Академия магии. Ключ к будущему

Глава 8

Улыбка пропадает с лица министра, а за ней наступает его молчание. Охранники и балахонщики, до сих пор окружающие нас и наполняющие длинный коридор, также стоят в ожидании слов министра, являющегося сейчас для них единственным светлым лучиком в надежде на успех переговоров.

И ведь министру действительно приходится задуматься, как поступить в сложившейся ситуации.

- Я думаю, - наконец начинает он после продолжительной паузы, находясь все еще где-то в своих мыслях, - мы оба можем пойти на компромисс.

Очень интересно о каких это таких компромиссах и уступках с моей стороны он говорит. Почему вновь я оказываюсь в чем-то виноватой, а мне еще пытаются диктовать условия, при которых я должна отступить назад? И почему я забываю, что жизнь – это слишком несправедливая штука …

- Что вы мне можете предложить? – Специально игнорирую я половину сказанного.

- Сейчас мы с вами выйдем. И вы будете слушаться, - специально акцентирует министр внимание на этой фразе. – Затем мы подойдем к Башне Порядка, куда и назначено вам прибыть.

- Подождите, - перебиваю я, не узнавая ничего нового, а лишь выслушивая то, что уже получила как приказ, подтвержденный бумажкой, валяющейся порванной на несколько клочков где-то в этой неразберихе. – Я то что с этого получу?

- Не торопитесь. Я еще не закончил.

- Такими темпами мы с вами ни о чем не договоримся, и закончить вы ничего не успеете. Я хочу знать, что получу в том случае, если послушно приму (совершенно незаслуженное) наказание.

- Мы остановимся у Башни Порядка, - уже что-то новое говорит министр, но это совсем не успокаивает.

- Дальше, - тороплю я, понимая, что адреналин в крови подвыдохся, а вот боль начинает нарастать.

- И … и к нам подойдут …

- Кто?

- Высокопоставленное лицо.

- Кто, я спрашиваю, подойдет?

- Ну … я вам сейчас точно сказать это не могу. Как мы выйдем из подвального помещения, то я сразу отправлю слугу, который … Он приведет высокопоставленное лицо.

- Хорошо. Допустим, это лицо придет. Что дальше?

- Он вам все разъяснит.

- Прямо-таки объяснит причины моего заточения, - совсем не веря, поднимаю я одну бровь.

- Да, д-да … Все именно так. – Заметно сильнее начинает переживать министр, видимо, боясь получить нагоняй от короля, не терпящего других мнений, кроме его единственно верного, и не желающего заниматься хоть каким-то, но судом.

Но ведь меня это волновать не должно … Надо заниматься спасением своей жизни.

- Где гарантии? – Чуть было не забываю я уточнить.

- Гарантии? – Округляет глаза и так подуставший от коротких, но утомительных разговоров министр.

- Да, гарантии, - повторяю я, как бы передразнивая его. – Откуда мне знать, что мы договорились, и как только мы выйдем за пределы этого коридора, меня не схватят и насильно не отведут в эту вашу башню?

- Придется поверить, - расплываясь в улыбке, но совсем не уверенно произносит министр, сам не веря своим же словам.

- С чего вдруг мне вам верить?

- А разве есть другой выход?

Я и сама понимаю, что иначе никак не получится, но все равно пытаюсь дожать министра, чтобы тот точно не вздумал переиграть все в последний момент и не оставил меня в дураках.

Неспешно оглядываюсь вокруг, слегла поворачивая голову. Все, кто стоят в коридоре, ожидают. Причем они уже не слушают разговор, не переговариваются, не стараются как-то задеть меня или поторопить события. Они скучающе стоят и просто ждут, чем же все закончится. Да даже не чем … А когда все закончится, и им будет позволено идти заниматься своими делами, которых, наверняка, накопилось немало.

С прищуром смотрю на министра, делая вид, что обдумываю его «предложение». А потом, дескать «Ну ладно, уговори-и-или», киваю, соглашаясь с договоренным. Он презрительно смотрит вниз, на лежащее у ног мертвое тело, и осторожно перешагивает его, будто это какая-то зараза, которой заразиться нельзя ни в коем случае.

И только когда министр дает отмашку, и все не-люди, охранники и балахонщики начинают разбредаться по разным сторонам, до меня доходит один маленький, но очень важный нюанс. Не было оговорено, как в итоге сложится мой день, моя судьба. Дойдем мы до этой пресловутой башни, встречусь я кем-то, этот кто-то скажет мне, почему я пришла к башне и … Меня в эту башню и замуруют. То есть я никак не решила исход для себя, ослепленная поисками справедливости. Все-таки неопытность и глупость … творят «чудеса». А ведь когда-то я еще считала себя шпионом! Одним из самых лучших! И искренне думала, была уверена, что достойна той должности, на которую меня назначили. Считала, что уже умею все, а если чего и не получается … то это остальные дураки – солдаты, что недостойны своих званий и должностей, которых мне дали в подчинение потому, что больше никто не справится с такими оболтусами, кроме меня – самой лучшей, умной, старательной и прочее, и прочее … Как же я была слепа … И глупа … А то и все вместе … Ядреная смесь.

Я не сильно верю в то, что мне пообещал министр, но все равно где-то в глубине души надеюсь на хоть какое-то разъяснение. И пока мы петляем по коридорам – министр идет спереди, а я тащусь за ним, так как дороги все равно не знаю, - я все больше удивляюсь тому, как громко требовала объяснений, но как только подвернулась возможность, то совсем забыла о самом главном.

Наконец за одной из дверей виднеются отблески света, как министр легонько ее толкает. Свет сразу режет глаза, заставляя их сильно прикрыть. Все-таки я долгое время провела в подвале в полутьме.

Мы выходим на заснеженные дорожки, еще не испорченные следами. Снег под ногами не скрипит, разлетаясь в стороны от малейшего прикосновения. Блестит, переливается … Заснеженный пейзаж создает впечатление картины, запечатленной умелым художником. Но и это умиротворение не помогает отвлечься от хмурых мыслей и сменить общее настроение от ожидающего меня приговора.

Министр действительно подзывает к себе какого-то мальчишку, пару раз перещелкивая пальцами. Тот убегает во дворец. Надеюсь, министр ничего лишнего или противоположного не сказал, держа свое слово передо мной.

Мы проходим вперед, никого не встречая по пути, будто ведь дворец вымер. Ну или это просто мне объявлен всемирный бойкот.

Министр останавливается посреди зимнего убранства. То есть идет, идет, идет … вперед, как вдруг замирает. И не двигается. А впереди то ничего, только если забор где-то вдалеке, который в силу большого расстояния не рассмотреть. По сторонам тоже пусто, а от самого дворца мы отошли прилично.

- Чего стоим, кого ждем? – Не терплю я ожидания, пытаясь хоть как-то ускорить получение ответа, да и вообще приблизить итог всего.

Министр озирается на меня, что-то бубня себе под нос (наверно, ругается на этакую мою несдержанность и нетерпеливость), выпрямляется, выставляет вперед руку. И тогда все начинает проясняться. Как будто из воздуха появляется высоченное здание – не зря башней же прозвали. Она берется будто из воздуха, словно кто-то решил дорисовать картину, внеся в нее несколько дополнительных штрихов, деталей, привносящих новые смыслы и красиво играющие в окружении заснеженного пространства.

- Я так понимаю, это и есть та самая башня.

- Башня Порядка, - недовольно поправляет меня министр.

- Башня Порядка, - сухо повторяю я.

Смотрю на башню и не понимаю, что же в ней страшного. Ну башня … здание, как здание. Разве только что окон нет. Дверь есть, а кроме нее ничего. Интересная конструкция. А может окна тоже волшебные? Вот сейчас их не видно, а как войдешь внутрь, то сразу лучи солнца ослепят?

- Где наше лицо для разъяснений? – Перевожу я тему с верного названия башни, пока министр не забылся и не повел меня внутрь. – Мы у башни … Башни Порядка, но я что-то никого не вижу, кто бы спешил сюда, чтобы рассказать пару интересных деталей.

- Терпение, - спокойно отвечает министр, оборачиваясь и вглядываясь куда-то вдаль за моей спиной.

Да нет у меня времени ждать! Солнце бьет в глаза, привыкшие к полутьме, руки наливаются тяжестью, утягивая меня вниз, ноги вновь так и норовят согнуться, а в голове опять разносятся звуки, будто все внутри разваливается на части. И при всем этом меня еще заставляют ждать! Хотя … зато есть время все отбросить и насладиться последними спокойными минутами жизни на сегодня, ведь неизвестно, что уготовано мне на потом.

Спокойное выражение на лице министра сменяется заметным волнением. А глаза выдают страх. Истинный страх, не такой как … Нет, ну слишком боязливо он вглядывается вперед. Надо бы тоже узнать, в чем там дело. Смотрит министр мне за спину, отчего я тоже решаю обернуться, чтобы увидеть, что же так сильно испугало такого уверенного в себе дядечку.

Нам навстречу … ко мне на встречу … идет Рейл.