Кокон бабочки

19.09.16 Обычно я любила солнце, но не когда оно светило мне в лицо. Встав со своей небольшой кровати угольного цвета, я сразу же пошла в ванную комнату. Та была красивая: высокие потолки, синий кафель на полу с чёрными цветками и холодные стены такого же цвета, как и рисунок на поверхности. Равнодушно оглядев всё вокруг, я задала сама себе вопрос: "Но разве всё это правда важно?". И в данной ситуации имела ввиду материальные вещи в целом, всю эту роскошь и вычурную красоту. Подойдя к раковине, умылась и перевела взгляд на зеркало, висевшее чуть выше. Девушка в отражении больше походила на самый настоящий труп, либо же на типичный облик вампира, кожа которого всегда очень бледная и кажется слишком тонкой. Выглядела я, как обычно. Мои чёрные волосы едва доходили до плеч, таким образом, превратив обычную причёску в подобие знаменитого каре. А вот моя любимая отличительная черта — большие синие глаза с настолько огромными синяками, что я даже не утруждалась каждое утро замазывать их тональным кремом и пудрой, дабы скрыть этот недостаток. И да, отличительной чертой, по большей части, являлись уже не глаза, а именно синяки под ними, что перехватывали на себя всё внимание. Почистив зубы, вернулась в комнату. Открыла свой шкаф с небогатым гардеробом и решила надеть синюю блузку с классическими строгими брюками — самый подходящий вариант для школы. Хотя, там особо формы-то и не существует, главное, что не голая.   Схватив на выходе свой чёрный рюкзак, с заранее  подготовленными вещами, спустилась на первый этаж. Хотя, на самом деле, предпочла бы вообще обходить это место стороной. — Ты почему опять спишь так долго? Джулия, разве я тебя не предупреждала, что не собираюсь следить за тем, чтобы ты просыпалась вовремя? Ты совершенно безответственная? — возмутилась моя приёмная мать, когда я только переступила последнюю ступеньку. Это была очередная попытка читать мне нотации. Отвечать не хотелось, да и смысла не было, ведь это только разожжёт бесполезный спор. Именно поэтому, проигнорировав её, пошла дальше в коридор, желая поскорее выбраться из этого дома. — Джулия, ты опять меня игнорируешь?! — моя родительница явно начинала выходить из себя. — Мы с Викхэмом что, зря тратили на твоё воспитание эти несколько лет?! — Наверное стоит заметить, что ухаживали за мной не вы, а моя бабушка, которая и занималась моим воспитанием. А живу я у вас лишь потому что она умерла. Ах да, и ещё одно, — на моих губах растянулась притворная улыбка, — умерла она на моих глазах, а я ничего не могла сделать! И почему же тогда вы, любящие родители, закрывали меня после этого в комнате на все каникулы, если мне везло получать оценки ниже "А"? Из-за любви? Может быть заботы? Тогда мне ни к чему подобные проявления нежности! — Я не стала смотреть на лицо моей «матери» или ждать её ответ, просто выбежала на улицу и вдохнула воздух, пытаясь успокоиться, дабы не расплакаться. Опять сорвалась. Нужно было спокойно отреагировать на это, но нет, невозможно. Не для меня уж точно. Радует, что с каждым разом вспоминать эти моменты легче: раньше меня постоянно это выводило на слезы, переходящие в истерические рыдания, но не теперь... Теперь, лишь обида душит и воспоминания о любимом человеке, который неожиданно умер прямо на моих глазах, а я в беспомощности могла лишь смотреть. Но это ещё не самое страшное в моей жизни — могло быть и хуже, а возможно ещё только предстоит. Кто знает, что готовило мне это существование. Неприятные мысли натолкнули на размышления и мне вспомнился один из довольно неудачных дней, ещё в средней школе, когда я, нацепив наушники, направилась в это отвратительное место. Точнее называлось образовательное учреждение коротко — адом, как бы банально это ни звучало. Если не изменяла память, то тогда в город уже пришла осень, ведь мне отлично запомнилось, как в тот день я разглядывала разноцветные листики. Зайдя в класс, даже не посмотрела ни на кого, просто прошла к своему стульчику и села за парту. Место рядом, как всегда, пустовало. Попутно слушая смешки, приготовила учебник, тетрадки и пенал, все это, как обычно, скинули спустя несколько жалких секунд. Естественно, я знала, что будет так, поэтому даже не удивилась, лишь равнодушно посмотрела на улыбающиеся лица. При том, что это было действительно неприятно, всё равно молчала, стиснув свои совсем крохотные пальчики, чтобы сдержать гнев и невероятную обиду, накрывшую меня в тот момент. Как обычно, просто опустилась и собрала школьные принадлежности. Я не успела тогда даже сесть — у меня вырвали всё из рук и в очередной раз выкинули в другой конец класса. Учебник, естественно, пострадал и теперь был разорван. "Третий учебник придется менять, а это лишь начало ноября!" – тогда пронеслось у меня в мыслях. Вновь собрав порванную книгу, села за парту, успев подумать о том, что моим одноклассникам в последнее время не хватает оригинальности. Спустя какое то время, наконец-то, пришел учитель, который,конечно, не обратил внимание на то, что до этого в коридоре мне пришлось собирать свои вещи и учебники в частичности, из урны — пока отвлеклась, мой портфель был благополучно забран и брошен в другой конец коридора, а книги были выброшены, по мнению моих любимых товарищей, в положенное для них место. Я поежилась – вспоминать это было отвратительно. И вот, прозвенел звонок, обычно оповещающий начало урока, а для меня он значил сорок пять минут относительного спокойствия, но он был лишь первый, а таких ведь ещё пять... От раздумий меня отвлекло уведомление на телефоне. Достав его, взглянула на экран и лицезрела сообщение, написанное моей «мамой»: «Раз ты не уважаешь наши чувства и тебе нет дела до нас, то поживи денёк на улице, образумься, а завтра извинись. Тогда и вернёшься.» Мимолётный шок, ну а потом осознание. В целом, данное  известие  меня не слишком сильно удивило, потому что подобное уже случалось за эти три года, и не раз. Она делала так, полагая, что прибегу с извенениями, а я  глупая, поступала горделиво, оставаясь на улице. После чего вновь получала уже за это, ведь приёмная родительница переживала. Забавно, правда? Как по мне, крайне. Однако, в подобном глупом стечение обстоятельств были виноваты мы обе. И моя упертость и её нежелание понимать, что мне не хочется следовать её бесконечным указаниям. А ведь мне казалось, что всё обычно случается наоборот. Однако в моём случае, именно родитель выгнал ребёнка из дома, а не сам он сбежал. Даже забавно от того, насколько эта ситуация нелепо выглядит. Данное известие от родителей в очередной раз заставило пожалеть, что на работе мне платят недостаточно для того, чтобы я уже смогла жить в одиночку. Платили бы больше — ноги бы моей уже и не видели в родительском «доме». Но осталось всего лишь несколько дней и вот тогда мне удастся позволить себе то, о чём я мечтала последние три года... Однако, это лишь планы, кажущиеся практически заоблачными. Тем временем, пока меня унесли мысли, я успела добраться до школы. Все мои одноклассники уже собрались в коридоре возле кабинета, где у нас должен был проходить первый урок — биология. Наверное, это был мой любимый предмет и не из-за того, что я его очень хорошо знала, а из-за учительницы — Элизабет Морган. Она была единственным преподавателем на уроке которой, мои чудесные товарищи не могли кидать в меня мелкие бумажки. После других же, я всю перемену вытаскивала из волос комки, вырывая их, так как они сначала слепляли мелкие бумажки слюной, а потом окунали в клей. Мерзость. Каждый раз после подобного,  мне приходилось отмывать голову, практически до красна растирая её в бесполезной попытке смыть грязь. — Джули, почему же ты без книги? — спросила меня Мелиса и захихикала со своими подружками. Я безучастно посмотрела на неё, понимая, что этого ужаса, в виде её постоянных глупых проделок, мне не избежать. — Тебе это так интересно? — ответила, сделав абсолютно спокойное лицо. Она не должна видеть ни одной моей настоящей эмоции. А ведь можно было бы её игнорировать, ведь я прекрасно понимала, что она задала этот вопрос только для того, чтобы в очередной раз пошутить надо мной и моим поведением. Только мне уже всё равно - привыкла. Даже несмотря на это, её слова всё-таки приносили некоторую боль, но сейчас намного меньшую, чем могли бы, воспринимай я их всерьёз. — Ну, это всем интересно, — она обвела взглядом окружающих, а те засмеялись, — ведь книга — это единственный твой друг и парень, находящийся рядом с тобой всё время. Книга-парень. Разве не смешно? — она ехидно захихикала и ушла со своими подругами к другим, потешаясь. Я хмыкнула. Она додумалась шутить над моим одиночеством. Это занятно. А ведь каждый человек отчасти одинок, только вот не все признают это. Они окружают себя миллиардом знакомых, никак не способных заполнить зияющую пустоту в душе и сердце. Хотелось заплакать, совсем-совсем немного, но у меня не было возможности себе это позволить. По крайней мере, не сейчас. Чуть позже. Ведь нельзя показывать свою слабость. Это то же самое, что порезать руку и прыгнуть в бассейн к пираньям — сожрут и не подавятся. А они — пираньи нашего времени, в виде довольно хороших и не злобных на первый взгляд девушек. Я отключилась от реальности, уйдя в мысли. Спустя какое-то время,   пришла Элизабет и открыла нам класс, запустив всех в кабинет биологии. В нём всегда пахло пылью и домашним печеньем. Его Элизабет часто приносила, чтобы угощать своих коллег и подруг. Или же меня, когда мне доводилось наведываться к ней повторить материал, который не поняла на уроке или просто посидеть, пообщаться. Пройдя внутрь кабинета, как обычно, заняла своё место у окна на первой парте. Все сели парами. Девочки, на зло мне, заняли две парты сзади, хихикая и обсуждая то меня, то парней, то других девушек. Я старалась не прислушиваться к их разговорам, но знала — если они хихикают сильнее обычного, то явно обсуждают меня. Если вообще не хихикают —  бедных девочек, по их мнению, одевшихся совсем безвкусно. Если хихикают немного и многозначительно переглядываются — явно обсуждают парней. Наверное, а вернее совершенно точно, это абсолютно не нужная информация, но всё же волей-неволей я её запомнила за три года обучения в этой школе, ведь подобное мне приходилось слышать слишком часто. — Кх-кх! — Элизабет прокашлялась, пытаясь призвать к вниманию весь класс, — я, конечно, понимаю, что вы после выходных, но всё же попробуйте помолчать и хотя бы немного настроиться на продуктивную роботу. Тем более, что у нас сегодня должна быть самостоятельная, а совсем скоро вам предстоит сдавать экзамены. Она достала тетради и начала раздавать их. — Джулия, — учительница положила её на стол и незаметно подмигнула, — у тебя "А +" по последней работе. Молодец, — сказала она шёпотом, чтобы слышала лишь я, и пошла раздавать дальше. — Элиот, Розалия, Милана, Нина, Молли, Джейк, Морган и Джанин, — она передала восемь тетрадей, — у вас неплохие оценки за работу, но видно, что нужно ещё постараться, для более высоких балов. Все остальные — у вас едва ли "С" можно поставить, а это очень плохо. Хотя другого ожидать от вас, балбесов, невозможно. Она закончила раздавать тетради, обведя взглядом учеников, и начала давать листы с самостоятельной. Мне попалось довольно сложное задание. Вопросы оказались не из лёгких, но в последний момент Элизабет разрешила нам пользоваться тетрадями, а я поняла, что писать все конспекты иногда очень полезно. Поэтому со сложным заданием мне удалось справиться довольно быстро. Прозвенел звонок на перемену. Я сложила учебник и, отдав свою тетрадь с работой Элизабет, достала книгу «451 градус по Фаренгейту», решив почитать, прежде чем её отберут. Почитать, как это обычно бывает, не удалось: в первую минуту у меня вырвали из рук книгу, а нашла я её уже в конце перемены, что опять-таки было довольно не оригинально, в урне. Хотя, сейчас они делали подобное намного реже, чтобы принизить меня или же подтвердить авторитет Мелисы. На следующей перемене я пошла в кабинет к Элизабет. У неё всегда было уютно и спокойно. Она налила мне домашнее какао и мы сидели целую перемену, разговаривая об учёных. Немного обсудили теорию Дарвина, которую нам пришлось проходить ещё несколько лет назад, а потом перешли на тему возникновения жизни. Мне казалось странным, что жизнь зародилась после взрыва, но если предположения учёных верны, то действительно интересно, как взрыв сверхновой звезды мог изменить ход истории. Позже, выйдя из кабинета, я долго об этом думала — зачем мы созданы? И вообще, зачем Богу, или кто там выше, наше существование, если мы превращаемся в бездушных монстров и порой ведём себя намного хуже животных? Это испытание человечества? Наподобие школы в которой мы обязаны научиться человечности, иначе не попадём в Рай? Или что-то похожее на экзамен, страшнее и серьёзнее чем выпускные? К сожалению, ответов я не знала. Да и как их можно узнать, если практически ничего в этом мире неизвестно наверняка? Я и раньше думала о смерти. Мне это даже казалось неплохим  вариантом. По крайней мере ты убьёшь сразу двух зайцев одним действием: узнаешь, что на той стороне и хоть немного избавишься от боли. Но чуть позже я поняла, что самоубийство — это слишком глупо. А кроме того, ещё и эгоистично. В конце-концов, я пришла к выводу, что это один из самых эгоистичных поступков, которые мог бы совершить человек. Почему глупый? Вы хоть раз задумывались, как бессмысленно убивать себя из-за настолько мелких вещей, как проблемы в жизни или накопившийся стресс, что перерос в обычную для нынешнего общества депрессию? Это ведь всего лишь расстройство, которое при надлежащем лечение пройдёт, а вот жизнь уже не вернуть. В любом случае может найтись тот, кому будет в сто раз хуже, но он возьмёт себя в руки и пойдёт дальше. Лишать себя права на существование (каким бы жалким оно ни было) из-за того, что тебя кто-то предал или твои подростковые надежды рухнули? Самая большая глупость. Лучше попытаться существовать, противостоять обществу. Как бы это не было сложно. Прозвенел звонок, к счастью, на последний урок. Что ж, последний урок — ещё не самое страшное из того, с чем мне придётся столкнуться сегодня. По крайней мере, сейчас меня больше волновал вопрос о том, что будет после школы. Я могла найти решение, как всегда доверяя только своим силам. Не впервой.