Разводимся? Я справлюсь, милый!

Глава 5

Вещей, способных вывести из себя и довести до слёз, у меня осталось не так уж и много. Я гораздо проще расплачусь над фильмом или песней, чем над новостью о смерти очередного знакомого. Нет, не считаю, что настолько очерствела, просто научилась загонять эмоции в самый дальний угол. Я ведь почти не плакала, когда узнала об изменах мужа. Скорее, недоумевала и не могла понять: это, что, реально происходит со мной?.. Не могла до конца поверить, что ли. Свету эту только один раз вблизи видела, в тот самый, первый, и пару раз издалека, когда она сидела на пассажирском сиденье нашей машины. На моём месте.

Устало стаскиваю с себя сапоги, пальто машинально аккуратно вешаю, туда же добавляю шарф. Смотрю в зеркало в прихожей. Сергей ведь не врал, правда? Игната мы в расчёт не берём, там вообще неизвестно, какие тараканы в голове живут. Глаза опухли и покраснели, губы — тоже, но в целом вполне ничего. Достойно выгляжу для своего возраста. Да и всё-таки, какой там возраст?! Если Пашка нашёл себе молодую, это вовсе не значит, что она лучше меня.

Просто ему новизны захотелось, а я даже не задумалась, почему в нашей жизни совсем секс пропал. Решила, что это опять связано с его проблемами, а он в это время эти проблемы в чужой постели решал. Меня даже не сам факт секса с другой оскорбил, сколько то, что он мне врал. В глаза смотрел и врал, а мог сразу всё сказать. Каждый раз, как подумаю об этом, злость охватывает. Трус. Как крыса прятался, обманывал, изворачивался. Чувствовал себя при этом мальчиком, который от родителей скрывается? Ну, так я ему не мамочка, хватит, нанянчилась от души за двадцать три года.

Как всегда терапия помогает. Промокнув последние слёзы, я иду в спальню, переодеваюсь и размышляю об ужине. Заказать грузинскую кухню? У Павлика от неё всегда изжога была, а красное мясо вообще плохо усваивается. Интересно, этот скунс уже пускает газы в присутствии своей Светочки, или пока держит всё в себе? Она вообще задумывается над неприглядной стороной совместной жизни? Хотя, раз за три месяца мне мужа обратно не отправили, пока не задумывается. Пока там конфетно-букетная эйфория.

Конечно, у Павлика сейчас есть возможность красиво ухаживать. Это меня, студентку девятнадцатилетнюю, можно было покорить букетом, сорванным с ближайшей клумбы, да походом в дешёвый кинотеатр на утренний сеанс. Теперь-то можно и цветы с доставкой на дом, и Красную Поляну под Новый год. Козёл.

Именно злость питала и питает всё это время. Она — и топливо, и двигатель, иначе давно бы слегла в окружении коробок с носовыми платками. Лила бы слёзы в темноте, заедала сладким и смотрела слезливые сериалы. От последних, впрочем, не собираюсь отказываться, пусть хотя бы так люди будут счастливы. Кто-то называет корейские сериалы сказками со смазливыми мальчиками. Пашка плевался и говорил:

— Как ты эту чушь смотришь, они же все на одно лицо!

И ничего не на одно. И есть очень много талантливых актёров. А то, что я выбираю истории со счастливым концом? Так дерьма мне и в жизни хватает, теперь — особенно. На любой вкус, цвет и запах.

Мои чахохбили с пюре и хачапури по-аджарски приезжают через час, когда я успеваю просмотреть несколько документов по работе и достать бутылку красного вина. Одного бокала будет достаточно, чтобы скрасить вечер, к тому же, почувствую себя особенной. Свечи уже зажгла, стол накрыла. Включаю сериал и заставляю себя не думать, как там проводит вечер мой бывший благоверный.

Время не стоит на месте, неделя подходит к концу. Словно чувствуя моё состояние, Пашка ни разу не звонит и не беспокоит. Правильно делает, иначе сорвалась бы, как элитный спорткар, который сотку за секунду набирает. Нервы дребезжат, может, и правда стоит после праздников куда-нибудь съездить. На сами новогодние каникулы что-то покупать или бронировать уже поздно, я столько не зарабатываю.

— Настасья Филипповна. — В кабинет заглядывает Сергей. Прикрывает дверь, подходит к столу и, демонстративно оглянувшись, драматично шепчет: — Я заказал нам столик в «Онегине» на восемь. Заеду в семь.

Мы работаем до пяти, очень удобно, учитывая, что часто приходится до всех десяти задерживаться… Но в эту пятницу никаких запар и форс-мажоров, поэтому я успею привести себя в порядок. Честно говоря, об ужине вообще толком не думала. Мне настолько всё равно, что даже платье не выбрала толком. А вот Сергей явно заморочился: встречает вроде в обычном костюме. Присматриваюсь — нет. Пиджак более светский, не деловой, никакого галстука, рубашка свежая, белая, джинсы вместо брюк. Даже волосы заново уложил. Распахивает дверь и помогает сесть. Божечки, передо мной сто лет дверь в машину не открывали. Ладно, Игнат не в счёт, там меня грузить надо было, а не помогать изящно сесть.

Подбираю подол длинного вишнёвого платья. Оно из тонкой мягкой шерсти, по фигуре, с длинными рукавами и неглубоким круглым декольте. Я его пару раз надевала, в последний — на нашу годовщину три года назад. На шее тонкая нитка жемчуга, в ушах — тоже. Одно кольцо на безымянном пальце. Элегантность и простота, даже залюбовалась собой в зеркале.

Это не поход в клуб с подругами, это что-то другое. Когда Сергей садится, наполняя салон свежим запахом туалетной воды, сердце приятно ёкает. Ну, и что, что я не чувствую ничего к этому мужчине? Разве это мешает чувствовать себя женщиной, а не ломовой лошадью? Он перегибается через сиденье, протягивает шикарный букет. Не из тех, дешевых, что Пашка покупал в последний момент в ларьке на рынке. Этот явно дорогой и на заказ.

— Спасибо, — благодарю искренне. Рассматриваю цветы, часть из которых даже не узнаю. Улыбаясь, Сергей отъезжает от нашего дома, уверенно вклинивается в поток машин. Пятничный вечер, улицы привычно забиты, центр стоит в пробках, но мы едем в обратную от основного потока сторону, так что к восьми как раз уже паркуемся у ресторана. Всю дорогу говорили ни о чём, без особого напряжения. Не спешу выходить, жду, когда откроет дверь и протянет руку. Чувствую себя звездой перед красной дорожкой, и даже противная морось с неба не портит настроение. Наоборот, она оседает мелким бисером на волосах Сергея, вызывая желание стряхнуть, провести по ним.

— Ты великолепно выглядишь, — говорит он, придвигая мой стул и невзначай касаясь плеч. Официант приносит вазу для цветов, даёт меню.

— Это просто ужин, — напоминаю, чтобы не представлял, чем он может закончиться. Я твёрдо решила получить от этого вечера удовольствие, и получаю, купаясь в горячих взглядах и комплиментах, на который Сергей не скупится. С удивлением чувствую, что на меня смотрят. Как же это вдохновляет! Муж, конечно, от души потоптался по моей самооценке, за что огромное ему спасибо. Самому-то что? Он себя сейчас альфа-самцом чувствует, не иначе. Пусть. А я сижу в одном из самых роскошных ресторанов города и наслаждаюсь жизнью. Здесь и сейчас.

— Ты не против, если я спрошу про твой брак? Просто по фирме разные слухи ходят, не хочу становиться испорченным телефоном.

— И что говорят? — спрашиваю, отрезая кусочек толстолоба в сливочном соусе.

— Ну, всякое, — уклончиво отвечает Сергей. — Что он тебя бросил. Что годами изменял. Что это — ну, тут уже я не верю — ты ему изменяла.

— Почему не веришь? — отправляю рыбу в рот и улыбаюсь. — Разве не похожа на ту, что пойдёт налево?

— Насть, я тебя сколько знаю? Семь лет? Восемь?

— Девять.

— Девять. Если бы ты была из таких, у нас давно бы уже разгорелся бурный роман.

— Ты так в этом уверен? Может, ты просто не в моём вкусе. — Склонив голову набок, рассматриваю его внимательно, как будто впервые увидела. Привлекательный мужчина, не отнять. Ещё эта ямочка на подбородке, и губы чувственные…

— А как же мужская солидарность? — спрашиваю насмешливо. Подходит официант, в тишине наполняет наши бокалы белым вином.

— Надо же было чем-то прикрывать уязвлённое самолюбие.

Бокалы соприкасаются с тихим звоном. Сергей сразу сказал, что машину оставит, за руль уже не сядет, но мы и не выпьем больше бутылки вина. Расслабляться с алкоголем я могу только в тесной компании друзей и подруг, которые знают меня много лет.

— У тебя без меня поклонниц всегда хватало, не хотелось становиться с ними в один ряд.

— Ты и не стояла бы. Я бы тебя просто увёл у мужа.

— Сколько самонадеянности!

— Просто я знаю себе цену. И тебе, как женщине, тоже. Такие, как ты, на дороге не валяются. И, знаешь, неважно, что на самом деле у вас случилось. То, что он тебя просрал — его самая большая ошибка.

Сергей вдруг встаёт и протягивает руку.

— Потанцуем?

Несколько пар уже кружатся на небольшом танцполе. Приглушённо играет живая музыка, свет тоже будто стал тише. Чужая рука на талии ощущается правильно и приятно, говорить совсем не хочется. Я смотрю на пары вокруг: многие нашего с Сергеем возраста, кто-то постарше, есть и моложе.

— Спасибо, — говорю неожиданно для самой себя. Поднимаю глаза, говорю тихо и твёрдо: — Спасибо, что пригласил.

— Спасибо, что согласилась, — улыбается он. — Я всю неделю как на иголках был, ждал, что откажешь.

— Правда? — Признание неожиданно трогательное. — Я не привыкла менять планы, только если бы что-то случилось…

— Ты могла бы обмануть. Сказать, что плохо себя чувствуешь. Что кошка заболела. Что соседи пробили дыру в твоей ванной…

— У меня нет кошки. И соседи адекватные, — смеюсь. Но как же приятно знать, что встречи с тобой ждали!

— Выходит, я могу рассчитывать на ещё одну встречу?

— А мы уже прощаемся?..

Да, всё хорошее должно кончаться, но на то оно и хорошее — ценится больше. Сергей вызывает мне такси и даже не вызывается проводить, чем приятно удивляет. Даже поцеловать не пытается, хотя явно хочет.

— Может, мне посмотреть путёвки на Новый год? — спрашивает, откровенно лаская взглядом.

— Мы всё ещё просто друзья. Не спеши, — одёргиваю его, понимая, что сейчас у нас не может быть ничего. И не будет. Может, никогда не будет, к чему обманывать?

— Ладно, уже и помечтать нельзя, жестокая Настасья Филипповна! Я уж было себя Парфёном Рогожиным возомнил.

— Миллион подари, тогда посмотрим, — подыгрываю, вспоминая сцену из любимой книги «Идиот».

— Дорогая женщина! — восхищённо тянет он и картинно распахивает дверь такси. Всю дорогу улыбаюсь. Выхожу, бережно придерживая цветы, подхожу к подъезду, когда телефон звонко пищит. Неужели Сергей уже соскучился? Или помчался в банк последние сбережения снимать? Открываю сообщение в новом чате. Контакт подписан «Твой сон». Во рту пересыхает, когда читаю:

Очень хочу тебя увидеть. Я по-прежнему не маньяк. Можно, завтра приеду?