Целительница из другого мира

1.

«А странности только начинаются...»

В себя я пришла лишь когда уже окончательно стемнело. Впрочем, толку от пробуждения было немного, ведь едва попыталась подняться – голову пронзила резкая боль, так что пришлось вернуться в положение лежа.

Когда неприятные ощущения утихли, я осторожно и, довольно медленно, приняла сидячее положение, в изумлении озираясь по сторонам.

Место, где я находилась, язык не поворачивался назвать больницей или даже улицей родного города.

Полуразрушенные дома, из которых постоянно звучали приглушенные крики, наполненные болью других людей, и топот бегущих ног, вовсе не напоминали знакомые улицы. Только если за время моей отключки не случился апокалипсис или военное нападение. Но ведь я не могла столько пролежать без сознания, верно?

Отряхнув одежду от каменной крошки и пыли, я медленно поднялась на ноги. Нерешительно направилась в ту сторону, откуда звучали голоса других людей, надеясь прояснить для себя ситуацию.

Как оказалось, жители полуразрушенного города, в котором я не узнавала собственный, пострадали то ли от военных действий, то ли от бедности и какой-то чумы, но пострадавших здесь было достаточно.

Несколько палаток, откуда слышались крики раненых, и только один мужчина в пыльном, некогда белом, халате с синими вставками на плечах, напоминал врача. Ещё я увидела двоих уставших девушек, одетых в старые, потрепанные платья, длинные волосы которых были убраны в простые косы. Похоже, они помощницы лекаря.

Раненых было слишком много, как для троих представителей медицины, и не странно, что те уже едва держались на ногах.

Заметив меня, мужчина в халате махнул рукой, подзывая ближе. Понимая, что выбора особо и нет, а лекарь выглядит довольно безобидно, я подошла. Немного насторожено наблюдая за мной, он спросил на странном, но, к моему удивлению, вполне понятном для меня языке:

– Не наша?

Отрицательно покачала головой, всё же отвечая правду, хотя и не совсем понимала, чья это – «не наша». Но мужчину такой ответ удовлетворил.

– Сильно ранена?

Вновь отрицательное движение головы и следом неизвестный врач кивает сам себе. Он недолго над чем-то раздумывал, прежде чем продолжить уже утверждающе:

– Тогда идем, будешь помогать с оказанием первой помощи, а то девочки уже едва на ногах стоят.

Согласно кивнув, я направилась в одну из палаток следом за мужчиной. К слову, он так и не представился, но сейчас эта мелочь казалась такой незначительной, что я не стала акцентировать на ней внимание. А спустя несколько мгновений увидела скамьи, занятые лежащими солдатами с жуткими ранениями.

Конечно, медиком я не была, но, думаю, оказать первую помощь смогу, да и крови не боюсь – в нынешних условиях это не менее важно, судя по количеству этой, жизненно важной, жидкости на испорченных бинтах и в окровавленной воде.

Подкатав рукава, я смыла грязь и собственную, уже засохшую, кровь с ладоней, используя вместо раковины небольшую миску с водой. На неё мне указал врач, когда мы оказались подле раненых. Так же молча я проследовала за мужчиной к небольшому столу, заваленному чистыми бинтами, мазями, какими-то отварами и специальными нитями с иголками для наложения швов, хотя, последние и отличались от привычных.

– Перед тем, как обработать хоть одну царапину – промой её этим отваром, он нейтрализует яд ракхов, – произнес мужчина, а затем направился к пациентам.

Решив удивляться позже, да и, думаю, время узнать, кто такие эти ракхи, ещё найдётся, я всё же принялась за работу.

Подхватив бинты и чистую марлю, смоченную в отваре, на который указал новый знакомый, я направилась к ближайшему солдату, потерявшему сознание от боли.

Парень лежал без рубашки, а его торс с боку рассекала довольно глубокая рана и, что-то мне кажется, даже если я её обработаю отваром и забинтую – лучше ему вряд ли станет. Слишком широкий порез, потому придется шить.

Глубоко вдохнув пропитавшийся кровью и отваром запах, я вернулась к столу. Взяла нить с иглой и вновь приблизилась к бессознательному солдату.

Руки немного подрагивали, ибо никогда ранее мне не приходилось зашивать людей, но я, всё же, смогла успокоиться и, наконец-то, приняться за дело.

Пусть в голове никак не укладывалось происходящее, к тому же, я всё ещё не имела ни малейшего понятия, как меня сюда занесло, но, почему-то, была спокойна. В голове царствовала пустота, истерики на горизонте не наблюдалось, чему я только радовалась, тем более, сейчас для неё совсем не время. Вот когда закончу с пациентами – тогда и подумаю обо всём, пусть даже это просто какой-то осознанный сон.

Тряхнув головой, я убедилась, что волосы в глаза не лезут, а затем начала осторожно сшивать края раны, предварительно промыв порез отваром, как и объяснял лекарь.

Солдат напрягся, сжимая зубы от боли, но так и не очнулся, вынудив выдохнуть с облегчением.

Сосредоточившись на собственных действиях, я старалась аккуратно, но расторопно зашивать рану, невольно отменив странное, зеленоватое свечение, исходящее от собственных пальцев. Но, списав всё на нервы и пережитый стресс, я спокойно продолжила работу.

Но, как только швы были наложены, я заметила, что края раны заметно срослись, оставив лишь красноватую отметину шрама. И как это понимать? Это не могло произойти так скоро, я ведь только зашила ранение. Видимо, у меня уже галлюцинации на нервной почве.

Медленно закрыв глаза, я досчитала до десяти и покачала головой. Хотела уж было забинтовать рану, но, подошедший и, всё ещё незнакомый, врач меня остановил.

– Так ты у нас целительница? – довольно хмыкнул мужчина, глядя на выполненную мной работу. – Очень даже качественно сделано. Но, что-то мне кажется, с собственным даром ты пока не знакома, верно?

– С даром? – хрипло переспросила, поняв, что могу разговаривать на странном языке, а затем вновь обратила внимание на швы. – Я только зашила и обработала рану отваром, как вы и говорили.

– Поверь, я ещё могу отличить обычные швы от целительской магии, сам, всё же, лекарь, – покачал головой коротко стриженный, темноволосый мужчина. Он по-доброму и, как-то даже понимающе, взглянул на меня тёплыми, карими глазами. – А ты, видимо, из Приходящих?

– Приходящих? – не поняла. – Кто это?

– Пришедшие в наш мир из других, для выполнения определенной миссии, – пояснил он. – Я должен был сразу догадаться, да и одежда у тебя не нашенская. Сейчас мы в Сантиере – этой небольшой, ныне разрушенный, городок, вблизи ракховских владений. Нападения сейчас участились и наших солдат сильно потрепало. К сожалению, лекарь здесь только я один, так что работы много. Столичные не спешат отправлять своих целителей к нам в помощь – им жизнь кронпринца важнее, так что здесь вот, только своими силами, без особой надежды на военную, или лекарскую, поддержку.

– Хотите сказать, я попала в другой мир? – невольно нахмурилась, не вспомнив ни одного города в родном измерении, имеющего подобное название.

– Нет, я уже это сказал, – с пониманием улыбнулся мужчина. – Да ты и сама это понимаешь, не глупая ведь. Помнится, предыдущая Приходящая уж очень эмоционально реагировала, а ты вон, спокойная. Но не стоит об этом – позже поговорим, когда сама всё поймешь. Сейчас же стоит заняться восстановлением солдат. Пока ты здесь, я смогу научить тебя хоть немного управляться с открывшимся даром. У меня, кажется, даже пара книжек где-то есть, они смогут тебе помочь. А практикой тебя обеспечит эта война. Осталось выучить теорию – не думаю, что будет сложно, раз уж исцелять ты и так можешь. Хорошо, что силы у тебя достаточно, хоть твоя магия ушла ещё и на усиление регенерации организма, но для лечения наших солдат её должно хватить. Главное, чтобы количество раненых не возрастало, иначе нас хватит не больше, чем на неделю, максимум две.

Задумавшись над услышанным, я, всё же, согласно кивнула, после чего вернулась к работе. Бинтовать моего первого, серьёзного пациента не пришлось, да и рана довольно неплохо затянулась, потому я, со спокойной душой, перешла к следующему.

Погрузившись в работу с головой, к вечеру я невольно отметила, что действую уже механически. Постоянное повторение одних и тех же действий способствовало созданию новой, неожиданной привычки, на которую ушло лишь несколько часов к ряду. А иногда я наблюдала за тем, как, уже знакомое, зеленоватое сияние появляется на моих пальцах, а потом под моими руками начинали затягиваться довольно свежие ранения молодых парней и мужчин.

Невольно отслеживая собственное состояние при каждом новом сиянии зелёной энергии, я заметила, что чувствую течение магии в своих жилах, но с каждым исцелённым её становилось всё меньше. Похоже, мой странный дар был напрямую связан с жизненной энергией, потому что после нескольких, вылеченных солдат, я уже начинала чувствовать всё возрастающую усталость.

Каждый раз, когда появлялось сияние на моих ладонях, а являлось оно не по моей воле, я старалась прислушиваться к собственным ощущениям. Всё же, если я действительно целитель – стоит научиться управлять этой магией сейчас, даже если это лишь сон. Я ведь не знаю, когда проснусь и проснусь ли, а во снах всякое бывает – в моих уж точно.

Правда, эта... магия реагировала на ранения только в том случае, если те были серьезными, иногда – смертельными. Обычные же царапины и не очень серьезные раны она игнорировала.

Прежде чем странное, светло-зеленое сияние появлялось на кончиках моих пальцев – или сразу охватывало всю ладонь, – я чувствовала легкое жжение, а с покалыванием проявлялась сама магия.

Вот только, понимание, как именно проявляется сила, совершенно не помогало в управлении с ней. Замечая мою досаду, знакомый лекарь, с опозданием представившийся Ридом, лишь посмеивался, иногда подсказывая, как лучше призывать магию и что с ней делать дальше.

Если это не качественные галлюцинации и даже не сон – мне, всё же, стоит подружиться с новой силой. Всё-таки, целительство весьма необходимо в мире, где правит война, да и, как пояснил Рид, здесь, в этом измерении, лекари довольно востребованы, ведь рождаются не так уж часто.

***

Следующие несколько дней так же прошли в палатках подле раненных, которых, с каждым днем, только прибывало.

С раннего утра и до позднего вечера, мы с Ридом и девочками-помощницами, представившимися Милой и Тори, занимались солдатами. В это же время мужчина рассказывал о свойствах разных трав, вынуждал заучивать рецепты необходимых в лечении отваров, параллельно рассказам готовя те на костре, в чугунном казане.

Так же лекарь подробно рассказывал, как следует обращаться с магией, проявляющейся только по собственному желанию, если такое найдётся, ибо призывать её самостоятельно я так и не смогла, правда, не унывала.

Рид часто показывал, как обращается с собственной энергией целителя, при лечении солдат, и я начинала понемногу осваиваться. Сильная загруженность, как и большое количество раненных, не позволяла даже задуматься о родном мире. У меня не было времени на стресс или лишние переживания, что лишь вызывало опасения – невозможность выплеснуть эмоции нередко приводила к выгоранию. Впрочем, в сравнении с теми жуткими ранениями, которые получали мои пациенты, моя возможная, будущая проблема кажется сущей ерундой.

К вечеру мы выматывались и просто валились спать на свободные лавки в той же палатке, чтобы на рассвете проснуться с появлением новых раненых, солдат, несколькими часами ранее ещё сдерживающих ракхов на границе. К слову, я так и не поняла, кто такие эти ракхи – то ли звери какие-то, то ли солдаты другого государства. Впрочем, глядя на ранения, которые они оставляли на «наших» – как я уже охарактеризовала собственных пациентов, – солдатах, я уверилась в мысли, что человек такое сделать не может.

Так же у нас случался обеденный перерыв, во время которого мы, да и раненые, могли перекусить супом. Конечно, последний больше походил на чуть густоватый отвар, но это уже было что-то. Так же успевали сходить к небольшой реке, заменявшую и привычную, стиральную машинку, и ванную. Она же обеспечивала запасами питьевой воды, стоило лишь подняться выше по течению. Обычно я ходила с Тори и Милой, а после нас уже шли мужчины. Пока они принимали водные процедуры, мы с девочками изучали выданные Ридом книжки. Они были травницами, не обладающими магией, но их знания и травы были не менее полезны в наших условиях. Тори многое рассказывала о разных зельях и их особенностях, или побочных эффектах, а Мила делилась знаниями по их приготовлению. Взамен я рассказывала девочкам о собственном мире, о котором они слушали с горящими глазами, но после возвращались мужчины и приходилось приниматься за работу, оставляя рассказы к следующему перерыву.

Я не позволяла себе скатиться в уныние, от осознания того, что сон не может длиться так долго, впрочем, как и галлюцинации, поэтому сама не заметила, как начала свыкаться со своей новой реальностью. Но, даже поверив в правдивость происходящего, всё же старалась не думать о собственном доме, где меня никто не ждал.

Впрочем, времени на апатию у меня всё так же не было, да и, в последнее время, раненых солдат привозили всё чаще, а крики сражений, как и звон стали скрестившихся в бою клинков, были слышны уже даже здесь. Рид часто хмурился.

Я даже видела, как мужчина писал письмо в столицу, явно прося помощи и поддержки, но, получив ответ на следующий день, ещё больше помрачнел. Лекарь не стал ничего говорить, лишь уничтожил бумагу и вновь вернулся к пациентам.

Нам отказали в поддержке как военной, так и целительской?