Сломленный волк

Глава 3

“Молли, твоя пара здесь”, слышу я, как говорит брат и мое сердце падает куда-то вниз.

“Как… откуда он знает, что он моя пара?” Коротко спрашиваю я. “Я не встречала никого, кроме Альфы Блейка и будущего Альфы Криса. Один из них женат, а другой, ну, он ничего не сказал, когда мы встретились.»

“Это не кто-то из них, это Сет. Он почувствовал твой запах от папы. Папа сказал, что ты обняла его перед тем, как спуститься сюда, и, думаю, твой запах сохранился.»

“Это мог быть кто угодно, папа находился рядом со многими людьми. Это не я. Это НЕ МОГУ быть я”.

“Молли. Это ты. Пойдем, они все ждут”.

“Все? Сколько у меня пар?”

“Он всего лишь один, малыш. Но мы должны подняться туда. Ты не можешь заставлять их ждать ”.

“Нет, Робби. Нет. Я не пойду туда для того, чтобы меня отвергли и причинили боль. Этого не произойдет. Это ошибка. У меня не может быть пары».

“Молли, все в порядке”, тут же вмешивается Оливер, когда увидел мою панику и понял, что брат не контролирует ситуацию. “Ты всегда предполагала, что у тебя нет пары, или что если у тебя будет пара, то они отвергнут тебя. Может быть, он и не отвергнет. Может быть, он увидит, какой ты удивительный волк».

Он пытается. Они оба пытаются. Пытаются убедить меня, что все будет хорошо, но по их глазам видно, что они оба знают, что этого не будет. Особенно мой брат. Не думаю, что когда-либо раньше видела у него такое выражение лица. Он так беспокоится обо мне. Моя пара, должно быть, ужасна, раз он так беспокоится.

Я едва могу дышать. Такое чувство, что стены смыкаются вокруг меня, и моя грудь болит при каждом вздохе. Мои страхи выходят на поверхность, и я не могу их сдержать. Я медленно снимаю туфли, но никто из них этого не замечает. Прямо за ними отсюда есть задняя дверь. Но они оба быстрее меня - у моего брата Альфа-ген, что делает его намного превосходящим меня физически. Поэтому я делаю то, что должна сделать, чтобы выпутаться из этой ситуации, и начинаю плакать.

Лицо моего брата смягчается, когда он подходит ко мне и заключает в крепкие объятия. Этого шага я не ожидала, и из-за него мне становится еще труднее уйти с кухни. Честно говоря, его объятия приятны. Я чувствую себя в безопасности, когда я с Робби, но он пытается отвести меня на встречу с моим отцом, парой и кем бы то ни было еще, просто чтобы я могла быть отвергнутой и почувствовать боль. Эти мысли заставляют меня плакать еще сильнее, и, поскольку Оливер встал и подходит ближе, я решаю сделать свой последний шаг, чтобы убраться отсюда.

“ Робби, мне нужно присесть», - говорю я ему, и мой вечно любящий брат делает именно то, чего я ожидала: немедленно отпускает меня и поворачивается, чтобы взять стул, с которого только что встал Оливер. Я делаю свой ход и бегу к двери. Моя рука тянется к ручке, и богиня, должно быть, со мной, потому что дверь не заперта, я быстро выбегаю в сад. К моему удивлению, запах брата с каждым шагом становится все более и более слабым. Я решаю рискнуть оглянуться и вижу обоих мужчин, стоящих за задней дверью кухни, рука Оливера лежит на груди моего брата, и я слышу, как он говорит: “Просто отпусти ее, Роберт. Дай ей несколько минут.»

Я пробегаю еще немного, но поскольку я знаю, что они не преследуют меня, я, наконец, останавливаюсь и иду шагом. Я уверена, что прогуливаясь босиком по своему любимому месту, я уничтожила всю работу, которую проделала несколько часов назад, чтобы выглядеть презентабельно, но сейчас меня это не волнует.

Это не входило в мои планы. Это не та жизнь, которая у меня должна быть. Моя семья любит меня, я это знаю. Но на каждом шагу становится очевидно, что на самом деле я им не принадлежу. Семья всегда говорила, что они сильно любят меня, что не могут смириться с мыслью о том, что я уйду. И всегда думали, кто мог выгнать бездомного шестилетнего ребенка? Меня нашли под деревом, одну-крошечную, без памяти о том, кем я была и откуда пришла. Была ли я потеряна? Или брошена? Была ли у меня семья, которая любила меня и скучала по мне? Или они бросили меня в лесу в надежде, что больше никогда не увидят?

Раньше я принимала все эти мысли, но потом, когда стала старше и стало очевидно, что я не такая, как все остальные щенки, мне становилось все труднее и труднее чувствовать свою принадлежность. Я не могла играть с детьми, когда стала старше, потому что физически не могла за ними угнаться. Именно это заставило меня так сильно полюбить Оливера. Когда другие дети хотели поиграть в пятнашки и побросать мячи, он был рядом, чтобы отправиться со мной в приключение. Первый раз, когда мы добрались до водопада одни, это было потрясающе! Мой папа однажды взял меня с собой туда, вскоре после того, как нашел, но они выглядели намного удивительнее, когда мы нашли их сами, будучи детьми. У нас было так много неприятностей, когда мы вернулись. Я помню, как мама Оливера неоднократно извинялась перед моим отцом, а он злился, что мы зашли так далеко без его ведома, и все это время моя мама только ухмылялась и продолжала говорить ему, что у нас все в порядке и чтобы он успокоился.

Тогда я этого не осознавала, но, став старше, поняла, что мой отец всегда больше беспокоился обо мне из-за сломленного волка. Когда я стала старше, он запретил мне ходить в лес без воина стаи - даже если я была с Оливером. Несколько лет назад Робби слишком много выпил и проговорился, что папа беспокоится, что кто-нибудь похитит меня, чтобы использовать это против него, потому что я не смогла бы сбежать сама. Я была так зла, когда он впервые сказал мне об этом, но он был прав, что беспокоился. Если бы другая стая действительно похитила меня, я бы никогда не смогла сбежать сама. Я практически бесполезна и представляю собой огромную обузу.

Бесполезна и обуза для моей собственной стаи, а теперь и для пары, о которой я никогда не думала, что у меня будет. Нет причин, по которым кто-то не откажется от меня, разве что если нужен повар, но я не думаю, что этого достаточно, чтобы держать рядом сломленного волка. Я не знаю, как вообще смогу помочь своей паре. И если моя пара сейчас в Лунном Водопаде на церемонии Альфа, то, скорее всего, он сам Альфа, и хотя большинство волчиц были бы в восторге, для меня это наихудший из возможных сценариев.

Я остановилась, когда добралась до задней части сада. Это правда мое самое любимое место в стае. Здесь так спокойно и мало кто утруждает себя посещением этого места. Это место, где я провожу много времени, делая все, что в моих силах, чтобы по-своему заботиться о своей стае. Я знаю, это немного, но это хоть что-то. Сейчас на улице жарко и солнечно, поэтому я забралась под наклонную решетку, где росли кабачки, и спряталась в тени. Я знаю, что в конце концов кто-нибудь появится здесь, чтобы затащить меня внутрь, но я решила оставаться на месте, пока это не произойдет.

Мне кажется, что я находилась в саду часами. Я удивлена, что смогла так долго сидеть здесь одна, но и не расстраиваюсь из-за этого. Я выглядывала из своего укрытия, как маленький ребенок, и видела окно кабинета моего отца, из которого выглядывает незнакомый мне мужчина. На мгновение я задумываюсь, не моя ли это пара. Насколько я могу судить, он привлекательный. У длинные темные волосы, чуть выше плеч, и он кажется очень мускулистым. В руках у него стакан с чем-то коричневым - вероятно, с дорогим бурбоном, который, как надеется мой отец, поможет ему не обращать внимания на мое поведение. Возможно, у него достаточно бурбона, чтобы не обращать внимания на мою разбитость. Сомнительно, поскольку я не просто сломленный волк, но теперь еще и грязный, который ходит без обуви и прячется в настоящих растениях.

Я чувствую знакомый запах моего лучшего друга, когда он подходит и забирается со мной под решетку. Взгляд, который он бросает на меня, говорит, что он знает, что ситуация не из лучших. Оливер хорошо знает меня, и знает, что я просто не в состоянии выразить свои чувства в данный момент, поэтому он не говорит ни слова. Он просто обнимает меня и прижимает к себе, а я даю волю слезам, о которых даже не подозревала, что сдерживала их. Я плачу по маленькой девочке, которой не достался волк, по всем тем случаям, когда другой ребенок заставлял меня чувствовать себя ничтожеством. Я плачу из-за всех ночей, которые я провела, гадая, почему меня бросили у дерева, и я плачу из-за всех воспоминаний, которых у меня не было. Я оплакиваю ребенка, который вырос, не оправдав ничьих ожиданий, и я оплакиваю все те случаи, когда, как я знаю, разочаровывала своих родителей. Но больше всего я плачу от страха встретиться лицом к лицу с партнером, о существовании которого я и не мечтала, и от боли отвержения, которую мне придется пережить.

“Он не собирается отвергать тебя”, - говорит мне Оливер. И я знаю, что он действительно так думает, но я знаю, что нет никаких шансов, что я кому-то понадоблюсь.

“ Я поднимусь туда, но сначала мне нужно переодеться”. Оливер посмотрел на меня и кивнул, но ни слова не сказал о том, что я выгляжу ужасно.

Отец мысленно связал меня. “Я собираюсь пойти переодеться и привести себя в презентабельный вид, а потом буду там. Прости”. Я знаю, что поставила его в неловкое положение.

“Хорошо, Молли, я дам ему знать”, говорит он мне. “Он хороший человек. С тобой все будет в порядке ”. Я нахожу небольшое утешение в словах человека, который сделал бы все, чтобы защитить меня, говоря, что все будет хорошо.