— Ну да, — протянул я, глядя прямо ей в глаза, — главное — картинка. Главное — чтобы со стороны всё выглядело красиво. А внутри хоть выжженная пустыня, правда?
Соня обернулась ко мне резко, губы дрожали:
— Ты... ты не имеешь права говорить это. Ты не имеешь права вообще ничего говорить, Владис.
Я наклонился ближе. Мой голос стал низким, почти интимным:
— Потому что я помню, как ты просила ещё? Или потому что до сих пор шепчешь моё имя в темноте?
— Ты ублюдок, — прошипела она. — Всё, к чему прикасаешься — превращаешь в грязь.
— Может быть. Но ты в этой грязи стонала так, как будто это рай, — усмехнулся я. — Не надо делать вид, что ты вся такая чистая. Мы оба в этом увязли, Соня. По уши.
Она подалась вперёд, прошептала с яростью:
— Знаешь, в чём разница между нами? Я хоть пытаюсь выб
