Рассвет застал Ольгу в подвале особняка, прикованную цепью к сырой каменной стене. Холод проникал сквозь тонкую ткань ночной рубашки, оставляя мурашки на коже. Напротив, на табурете, лежал завтрак — чёрный хлеб и миска мутной воды. Кирилл вошёл без стука, его тень заполнила пространство, как живое существо. В руках он держал папку с документами, перевязанную кроваво-красной лентой.
— Поздравляю, — его голос звучал неестественно мягко, словно он разговаривал с испуганным животным. — Ты официально стала моей собственностью. — Он швырнул папку на пол. Листы с печатями разлетелись, один из них приземлился на колени Ольги. «Договор об опекунстве» — гласила жирная надпись. В графе «Особые условия» стояла пометка: «Полный отказ от личных контактов с внешним миром».
— Зачем? — прошептала Ольга,
