Рай в твоём аду. "Когда бежать уже некуда".

Глава 5. Моя тюрьма.

Мне никак не удавалось уснуть, не смотря на усталость. Я вымоталась, не просто физически. Психологически. Боль в груди не отпускала ни на секунду. Эмоциональный фон был разрушен, каждая негативная эмоция сменяла друг друга с невероятной скоростью. Я уже не понимала, что я чувствую. Просто жгучая эмоциональная боль в груди. Казалось время остановилось. Тоска перетекла в скуку, а скука в сумасшествие, медленное, мучительное. Лежав на матрасе и уставившись в одну точку, я представляла себе, как лежу на зеленой траве, под голубым небом. Яркое солнце ласкает мое тело своей теплотой. Пальцы невольно выпрямились, в ожидании ощущения бархатной травы, но вместо этого под подушечками ощущался лишь влажный от сырости матрас.

Снова разочарование, боль, страх. Взгляд устало упирался в серую стену, разглядывая странные линии, такие не ровные хаотичные. Рука протянулась в желании потрогать их, ощутить, понять. Тонкая нить ускользающей мысли вновь оборвалась, унося за собой странные картинки. Затем яркая вспышка «это царапины». Глаза моментом открылись, расширились в новой дозе ужаса. Почти вся стена была исполосована чьими-то страданиями. Эти следы навсегда впечатались в стену оставляя напоминание.

Тот, кто их оставил был тут совсем как я. Мучился как я, боялся, страдал. То, что заставило кого-то оставить эти ужасные следы ожидает и меня. Эта бедная жертва, как и я была здесь, лежала на том же месте где и я, возможно испытывала все то, что испытывала я, и раз сейчас я на ее месте значит ее уже нет. Я просто заменила кого-то.

От ужаса тело покрылась липким потом, тысячу игл прошлись волнами по коже. Я вскочила со своего места оглядывая комнату. Убедившись, что я одна я отодвинула матрас от стены разглядывая теперь все с высока. Что могло заставить создателя этих царапин сотворить такое? Наверняка с ней делали что тот чудовищное, зловещее. Сколько боли испытала эта жертва, сколько страха. Захотелось плакать, истереть, кричать, но звуки застревали в горле.

В поисках улик я обошла всю стену, осмотрев ее начиная с самого пола и до высоты моего роста. Затем осмотрев и другие стены, я ничего не нашла. До дрожи пугала мысли что кто-то тут был до меня, лежал на том же месте на том же матраса, смотрел на ту же стену.

В голове навязчиво стало звучать – «Бежать, бежать, бежать.» «БЕГИ ИЛИ УМРЕШЬ, КАК ОНА» Впервые за все это время я стала рассматривать комнату. Тусклая синяя лампа заставляла глаза напрягаться, болеть. Я ощупывала стены, сантиметр за сантиметр, словно выискивая что-то. Но нигде не было ни зазора. Подойдя к двери и дернув за ручку я снова убедилась, что дверь заперта. Вбежав в маленькую ванную я тоже все осмотрела, ощупала. Я заперта в бетонной коробке, без окон. И лишь дверь отделяет меня от внешнего мира. И клочь от нее находится у самого ужасного монстра. Лишь одним способом я смогу сбежать, одолев его. Но как? По сравнению с этой машиной для убийств я мошка, щенок.

Глаза в панике бегали по комнате, в поиске хоть чего-то. Но комната была пуста. Ничего кроме стула, матраса и торчащих из стены жутких крюков. Он все предусмотрел. Прижавшись лопатками к стене, я закрыла глаза пытаясь унять сбившееся дыхание. Что же мне делать? Как сбежать из этой западни? Мне нужно что-то тяжелое. Ударить. Оглушить. Быстро и неожиданно.

Свет резко сменился на тускло желтый. Я уж знала, что это значит. Через пару секунд он будет здесь. Решение пришло, само собой. Я схватила тяжелый железный стул и встала сбоку, у стены при входе. В висках пульсировало, руки дрожали, на лбу образовалась испарина. Казалось прошли ни секунды, а часы. Мне было страшно, стул казался тяжелее чем есть.

Щелчек замка и дверь распахивается. А я поднимаю стул высоко над головой. Тяжелой поступью он входит в комнату и все словно замедленной сьемке. Он выхватывает стул из моих рук с невероятной силой. Пальцы соскальзывают с холодного метала, не имея нужной силы что бы удержать предмет в руках. Он отбрасывает его, стул с грохотом вбивается в стену, разламывая кусочки штукатурки и падает на пол. А я уже стою прижатая к стене. Его рука зажата кольцом вокруг шеи. В глазах начала бегать рябь из черных мурашек, воздух перестал поступать в легкие.

Я ухватилась за его руку, но железная хватка сжалась намертво. Еще секунда и сознание бы покинуло меня. Он швырнул меня на пол. Тело зашлось в кашле. Мышцы на шее болели.

Не успев прийти в себя, я увидела надвигающееся тело. Он расстёгивал ремень, вытаскивая его из шлёвки джинс. Страх начал зашкаливать. Я закричала отползая, но он схватил меня за ногу и рывком притянул к себе. Я кричала, пытаясь вырваться. Развернув меня на живот, он прижал спину своим коленом, платье задралось до спины.

Рывком он сорвал трусики, прикрывающее ягодицы. Резкий свист разорвал воздух. Кожу обожгло ударом. Я дернулась, закричав еще сильнее. Следующий удар обжог вторую ягодицу. Больно, очень больно. Удар за ударом ложился на кожу, издавая звонкие шлепки. С каждым новым ударом боль становилась невыносимее, голос охрип от крика. Слезы смешались со слюнями, вылетавшими от криков. Казалось ремень рассекает мясо до кости. Ноги жгло до колен. Эта пытка казалась нескончаемой. Я умоляла прекратить, но никакие крики и рыдания его не останавливали.

Его жестокости не было предела. И лишь когда я обмякла, истощенная, измотанная, обессилившая он прекратил свои чудовищные действия.

Я лежала на полу оплакивая саму себя. Я попыталась перевернуться на бок, но жгучая боль с больше силой растеклась по ногам. Я обняла себя руками, постанывая. Даже сейчас казалось, что я чувствую прикосновения ремня на своей коже.

- Вот что такое боль, сейчас ты видишь разницу? Я предупреждал Мышонок. Решила испытать меня?

- Ты больной ублюдок, ты болен…просто болен…болен… сквозь слезы, словно укачивая свое тело я повторяла эти слова.

- Болен не я. Твоя разум отравляет тебя. Заставляет делать неверные выводы, и совершать в последствии неправильные действия. Чем быстрее ты поймешь, что ты больше не владеешь собой, тем быстрее прекратится вся боль.

Я заплакала еще сильнее, рыдания разносились по всей комнате. Мне было больно, мне было страшно, мир померк, окунул меня в самую глубь кошмара. Повысив тон он, почти перекрикивая мое рыдание, пытаясь донести до меня свои слова.

- Хватит сопротивляться! Ты не сможешь сбежать как бы ты не старалась. Отсюда нет выхода для тебя. Это билет в один конец. Забудь обо всем что раньше окружало тебя и постарайся свыкнуться с мыслью что больше ты ничего этого не увидишь. Я твоя новая жизнь, я твой свод правил, я задаю курс, а ты плывешь по нему. Я могу превратить твою жизнь в сущий ад, в настоящую пытку. Или же ты научишься подчиняться, а я буду благосклонен к тебе!

- Ты уже превратил мою жизнь в пытку.

- О Мышонок, ты даже не представляешь, что такое ПЫТКА! Я могу быть нежным, а могу быть грубым, злым. Я дам в последний раз тебе выбор. Рассердишь меня еще раз, и мы начнем все по-плохому.

Мне было все равно что он там говорит, о каком добре и зле. Для меня было все что он делает настоящим злом, с самого начала. Не было никакого «хорошего». Только, страх, отчаяние, а сейчас еще и боль.

- Ты ставишь передо мной выбор между двух зол. Но это неправильно. Это выбор без выбора. Ты уже сам все решил за меня.

- Да реши, и теперь хочу, чтобы ты приняла мой выбор. Смирилась, научилась жить по новым правилам.

- Зачем ты это делаешь? Зачем так жесткого мучаешь меня?

Он не отвечал. Лишь мои всхлипы разрывали тишину. Мой мучитель не торопился отвечать на этот вопрос. Прошло достаточно времени прежде чем он заговорил.

- Тебе придется через все пройти что бы научится мне доверять, научится воспринимать все по-другому. Твои страдания неизбежны, но, если ты сделаешь верный выбор я обещаю, тебе станет легче.

Он перевернул меня на спину, руки проскользнули под телом, а затем я оказалась него на руках. Я сжалась в комок, прижимая свои руки к груди. Он отнес меня к матрасу, передвигая его к стене ногой.

- Нет прошу! Я не хочу лежать у этой стены.

Он вопросительно взглянул на меня.

- Причина? Чуть раздраженно спросил.

- Там жуткие царапины на стене.

Он взглянул на стену затем на меня. Не став упираться, он передвинул ногой матрас к другой стене и аккуратно уложил меня на бок.

- Переворачивайся на живет. Я сейчас вернусь.

- Я не стала сопротивляться и легла как он сказал, наблюдая за уходящей фигурой.

В голове вихрем пронеслась мысль о том, что дверь до сих пор не была заперта, как и сейчас, когда он вышел. Я бы могла попытаться выбежать, но страх перевесил все. Теперь одна лишь мысль о побеге или неповиновении начинало выжигать изнутри болью, страхом. Я зажмурила глаза и отвернулась от двери. Нет, я не выдержу новой порции боли если попадусь, а я обязательно попадусь.

Он вошел обратно в комнату, а я даже не обернулась. Я перестала плакать, дав себе небольшую передышку. Голова болела от истерики и криков, кожа на ногах и ягодицах саднила и пекла. Каждое движение, каждое напряжение мышц вызывало новою волну, поэтому я постаралась расслабится. Я услышала щелчок, а затем что-то холодное прикоснулось к коже. Я вздрогнула и снова жгучая боль.

- Ай ай ай – жалкий скулеж вырвался из меня.

- Ты должна лечь и расслабиться. Я обещаю это поможет. Боль уйдет.

Я повернула голову в его сторону и постаралась сделать как он сказал. Он обмазал меня чем-то густым и холодным. Боль постепенно стала отступать, кожа славна замораживалась, прекращая принадлежать моему телу. Закончив вытирать мазь, он протянул мне стакан и руку, в которой лежала таблетка.

- Это обезболивающее. Дав сразу ответ на возникший вопрос.

Не задумываясь я проглотила ее и запила водой, осушив стакан до дна. Что может произойти еще хуже чем есть сейчас. Если это яд, то я с радостью принимаю его.

- Молодец. Снова эта унизительная похвала. Он хотел встать, но тут неожиданно даже для себя я ухватила его за запястье.

- Прошу останься, не оставляй меня одну. Я не хочу опять быть одна.

Предательские слезы вновь неудержимым потоком полились из глаз. Он удивлённо посмотрел на меня словно принимая решение. А я умоляюще сквозь слезы смотрела на него. Мне не хотелось оставаться одной. Хотелось знать, что хоть одна живая душа со мной находится рядом. Его взгляд смягчился, и он помог мне подвинуться к краю матраса. Он лег рядом и его большое тело заняло почти треть места. Подставив мощную надутую рук под голову, он смотрел мне в глаза. Наши лица находились невероятно близко друг к другу. Не отводя взгляд, я рассматривала его глаза, красивые, большие. Невольно задумалась что прячется там, под маской. Наверняка у обладателя таких глаз красивое лицо. Я даже где-то в глубине представляла его себе. Ровные черты лицо, небольшой нос, хорошо отчерченные скулы, слегка припухлые губы.

Его рука дотронулась до моего заплаканного лица, стирая соленую жидкость, дотрагиваясь до каждой реснички. Бархатные мягкие подушки пальцев убрали всю влажность с лица и теперь проходились по нему лаская, приглаживая. Я попыталась перевернуться на бок, копируя его позу. И снова я почувствовала жар, исходящий от его тела. Захотелось прижаться, согреться. Он словно прочитал мои мысли и сам передвинул меня уложив мою голову на вздутую мышцу. И вновь эта близость, и вновь странные чувства возрождались где-то в глубине моей души. Может быть это таблетка так подействовала странным образом, вызывая галлюцинации, затуманивая все зло что происходило? Почему мне так невыносимо захотелось что бы он остался? Почему мне без него еще хуже, чем с ним? Так не должно быть, это неправильно! Почему я не ненавижу его сейчас, как должна бы была. Лишь чувство обиды горчит во рту.

Захотелось уткнуться носом в ложбинку между его шеей и грудью, захотелось там забыться, перестать думать о чем-либо и просто укрыться от всего ужаса. Пересилив барьер страха я так и сделала. Мужской запах ударил в нос сильным ароматом, ни с чем не сравнимым, нереальным, сладким. Такая маленькая доза фермионов вызвала столь яркую бурную реакцию в моем организме, словно короткое замыкание. Нос жадно втягивал этот запах наслаждаясь им. Его запах словно мозаика, собранная из множеств запахов, в котором больше всего преобладал запах лесного голубого подснежника, меда и листьев. Странное сочетание, но такое приятное. Упиваясь этим запахом я так и уснула почти в его объятиях.