Лунный свет пробивался сквозь тяжёлые шторы бального зала, превращая паркет в шахматную доску из света и теней. Ольга стояла у рояля, её пальцы нервно перебирали пожелтевшие ноты Шопена, оставшиеся со времён матери. Запах воска и старых книг смешивался с ароматом свежесрезанных роз, которые Кирилл приказал расставить в каждой вазе. Он вошёл бесшумно, как всегда, остановившись у двери, наблюдая за ней. Его чёрный костюм сливался с полумраком, и только белизна рубашки выдавала присутствие.
— Ты должна была надеть голубое платье, — произнёс он, заставляя её вздрогнуть. — Оно подчёркивает цвет твоих глаз.
Ольга не обернулась, продолжая листать ноты. С тех пор, как она осталась в особняке по своей воле, их отношения превратились в странный танец — шаг вперёд, два назад, постоянное напряжение,
