Коридоры его чертогов дышали шёпотом четырёх пленниц — каждая была заточена в позолоченной клетке своей комнаты. Их волосы — чёрные, как смоль забытых клятв; рыжие, как языки пламени, лижущие грешников; зелёные, как яд, каплю которого он однажды выпил из кубка своего отца; белые, как кости, что он сломал, чтобы добыть их…
А пятая клетка пустовала. Жёлтая. Как серные дожди Преисподней. Как её волосы — грязные, спутанные.
Алиса ощущала дворец кожей — каждый мускул сжимался, будто мраморные плиты под ногами были языками, облизывающими её босые ступни. Холод камня проникал сквозь плоть, заставляя её трястись.
Клетки. Они не просто стояли вдоль галереи — они дышали. Золотые прутья расширялись и сжимались в такт чьим-то вожделеющим вздохам, заколдованные живые существа, ожидающие своей жертвы
