в начале лета, изобилие колорадского жука на грядках. И единодушно сошлись во мнении, что во всех нынешних напастях виноваты ученые, запускающие спутники и отравляющие атмосферу.

                -  Пожалуй, пора уносить ноги, -  Петя  подхватил посох и поспешил во двор.

-        Как бы разбудить старого хрыча? – говорила Маша, следуя за ним.

-        В сарае должны быть инструменты, - сказал Петя, - попробую подействовать на него молотком, или пилой.

-        Не слишком ли жестоко? – поинтересовалась Маша. - Что-то мне это начинает напоминать фильмы ужасов.

-        Не бойся, – отозвался Петя, - скорее всего, древнего деда ничем не проймешь, даже атомной бомбой. Он же бог!

                В сарае Петя зажал посох в тиски и вооружился ножовкой по металлу.  Но вскоре выяснилось, что посох намного тверже стали. Он только казался дубовым. Не брали его ни пила, ни ножовка, ни сверла.  Все инструменты моментально тупились. В конце концов, Петя запыхался и бросил бесполезное занятие.

                -  Видно, придется ждать, когда старикан проснется сам, - сказал он. Маша в это время заметила на столе старую фару от автомобиля.

                -  Попробуй посветить ему в глаза, – предложила она. Петя с сомнением пожал плечами,  но все же отыскал трансформатор и подсоединил фару к розетке.

                Лишь только яркий свет коснулся набалдашника, выражение блаженства на деревянном лице сменилось недовольной  гримасой. Послышалось надсадное кряхтенье, затем знакомый скрипучий голос произнес: «Какого лешего вы меня беспокоите каждую минуту?». Старик уселся на табуретку и потер руками заспанные глаза. 

                 Маша все ему объяснила. При этом она решила не упоминать черничный пирог.

                 -   Из-за таких пустяков, из-за вашей соседки, которую давно нужно было превратить  в послушное животное, вы меня разбудили? – проворчал Велес. -  Ничего бы не случилось, если бы я поспал еще дня три-четыре!

                 -  Никаких трех-четырех дней, - сердито заявила Маша. Нервы у нее были на пределе. – Приступай к делу немедленно! Во-первых, тетя Надя должна быть спокойна за своих мальчишек, а во-вторых,  пора заняться их спасением. Хватит тянуть резину!

                 Ворчливый старик отметил про себя, что словосочетание «тянуть резину» в современном мире по смыслу должно было означать долгий и приятный сон. Выражение ему  понравилось, он решил его запомнить, чтобы как-нибудь блеснуть в обществе знанием  тонкостей русского языка. Он тяжело вздохнул.  «Потянуть резину» можно будет потом, когда все уладится.