Дождь стучал по крыше особняка монотонным ритмом, словно отсчитывая последние минуты тишины перед бурей. Ольга сидела в библиотеке, её пальцы нервно перебирали страницы старого фотоальбома, где среди пожелтевших снимков мелькало лицо матери — улыбающееся, живое, ещё не знающее, что её эксперименты разрушат будущее дочери. На столе рядом дымилась чашка ромашкового чая, но руки дрожали так, что ложка звенела о блюдце, нарушая мёртвую тишину.
Она вздрогнула, когда в окно ударил луч фар. Машина Кирилла, чёрный лимузин с тонированными стёклами, медленно подъехала к парадному входу. Дверь захлопнулась с глухим стуком, шаги в прихожей прозвучали резко и отрывисто. Ольга прижала ладонь к животу, где под тёплым свитером уже угадывался лёгкий изгиб — крошечная жизнь, ставшая её главным оружием и уя
